В конце мая 33-го года произошло сразу несколько знаменательных событий. В первую очередь в Москву пожаловало танковое КБ, руководимое Гинсбургом, в количестве семи человек, включая его самого и его заместителя Троянова. Моссовет, не напрягаясь, расселил всех прибывших в одной коммунальной квартире. Вот такие пироги. Директор ЗИЛа, Рожков, даже за голову от такой новости схватился. Как ни крути, а танком придётся заниматься заводскому КБ, ленинградцы всемером не справятся.

Привезли гости с севера с собой и три корпуса танков, с башнями и вооружением, но без ходовой и механизмов. Задача, так сказать, в голом виде. Впрочем, один сразу ушёл в Подольск. Там оказалось, что станков для обработки погонов башен такого диаметра на заводе, не имевшем "паровозной" истории, нет. По этой же причине оказалось невозможным гнуть башенную броню. Поэтому работы по танку распределились следующим образом: Гинзбург с ленинградцами занялся вооружением, а на долю общеавтомобильного КБ ЗИЛ досталась подвеска и механизмы.

На самом заводе, тем временем шло строительство танкового сборочного цеха. Уже была забетонирована площадка, на которой предполагалось разместить конвейер на базе узкоколейки, с тележками, на которые должны были устанавливаться корпуса будущих танков. Стен, крыши и коммуникаций ещё не было, как и всего остального, но до холодов рассчитывали ввести производство в строй.

Танк Т-26, совместными усилиями всех конструкторов, мастеров, руководства завода был взят "мозговым штурмом". Проблема была в том, что родные детали танка на заводе выпускать было просто негде. Их можно было делать только вместо чего-то не менее важного. Самое простое решение было принято по подвеске и ходовой. Чтобы максимально использовать уже выпускающиеся детали, танку оставили всего четыре опорных катка на борт, зато большого диаметра, которые были подвешены на балансирах и собраны в две тележки, упругим элементом каждой должна была стать стандартная рессора тележки ЗИЛ-6. Катки изготовлялись специально, но большой проблемой не были, колёсное производство автозавода имело резервы мощности. Что касается трансмиссии, то ради неё пришлось "распотрошить" грузовик ЗИЛ-6. Теперь 7,5-тонка должна была лишиться демультипликатора, вместо которого в производство шла раздатка для этой машины, и червячного моста, вместо которого в производство шёл поперечный вал Т-26. Трёхоска же получила "новый облик" с двумя одинаковыми задними мостами и тремя карданными валами, подводившими мощность в два потока. Автором такого решения был я, "подсмотрев" его на позднейших КрАЗах и надеясь впоследствии использовать для полноприводных машин. КПП и движки на танк должны были идти с главного конвейера завода. Всё это пока находилось в стадии эскизов и чертежей, но работа кипела.

По второй большой теме, легковых машин, ЗИЛ зашёл в тупик. Нет, двигатель 100-4Ч "чистый", работая чуть ли не круглосуточно, сделали и получили на стенде хороший результат, применив, кроме ранее обговоренных хитростей ещё и дожигатель с калильными лампами в выхлопном тракте. Но. Сопутствующий "обвес" мотора, фильтры, компрессоры, радиаторы, не помещался на шасси, как не изощрялись конструкторы. Оно и понятно, если сам блок, который изначально принимали в расчёт, остался практически в тех же габаритах, то всё остальное удвоилось, а с учётом модификации и утроилось.

Рожков с Важинским, у которых "земля горела под ногами", в этой ситуации приняли самое простое и очевидное решение. Все мероприятия по 100-4Ч повторили для 100-2, ранее стоявших на машинах. ЗИЛ-140 потерял на этом двенадцать лошадиных сил, а ЗИЛ-160 — семнадцать. В таком виде седан и лимузин были представлены руководству страны. К сожалению всех, кроме меня, с провальным результатом. Сталин, уже на подходе к работающему на холостом ЗИЛ-160 сказал.

— Как трактор был, так и остался.

Эту информацию я получил из третьих рук, так как, предвидя результат и ни от кого это не скрывая, на демонстрацию не поехал. Кроме того, критике подверглась упавшая динамика машин, а в конце, Сталин, видимо хорошо информированный о ходе работ, нарезал ещё задач.

— Мне докладывали, что вы хотели ставить более мощный мотор. Такие машины нам нужны. Противотанковые ружья — мощное и лёгкое оружие, которым могут воспользоваться враги советской власти. Эта машина должна свести на нет их грязные планы.

От такого подхода я, признаться, обалдел. Сейчас танки далеко не все могут похвастать бронёй, спасающей от ПТР, а тут её пожелали иметь на легковушке!