Действие четвертое

 

Явление первое

Отцы мои! Вот страсти-то!

Родимый!
Что за напасть, скажи?

Кака напасть?

Зачем в большой-то колокол звонили?
Как начали звонить, я так и обмер,
Ну, думаю, беда, опять всполох
От воровских людей.

Да ты опомнись!
Перекрестись!

Зачем в большой-то били?
Нет праздника.

Чтобы народу больше
Понабралось. От Сергия прислали
К нам грамоту, теперь ее читают.

Я сдуру-то подумал, что всполох,
Велел домашним собирать всю рухлядь
Да поскорей за каменную стену.
Тут у ворот под горкой и сложили.

Кто о душе, а ты о суете.

Ну, ты еще меня учить-то молод.

Нельзя пройти, а хочется послушать,
Уж ничего б, кажись, не пожалел.

Послушал бы и я. Посторонитесь,
Почтенные! Попробуем пройти.

Явление второе

Живал себе славен на вольном свету,
Пивал, едал сладко, носил хорошо,
Золотые одежи богат надевал,
Про милость про Божью богат не давал,
Про нищую братью богат забывал.

Явление третье

Вы видели, как плакал весь народ,
Вы слышали тяжелые рыданья!
Какие слезы! Боже! Прав Кузьма:
С таким народом можно дело делать
Великое. Взгляните, эти слезы —
Не хныканье старух и стариков;
В них сила страшная; омывшись ими,
Народ готов на подвиг. Хоть на битву
Веди его, хоть в монастырь честной,
Хоть на небо.

Великую ты правду,
[Василь Андреич], говоришь. Я стар,
Заматерел в грехах; а Божье слово
В час утренней молитвы возвышает
Мне душу грешную, и рвутся цепи,
К земле гнетущие!

Конец страданью,
Заметно по всему. И страшно будет
Отмщение за пролитую кровь.

Потерпят и еще.

Вот ты увидишь,
Что этот день начало избавленья.
Народ проснулся. Даром так не плачут.
Поверь ты мне: заря освобожденья
Здесь, в Нижнем, занялась на всю Россию.

Явление четвертое

Сейчас наказывал Кузьма Захарьич
Сказать народу, чтоб не расходился.
Пожалуй, после всех и не сберешь.
Теперь в соборе заказал молебен
Он ангелу-хранителю Косьме —
Бессребренику. Вы поговорите
С народом-то, пока молебен кончат.

Почтенные! Маленько подождите:
Кузьма Захарьич хочет говорить.

Явление пятое

Друзья и братья! Русь святая гибнет!
Друзья и братья! Православной вере,
В которой мы родились и крестились,
Конечная погибель предстоит.
Святители, молитвенники наши,
О помощи взывают, молят слезно.
Вы слышали их слезное прошенье!
Поможем, братья, родине святой!
Что ж! Разве в нас сердца окаменели?
Не все ль мы дети матери одной?
Не все ль мы братья от одной купели?

Мы все, Кузьма Захарьич, все хотим
Помочь Москве и вере православной.

И аще, братья, похотим помочь,
Не пожалеем наших достояний!
Не пощадим казны и животов!
Мы продадим дворы свои и домы!
А будет мало — жен, детей заложим!

Заложим жен! — Детей своих заложим!

Что мешкать даром, время нас не ждет!
Нет дела ратного без воеводы:
Изыщем, братия, честного мужа,
Которому то дело за обычай,
Вести к Москве и земским делом править.
Кто воеводой будет?

Князь Димитрий
Михайлович Пожарский! — Князь Пожарский!
Другого нам не надо!

Воля Божья!
Пожарского избрали мы всем миром,
Ему и править нами. Глас народа —
Глас Божий. Выборных людей пошлем.
Просить и кланяться, чтоб шел к нам наспех.
Теперь, друзья, несите, кто что может,
На дело земское, на помощь ратным.
Я — Господи, благослови начало —
Свои, копленые и трудовые,
Все, до последнего рубля, кладу.

И мы, и мы все за тобой готовы
Отдать свою копейку трудовую!

Что деньги! Деньги дело наживное;
Как живы будем, наживем опять.

Да из собора я послал Нефеда,
Чтоб из дому несли, что подороже:
Жены Татьяны поднизи и серьги,
Весь жемчуг, перстни, ферязи цветные,
Камку и бархат, соболь и лисицу;
Да взяли б у святых икон взаймы,
На время только, ризы золотые.
Пошлет Господь, оправим их опять.

Всё отдадим! — Теперь не до нарядов!
В нарядах суета мирская ходит!

Явление шестое

Ты, Петр Аксеныч, стань, блюди казну!
Ты, дедушка, не знаю, как назвать-то, —
Постой у денег! Принимайте вместе!

Нет, в Нижнем принялись за дело крепко.
Здесь делать нечего, а подобру
Да поздорову лучше убираться.

Обидел я тебя, Кузьма Захарьич,
Прости меня!

Господь тебя простит.

Я мнил, смущаем дьявольским прельщеньем,
Что грубый ты и гордый человек,
Что ради славы суетной ты ищешь
Владычества над равными тебе
И временной корысти. Просвещает
Господь мне очи ныне. Зрю в тебе
Поборника по вере православной,
Ясносиятельной и непорочной,
И кланяюсь тебе, прости меня!

Не у меня, у Господа прощенья
Проси! А я обид твоих не помню.

Ну, и спаси тебя Господь за это!
Не откажите малый вклад принять
От многогрешного раба Василья.

Явление седьмое

Пойти домой, принесть свое хоботье!
Оставлю чашку щей да хлеба на день —
С меня и будет.

Погоди, успеешь!
Мы первые пошли на это дело,
Не спятимся. Что, Лыткин замолчал?

Ты знаешь, Лыткина именье близко:
Он в город перенес, боясь всполоху;
Как давеча к обедне зазвонили
В большое било, он и испугался.

Ну, ладно ж! Погоди, Василий Лыткин!

Ай, Вася! Вот хвалю! Так, брат, и надо!

А что?

Да как же! Ты свои пожитки
Все приволок. Чего-нибудь да стоит.

Да нешто я про вас?

А про кого же?

Я для сохранности принес.

Ну, полно
Шутить-то с нами.

Да какие шутки!
А вот возьму да и пошлю домой.

Покойников с погосту в дом не носят.

Так что же вы хотите?

Вот покличем
Мы молодцов, перетаскают мигом.
А из мирской казны не отдадут.

Да и просить-то стыдно.

Что ж вы, грабить
Меня хотите?

Как же быть с тобой?
Неволя заставляет, сам доводишь!

Не погубите!

Вот что, брат Василий!
Дай деньгами! Пожитков мы не тронем.

Ведь деньги все с тобой. Боясь всполоху,
Все до копейки из дому унес.

А много ль?

Все отдай!

Ну, половину!

Ой, много!

А заспоришь, хуже будет.

Ну, третью деньгу дай!

С лихой собаки
Хоть шерсти клок.

Как на миру решили?

Развязывай кошель-то, сосчитаем!
Все трое садятся на землю и считают деньги.
Три доли ровно, видишь. Две тебе,
Сбирай в мошну, завязывай потуже!
А третью часть сыпь в шапку, да и с Богом
Пойдем все вместе, отдадим с поклоном.

Примай-ка, Петр Аксеныч!

Вот спасибо!
Не ожидал я от тебя, Василий.

Я на мирскую нужду не жалею.

Уж только знает грудь да подоплёка,
Как мне легко. Одна теперь надежда —
Богатое приданое мне взять.

Явление восьмое

А я что дам? До нитки домотался!
А надо бы беречь на черный день.
И у меня добра довольно было,
Да сплыло все. Теперь людям завидно.
Не то завидно, милый человек,
Что хорошо живут да чисто ходят,
А то завидно, что добро несут,
А мне вот нечего. И одежонка
Вся тут. Да! Погоди! Тельник на шее,
Серебряный, большой. Ну, слава Богу!
Нашлось-таки, что Господу отдать.

Возьми! Возьми! Пускай хоть раз-то в жизни
Пойдет на дело и моя копейка.

Явление девятое

Как, батюшка, изволил приказать,
Так точно мы, по твоему приказу,
И сделали — всё принесли сюда.

Вон, видишь, Петр Аксеныч собирает!
Кладите в кучу, после разберут.

Вот, государь ты мой, Кузьма Захарьич,
Ты приказал жене твоей, Татьяне,
Прислать тебе жемчуг и ожерелья,
И с камешками перстеньки, и всю
Забаву нашу бабью. Я не знаю,
На что тебе! Я все в ларец поклала,
Не думавши, взяла и принесла.
Ты дума крепкая, Кузьма Захарьич,
Ты слово твердое, так что нам думать.

Сама Петру Аксенычу отдай!

Все, государь, исполню, что прикажешь.

Явление десятое

Никак, весь дом несет! Прощай, невеста,
Приданое! Останусь ни при чем.

Богатое наследство мне осталось
От мужа моего и господина.
Отцы и деды прежде накопили,
А он, своим умом и счастьем, много
К отцовскому наследию прибавил,
И умер в ранних летах; не судил
Ему Господь плоды трудов увидеть.
Покрасоваться нажитым добром.
Благословенья не было от Бога
Мне на детей, — одним-одна осталась
Хозяйкою несчетного добра.
Добра чужого: я с собою мало
В дом принесла. Искала я родных;
Родни его ни близкой не осталось,
Ни дальней. Вздумала я — догадалась
Раздать казну за упокой души,
И весело мне стало, что заботу
Такую дорогую Бог послал.
И вот, благословясь, я раздавала
По храмам Божьим на помин души,
И нищей братье по рукам, в раздачу,
Убогим, и слепым, и прокаженным,
Сиротам и в убогие дома,
Колодникам и в тюрьмах заключенным,
В обители: и в Киев, и в Ростов,
В Москву и Углич, в Суздаль и Владимир,
На Бело-озеро, и в Галич, и в Поморье,
И в Грецию, и на святую Гору,
И не могла раздать. Все прибавлялось —
То долг несут, то кортому с угодий,
И, не внуши вам Бог такого дела,
Ни в жизнь бы мне не рассчитаться с долгом.

Явление одиннадцатое

Вот шесть алтын, две деньги!

Зипунишко!

Вот наши деньги из квасного ряду! —
Из рукавичного! — От ярославцев! —
Костромичи собрали — принимайте! —
Стрельцы Колзакова Баима сотни!

Вот праздник так уж праздник! Ну, веселье!

Не явно ли благословенье Божье!
Теперь у нас и войско, и казна,
И полководец. Недалеко время,
Когда, вооружась и окрылатев,
Как непоборные орлы, помчимся.
За нас молитвы целого народа,
Детей, и жен, и старцев многолетних,
И пенье иноков, и клир церковный,
Елей лампад, курение кадил!
За нас угодники и чудотворцы,
И легионы грозных сил небесных,
Полк ангелов и Божья благодать!

Явление двенадцатое

Бежит убогий! — Гриша! — Пропустите!

Вот денежки! Копеечки! Возьмите!
Их, много, много!

Вот он собирал
Все на дорогу-то! — Выходит, правда.
Уж эти деньги, братцы, всех дороже.

Темно! Темно! Не вижу ничего!
Где люди? Где земля? Все вниз уходит.
Повыше бы подняться! Выше! Выше!

Я вижу, вижу!..

Что ты видишь, Гриша?
Всем сказывай! — Всем говори, что видишь!

Обители, соборы, много храмов,
Стена высокая, дворцы, палаты,
Кругом стены посады протянулись,
Далеко в поле слободы легли,
Всё по горам сады, на церквах главы
Всё золотые. Вот одна всех выше
На солнышке играет голова,
Река, как лента, вьется… Кремль!.. Москва!.

Отправить