Часть 2
Аинз спокойно смотрел, как Шалти держит Шприцевое копьё. Чтобы заполучить победу, ему придётся пройти через бой на ближней дистанции.
На спине Шалти на доспехах появилась выпуклость, и, словно прорвавшись через броню, проросли крылья летучей мыши. Аинз знал, что будет дальше.
Из её спины в воздух вылетело бессчётное количество летучих мышей. Это были «старшие вампирские летучие мыши», созданные навыком «Поднятие родства». Их также сопровождали «рои вампирских летучих мышей». Хотя они не были такими уж сильными, их всё же нельзя было оставлять без внимания. Аинз сразу же применил магию:
— «Акулий циклон».
В мгновение появилось торнадо сто метров в высоту и пятьдесят метров в диаметре. Он разорвал и поднял землю в воздух. Потемнев от обломков, торнадо поглотил спасавшихся бегством летучих мышей.
Было видно, как в бушующем циклоне медленно движутся бесчисленные тени. Тени, которые плавают, словно в океане, — шестиметровые акулы. Они стекались в группы и набрасывались на рои летучих мышей, отчаянно пытающихся улететь от торнадо, словно на брошенную в воду приманку. Хотя заклинание показало свою силу против летающих существ, кое-кто прорывался через шторм точно так же, как акулы разрывали старших вампирских летучих мышей.
Алая фигура на большой скорости прорывалась напрямик через торнадо. Направляя вперёд наконечник копья, фигура оставляла за собой тепловой след, похожий на реактивную струю.
Не сумев среагировать вовремя, Аинз почувствовал по всему телу острую боль. Он ощутил, как каждая косточка тела потрескалась. В мгновение, когда он понизил бдительность, Шалти оказалась прямо у него перед глазами и пронзила своим смертоносным оружием его грудину. Наконечник копья проломил кости и высунулся со спины.
— Угх! — он закричал от боли.
Шалти, использовав навык, нанесла прямой удар и уменьшила его очки жизни.
Нежить имела сильное сопротивление боли. Как и его разум, боль, превысившая определённый порог, подавлялась. Вот почему полный новичок в сражении, как Судзуки Сатору, мог сохранять хладнокровие, не теряя себя в боли.
Но боль была сильной.
Чувство, словно жизнь утекает. Подобное тому, когда от большой потери крови темнеет в глазах. Это яростно навалилось на разум Аинза, нет на слабый разум Судзуки Сатору.
Но воля Аинза была выше этого.
Сейчас сражался не Судзуки Сатору, а высший правитель Великого Склепа Назарика, Аинз Оал Гоун.
Даже когда Аинз думал над своей следующей атакой, Шалти не прекратила нападать. Наконечник копья был по-прежнему у Аинза в груди, и она снова и снова давила вперёд. Самая толстая часть копья вонзалась всё глубже. Словно вместе со стремительно убывающим здоровьем тело раскалывается пополам.
Это вызвало активацию «Тела лучезарного берилла».
Зелёный блеск, окутывающий Аинза, разбился.
Магия десятого ранга, «Тело лучезарного берилла». Пассивный эффект — снижение ущерба от ударов. При активации один раз полностью сводит на нет урон от удара.
Урон от копья поглотило «Тело лучезарного берилла». Словно время пошло вспять, копьё вышло из Аинза. Вернее, это Аинза вытолкнуло назад. Пока Шалти не могла понять, что произошло, Аинз применил заклинание:
— «Стена скелетов».
Между ними двумя появилась костяная стена, состоящая из бесчисленных скелетов с оружием. Они замахнулись на Шалти.
Однако до неё не достал ни один удар.
— «Усиленная магия: Взрыв силы».
Возникла невидимая ударная волна с Шалти в центре и врезалась в стену костей. Стена изогнулась, не выдержав давление, и взорвалась. Разбросанные кости посыпались на землю, словно дождь. Но это дало Аинзу необходимое время.
— Высвобождение!
После его команды «Великая магическая печать» высвободила три магических круга, каждый выстрелил тридцатью белыми стрелами света. Была высвобождена обычная магическая атака, «магическая стрела». Красивое послесвечение летящих стрел напоминало крылья ангела. Однако это был ангел смерти.
Магия первого ранга не могла пробить магическую защиту Шалти. Но ощутив опасность из-за того, что Аинз всё равно её применил, Шалти поспешно попыталась уйти в сторону. Однако белые стрелы повернулись под острым углом и идеально, словно дождь, вонзились в свою цель.
Урон от девяноста белых магических стрел мгновенно понизил здоровье Шалти.
Они смогли пробиться сквозь её магическую защиту, потому что он применил навык, который временно усиливал их до десятого ранга.
На этом он не прекратил атаковать.
— Танцуй! «Тройная усиленная магия: Обсидиановый меч»!
Три меча, излучающие тёмный свет, появились в воздухе. Будто обладая собственной волей, они полетели прямо на Шалти.
Она отразила их Шприцевым копьём, будто говоря им не стоять на пути. Однако «Обсидиановые мечи» продолжили атаковать. Очень трудно разрушить созданный из магии меч физической атакой.
— «Магическое разрушение».
Шалти истратила те очки магии, которые у неё остались, и применила магию отмены заклинания. Лишившись всех очков магии, она разрушила два меча. Однако оставшийся продолжал нападать. Успех «магического разрушения» варьировался в зависимости от способностей пользователя. Итог явно показывал, кто из двух более сильный заклинатель.
— Арр, раздражает!
Шалти оставила без внимания клинок и понеслась на Аинза. Магия такого уровня не могла ей навредить.
Удар Шприцевого копья отбросил Аинза в сторону. Он был слаб против прямых ударов. Не в состоянии проигнорировать ущерб, он уравновесил себя в воздухе, используя «Полёт». И…
— Чёрт возьми!
…Впервые за время битвы он утратил самообладание и выругался.
И не потому, что его очки жизни опустились достаточно низко. Проблема была в явлении, произошедшем у него перед глазами. Здоровье, которое он потерял, поглотила Шалти и исцелила себя.
Скорость восстановления превосходила урон от «Обсидианового меча». Чтобы нанести больше урона, нежели её исцеление, Аинз тут же накрыл её атакующей магией.
— «Тройная усиленная магия: Рассечение реальности».
Один за другим три удара разрезали само пространство и вытянули кровь из тела Шалти. Однако она не обратила на это внимания и уменьшила между ними расстояние, «Обсидиановый меч» полетел за ней.
Без очков магии у Шалти нет выбора, кроме как драться на расстоянии, с которого меня можно достать Шприцевым копьём… Но это не пойдёт мне на пользу.
Отступая «Полётом», Аинз продолжал атаковать.
— «Тройная усиленная магия: Рассечение реальности».
Но несмотря на отступление, с каждым мигом расстояние между ними уменьшалось. Такая вот разница между скоростью полёта, усиленной навыком, и его магией «Полёт».
Шалти, проливая кровь, сократила расстояние, пока не оказалась прямо у него перед глазами. Нагнувшись вперёд, она высвободила ударную волну.
Это не «Взрыв силы»! Нечестивый щит?!
Ударная волна разбила оставшийся «Обсидиановый меч» и далеко отбросила Аинза.
— Кух! Гах!
Не было сомнений, что она скомбинировала Нечестивый щит с другим неизвестным навыком. Аинз врезался в землю, два раза, три раза перекатился… и восстановил равновесие с помощью магического предмета и «Полёта».
Может, потому что у него отсутствовал вестибулярный аппарат, или потому что он был нежитью, но Аинз даже не почувствовал головокружение, он с большого расстояния глядел на Шалти.
Удар оказался удачей. Аинз не желал битвы на близком расстоянии. Раз оно увеличилось, значит, у него больше времени на использование магии.
Как раз когда он собирался высвободить заклинание, заметил, как перед Шалти появился яркий свет. Словно чтобы защитить её, свет занял пространство между ними и принял форму размером с человека.
Он прекрасно знал, что это такое.
Аинз нахмурил неподвижное лицо, тогда как Шалти победоносно улыбнулась.
— Появилось… наконец. Я знал, что оно со временем появится… но использовать его сейчас… сильнейшее секретное оружие Шалти, «Эйнхерия».
Наконец белый свет принял окончательную человеческую форму. Фигура в белой броне. Если не считать того, что кожа бледно светилась, она выглядела практически идентично Шалти, призывательнице.
Аинз знал, что у них общая не только внешность.
Она, Эйнхерия, не обладала способностью использовать магию или предметы, а также некоторые навыки. Однако экипировка и параметры были точно такими же, как у Шалти. Раса была механической, похожей на голема, но, без преувеличения, сопротивляемость практически равнялась таковой у нежити.
Словно это вторая Шалти, которая может пользоваться лишь обычными атаками. Хотя он ожидал, что это случится, бремя борьбы против двух стоуровневых врагов было огромно.
И Шалти, ко всему прочему, призвала много своего родства. Волки, летучие мыши, стаи крыс и многих других. Хотя никто не был на уровне Эйнхерии, силу количества не следовало недооценивать.
Думаю, я смогу мгновенно их уничтожить магией, бьющей по площади… Но что мне делать с Эйнхерией?
Пока Аинз изучал варианты, Эйнхерия понеслась в его сторону. Даже он не мог этого предсказать.
Почему Шалти не двигается? Разве она не собирается выиграть количеством?
Ответ на вопрос нашёлся, как только он перевел взгляд. И в то же время пламя внутри его пустых глазниц вспыхнуло.
— Уах! Нечестно! — он случайно заговорил как Судзуки Сатору.
В поле зрения Аинза попала сцена, как Шалти уничтожает призванных существ Шприцевым копьём. Она атаковала созданий, которых сама же вызвала, и вылечивала себя.
Само собой разумеется, лечащие способности Шприцевого копья зависели от нанесённого урона. Аинз с большой защитой в сравнении с её слабыми сородичами. Не нужно и говорить, у какой стороны больше здоровья. Аинз своими глазами видел, как здоровье Шалти быстро восстанавливается.
Вызванные создания вскоре исчезли.
Поистине жестоко и немыслимо.
Но поскольку в этом мире существует дружеский огонь, это можно назвать очевидной стратегией.
Аинз восстановил самообладание и начал думать над планом. Но, подумать только, она начала убивать собственных призванных созданий, чтобы восстановить жизнь, в Иггдрасиле такое было невозможно. Будто Аинз не мог полностью подавить волнение, он принял на себя всю тяжесть атаки Эйнхерии, которая сумела приблизиться достаточно близко.
— Куугх!
Аинза отбросило назад. С бесстрастным лицом Эйнхерия продолжила атаковать.
Отступая под натиском атаки, он решил тоже высвободить печать своего тайного оружия.
Шалти не могла безгранично вызывать существ, со временем они должны закончиться. Но слишком опасно позволить ей излечиться полностью.
Впрочем, он и так собирался использовать это оружие, как только появится Эйнхерия. За исключением того, что она себя исцеляла, всё шло по плану.
В его шестидесяти уровнях класса был один особый класс.
Даже в Иггдрасиле это был редкий класс, которым обладала лишь горстка персонажей.
Аинз смог его заполучить, потому что не обращал внимания на свою силу и максимизировал магию смерти ради отыгрывания роли. Его не смог бы отыскать человек, желающий создать сильного персонажа. Это была случайность, поскольку экстремальные перекосы были редки.
Предварительное условие — иметь пять уровней Властелина. Следующий шаг — специализироваться почти во всей магии смерти и иметь девяносто пятый уровень. Лишь тогда можно получить этот класс.
Будь это другой игрой, информация о таком редком классе сразу бы попала на сайты руководств. Но в Иггдрасиле сама информация была ценной. Как и в случае с предметами мирового класса, количество людей, которые свободно делились найденной информацией с другими, было небольшим. В особенности когда дело касалось классов, обладающих секретным оружием.
Этот класс назывался «Затмение».
«Лишь властелин, освоивший смерть в истинном смысле, возвысится к этому классу. Как затмение, он посягнёт на всю жизнь» — вот что было написано в описании класса.
И он сейчас собирался использовать навык, который приобретается на пятом, максимальном уровне «Затмения». Этот навык можно использовать один раз за сто часов. И назывался он «Цель всей жизни — смерть».
В мгновение за спиной Аинза появились часы, стрелка которых указывала на цифру двенадцать. Затем он высвободил заклинание.
— «Магия широкой области: Крик банши».
Раздался женский крик, прошедший по окрестностям словно рябь. Крик с эффектом мгновенной смерти.
А ещё усиленный многими навыками Аинза, он был сильнее обычного, и сопротивляться было трудно. Но, само собой разумеется, он не навредил Шалти, нежити, и Эйнхерии, которая была механической и потому имела полный иммунитет к эффектам мгновенной смерти.
Но, странно, даже создания, которые не имели полного сопротивления, не были затронуты.
Несмотря на странные обстоятельства, Аинз не сдвинулся с места. На самом деле всё шло так, как и задумано.
Тик.
Часы за спиной Аинза, будто синхронно с активацией заклинания, начали тикать.
Пока здоровье убывало от атак копьём Энхерии, Аинз уголком зрения наблюдал за Шалти и в то же время разочаровался.
Как я и думал, битву так не закончить. Вот же Пэроронтино, он что, создал контрмеру как раз против меня? Не следовало давать ей предмет восстановления, чёрт возьми!
В сердце он разгневался на друга, с которым был близок даже в пределах гильдии.
Пока Аинз уклонялся от атак Эйнхерии, прошло двенадцать секунд. Пройдя полный круг, стрелка снова начала указывать в небо.
И тайное оружие Аинза активировалось.
В это мгновение… мир умер.
Это была не фигура речи. Всё умерло.
У него перед глазами Эйнхерия превратилась в белый туман и начала сыпаться. Даже безжизненный механизм умер мгновенно. Точно так же призванные существа Шалти, не в состоянии сопротивляться такой мощи, начали умирать.
Но на этом всё не закончилось.
Даже воздух умер — пространство диаметром двести метров превратилось в место, где нельзя дышать. Будь тут существо, которому для жизни нужно было дышать, мёртвый воздух заполонил бы легкие и оно бы умерло.
Более того, земля тоже умерла. Область диаметром двести метров с Аинзом в центре в мгновение превратилась в пустыню.
В мире, где царствовала одна смерть, продолжали двигаться лишь Аинз и Шалти.
Секретное оружие Аинза, «Цель всей жизни — смерть», усилило эффект заклинаний и навыков мгновенной смерти к уровню, где умерли даже те, кто имел полный иммунитет.
Защититься от этого было можно, как и сделала Шалти, применив самовосстановление и подобное.
Вот почему умерли неодушевлённые объекты вроде воздуха и земли. Хотя в Иггдрасиле заклинание не было настолько большим, в настоящем мире оно более чётко представляло «смерть» для всего в равной степени.
Даже Аинз было ошеломлён такой странностью. Подумать только, что игровой навык в реальности так сильно изменится. Этого оказалось почти достаточно, чтобы он невольно покачал головой в изумлении.
Но Аинз подавил удивление. Нельзя, чтобы пострадала его гордость. Нельзя, чтобы его шок стал очевиден. Будто говоря, что к этому он и стремился, Аинз с высокомерием правителя тихо заговорил с единственной выжившей:
— Как ты себя чувствуешь, ощутив на себе силу, которая дарует смерть даже тем, у кого нет жизни?
Подул свежий ветерок, унося мёртвый воздух. С ветром донёсся голос:
— Это было поразительно, как и ожидалось от владыки Аинза. Все вызванные мною существа умерли. Но, владыка Аинз, ваши очки магии, похоже, почти иссякли. С другой стороны… у меня ещё много жизни.
В глазах Шалти отражались почти истощённые очки магии Аинза. Хотя ещё немного осталось, этого было лишь достаточно, чтобы сотворить два или три заклинания максимум. И какое бы он не использовал, столь малым количеством невозможно убить Шалти. Даже если использует суперуровневую магию «Падение небес».
— Два заклинания десятого ранга ваш лимит? Но поскольку ваша магия столь сильна, интересно, как вы ещё меня удивите.
— Верно, похоже, осталось только два.
Он не лгал.
Она победила.
Шалти удовлетворённо улыбнулась.
Черта, отделяющая победителя и проигравшего, теперь была явной. Шалти Бладфолен — победитель, Аинз Оал Гоун — проигравший.
Со спокойствием победителя Шалти похвалила проигравшего Аинза, который сражался хорошо:
— Вы были невероятны, владыка Аинз. Как и вы почти полностью исчерпали очки магии, я потратила их полностью, и почти всем моим навыкам нужно ещё долго заряжаться. До сих пор вы сражались очень хорошо.
Она направила силу в руку и ухватилась за Шприцевое копьё. Единственное, что осталось, — забрать его жизнь в ближнем бою.
— Согласен. Я любезно приму твои комплименты.
Щека Шалти дёрнулась.
Ей это не нравилось.
Спокойствие Аинза Оала Гоуна.
Но Шалти одним ударом прирезала подползающую змею по имени тревога.
Всё кончено, Аинз не сможет обратить положение вспять. Он уже потратил одноразовое секретное оружие. А значит, это спокойствие приговорённого, который принял свои последние секунды. Это даже не спокойствие, а смирение, рождённое из решимости.
Шалти медленным шагом начала сокращать расстояние. Даже если он атакует свитком, она была уверена, что сама нападёт быстрее. Вот почему нет необходимости быть нетерпеливой.
Аинз не убегал. Он просто стоял, не двигаясь. Чувствуя его решимость, Шалти спросила:
— У вас есть последние слова?
— Дай подумать… поскольку я был в невыгодном положении из-за того, что, как только у меня исчерпаются очки магии, я превратился бы в слабака… И поскольку ты так думала и не сохраняла свои силы, я очень благодарен тебе, Шалти. Если бы ты сражалась с осторожностью, битва не прошла бы так гладко.
— …Что? — Шалти не могла поверить ушам. Только что она услышала нечто невероятно неуместное.
Не обращая внимания на её состояние, Аинз тихо говорил:
— Самое важное в ПВП — это передать ложную информацию противнику. Например, поменять экипировку, чтобы увеличить сопротивление святости, но вести себя так, словно она по-прежнему эффективна. Тогда как оставить слабость, огненный атрибут, нетронутым. Только… мои прогнозы оказались чуточку неверными. Я ожидал, что ты применишь «Анализ жизни», и заранее подготовил «Ложные данные: Жизнь», но это, видно, оказалось бесполезными усилиями. Если появится другой шанс, убедись, что чётко наблюдаешь за здоровьем противника. Иначе будет большой разрыв между разработанным планом и его исполнением.
Она не ожидала таких слов.
Шалти не понимала, нет, не хотела понимать.
Он просто ещё не принял поражение…
Нет, дело не в этом. Она чувствовала сильную волю. Более того, давление от того, у кого победа уже в руках.
Шаги потяжелели — кое-что поселилось у неё в сердце.
Почему владыка не увеличивает расстояние? Заклинатель не сможет победить меня в ближнем бою, он блефует!
— Мой друг Пэроронтино довольно много о тебе говорил, когда ещё работал над твоим дизайном. Прибыв в этот мир, я запомнил данные всех моих слуг. Тем не менее, если исключить Актёра Пандоры, которого я создал лично, среди всех НИП Назарика тебя я, наверное, понимаю лучше всего.
— Вы ведь говорили… что не знаете о моих навыках…
В ответ Аинз рассмеялся:
— Разве не очевидно, что это была ложь? Я думал, что так ты станешь более уверенной. Но если бы ты сохранила свой Нечестивый щит, я не смог бы предсказать итог битвы.
Хотя по венам текла кровь, это было для неё бесполезно, поскольку она была нежитью. Шалти вместе с тревогой ощутила, как та самая кровь отхлынула от головы.
Это не был блеф.
В его словах не было ни единого следа лжи.
Аинз Оал Гоун не отступал, потому что был уверен в своей победе.
— Аррррр!.. — Шалти широко открыла рот и закричала. Она изливала эмоции, которые нарастали в ней, словно всё более громкий шум.
Шалти должна была быть львом, а Аинз кроликом. Он должен быть её добычей… нет, этого никогда не было.
С самого начала это была битва между львами. Лишь Шалти думала, что он кролик.
Наполненная опасениями, Шалти заверила себя, что даже если он устоит против первой атаки, она не остановится, пока он не умрёт. С намерением всё закончить Шалти сделала выпад Шприцевым копьем…
Но Аинз оказался на шаг быстрее. Он применил заклинание и шевельнул рукой так, словно пытался разорвать свою мантию.
Раздался звук удара.
Шалти не могла поверить глазам.
Просто невозможно.
Шприцевое копье отбилось от чего-то ярко-белого.
Будь это заклинанием, она приготовилась бы получить удар. И подумала бы, какая это бесполезная борьба в связи с тем, сколько у Аинза осталось очков магии. Однако Шалти не могла понять, что только что произошло у неё на глазах. Словно на мгновение разум застыл.
Нечто ярко-белое было не магией.
Это были доспехи.
Белые доспехи. Огромный сапфир, встроенный в грудь, излучал чистый и божественный свет.
Доспехи защитили Аинза и отразили Шприцевое копьё.
Из-за разницы в росте Аинз, поле зрения которого было выше, смотрел свысока на Шалти.
Нет… наверное, он в самом деле смотрел на неё свысока.
Хотя такого положения было достаточно, чтобы привести её в ярость, Шалти не могла позволить себе такой роскоши. Потому что услышала пугающий голос:
— Я тоже с самого начала желал ближнего боя.
* * *
Грохот. Кто-то хлопнул по столу. Тот сильно затрясся. За битвой всё это время наблюдали из этой комнаты. Хотя такие звуки раздавались уже несколько раз, он до стола дотронулся впервые.
— Невозможно! Броня… этого. человека!
— Господина Точ Ми?.. — не отводя глаз от экрана, Альбедо прошептала имя одного из Высших существ.
— Да! Это. доспехи. господина. Точ. Ми! — будто взволнованный, Коцит выкрикнул. Нет, наверное он был в самом деле взволнован.
Доспехи, которые сейчас были на Аинзе, принадлежали человеку, сумевшему приобрести класс Чемпион мира, которых в Иггдрасиле было всего девять.
Чемпион мира — особый класс, который даётся победителю официального боевого турнира. В качестве награды администрацией чемпиону выдаётся особая экипировка.
Точ Ми выбрал в качестве награды эту белую броню. Сила доспехов, подходящих Чемпиону мира, превосходила предметы божественного класса, и даже оружие гильдии. И, конечно же, поскольку это была награда за победу в турнире, лишь Чемпион мира мог её носить.
— Магия трансформации воина… «Идеальный воин»… верно, если использовать это… то можно проигнорировать классовые ограничения экипировки, — с благоговением проговорил Демиург. Альбедо тихо добавила:
— Он продумал это заранее… — она обхватила тело руками и задрожала.
Превращение магией в воина позволяло носить даже ту экипировку, которая ограничена особым классом. Это была мера администрации для того, чтобы дать игрокам способ насладиться более разнообразным снаряжением, вроде сюрикенов, ваджры, или робы монаха. И таким способом, похоже, можно было надеть экипировку, которую давали победителю официального турнира, Чемпиону мира.
— Не. могу. поверить… что. это. всё. было. частью. его. плана… могу. лишь. восхититься.
Победитель в сражении ещё не определился. Но собравшиеся Стражи этажей не могли сдержаться и не выразить благоговение перед находчивостью Аинза, перед тем, как гладко осуществлялся план, показавший его боевой опыт.
С восторгом и восхищением глядя на мастера, Стражи этажей во второй раз услышали хлопок по столу.
— Это. невероятно!
И снова это был Коцит.