Книга: Мудрец и искусство жизни
Назад: 8.2
Дальше: Глава десятая Искусство жизни

Глава девятая
Две морали, необходимые мудрецу

 

Что такое справедливость? Для истинной личности эта проблема важнее вопроса «быть или не быть?». Сам факт существования определяет исходный критерий оценки явлений и неизбежность вынесения суждений по ним.
В течение многих столетий логико-историческое «Я» наносило немалый вред человеческой личности, сопровождая его потоками лжи и нападок.
От теории естественного права до концепции вечного закона, от эволюционизма до правового релятивизма, от Библии до молодежного движения 1968 года, от египетских фараонов и кодекса Хаммурапи до современных конституций – во всем прослеживается стремление уничтожить то, что существует ради Бытия, в то время как Бытие – это единственное, что абсолютно. Все остальное относительно.
От детских площадок для игр до академических, парламентских и церковных кафедр и трибун – повсюду раздается: «Так правильно!», «Так неправильно!»
Еще лет сорок назад любая форма государства изнутри казалась незыблемой. Любая научная концепция в рамках своей системы представлялась непоколебимой. Любая идеология с точки зрения собственных критериев являлась верной. Да и сейчас еще в определенных сообществах можно услышать лозунг: «Вне церкви нет спасения!»
Что еще хуже, так это принцип Людовика XIV: «Государство – это я!», принцип, который «Сверх-Я» навязывает человеку каждый раз, когда он ищет точку опоры. Но еще опаснее убеждение в том, что данная система незыблема и что даже солнце над ней никогда не заходит, как говорил о своей империи Филипп II, создатель Инквизиции.
Я не собираюсь рассуждать о границах справедливого и несправедливого: я просто хочу остановиться на образе жизни мудреца, следующего своим путем.
Достаточно взглянуть на культуру и средства массовой информации, чтобы увидеть их постоянный отрыв от реальности. Форма подачи материала становится самоцелью и служит наведению глянца на очередной лозунг дня. Отчасти потому, что мастера слова сами ничего не делают (истина делается, а не говорится), отчасти потому, что вся серьезная пресса носит публицистический характер, издательская деятельность сводится к пропаганде сиюминутных мнений кругов, влиятельных в социально-экономическом отношении. Причин этому много, но для меня очевидно, что происходит осознанная подача утрированной информации, чтобы вызвать больше эмоций.
Это стремление любой ценой привлечь внимание, прослеживающееся в каждом газетном заголовке, можно было бы принять за свидетельство плюрализма и крайней демократичности общества, в котором каждый человек имеет абсолютную ценность.
Но если каждый имеет право на независимое восприятие явлений и отношение к ним, на чем же основаны законность и государственность? Что же в конечном счете справедливо?
Справедливым может быть нечто общее, в чем каждый может найти и реализовать себя.
Все мы происходим из абсолютизированных миров и, взрослея, расплачиваемся за это.
Помимо миллионов людей, приходящих в этот мир для жизни, но не для Бытия, есть те немногие, которым необходимо найти именно то, что по-настоящему справедливо. Они испытывают потребность в личностном росте, самореализации, самосозидании в высшем смысле этого слова.
Все куда-то идут, но некоторым необходимо идти к цели и знать, что она существует. Философии и религии уже недостаточно, чтобы найти правильный путь. Причиной этому служат два фактора.
1). Противоречие законам, существующим в обществе и создающим целую сеть юридических препон. Законы (конституция, гражданское и уголовное право) регулируют взаимоотношения на основе правил, установленных носителями власти. Эта власть получена ими от большинства. Было бы заблуждением усматривать в юридической справедливости проявление изначального замысла Бытия. Если человек хочет добиться в обществе успеха, ему необходимо хорошо знать писаный закон и соответствовать ему независимо от того, справедлив он или нет. Любое его действие возможно только в том случае, если оно законно. Подлинная честность не имеет смысла. Поэтому бессмысленно сопоставлять вечный закон Бытия с законами конкретного общества.
Все право основано на договоре и судебном решении, но и то и другое – отражение произвольного подхода, а не истинной природы вещей. Справедливость понимается как соответствие установленной мере.
Из этого следует, что в законе отсутствуют последовательность и подлинность. Тем не менее любая деятельность оценивается с юридической точки зрения. Закон необходимо понимать и следовать ему, но он не решает проблемы бытия. Тот же, кто противостоит закону, подвергается насилию и исключается из общественной жизни. Как бы то ни было, закон – это часть нашего воплощения «здесь и сейчас».
Закон оправдан как явление временное, а не вечное. Он представляет собой одно из многочисленных проявлений экзистенциальной игры Бытия.
Закон – это внешний арбитр, его надо придерживаться, но не принимать близко к сердцу. Его задача – заниматься делами мирскими, а не вечными.
Поэтому, согласно критерию Ин-се человека, имагогические и сновиденческие образы судебных и полицейских служащих, священников являются символами, умерщвляющими жизнь или противоречащими ей.
2). Попытки игнорировать историко-юридические условности ради вечного закона Бытия ведут к гибели тех, кто не играет по общепринятым правилам. Такие люди не способны выполнить свою трансцендентальную функцию. Все мы из одного теста, и того, кто возомнил себя пророком, ожидает крест.
Было бы разумным, если бы те, кто может помочь миру, остались в нем. Провидение бессильно, если лучшие представители человечества будут, как и раньше, гибнуть и изгоняться. Не стоит добиваться, чтобы распяли еще одного Христа, надо работать и соблюдать существующие правила игры.
Если хочешь исправить мир, надо взаимодействовать с ним, выжидая момент, тогда можно будет и воздействовать на него, совершенствуя законы и обычаи.
Надо сотрудничать с миром, не растворяясь в нем: ползти по нему змеей, оставаясь голубем в сердце. Наша внутренняя чистота нужна нам для вечности, но она смешна служителям системы. Лучшие должны выжить, чтобы продолжить процесс творения. Для мудреца в этом мире необходима двойная мораль. Если человек страдает от противоречия между законом этого мира и законом вечности, значит в нем еще не родился мудрец. Когда он рождается, ему становится понятно, что никакая опасность не может угрожать тому, что вечно.
Назад: 8.2
Дальше: Глава десятая Искусство жизни