Анализируя жизнь любых обществ, и особенно современных, можно констатировать, что экономика является для людей, пожалуй, самым интересным объектом исследований, даже более интересным, чем здоровье или счастье. Экономика представляет собой постоянную индивидуальную, семейную, а затем и общественную проблему, потому что является первым ответом, который необходимо дать на материальном уровне на ряд вопросов собственного тела: что мне есть? что мне пить? где мне спать? есть ли у меня одежда? в безопасности ли я? есть ли у меня дом? то есть речь идет о наиболее сильной соматической потребности во всей психологии человека. Иметь – это глагол, связанный с быть и совершенно точным образом его дополняющий: экономика – это потребность иметь вследствие того, кто мы есть. Действительно, экономика, означает: закон поведения для собственной пещеры, ниши, для собственного места, пространства, тела. Экономика становится выразительной в зависимости от степени потребности и способности быть или модуса бытия, присущего человеку. Тем не менее, она всегда является результатом, феноменом, следствием того, что уже представляют собой индивид, семья, малая группа, общество. Это материалистическое выражение внутренних потребностей, причем в дальнейшем материалистические последствия придают уверенность внутреннему модусу бытия. Именно спокойствие обладания гарантирует свободу бытия. Так, монахи или государственные служащие сами по себе бедны, хотя за ними стоит мощная экономика в лице учреждения, которое их защищает.

На основании этих немногочисленных предпосылок можно утверждать, что экономика – это разновидность поведения и, как следствие, может быть также важной наукой. Титулы и деньги – это идеологические ценности, образы безопасности и власти, которые признаются обществом, но не природой, биологией человеческого существа.

Существует четыре уровня или модуса экономики.

1) Функциональный утилитаризм для индивида: связь между человеком и ответами на его психобиологические потребности; на этом уровне первостепенную важность имеет онто Ин-се.

2) Потребность в овладении экономическими, территориальными благами. На этом втором уровне рассматривается человек, владеющий землей: больше пространства, больше уверенности, больше власти.

3) Экономическая покупательная способность. Поведение человека анализируется в социальном контексте: субъект присваивает, приобретает, зарабатывает права на социальные ценности. Сюда входит весь мир денег и их эквивалентов: бриллианты, золото, монеты, чеки, банковские счета и т. д. На этом уровне субъект расширяет собственную территориальную психологию экономической уверенности.

4) Рациональные сочетания трех первых уровней. К четвертому уровню относятся экономические и идеологические интересы правящих групп, обществ, наций, народов, истории. Реализуются сочетания, диалектика или противоречия первых трех уровней в общем, почти интегральном плане человеческого общества.

На всех четырех уровнях первичным является один элемент: человек, индивид, личность.

Эти аспекты необходимы для того, чтобы придать порядок, логику всей экономике. Сегодня наукам тесно в собственных рамках и они устремляются к психологии. Так, Д. Канеман, психолог, получивший в 2002 г. Нобелевскую премию в области экономики, по сути, утверждает, что экономика не является точной наукой и полностью зависит от психологических переменных. В наши дни все крупнейшие банки, газеты, самые прогрессивные журналы по экономике говорят о новой науке – поведенческих финансах. Опираясь на два психологических течения, когнитивизм и бихевиоризм, эта наука стремится познать и понять на основании поведения участников экономического процесса, мелких и крупных акционеров экономики, закон ее развития. Далее на этом строится попытка проникнуть в логику трендовых систем: уловить стандарт, общий способ поведения крупных и мелких финансовых игроков, чтобы получить систему контроля, планирования собственной экономики и современной экономики в целом. В действительности, все это скорее напоминает не психологию, а статистическую реконструкцию. Но ведь статистика фиксирует завершающую стадию различных типов поведения и не объясняет новизну того, что происходит впоследствии, в будущем. Как бы то ни было, банки, работающие на уровне микроэкономики, прекрасно развиваются и зарабатывают огромные деньги в этом контексте.

Общий обзор современной элементарной экономической теории необходим для понимания того, что способна привнести онтопсихология в универсальные исследования, касающиеся экономики, денег и т. д. Сегодня распространена практика обращения к психологам, психоаналитикам, так что вскоре возрастет интерес всех экономистов и политиков к психологии во всех ее проявлениях. В Милане, в Лондоне, в Соединенных Штатах уже становится модным проходить психотерапию для понимания экономики, и даже лучшие факультеты экономики в Италии (в Генуе и Милане) начинают вводить в учебные планы преподавание новой науки, поведенческих финансов, изучающей то, как можно прогнозировать финансы, анализируя поведение мелких и крупных финансовых игроков. Поняв механизмы поведения мелких игроков, можно затем запустить игру, систему сбора денег, а значит, обеспечить большую надежность на четырех вышеописанных уровнях экономики.

В результате анализа, проводимого в рамках поведенческих финансов, было установлено, что всех людей больше привлекает накопление, чем зарабатывание денег: по-видимому, наиболее универсальной и фундаментальной является психология копилки, сохранения собственных благ и богатства. Например, люди предпочитают экономить, а не рисковать, зарабатывать сразу, пусть и немного, а не ждать отдачи от долгосрочных вложений. Так, когда в Италии правительство предлагает населению уплатить определенную сумму для освобождения от налоговых проверок, итальянцы платят, чтобы защитить то, что они уже накопили, однако они не стали бы платить, если бы риск налоговой проверки со стороны государства сохранялся. Таким образом, мелкий акционер склонен платить, следуя логике накопления средств. Люди тратят деньги на то, чтобы сделать лучше свой дом, машину: всякий раз, когда речь идет об улучшении и придании большей надежности уже заработанному, большинство людей согласны пойти на это.

Учитывая вышесказанное, ни крупные финансовые или статистические учреждения, ни оценка или девальвация государственных ценностей ничего не могут гарантировать при применении трендовых систем. В экономике нет точной науки (это доказывает вся история), и потому перед людьми с большими деньгами встает проблема того, как ориентироваться в мире экономики. И тогда в игру вступают так называемые эксперты по экономической информации – жрецы «Сверх-Я», узаконенного в отношении экономики. Между прочим, не следует забывать о том, что многие из этих «крупных экспертов» и профессоров экономики – от Чикаго до Лондона – бедны: они зарабатывают тем, что дают ошибочные советы другим. То же самое справедливо и в отношении психологов. Тем не менее, когда все вокруг теряют деньги, это успокаивает (на миру и смерть красна): это своеобразный коллективный мазохизм, при котором субъект думает, что если он ошибается, как все, то, по большому счету, все у него не так уж и плохо.

В действительности, всеобщие усилия направлены на поиски элемента, который обуславливает субъективность поведения участников экономического процесса, пассивных и активных игроков рынка, и все останавливаются, дойдя до субъекта, потому что экономика предстает укорененной в субъективности, а не во внешней материалистической логике объекта купли-продажи. По сути, все ищут под, управляющее тем, что находится над. Тем самым, постепенно происходит движение по направлению к бессознательному субъекта, тому бессознательному, которого никто не знает.

Почти все крупнейшие эксперты в области экономики сходятся во мнении о том, что финансовый рынок всегда является последствием ошибок: экономика знает, как препарировать труп, но не имеет представления о том, как лечить живущего. Иными словами, она умеет рассуждать после, но никогда в точности не знает, что делать до, поскольку ей приходится иметь дело с мощной переменной, не поддающейся расшифровке.

То, что печатается в газетах, например биржевые котировки различных компаний, – это обычная фантастика: я никогда не встречал человека, который бы сделал состояние, опираясь на знание всего того, что утверждалось в экономической культуре и информации. Лидер это всегда одиночка, наделенный характерной интуицией, и огромные состояния всегда рождались из инициативы интуиции отдельного индивида. Итак, мы вновь возвращаемся к единству действия активного субъекта. В экономике не существует фиксированных правил, это было бы абсурдом: экономика представляет собой закономерное следствие переменных существования.

Канеман утверждает, что для понимания экономики необходимо проанализировать и понять три фактора:

а) деятельность как таковую, присущую экономике, рынку, финансовой рациональности, экономическую логистику (производство, инвестиции): иными словами, то, что пытаются преподавать во всех университетах;

б) интуицию: это совершенно темная, непознанная область;

в) эмоции: что побуждает субъекта в определенный момент и в конкретной ситуации покупать или продавать. Эмоции здесь понимаются в широком смысле (ненависть, зависть, амбиции, секс, агрессивность и т. д.).

В рассмотрении этих трех пунктов, которые выделены совершенно правильно, не хватает логики причин, потому что, как правило, считается, что интуицию можно выявить по результатам и заранее никогда не известно, истинна ли она. Таким образом, прежде всего есть экономическая деятельность, которая устанавливает определенные законы, однако затем, в следующем пункте, появляется интуиция, которая отличается, противоречит логистике рынка. При этом заранее не известно, действительно ли это интуиция или, быть может, навязчивая идея. Отсюда следует, что психологическая, экономическая или социологическая наука не обладает ключом, открывающим или закрывающим ситуацию, не имеет доступа к тому, кто управляет. Наконец, если говорить о третьем пункте, то эмоции – это всегда результат, осадок, который появляется после того, как причинность субъекта уже свершилась. По-прежнему во главе всего остается бессознательное.

При помощи онтопсихологических знаний можно, прежде всего, охарактеризовать экономическую деятельность индивида, причем безошибочным образом, поскольку в индивиде поле исследований ограничено: определены территория, мотивация, энергетический квант и форма данного существования. Все это определено, потому что благодаря трем открытиям можно выявить и обособить элементарную структуру конкретного субъекта, который уже следует некоторому направлению, пребывая в определенном контексте. Семантические отношения между субъектом и его контекстом также можно прояснить путем прочтения трех онтопсихологических открытий. Исходя из этого однозначного отношения (как субъект меняет контекст, а также как контекст меняет субъекта, поскольку один формирует другого, что подразумевает для индивида благоприятную энергетическую возможность), можно предвидеть логику взаимодействия, решения, то есть логику заработка для субъекта: постичь точку, оптимальное для субъекта отношение, раскрывающее правильный выбор компаньона, банка, закона, адвоката, способа, времени, количества. После этого можно осуществлять детально проработанный проект, чтобы достичь реализации интуиции. В практическом, экономическом смысле интуиция – это оптимальное отношение между субъектом и контекстом, в котором приоритетным является благо для субъекта. В той мере, в какой субъект сообразуется с оптимальностью отношения или, наоборот, не сообразуется с ней и противоречит собственному оптимальному отношению к контексту, можно точным образом оценить уровни жизненного заработка или потерь, которые его ожидают: дело в том, что онтопсихологические открытия всегда позволяют получить картину, полностью соответствующую реальности.

Для решения и понимания любой проблемы онтопсихологии достаточно определить индивида, или индивидуацию, или единый контекст действия, то есть определить индивида, или группу, или контекст, принадлежащий индивиду Проанализировав индивида, следует перейти к наблюдению за ним в процессе того, как он создает семью, компанию, предприятие, банк, государство. Для онтопсихологии индивидуальная экономика является неоспоримой и предсказуемой очень точным образом. Когда индивид становится предприятием – объединяется с компаньоном, создает фирму, компанию, – то и в этом случае, благодаря тому, что было выявлено функционирующее на рынке единство действия, можно предвидеть экономические переменные, касающиеся этого единства действия, которое представлено группой, семьей, банком, предприятием, компанией. Для онтопсихологии важно определить анализируемого субъекта, которым может быть отдельный индивид либо малое или крупное предприятие. После того как выявлено единство действия, можно понять, что несет ему благо или вред в противоречивом контексте бесконечных переменных. Именно здесь заявляет о себе специфика онтопсихологического консультирования. Как в случае отдельного индивида, так и в случае предприятия три онтопсихо логических открытия позволяют, прежде всего, проверить их оперативную значимость и идентичность: обособить идентичность и, исходя из этого, выбирать в любом контексте то, что полезно и функционально для данной идентичности.

В первую очередь онтопсихология проверяет, имеет ли место единство действия, единство идентичности индивида, предприятия, или индивид расколот, расщеплен, шизофреничен, обладает множеством личностей, комплексов, скрытых элементов, которые управляют его сознанием. В таком случае необходимо вначале восстановить в субъекте единство интереса и действия, приведя всю армию под начало одного генерала.

Понимание единства действия ведет к постижению идентичности, а это, в свою очередь, позволяет выстраивать проекции функций во благо этой идентичности: что подходит для данной идентичности, а что противоречит ей в контексте, среде, обществе, на рынке, в социологии, в политике? Так распознаются благоприятные и вредоносные моменты, и начинается диалектика, несущая идентичности благо и самоутверждение. Такой же анализ проводится и для группы, образованной несколькими компаньонами.

Рассматривая субъекта, закон, экономику, адвоката, консультантов, то есть группу действующих лиц – от компаньонов до экспертов, – близких к идентичности бизнеса, наиболее заинтересованного лица, необходимо проверить, действительно ли они скоординированы с единством или, наоборот, среди компаньонов уже имеются противоречия. По сути, необходимо проанализировать то, являются ли они объединяющими или разъединяющими. Эта проблема касается также логики отношений, основанных на уважении, экономических, политических интересах, но особенно – приоритетных эмоционально-аффективных отношений (симпатия, антипатия и т. д.). Проигрыш индивида или предприятия почти никогда не связан с объективными трудностями: в действительности всему виной внутренняя шизофрения, то есть отсутствие интенционального и оперативного единства в индивиде или группе. Таким образом, онтопсихология обладает техникой для обособления, анализа, проверки как единства, так и шизофрении, где под шизофренией понимается расколотая экономика, пребывающая в противоречии, когда одно число разрушает другое, то есть шизофрения в количественно-математическом смысле. Из такой проверки естественным образом вытекает следующий шаг, представляющий собой обучение, указание пути к успеху в данном контексте, в данный исторический момент, в конкретной ситуации.

Удача и сила экономики коренятся внутри психологии субъекта. Следовательно, необходимо познать и изучить субъекта, того, кто находится подо всеми, последнего под. Онтопсихологическая школа утверждает, что экономисты, психологи и ученые, не знакомые с элементарной структурой бессознательного, не могут заниматься наукой. Что же касается экономики, то мой опыт свидетельствует о том, что она точна, это восхитительный опыт, это постоянная конкурентоспособная компетенция и, безусловно, это социальное превосходство и спокойствие порядка для субъекта и для других. Экономика и богатство – огромный посредник успеха. В сущности, богатство приумножает присущий субъекту ум: человек приумножает себя посредством исторического кванта, которым обладает, богатство расширяет территориальное действие субъекта в глобальном, социальном масштабе. Он становится не только хранителем, но и творцом жизни, ума, прогресса – в первую очередь для себя, но в том числе и для многих, кто ничего не понимает.

У экономики всегда есть ограничение, но оно не является политическим, экономическим, не обусловлено нехваткой средств или отношений: единственное ограничение экономики – это люди. Главное – найти подходящего человека, все остальное придет само. Человек закладывает причины как любого богатства, так и любого несчастья, потому что именно ум вершит интуицию роста. Экономика, конечно, не является целью жизни, потому что цель жизни – это всегда нечто имманентное и трансцендентное: быть здесь и сейчас вечностью бытия. Но это – рай, доступный лишь тотальному лидеру. Богатство – это тело, которым можно распоряжаться, это инструментальная энергия для реализации по-настоящему значимых целей, то есть целей, увеличивающих бытие для субъекта и для контекста, в котором он живет.