И тут ему навстречу, из магазина, неожиданно буквально выкатилась его кругленькая, пышная, но очень подвижная жена Светлана. Прямо поперек курса!

«Здрасьте! Легка на помине! Помяни черта – он уже тут как тут!» – проворчал Палыч, (мысленно, конечно). Заметив мужа, она, вместо этого самого «здрасьте», с ходу завалила его вопросами, с интенсивностью примерно сто двадцать слов в минуту и всучила ему в руку увесистую хозяйственную сумищу. «Эдак килограмм двенадцать!» – определил Егоркин.

– Ну что, получил от Николая посылку? Как там они? Как Олег доехал? И так далее и тому подобное… Палыч выслушал еще с десяток вопросов, на которые и не собирался отвечать. Все равно жена это не даст сделать! Просто в ее речь, когда она уже начата, вставить невозможно даже слово. Что-что, а вот это он уже точно знал! И вообще, женщины больше любят молчаливых мужчин – они почему-то считают, что те их действительно слушают.

Егоркин взглянул сверху на эту тяжелую, ярко-желтую сумку с торчащим из ее темных недр рыбьим хвостом и выпирающими оттуда какими-то цветными пакетами и недовольно поморщился. Сказалась закалка старого служаки – она просто морально не позволяла ему таскать всякие цветные штатские сумки при черной, как южная ночь, флотской форме. Ни тебе стиля, ни тебе вкуса! И вроде бы все окружающие это видят и строго осуждают!

Возникало неудобное ощущение, как будто что-то воруешь. Но делать было нечего и он неспешно пошел рядом с боевой подругой. И так вот, под трескотню жены, о каких-то Таньках и Людках и их проблемах, впопад и невпопад, Александр периодически поддакивал и говорил: «да-да», или «конечно-конечно».

А какая ей разница? Они потихоньку дошли до дома. Из его окон открывался живописный вид на забитый каким-то военным имуществом овраг и на колючую проволоку по его склонам, длинные металлические бараки, каких-то складов внутри него. Бараки утопали и ангары утопали в снегу почти по крыши.

Через овраг был перекинут деревянный Бесов мост, еще недавно тренировавший жителей города по альпинизму, а теперь вот уже и памятник старины глубокой.

– Так проходит слава мира… – вслух сказал Палыч и грустно вздохнул вслед убегающему времени. Сегодня его так и тащило на мысли о великом и вечном, хоть ты тресни! Новый год как-то способствует подведению итогов с самим собой!

На самом склоне оврага, на старом скальном выходе, тесно притулились один к другому несколько рядов личных гаражей. Вот туда-то деловито направлялись уже давно замеченные им трое друзей-приятелей, записных автомобилистов. Их гаражи стояли в одном ряду с его же собственным. Мужики тоже заметили Егоркина и радостно-приветливо замахали ему руками.

Один из них, старый знакомец Николай Григорьевич Рюмин, военный врач подполковник запаса, привыкающий уже пару месяцев после увольнения к гражданской жизни, тащил в одной руке новенький карбюратор, а в другой – потрепанный, плотно набитый чем-то существенным, пузатый портфель.

«Этот портфель, по всему видно, ровесник лейтенантской юности нашего доктора», – хмыкнул про себя Егоркин. Он наблюдательно отметил, что эта железяка почему-то в руке Николая, а не лежит в вышеназванном раритете, как должна бы, по логике и по идее… Он также оценил пузатость портфеля, а также слегка блестящие в вожделении глаза спутников Рюмина, сложил в уме наблюдения и сделал верные, как два плюс два, выводы. Это было просто! Он еще раз хмыкнул и… ему до зубной боли захотелось к ним присоединиться.

– Здорово, Палыч! Ты мне сегодня карбюратор поставить не поможешь? – жизнерадостно поприветствовал товарища Рюмин. Остальные, давние сослуживцы и друзья-приятели Слава Коромыслин и Костя Курочкин, строили из-за спины Светланы загадочные рожи.

– Иди ты… себе с Богом! Вон у тебя уже есть сегодня помощники. Рюмочкин! – опережая супруга, огрызнулась дражайшая половина Егоркина, с прозрачным намеком переиначив фамилию доктора. Такой повод освобождения приятеля из-под очей жены – в форме соседской взаимовыручки, был стар, как сам мир! То шкаф передвинуть, то железку какую подержать при ремонте машины. В компании-то всегда веселее. Да и чайку там вместе попить, да и не только!

Ничего нового в этом мире придумать нельзя, просто про некоторые уловки, может быть, не все еще знают! Или они уже забыты… Во всяком случае, люди всерьез полагают, что изобрели что-то новое. Но со Светланой это давно не проходило! Опыт – сын ошибок трудных, научил ее работать на опережение уловок заслуженного мичмана и его друзей. Она не поддавалась и на более оригинальные приемы… Егоркин с сожалением поглядел вслед удаляющейся троице. Вот сумели же удрать с глаз своих боевых подруг, а?

Поднявшись вместе с женой в свою квартиру на втором этаже, Александр Павлович переоделся в домашнее. Затем ветеран стал подчеркнуто бесцельно слоняться по квартире. Жена, понаблюдав, сжалилась над ним и отправила в гараж, якобы за хранящимися там домашними соленьями-вареньями к надвигающемуся семимильными шагами празднику. Иллюзии, что он не посетит «кафе на капоте» у Рюмина, она не питала. Умная, и практичная женщина! Поэтому она просто сказала:

– Да, кстати, Саша, возьми и отлей себе из гостинцев-то бутылочку. Приятелей своих угости! Если потом меньше в тебя в Новогоднюю-то ночь этой самой чачи вольется, то ничего плохого в этом не будет, а даже и наоборот! Да там же сала кусок возьми, пусть попробуют, а то опять Рюмочкин водки, наверное, вволю запас, а на закуске – сэкономил! – беззлобно ворчала жена.