Действие четвертое
Сцена первая
ЛИЦА:
Зайчиха.
Курицына.
Афоня.
Бабаев.
Краснова.
Улица перед домом Зайчихи. Сумерки.
Явление первое
Курицына и Зайчиха (выходят из калитки).
Зайчиха. И, матушка, что ты! что ты! Как можно! Брось, не думай! Тебе так показалось. Уж поверь ты мне, что показалось.
Курицына. Толкуй, показалось! Я еще, слава богу, не ослепла. Ее ль не узнать! Да я ее сейчас из тысячи выберу по платью. У нас ведь одна модница-то только и есть; мы по праздникам того не надеваем, в чем она по будням ходит. Мы это с тобой из двери, а она к нему в дверь.
Зайчиха. Говорю тебе, ошиблась. Оно точно, что не без греха. Есть тут одна, бегает к нему, и похожа на вашу-то, а не она. Мне что! Разве бы я не сказала? Да коли неправда, так зачем пустяки говорить.
Курицына. Ты ведь потатчица.
Зайчиха. Не греши, Уляша, не греши!
Курицына. Да что за грех, Прокофьевна! От нее станется; я ее знаю. Больно ей брат волю дал. На другую б я не подумала, а на нее и греха нет. Не нынче, так завтра начнет петли метать, что и концов не найдешь. Она брату-то очки на нос наденет! А ведь как она меня разобидела, кабы ты знала.
Зайчиха. Ужли?
Курицына. С места не сойти! Брата настроила, тот так и рычит на меня. Знать, говорит, тебя не хочу. Вот она какая! Да нет, погоди, милая! Со мной — не с кем другим.
Зайчиха. И, полно ты! Что вам делить-то! Она у себя хозяйка, ты у себя.
Курицына. Да пропадай она пропадом: мне до ней-то и дела нет; а то обидно, Прокофьевна, что она брата мутит, со всей родней его ссорит.
Зайчиха. Ну, уж это ваше дело; как-нибудь сочтетесь. Ты теперь домой, что ли?
Курицына. Домой, касатка: ужинать пора. Мой привередник-то теперь, чай, ходит да покрикивает. Заходи к нам-то!
Зайчиха. Ваши гости.
Целуются. Прокофьевна уходит в калитку.
Явление второе
Курицына и потом Афоня.
Курицына. Кто ее знает, врет Прокофьевна или нет. Верить-то ей нельзя, баба-то плут. А дорого б я дала, чтоб мне узнать доподлинно, она теперь у барина или нет. Нешто подождать? А как она тут долго, так муж-то мне такую гонку задаст, что до новых веников не забудешь. Ну, счастлива ты, что мне некогда, а то подстерегла бы я тебя. (Идет. Навстречу ей Афоня.) Афоня, ты куда?
Афоня. Поди, не трожь меня! Не трожь!
Курицына. Татьяна дома?
Афоня. Нет, ушла.
Курицына. Так она тут, у барина, я ее сейчас видела.
Афоня. У барина? Господи! Где же стыд-то в людях!
Курицына. Ну, я домой побегу, скажусь мужу, да и к вам зайду. (Уходя.) Погоди, братец, погоди, обидчик, я теперь тебя отчитаю! (Уходит.)
Афоня. Батюшки! Сил моих нет! Как тут жить на свете? За грехи это над нами! Ушла от мужа к чужому. Без куска хлеба в углу сидела, мы ее призрели, нарядили на свои трудовые деньги! Брат у себя урывает, от семьи урывает, а ей на тряпки дает, а она теперь с чужим человеком ругается над нами за нашу хлеб-соль. Тошно мне! Смерть моя! Не слезами я плачу, а кровью. Отогрели мы змею на своей груди. (Прислоняется к забору.) Буду ждать, буду ждать. Я ей все скажу, все, что на сердце накипело.
Из калитки выходят Бабаев и Краснова. Афоня прячется за угол.
Явление третье
Афоня, Бабаев и Краснова.
Бабаев. Чего ты боишься? на улице ни души. И куда ты торопишься, получасу нет, как ты пришла.
Краснова. Нет, нет! Все как-то сердце не на месте.
Бабаев. Что у тебя за страх такой, я не понимаю. Ну, побранит муж, да тем дело и кончится.
Краснова. Вот тогда я тоже опоздала; какой он страшный сделался, так и думала, убьет. Страшен он мне, очень страшен!
Молчание.
Ты скоро опять приедешь?
Бабаев. Через неделю, а уж много дней через десять.
Краснова. Эх, право, как это так сделалось! Ведь вот кабы по душе-то судить: ты в деревню — и я в деревню, ты в Петербург — и я за тобой.
Бабаев. Ведь я тебя звал с собой.
Краснова. Тебе хорошо: ты свободный человек, а я теперь все равно что в крепости. Вот оно мое горе-то. Да и то уж не раз мне в голову приходило, как бы к тебе убежать.
Бабаев. И отлично.
Краснова. Ты только вздумай, какова моя жизнь несчастная: что мужа обманешь, то и поживешь в удовольствие. Все обман да обман! А что хорошего обманывать-то? да и противно; не такой у меня характер. А догадайся муж, что я его не люблю, так он бранью да попреками меня в гроб сведет. Очень я понимаю, что женой быть ему не могу и что я в их семье лишняя, ну и отпустили бы меня на все четыре стороны; а кому ты это растолкуешь, кто поймет! Ты посмотри, какие они все грубые да строгие, а я к строгости не привыкла. Что за жизнь, когда воли нет.
Бабаев. Таня, ты вот что сделай: скажи ему прямо, что ты с ним жить не хочешь. Найми с сестрой квартирку, я вам денег вышлю.
Краснова, Что ты! что ты! и думать нечего. Разве он отпустит. Хоть умирай, да при нем, у него на глазах; лучше уж я уйду потихоньку.
Бабаев. Ну, потихоньку.
Краснова. Ох, уж, право, не знаю! На словах-то все мы бойки, а как до дела дойдет, так и разум потеряешь, особенно я. Уж делай ты как знаешь. Что ты мне скажешь, так я и буду делать. Ведь ты меня любишь, погибели моей не захочешь.
Бабаев. Разумеется.
Краснова. Вот правду-то говорят, что все мы, бабы, сумасшедшие: сама ведь замуж пошла, никто меня не неволил, ну так и жить бы, как по закону следует; а меня вот к тебе тянет, из дому бежать хочу. А ты все виноват, Валентин Павлыч: через тебя теперь я от дому отбилась. Кабы не ты, жила бы как-нибудь с мужем, по крайности бы горя не знала.
Бабаев. Прекрасная жизнь! есть о чем жалеть!
Краснова. А теперешняя жизнь нешто хороша! Конечно, я не должна тебя много винить, потому что сама кругом виновата. Вам что думать! ваше дело мужское, никто тебя не осудит, а нам за все про все беда. Ну, да что делать! Теперь поздно разбирать, кто прав, кто виноват, а видно, так надобно было этому делу случиться. Только ты не обмани меня, приезжай!
Бабаев. Ну полно, что ты! Непременно приеду.
Краснова(целует его). Прощай! пора мне! Что это как я вся трясусь, ноги так и подламываются.
Бабаев. Ты успокойся немного. Пойдем, я с тобой погуляю по берегу; еще успеешь домой вовремя прийти.
Уходят.
Афоня. Вот, брат Лёв, на кого ты нас променял! погляди, полюбуйся! Кто тебя любит-то душою, так ты на того зверем смотришь; я сохну, как свечка; таю все из любви да из жалости к тебе, а еще ни разу от тебя доброго слова не слыхал. В жене ты души не чаял, а она, злодейка наша, вот что делает! Нет на свете правды, нет! (Уходит.)
Сцена вторая
ЛИЦА:
Краснов.
Краснова.
Жмигулина.
Архип.
Афоня.
Курицын.
Курицына.
Комната третьего действия.
Явление первое
Жмигулина входит со свечой и ставит ее на стол, потом Афоня.
Жмигулина. Что это Таня нейдет! уж пора бы. Эка сумасшедшая! рада, что вырвалась, а того не подумает, что вдруг, сверх всяких ожиданий, муж вернуться может. Вот и вертись как на иголках. Только кто за дверь, так сердце и упадет. Каждая минута за год кажется. Афонька еще меня беспокоит. Куда он делся? уж не ее ль стережет? Конечно, против каждого его слова можно найти десять отговорок, а все-таки, пожалуй, сумление наведет. Ах, кто-то идет, неужто сам! сохрани господи! Я, кажется, так тут и умру.
Входит Афоня и, охая, ложится на лежанку.
Ты где был?
Афоня. Где был, там нету.
Жмигулина. Да говори, авось язык-то не отвалится.
Афоня. Не хочу я с тобой говорить.
Жмигулина(ласково). Аль тебе, Афоня, нездоровится?
Афоня. О господи! не трогайте меня, не трогайте! Не обманешь ты меня.
Жмигулина. Очень нужно тебя обманывать!
Афоня. Брата обманывайте, а меня не обманете. Нет, нет.
Жмигулина. Ты что-то такое говоришь довольно странное для меня.
Афоня. Ох, моченьки моей нет! Отойди — не вертись ты на моих глазах, не мучь ты меня.
Жмигулина. Тебе ж хуже, когда ты ласки не умеешь понимать.
Афоня. Не надо мне, ничего не надо.
Жмигулина. Ну, так и знай свою печку. Ты думаешь, мне нужно? так ведь, из жалости.
Молчание.
Эка безумная, эка безумная! У меня сердце не на месте.
Входит Краснов.
Явление второе
Те же и Краснов.
Краснов. Вот и я как раз. Каково обернул! Я над Татьяной Даниловной пошутил малость: ждите, говорю, через час, а сам через полчаса тут как тут, чтобы, значит, неожиданно. Оставлял чай пить, да я не остался. Эка невидаль чай, говорю ему, у меня дома молодая жена дожидается. Да где ж они-с?
Жмигулина. Да не знаю. Тут где-нибудь. Не в сад ли вышла?
Краснов. Пошлите их поскорей, я им хочу за нынешнее их уважение подарочек сделать.
Жмигулина. Сейчас, сейчас. (Уходит.)
Краснов(ходит молча, потом рассуждает сам с собою). Пятьдесят семь рублев, шесть с костей, три на кости, девять Петру Ананьеву. (Молчание.) Что же они пропали? (Ходит молча.) Афоня, ты не знаешь, куда вышла жена?
Афоня. Не знаю. Ох, неможется мне!
Краснов. Да что же они проклаждаются? (Подходит к двери.) Татьяна Даниловна! Лукерья Даниловна! И голосу не подают. Что же это такое теперича значит? Афонасий, да где же жена?
Афоня. Аль соскучился без нее? придет, не бойся. Где ни гуляет, а домой придет.
Краснов(у двери). Татьяна Даниловна!
Входит Курицына.
Явление третье
Те же и Курицына.
Краснов. Кто это? это ты, Ульяна?
Курицына. Я, братец.
Краснов. Зачем?
Курицына. Навестить вас, братец, по-родственному.
Краснов. Не больно-то я нуждаюсь.
Курицына. У вас, братец, сердце, у меня другое; я так вот не могу об родне не вспомнить. Где невестушка-то?
Краснов. Да где-то тут запропастилась. Кличу их, да не докличусь.
Курицына. Да, может, далеко где, так вашего зова не слышит.
Краснов. Где же далеко? Говорят тебе, что дома.
Курицына. Кто говорит-то? Не сестрица ли Лукерья Даниловна?
Краснов. Хоша бы и она.
Курицына. А ты и поверил. Эх ты, простота, простота!
Краснов. Уйди, сестра! Уйди от греха!
Курицына. Да ты опомнись, что ты кричишь-то! Я своими глазами видела, как она к барину прошла.
Краснов. Эка роденька у меня! Счастье мое им поперек горла стало. Вàрварка ты, ненавистница. Убить тебя мало за язык твой, за проклятый! (Замахивается.)
Афоня(встает с печи). Тише ты, тише! Что буянишь?
Краснов. Вместе вас обоих на одну осину.
Афоня(заслоняя сестру). Не трожь ее, пальцем не трожь! Она правду говорит, истинную правду.
Краснов. Врете вы, ненавистники! Часу нет, говорю я вам, часу нет, мы с ней тут сидели, целовалися, обнималися, в глаза друг другу глядели, наглядеться не могли.
Курицына. Батюшки, да он помешался! Ты ума рехнулся! Да поди сам погляди, коли нам не веришь.
Краснов(у двери). Лукерья Даниловна!
Курицына. Кличь, кличь, и она туда ж побежала.
Входит Курицын.
Явление четвертое
Те же и Курицын.
Курицын. Что шумишь, аль жену учишь? Хорошенько ее, чтоб она из дому не бегала.
Краснов. Да где же она? Где же она? Пожалейте вы меня: ведь вы из меня жилы тянете.
Курицын. Да авось придет, — не ночует же она там.
Курицына. Да вы, братец, успокойтесь, сядьте!
Курицын. Да все и подождем ее, сударушку.
Краснов. Ласкала, миловала, крепко к сердцу прижимала.
Краснова тихо входит и оглядывает всех.
Явление пятое
Те же и Краснова.
Краснов. Где была-побывала? Весело ль погуляла? Говори, не утаивай! Что ж ты молчишь? Говори! Видишь, все на мой срам глядеть сошлись.
Курицына. Что ж ты молчишь, бесстыжие твои глаза! Отмолчаться, что ль, думаешь? Видели мы, как ты и туда прошла и назад вышла.
Курицын. Топни, брат, на нее, топни хорошенько, заговорит.
Краснов. Да не мучь ты меня! Скажи ты мне, как на тебя смотреть-то, какими глазами? Врут, что ль, они? — так гнать их вон, чем ни попадя! Аль, может, правду говорят? Освободи ты мою душу от греха. Скажи ты мне, кто из вас враг-то мой? Была ты там?
Краснова. Что ж мне теперь лгать, когда уж все видели. Была.
Краснов(потерявшись). Ну вот, добрые люди, вот… вот оно дело-то! Что же теперь? Как же я?.. Ну, простите меня окаянного, что я вас обидел! Как чужие жёны — я не знаю, а у нас вот как.
Курицына. Вот и посмотрим теперь на твою спесь. Как теперь в люди нос-то покажешь, бесстыдница! Осрамила брата-то у нас, осрамила!
Афоня. Змея, змея!
Курицын. Что на нее смотреть-то! Тут же ее сейчас и расказнить надо.
Входит Архип.
Явление шестое
Те же и Архип.
Архип. Аль наказанье какое божеское? Что за шум? Не пожар ли? Не вижу ведь.
Курицына. Да вот невестушка дел наделала! Кабы я на месте брата, так бы взяла ее да и разразила.
Краснов. Прочь, прочь! Никто, никто пальцем не тронь! Я ей муж, я ей и судья. Ну, скажи мне, что ж это ты, как? С чего ты загуляла-то? Грех, что ли, тебя попутал? сама ты не гадала этого над собой, не чаяла? Или своей охотой, что ли, на грех пошла? Теперь-то ты что? Сокрушаешься об делах своих аль нет? Аль, может, ты думаешь, что так и надо? Говори, что молчишь! Совестно тебе людей-то теперь аль весело? Стыд-то у тебя есть в глазах аль рада ты своим делам? Да что ты, каменная, что ли! Валяйся у всех в ногах, распинайся! Или уж прямо мне в глаза говори, что ты назло мне сделала! Чтобы мне знать-то, что делать-то с тобой — жалеть ли тебя, убить ли тебя? Хоть малость-то ты любила ль меня; есть ли за что мне хоть пожалеть-то тебя? Или все уж обманывала, что ли? во сне, что ли, мне снились мои красные дни?
Краснова(со слезами). Я виновата, Лёв Родионыч, я вас обманула. Не любила я вас никогда и теперь не люблю. Уж лучше вы меня оставьте, чем нам обоим мучиться. Лучше разойдемтесь!
Краснов. Как разойтись? Куда разойтись? Нет, врешь! А на ком же я свою обиду возьму? Ты говоришь, что не любишь меня и не любила, а я, видишь ты, по городу ходил да ломался, что меня барышня любит распрекрасная. На ком мне этот стыд теперь взять? Пошла в кухню! Не умела быть женой, будешь кухаркой! Не умела с мужем ходить об руку, ходи по воду. Ты меня в один день состарила, и я теперь над твоей красотой погуляю! Что ни день, что ни взойдет солнце красное, кроме тычка наотмашь да попрека не дождешься ты от меня весь свой век; разве как-нибудь, под сердитую руку, убью тебя как собаку. Да подайте мне ножик!
Краснова убегает.
Афоня. Братец! братец! Она уйдет, уйдет сейчас.
Краснов. Не уйти ей от меня.
Афоня. К барину уйдет. Я слышал, как они сговаривались уехать в деревню.
Краснов. Да кто ж у меня ее возьмет, коли я ее не отдам? Где это такая сила есть на свете, которая у меня ее отымет? Только разве с руками оторвут.
Афоня(заглядывая в дверь). Братец! собирается. Уйдет, братец!
Краснов(отталкивая его). Прочь! От мужа только в гроб, больше никуда! (Уходит. Слышен крик Красновой: «Пустите меня!» Возвращается.) Вяжите меня! Я ее убил.
Афоня. Ништо ей!
Курицына. Ах, голубчик! Что теперь с твоей головушкой будет?
Архип. Где он? Где он? Ведите меня к нему!
Афоня подводит.
Что ты сделал? Кто тебе волю дал? Нешто она перед тобой одним виновата? Она прежде всего перед богом виновата, а ты, гордый, самовольный человек, ты сам своим судом судить захотел. Не захотел ты подождать милосердного суда божьего, так и сам ступай теперь на суд человеческий! Вяжите его!
Курицын. Не ждал, не гадал, а в беду попал! Беда не пò лесу ходит, а пò людям.
