Глава 28

Вечером четвертого дня пути они остановились на крутом берегу бурлившего внизу потока.

– Вброд его не перейти, а переправы нет, – заметил Рай, хотя и так все было очевидно.

Отсюда, с высоты, все они прекрасно видели остатки хлипкого деревянного моста, который, по всей вероятности, снесло течением.

– Недавние ливни, вероятно, оказались слишком сильными для него, – предположила Ева.

– Не думаю, – возразил Джейми, мрачно глядя на обуглившиеся, черные края опорных балок, торчавших из земли, как грязные сломанные пальцы. – Они знают, что мы их преследуем, вот и подожгли мост.

Раздраженно запустив пальцы в волосы, Джейми сорвал кожаный шнурок, и длинные пряди подхватил ветер, сделав их обладателя вкупе с трехдневной щетиной похожим на ангела мщения.

Ева нахмурилась, а Джейми подвел итог:

– Ничего не поделаешь: придется искать переправу – ведь местные как-то справляются.

Развернувшись, они направили лошадей вдоль берега на юг, и через некоторое время им начали попадаться люди: сначала поодиночке, пешком или верхом, потом небольшими группами – это были либо жители деревни, либо ярмарочные торговцы, либо паломники. Чем выше они поднимались по холму, другой склон которого спускался к единственной теперь переправе через реку на протяжении двадцати миль в обоих направлениях, тем народу становилось больше.

Река здесь была намного шире и течение благодаря этому гораздо спокойнее, так что место прекрасно подходило для паромной переправы.

Тут же выросла и небольшая деревушка, где жили в основном мастеровые, услуги которых были необходимы проходившим здесь ремесленникам и торговцам: кузнецы, оружейники, жестянщики, свечники, кожевенники и булочники. И, конечно же, имелся трактир, где подавали горячие пирожки и пиво.

А еще здесь была грязь – повсюду, настоящее болото с отпечатками подков и каблуков сапог, колеи от колес, следы лошадиных копыт…

– Вряд ли мы их найдем. Много времени ушло на дорогу, а еще скакать пять миль на север, к сгоревшему мосту, чтобы обнаружить их следы. – Джейми плотно сжал зубы и тыльной стороной ладони вытер подбородок.

Лошади продолжали путь, пока всадники в неизбежно наступившей тишине обдумывали сложившееся положение.

Узкая дорога сделала небольшой поворот, и они наконец-то смогли увидеть сразу за рощей на дальнем берегу огромную движущуюся толпу.

Широкий прямоугольный плот как раз причаливал к ближнему берегу. Паромщик опустил шест в воду, чтобы плот не вышвырнуло на раскисший берег. При этом людей и лошадей на плоту качнуло, и до стоявших на берегу донесся металлический звон. Что это, кольчуги? мечи?

– Джейми, – тихо окликнул друга Рай.

Люди и животные уже выгружались и направлялись по узкой, изрезанной колеями дороге на склоне в их сторону.

– Это армия.

– Я понял, – согласился Джейми, и некоторое время друзья стояли молча.

– Это мятежники. Они несут знамя Фицуолтера.

– Вижу.

– Я думал, они под Нортгемптоном, – пробормотал Рай.

– Вместо этого они пошли на Бедфорд, который взяли без труда.

– Замок им сдал управляющий.

– Тогда почему они направляются на юг?

– Единственная причина покинуть этот ручей – это желание поймать рыбу покрупнее.

– Лондон намного больше.

– Думаешь, они захватили Лондон? – Рай оглянулся вокруг.

Как-то не верилось, что мятежники на это способны: ладно никем не охраняемый Нортгемптон-Касл, но Лондон, даже с полуразрушенными городскими стенами, смог бы выстоять до Вознесения. Другое дело, если Лондон решил открыть ворота сам, – бескровный захват, удар сапогом по ножкам уже шатающегося трона короля Иоанна. К тому же смотритель некогда величественного замка Бернард в душе был приверженцем лидера повстанческой армии, лорда Роберта Фицуолтера, поэтому не было ничего необычного в том, что Фицуолтер мог планировать нападение на столицу, но все же маловероятно: это было бы дерзко и очень рискованно.

Почему сейчас?

В течение последних пяти месяцев войска Фицуолтера проводили отвлекающие маневры, пинали, толкали и кололи короля, но вряд ли это были серьезные действия. Почему после недельных осад скромных замков и неудачных попыток войти внутрь, если только ворота не отпирали им изнутри, они именно теперь движутся к такой важной цели? Почему именно теперь испытывают терпение короля? Почему теперь раскрывают свои карты?

Внезапно поводья, которые Джейми держал в руках, показались ему тяжелыми. Рай обернулся к нему, и, не сговариваясь, в один голос они произнесли:

– Отец Питер.

– Сукин сын, – буркнул Рай.

И поступили так, как это сделал бы любой здравомыслящий, оказавшись на пути движущейся армии: ушли с ее дороги.

Солдаты, выгрузившиеся с парома, уже маршировали на вершину холма, прямо к ним, заставляя землю гудеть под их сапогами, так что у Джейми и его спутников не было иного выхода, кроме как спрятаться, оставаясь на виду.

– Не показывай лица, – предупредил Рай, но Джейми уже нагнул голову и отвернулся в сторону.

Они оба развернули лошадей, так как очередная группа воинов, переговариваясь и топая, сошла с парома и мимо нескольких лавок на противоположной стороне улицы теперь двигалась вверх, прямо к ним.

Ева в седле – прямая как доска – опасалась даже шелохнуться, потому что на протяжении десяти лет появление хотя бы одного всадника в шлеме всегда означало опасность, а сейчас перспектива встретиться с целой армией заморозила ее, как январская стужа.

Гог, ехавший по другую сторону от Рая, буквально дрожал от напряжения. Вот Рай слегка качнул головой, жестом приказывая ему спешиться, и в тот же миг Ева почувствовала, как руки Джейми легли ей на бедра, затем он спустил ее на землю и крепко сжал запястье.

Рай, подойдя к Джейми вплотную, обхватил его рукой, словно поддерживал раненого. Это не должно было привлечь особого внимания, зато объясняло, почему у мужчины опущена голова, длинные темные волосы не стянуты, а щеки покрыты щетиной.

Все было проделано в считанные секунды: Ева даже не успела сообразить, что происходит. Затем они, прихрамывая, медленно пошли по ухабистой, изрытой колеями дороге и оказались в самой гуще обгонявших их воинов. Их обгоняли, Рай продолжал поддерживать Джейми, хмуро глядя вперед, а тот одну согнутую руку прижимал к животу, а другой крепко держал запястье Евы.

– Эти мужчины, – тихо заговорила Ева, – вряд ли обрадовались бы, узнав, кто вы, да?

Рай взглянул на нее поверх наклоненной головы Джейми, следом за ним и Гог, шедший рядом, и лицо его сделалось замкнутым и напряженным.

– Совсем наоборот: они были бы очень рады. – Тихие слова Джейми прозвучали отчетливо, словно застучали камушки, перекатываемые течением реки. – Рай, нужно выяснить, что творится на пароме и как нам переправиться. Роджер, ты возьми на себя заботу о лошадях. – Заметив, как Роджер и Ева обменялись взглядами, он добавил: – Если тебе придет в голову совершить какую-нибудь глупость, сначала подумай: ты опасаешься, как бы я чего не сделал с твоей опекуншей, но, что бы ты себе ни вообразил, это будет лишь бледной тенью того, что сделают с ней они.

Гог, избегая смотреть на Еву, натянуто кивнул.

– Мы с Роджером пойдем вперед, – тихо сказал Рай. – Найди способ заняться чем-нибудь в переулке или у дверей. Я скоро вернусь.

– Хорошо. Мы с Евой пойдем дальше помедленнее.

Рай и Роджер, ведя на поводу за собой лошадей, пошли вперед по пологому склону, спускавшемуся к берегу реки. Сначала это были мужские фигуры, потом темные тени в накидках, рядом с тенями покрупнее, а затем стали и вовсе почти неразличимы среди толчеи других таких же теней, снующих около паромного причала.

Джейми потянул ее за запястье, и когда она, споткнувшись, приблизилась к нему, положил руку ей на плечи, чтобы казалось, будто она его поддерживает. На самом же деле он не выпускал ее из-под контроля; ему, возможно, хотелось бы, чтобы у нее вокруг бедер была веревка, а во рту кляп. Как мощный прилив, непреодолимый и неумолимый, он, даже ограниченный в движениях, заставил ее сместиться к краю дороги. Пока они медленно шли по ней, на холм с шумом поднялись еще солдаты, наполнив воздух ворчливым потоком непристойностей и громким топотом.

Далеко впереди, у подножия холма, темные пятна Роджера и Рая слились со всей остальной толпой у причала, пытавшейся переправиться на другой берег. Очевидно, это было запрещено, и тень-сержант сдерживал поток людей, желавших перебраться с юга на север, а на другом берегу армия растянулась до самых холмов.

Нужны были собственные лодки – и воины, как римские солдаты, пилили и стучали молотками. Скоро они затопят этот берег и всех на своем пути.