14

Секундой позже я снова прислоняюсь к холодильнику, а он целует меня с такой силой, что я чувствую себя полностью в его власти. Как и в лифте, это такой напор, которому мне нечего противопоставить — но я этого уже и не хочу. Мое сердце ликует, я с удовольствием отдаюсь его языку, исследующему мой рот, бросающему мне вызов, заводящему, манящему, пока я не обхватываю руками его шею и не включаюсь в его игру, не уступая ему в страсти.

Он издает низкий гортанный стон, когда я отвечаю на его поцелуй, его руки забираются под мою рубашку, ложатся на мои ягодицы. Я чувствую, что он поднимает меня и куда-то несет. Мгновение спустя я уже сижу на мраморе рабочей поверхности.

Джонатан расцепляет мои руки, обхватывающие его шею, дергает за воротник пижамной кофты, да так, что кнопки разлетаются по всей кухне. Я испуганно опираюсь руками на столешницу. Чувствую холодный воздух на своих обнаженных грудях, прерывисто дышу, когда он обхватывает их и взвешивает в руке.

— Такие тяжелые и упругие, — слышу я его бормотание.

Большим пальцем он гладит заострившиеся соски, дразнит их, пока я не начинаю стонать. Затем, без какого бы то ни было предупреждения, наклоняется вперед и хватает губами один из сосков. Теплые губы обхватывают его, он принимается крепко сосать. Ощущение настолько интенсивное, что я начинаю кричать и выгибаться.

Это уже почти слишком — холодный мрамор подо мной, за который я отчаянно цепляюсь руками, в то время как его горячие губы смыкаются вокруг моего соска, он водит по нему зубами. Каждое его движение тут же отдается внизу живота, между ног у меня становится влажно и горячо, я чувствую, как там все сильнее и сильнее начинает тянуть и пульсировать. Джонатан поднимает голову и смотрит на меня подернутым какой-то пеленой взглядом, а затем продолжает целовать. Правой рукой он проводит по внутренней стороне моего бедра, и я инстинктивно придвигаюсь ближе к краю, ему навстречу. Я уже сама не своя, я теряюсь в этих новых ощущениях страсти, совершенно ослабляющих меня.

Он слегка дотрагивается кончиками пальцев до влажной ткани, когда добирается до моих трусиков, но уже мгновением позже отодвигает их в сторону, его палец касается моих половых губ, на миг ныряет во влажное пространство между ними. Меня впервые касается там мужчина, и это ощущение настолько новое и волнующее, что я снова начинаю судорожно стонать.

— Сколько же мужчин ты заполучила своим сладким невинным видом, Грейс? — хриплым голосом спрашивает он, мягко кусая меня в шею, затем крепче — за мочку уха. Проводит языком по ушной раковине, и по спине у меня бегут мурашки.

Моя голова запрокидывается назад, я тяжело дышу, ожидая, что он вот-вот введет палец глубже внутрь меня. Когда он делает это, а к первому пальцу тут же присоединяется второй, я так резко дергаюсь вперед, что приходится вцепиться в край столешницы, чтобы не потерять равновесие. Я смотрю на себя, и вид сброшенной рубашки, обнаженных грудей, торчащих сосков и его смуглой мужской руки между моими белыми ногами кажется мне невероятно возбуждающим.

— Пока ни одного, — шепчу я, двигаясь на его пальцах, наслаждаясь поглаживанием его большого пальца, трущего самое чувствительное место. Откуда он так хорошо знает, что может быть приятно? — Ты… первый.

Джонатан, тоже опустивший взгляд вниз, замирает, его голова поднимается вверх. Наши взгляды встречаются, какое-то мгновение он смотрит на меня. В его глазах вспыхивает искорка собственника.

— Ты действительно еще девственница, — произносит он, обращаясь скорее к самому себе.

Я настолько сосредоточена на ощущении, вызванном его пальцами внутри меня, что удивленно втягиваю ртом воздух, когда он внезапно выходит из меня. Он стаскивает меня со столешницы, переворачивает, прижимает лицом вниз. Мои обнаженные груди касаются холодного мрамора, и у меня на миг захватывает дух. Я чувствую, как он запускает руки мне в трусики, тянет их, стаскивает с ног. Он стоит у меня за спиной, склоняется надо мной, его горячая кожа опаляет мою спину, усиливая контраст с холодным камнем. Я едва дышу. Все мои чувства обострены, тянущее ощущение между ног становится сильнее. Никогда в жизни не была я так возбуждена, как сейчас.

— Ты непременно хочешь этого, да? — хрипло произносит он, задирая мою пижамную кофту, прижимаясь тазом к моим обнаженным ягодицам. Сквозь тонкую ткань его штанов я чувствую его эрекцию, его длинный и толстый член. А затем ткань вдруг исчезает, о мою кожу трется что-то горячее, твердое и бархатистое. — Ты хочешь, чтобы я вставил тебе и показал, что такое наслаждение?

Он отодвигает меня чуть-чуть назад, так что мои затвердевшие сосочки трутся о холодный мрамор, и у меня вырывается стон. Между ногами собирается еще больше влаги, когда я чувствую его дыхание на моей шее, а затем его губы у своего уха.

— Скажи мне, Грейс. Ты хочешь этого?

— Да. — Я с трудом произношу это, охваченная чувством жгучего желания и страха перед тем, что меня ждет. У меня дрожат ноги. Если я когда-либо и представляла себе, каким будет мой первый раз, то наверняка не так. Но возврата больше нет. Я умру на месте, если он перестанет.

Он накрывает ладонями мои руки, вытянутые на столешнице, стискивает одну. Вторую заводит назад и кладет на свой пенис, сжимает своей рукой, чтобы я не могла отнять пальцы. На миг у меня захватывает дух от того, насколько он толстый и твердый, и в мысли о том, что в меня вставят его, есть что-то пугающее. Но Джонатан не оставляет мне времени на размышления, ведет мою руку дальше и вместе со своим членом опускает ее вниз, пока не касается меня между ног. Затем снова убирает мою руку вперед, склоняется надо мной.

— Но это будет только секс, Грейс, не более. — Голос его звучит низко и уверенно. — Мы будем играть по моим правилам. — Одно движение — и его член входит в меня на всю длину, оказывается в моей щелке, твердый и горячий. Я чувствую, как моя влага распределяется по нему, всхлипываю. Я хочу большего, но точно не знаю чего, и хочу шевельнуться, но не могу, потому что он меня держит. — Поняла?

Я облизываю губы.

— Да, — шепчу я.

— Хорошо.

Джонатан выпрямляется, отодвигает меня назад, опускает мое тело немного вниз, одновременно разводя мне ноги. Угол изменяется, и теперь я чувствую не всю длину, а только толстый наконечник его инструмента, раздвигающего мои половые губы и медленно входящего в меня. Он входит так легко, потому что внутри у меня очень влажно, и он вошел совсем чуть-чуть, однако достаточно, чтобы заставить меня хватать воздух ртом.

Джонатан стонет.

— Ты знаешь, как меня заводит то, что я первый, кто возьмет тебя, Грейс?

Я вздрагиваю, когда он входит еще немного глубже, чувствуя, как он растягивает меня. «Этого не может быть», — думаю я. Но молчу, потому что это невероятное ощущение, чужое, новое и волнующее.

И Джонатан распаляет меня сильнее. Мелкими толчками он входит в меня и снова отстраняется, иногда выходит полностью, начинает сначала, медленно пробирается все дальше и дальше, и вскоре мне кажется, что я больше не выдержу. Положив щеку на холодную столешницу, я закрываю глаза, дышу слабо, рывками, находясь в плену между прохладой мрамора подо мной и теплыми руками Джонатана, которые держат меня, в то время как его горячий и твердый пенис овладевает мной. Я инстинктивно двигаюсь, иду ему навстречу, мое дыхание ускоряется, превращается в дрожащее всхлипывание, когда мне уже с трудом удается сдерживать растущее во мне напряжение.

— Джонатан, — стенаю я, и это просьба, почти мольба, хотя я на самом деле не знаю, чего от него хочу.

Внезапно Джонатан останавливается. Теперь он тоже дышит тяжело. Затем убирает руки с моей спины, обхватывает меня за бедра и одним мощным движением входит в меня полностью. Боль, пронизывающая меня, настолько сильна и неожиданна, что я вскрикиваю, на глаза наворачиваются слезы. Мне кажется, что он вот-вот разорвет меня, настолько сильно он наполняет меня собой.

— Ш-ш-ш, сейчас все пройдет, — шепчет он мне на ухо. И он прав, боль действительно почти сразу же стихает. Но ощущение того, что он для меня слишком велик, остается.

— Нет. — Я инстинктивно пытаюсь защититься, начинаю двигаться, извиваться под ним.

Он подхватывает мои движения и снова начинает свои толчки, и внезапно я чувствую, как между ног у меня все снова наполняется влагой, как мои мышцы уступают его вторжению, которое только что казалось невыносимым. По спине у меня пробегает холодок, неприятное чувство уступает место полному расслаблению.

— Ты такая тугая и горячая, — говорит Джонатан. — Ты так себе это представляла, Грейс? Что это именно так, когда мой член в тебе и я по-настоящему трахаю тебя?

Его грубые слова шокируют и одновременно возбуждают; из моего горла рвется наружу громкий голодный стон, я снова полностью отдаюсь его руководству, позволяю ему входить в меня более равномерно и сильно.

— Да, — рычит он, и в его голосе слышится ликование. — Тебе это нравится. — Теперь его руки лежат на моих ягодицах, он в медленном ритме притягивает меня к себе.

С каждым движением я чувствую его невероятно глубоко внутри себя, каждый раз издаю громкий стон, когда он полностью входит в меня, наслаждаюсь волнами страсти, вскипающими внутри, которые становятся все интенсивнее.

Пока он вдруг не останавливается.

— Ты принимаешь таблетки?

Я не совсем осознаю его слова, поэтому проходит некоторое время, прежде чем его вопрос пробирается сквозь туман страсти, замедляющий мое мышление.

— Нет. — Я в отчаянии оборачиваюсь к нему и качаю головой. Конечно же, я не принимаю таблеток. Я ведь не собиралась. Не здесь. Не с ним.

Он смотрит на меня со смесью удивления и раздражения, но не направляет его на меня. Очевидно, он злится на самого себя.

Его руки все еще лежат на моих ягодицах, но он не двигается, выражение лица у него мрачное. Все его мышцы напряжены. Его вид так возбуждает, что у меня захватывает дух. И внезапно я забываю, в чем проблема.

— Продолжай. — Мой голос звучит глухо и умоляюще, он совсем не похож на обычный. Я инстинктивно прижимаюсь к нему. — Пожалуйста. Не останавливайся.

Он смеется, но все еще мрачен.

— Не переживай, не остановлюсь. Но я не могу кончить в тебя, пока на мне нет презерватива. А они наверху. — Он выдыхает, и выдох его похож на вздох.

— Пожалуйста, — снова дрожащим голосом прошу я его. — Это так… — Мне просто-напросто не хватает слов, чтобы описать то, что он со мной делает. — Так…

Он обхватывает меня, поднимает вверх, крепко сжимает, и наконец я прислоняюсь к его груди. Он все еще во мне, и я всхлипываю, когда он кладет руки на мои груди и начинает дергать меня за торчащие соски.

— Как тебе, Грейс? Скажи мне.

— Совсем иначе, — выдавливаю я из себя.

Он снова двигается во мне, и мне кажется, что легкие толчки расходятся во мне кругами. Все во мне кажется чувствительным, напряженным, готовым вот-вот взорваться.

— Иначе, чем ты думала?

Я закусываю нижнюю губу и киваю головой, дышу тяжело, потому что теперь он берет мои соски, зажимает между пальцами и начинает катать их. Боль сладка, невыносимо прекрасна. Мне хочется, чтобы он перестал, мне хочется, чтобы он продолжал. И мне так хочется тоже коснуться его, я завожу руки назад.

Обхватив меня левой рукой, он медленно идет спиной вперед к каменному столу, садится на краешек, все еще находясь внутри меня.

Его правая рука опускается мне между ног, начиная дразнить самое чувствительное место, его губы ложатся на мою шею. Я опускаю голову ему на плечо, когда его язык, теплый и влажный, скользит по моей коже, мое тело пронизывает дрожь.

— Лучше, чем ты думала?

— Да. — У меня вырывается стон, и я закрываю глаза. Я не могу быть неподвижной, я двигаюсь на нем. Ничто, даже мои самые смелые фантазии, не готовили меня к этому. — Не останавливайся. — Больше всего я боюсь именно этого.

Он смеется, весело и невообразимо сексуально, и я чувствую вибрацию в его грудной клетке у самой моей спины. Она опускается ниже и ниже, я ощущаю ее глубоко внутри себя.

— Я не могу кончить в тебя, Грейс, но ты кончишь за меня, — говорит он, продолжая трогать большим пальцем маленькую жемчужину, центр моего наслаждения. Я беспомощно хватаю ртом воздух, выгибаю спину, с трудом сдерживаясь. Все во мне напрягается, сжимается.

Это слишком много, слишком интенсивно. Я отчаянно мотаю головой из стороны в сторону, хочу увернуться от катящейся на меня волны. Но у меня не получается, он чересчур крепко держит меня.

— Я… не… могу…

— Нет, можешь, — произносит он у меня над ухом, в то время как его пальцы продолжают безостановочно дразнить меня. — Кончи за меня, Грейс.

Его слова срывают последние плотины во мне, и я вскрикиваю, когда волна накатывает на меня и уносит за собой. Мои внутренние мышцы все еще сжимаются вокруг непривычного гостя внутри, который вошел в меня и дарит невероятное наслаждение, словно желая удержать его. Я вздрагиваю, стенаю, хриплю, всхлипываю, чувствуя, как сотрясающий меня оргазм растекается в каждый уголок моего тела, и проходит много времени, прежде чем я снова успокаиваюсь.

Все это время Джонатан держит меня, ждет, пока я, тяжело дыша и все еще вздрагивая, не прислоняюсь к нему. И только потом выскальзывает из меня, позволяя мне медленно сползти с его колен.

У меня настолько размякли ноги, что, когда я встаю, они подкашиваются, но это не страшно, потому что он почти сразу же подхватывает меня на руки и выходит из кухни.

— Куда ты меня несешь? — озадаченно спрашиваю я, но он не отвечает.

Мой вес, похоже, совершенно не мешает ему, потому что он дышит так же ровно, поднявшись на самый верхний этаж и целеустремленно направляясь к комнате, в которой я сегодня ночевала. Он кладет меня на постель и почти сразу же отворачивается, исчезает в ванной.

Порванная пижамная кофта, которая все еще на мне, сползает, когда я опираюсь на локоть, чтобы лучше видеть, что он делает. Я слышу шум воды, слышу как хлопает дверца шкафчика, затем Джонатан возвращается обратно в комнату.

Только теперь я осознаю, что на нем больше нет пижамных штанов, и я закусываю губу, когда мой взгляд падает на его торчащий и слегка покачивающийся пенис, в то время как Джонатан направляется ко мне. По нему проходят толстые вены, гордая головка сине-красного цвета и блестит. У меня нет возможности сравнивать, но выглядит он впечатляюще. Если бы я увидела его пару минут назад, то, наверное, испугалась бы. Но теперь я знаю, каково это, когда он во мне, и чувствую, как внутри у меня все выжидающе сжимается. Затем я поднимаю взгляд, смотрю в лицо Джонатану, облизываю вдруг пересохшие губы.

В его глазах сверкают искорки, от которых у меня на мгновение захватывает дух.

— Мы еще не закончили, Грейс.