Подчас в Нижней Саксонии можно найти следы в высшей мере интересного обычая. В этом краю можно найти «песочницы» самого различного вида, формы и оформление которых при детальном рассмотрении обнаруживают в себе отчетливое символьное наследие. В принципе имеются два основным вида подобных объектов. Стенки одних обработаны липой сажей, так называемой «накипью», которая образовывалась на стенках печей в нижнесаксонских домах, они наполнены белым песком. Во дворах домов, в которых более не топится открытая печь, уступившая место железным плитам, мы можем увидеть аналогичные формы и знаки, нарисованные белой известью. Другой тип образов из песка мы можем обнаружить непосредственно на полу. Руки опытных мастеров простирали символы, встречающиеся также на стенах, на бесшовные полы и вымощенные кирпичом мостовые. Однако одновременное использование этих двух видом символов встречается в высшей мере редко. В этнографической литературе, подготовленной специалистами из искусствоведческой среды, многократно упоминаются образы, которые нанесены при помощи песка на полах домов. Например, упоминается, что голландцы весьма охотно «украшают их прихожие и залы изображениями цветов и кустарников, пририсовывая даже самые мелкие изгибы стеблей». Нередко подобные работы выполняли функции ковров. Весьма часто подобные орнаменты наносились при помощи песка, который мог использоваться для окрашивания узоров. В Голландии люди «насколько педантичны, что деятельный мужчина в своем доме украшает пол пестрыми завитками и магическими кругами из цветов и раковинами, целыми днями напролет укладывая песчинку к песчинке». В Брюсселе некогда было принято посыпать улицы песком различных оттенков, чтобы в итоге возникали фигуры и узоры. Ян де Фриз с своей книге, посвященной проблемам голландской народной жизни, приводит весьма красочную иллюстрацию подобного песчаного «покрывала». Ранее приведенные в кавычках отрывки являются цитатами из работ Э.М. Арндта, который в различных книгах обращал внимание на подобные обрядовые черты.

В общем-то, в наше время нередко можно столкнуться с подобными сообщениями. Неоднократно приходилось слышать мысль о том, что подобные начертания в лучшем случае являлись выражением устремлений народа к украшательству, а потому для этого использовались столь примитивный материал, как песок. Вместе с тем нельзя не отметить, что авторы подобных утверждений были настолько далеки от понимания сути декоративных орнаментов, что они даже не допускают мысль — некогда эти орнаменты, равно как и сама привычка создавать их, могли быть вызваны к жизни совершенно иными причинами. Однако немногие сохранившиеся и бытующие по сей день остатки этой традиции доказывают нам, что подобные орнаменты возвращают нас к древним обычаям, непосредственно связанным с символами, что не раз находило подтверждение на территории Нижней Саксонии. Сегодня по поводу подобных начертаний мы больше не можем обходиться простым пожиманием плечами, мы должны активнее и глубже постигать значение этих знаков, их языка. Символы оказались особым видом культурного достояния. Оно играет особую роль в жизни народов, что должно указывать на наше общее наследие. Поскольку долгое время эти обычаи пытались трактовать при помощи сугубо интеллектуальных методов постижения, то нити этих обычаев, ведущие к душе народа, могли бы быть оборваны. Но мнимая научность не может сравниться по своей силе с живыми началами народа. А потому еще не слишком поздно, чтобы начать ясное и четкое осознание сути вещей. Наше время ставит перед нами особые задачи!

Возвышенная сила преданий, которая как раз кроется в практике использования подобных символов, связанных с продолжающими жить в наше время обычаями, все еще остается своеобразной тайной народа. Наши предки из поколения в поколение передавали знание о ней посредством обычаев. Они продолжали практиковать их даже тогда, когда перестали понимать их смысл. Они оберегали и заботились о них, так как обычаи были завещаны предками, они были вписаны в народную память. В любых домах и дворах, в которых я находил следы жизни обычаев, я неуклонно получал один и тот же ответ: так делали мой отец и отец моего отца. Показательно, что ничто не смогло навредить тому, что было важно для наших стариков. Поскольку не сохранилось никаких письменных свидетельств, то обычаи продолжают говорить сами за себя. В данном случае безмолвное действие продолжалось отнюдь не в среде немецкого крестьянства, которое всегда оставалось носителем культурного наследия, но в «просвещенных» городах. Оно оставалось в душе народе, продолжая свое подспудное существование, уходящее своими корнями в глубь тысячелетий, далеко за порог нашего времени.

Мои детальные изыскания, касающиеся обычаев, показали, что они продолжают жить в некой разученной форме только по причине того, что они были унаследованы от далеких предков. Когда возникает вопрос, почему и зачем повторяются те или иные обычаи, то следует ответ: чтобы был богатым урожай, чтобы привлечь удачу (или же, в отдельных случаях), чтобы защититься от ведьм. Однако обрядовые действия нашего народа в значительной части были посвящены плодородию, и без разницы, относились ли они к скотоводству, полеводству или возделыванию каких-то других сельскохозяйственных культур. Очевидное значение этих праздников мы можем проследить вплоть до раннегерманской эпохи. Это даже подчеркивалось в наскальных рисунках германского Севера. Эти знаки процарапывались на скалах, которые сейчас находятся посреди пышных пашен. В конце концов, даже церковные процессии служили этой цели. Дароносица, внешне напоминающая «солнце», тоже является символом, который призван дать хороший урожай полю. По большому счету этому и посвящены церковные процессии вокруг полей. Во время таких процессий на углы поля помещались специальные ветви, что также должно было способствовать хорошему урожаю. По сути, это та же самая форма, что и создание песчаных узоров. Это лишь несколько разные отражения одной и той же великой мысли, которая должна наполнять весь германский мир: знание о вечном круговороте в природе, таинство вечной жизни, умирания и воскрешения.

Теперь при исследовании символов заботятся о подобных вещах. Подобная предпосылка позволяет обнаружить только в Нижней Саксонии своего рода несметные сокровища. К их числу можно отнести традицию нанесения песчаных узоров, которая является разновидностью одного из важнейших символьных обычаев. Многие из нас могут сделать удивительное для себя открытие, что символы, которые через нанесение во дворе, в поле или в доме призваны приносить благословение, были нарисованы нашими предками на дверцах шкафа, у кровати или на других предметах домашнего быта. Тот факт, что эти знаки можно проследить вплоть до индогерманской эпохи, являются важнейшим доказательством их высокого предназначения. Поскольку они являются свидетельством веры наших предков, то они могут оцениваться как древнейший духовно-исторический документ. Хотя бы по этой причине для нас предельно важно фиксирование обычаев, продолжающих свою жизнь. В них сокрыта первоначальная форма культового использования символов, которая как раз в свою очередь приводит к обильным урожаям, плодородию и прочим жизненно важным событиям. Я бы не хотел характеризовать подобное поведение как «магическое», что нередко позволяется при описании аналогичных сюжетов. Хотелось бы подчеркнуть, что обычаи и торжественные обряды являлись центром, средоточием праздника и праздничных циклов. Вильгельм Гренбех оставил нам лучшую характеристику этих праздников. Он называет их «созидательные торжества».

Песчаные образы из Нижней Саксонии преимущественно изображают вещи, так или иначе связанные с древесиной. Например, кое-где они называются «даннебеме», то есть «ведьмина метла». Есть также образы, напоминающие солнечный знак. Очень важно, что в Долльдорфе (округ Нинбург) однозначно утверждается, что изображение знаков дерева было связан с рождественской традицией. Немолодые крестьяне заверяли меня, что во времена их детства ни во дворах, ни в домах не устанавливались рождественские елки — Рождество для них начиналось именно тогда, когда их дедушка рисовал знак ветвистого дерева. Вместе с тем у этого обычая есть еще одна сторона. Не может быть случайным, что этот обычай использовался не только во время апогея годового праздничного цикла. Упоминавшиеся выше «даннебеме», «ведьмины метлы», употреблялись также во время других торжеств. Подобные факты зафиксировал не только я во время своих исследовательских поездок. Впервые упоминание об этом было сделано в 1894 году Хакмюлем в округе Нойхаус. Там он стал свидетелем того, как служанки украшали подобным символом двора дома к свадьбе. В ответ на вопрос они сказали: «Все девушки так делают». При этом говорившая с исследователем женщина «многозначно усмехнулась», из чего тот сделал предположение, что за этой усмешкой скрывалось некое тайное знание, которое не было принято передавать посторонним. Сразу же можно отметить, что на свадьбах и аналогичных празднествах обычно желали множества детей, то есть использовали символы плодородия. Повторное начертание подобных знаков есть сознательный обрядовый шаг, примеров чему может быть великое множество.

Само собой разумеется, что подобный символьный обычай присущ не только районам Южной Германии. Вероятно, он имел повсеместное распространение. Огонь из открытой печи своим светом охватывал жизненное пространство. К нему можно отнести помещение у плиты, где находился «священный очаг» с присущими ему песком и сажей. Интересно, что указание на связь с рождественскими традициями можно обнаружить в совершенно неожиданном месте. В «Кратком словаре немецких суеверий» утверждается, что в «Норвегии накануне Рождества деревянные стены расписываются мелом», наносятся определенные орнаменты. Поскольку у нас в домах вышел из употребления открытый очаг, то эти знаки наносятся белой известью, — вероятно, что в Норвегии существует аналогичный обычай. Впрочем, мне до сих пор не удалось уточнить, как именно выглядят упоминавшиеся орнаменты. Кажется, что схожие действия можно обнаружить и в свадебных обычаях Бретани. Обер в книге «Бретонские костюмы» приводит гравюру Оливерии Персеи, под которой значится надпись «Застолье Марии V». На гравюре можно разглядеть камин и прилегающие к камину стены, на которые нанесены особые геометрические орнаменты: шестиконечные звезды, треугольники и т. д. Гравюра была создана в 1835 году. Вероятно, на ней запечатлено явление, аналогичное песчаным образам Нижней Саксонии. Если же более детально заниматься только этим сюжетом, то нет никаких сомнений в том, что соответствий можно было бы найти много больше.

Сегодня невозможно установить, украшались ли подобными рисованными деревьями германские дома в доисторический период. Однако подобную гипотезу нельзя полностью отметать как возможную. До нас дошли остатки жилищ культуры ленточной керамики, в которых обнаружены процарапанные символы. В любом случае исследование указывает на исключительно древнее использование символов как таковых. В литературе есть многочисленные упоминания того, что к рождественским или новогодним праздникам в жилища приносились ветки дерева либо живая зелень. Ритуальное использование побегов и веток можем зафиксировать у многих родственных германцам народов классической древности. Так как использование символа древа прослеживается вплоть до индогерманской эпохи, то это свидетельствует о том, что дерево в любой его символьной форме возвращает нас к одной из древнейших обрядовых практик. Весьма показательным является тот факт, что этому символу дали в высшей мере говорящее название — «древо жизни».

В любом случае оно перекликается с нижнесаксонской традицией создавать из песка образцы растительности и деревьев, это же относится к сажевым рисункам на полу. В этих случаях мы сталкиваемся с древнейшими обрядовыми формами, которые сохранились неизмененными в крестьянской среде Нижней Саксонии вплоть до наших дней. Благословение, полученное от «дерева жизни», в наше время живет в виде рождественской елки. На самом деле изначальное «древо жизни» может упоминаться как Винтермай (зимний май), «дерево Троицы», Фубуш, «древо правды», «венок невесты», собственно, как в сотнях прочих лингвистических форм, которые говорят не только о внешнем сохранении древней традиции, но даже о соблюдении ее первоначальной сути. Мы можем смело отмести предположение, что эти знаки дерева предназначены для охранения от «демонов», так как есть убедительные доказательства связи этих знаков с культом плодородия. Само собой разумеется, что священные знаки автоматически предполагали защиту от злых сил. Но в первую очередь знак дерева, включенного в вечный круговорот событий, означает благословение и вечное возрождение жизни.

Запечатленные при помощи песка символы являют нам свое высокое предназначение, передавая суть народных обычаев, прошедших сквозь неисчислимые пласты времени. Сегодня нам как никогда важно обращать внимание на эти знаки и понимать их смысл. Мы обязаны перенять у наших предков их обычаи и обряды. Мы должны воспринять их, чтобы затем передать своим внукам. Мы должны вывести обработку и анализ символов и обычаев с уровня второстепенного занятия на уровень в высшей мере почтенного дела. Мы меняем времена и их мерила. Это относится и к народу в целом. Пример символов — яркий тому показатель. Пожилая женщина из Долльдорфа выкладывает песком знаки на полу своего дома. Ее спросили: делала ли она так всегда? Она ответила, что занялась этим только несколько лет назад. Сегодня мы смогли добиться того, чтобы древние обычаи больше не вызывали усмешку.