Пари

– Вы за кого болеете, за «Реал» или за «Барселону»? – спросил меня Галицкий.

Мы познакомились минуту назад. Я охнул от удивления, увидев, какой он высокий. Так и сказал ему об этом. А он улыбнулся и задал этот вопрос.

Я не болел ни за «Реал», ни за «Барселону». И не знал, что ответить. А он спросил меня уже о другом, потом еще и еще. И, выслушивая мои ответы, говорил сам – очень горячо и эмоционально.

Я был сражен таким напором, который просто не ожидал увидеть. Стало понятно, как ему интересно жить и как он, точно англичанин, готов зарубиться в споре, если тема окажется важной.

Каждое интервью Галицкого становилось событием и тут же разлеталось на цитаты. С ним спорили, но чаще всего соглашались. Однажды он пообещал, что в относительно скором времени его «Краснодар» будет состоять из выпускников клубной академии. Это так всем понравилось, что фраза в одночасье стала мемом. Эти слова цитировали без конца, по поводу и без, пока однажды Слуцкому не задали вопрос: а что он думает о таких перспективах.

Слуцкий сказал, что такой путь возможен, но с такой комплектацией решать серьезные задачи вряд ли получится. И Галицкого, разумеется, это задело – так, что захотелось ввязаться в спор.

Мы сидели с Леонидом в ресторане неподалеку от РФС, обсуждали какие-то последние футбольные события. Вспомнили этот их заочный диалог. Я предложил перевести спор в реальную стадию, Слуцкий был не против. Взял телефон, написал об этом Галицкому.

Я положил телефон на стол, взял ложку, и тут раздался звонок. Неизвестный номер, не московский. Я ответил на звонок, с ходу пожелав хорошего дня.

– Это Илья Казаков? – спросили меня.

– Да.

– Как вы можете это доказать? Мне надо точно убедиться, что это именно вы.

Я удивился.

– Ну, это вы, а не я, звоните с незнакомого номера. Я даже не знаю, с кем говорю.

– Это Хашиг. Генеральный директор «Краснодара».

Хашига я знал, пусть и плохо. Посмотрел на Слуцкого, наблюдавшего за происходящим с невозмутимым интересом. Спросил его, знаком ли он с моим собеседником. Леонид кивнул.

– Вы знаете голос Слуцкого? Я как раз с ним сейчас обедаю. Могу передать трубку, он подвердит.

– Знаю. Давайте.

Я передал трубку Леониду. Он сказал Хашигу несколько приветственных слов, потом вернул телефон мне.

– Отлично. Я сейчас пришлю вам эсэмэс!

Стало интереснее.

Пришла эсэмэска от Галицкого.

Предлагалось пари, что через несколько лет «Краснодар», играя командой из своих воспитанников, будет решать серьезные задачи.

– Что значит «серьезные задачи»? – спросил Слуцкий, и я ретранслировал этот вопрос в Краснодар.

В итоге сошлись на уровне, дающем право играть в еврокубках.

– А условия? – поинтересовался я.

Слуцкий подумал.

– Если я выигрываю, он стелит искусственное футбольное поле там, где я попрошу.

Галицкий был согласен. И в ответ выставил следующее требование: в случае проигрыша Слуцкий две недели работает бесплатно во время отпуска в академии «Краснодара».

– Согласен, – сказал Леонид. – Можно бить по рукам.

– Подожди, – возмутился я. – А я?

И отправил Галицкому вопрос о моем бонусе.

«Ваш? – удивленно спросил он. – Ваш бонус – эксклюзивное право освещать это пари».

«Не согласен, – написал я. – Требую как агент пять процентов от поля. Постелю рядом с дачей, если проиграете, буду с соседями по воскресеньям играть».

Галицкий написал, что согласен. И потом добавил: «Отличное пари, сто процентов выиграю».

– Да я не против, – пожал плечами Слуцкий.

– Мне почему-то кажется, что однажды ты окажешься в «Краснодаре»,  – сказал я.

На моей памяти вообще не было случая, чтобы Слуцкий с кем-нибудь спорил.