НАЧАЛО
Октябрь 2421 г, Венера, Санта-Роза, центр особых исследований «Омикрон-4»
— Лей, ты не умеешь расслабляться!
Мягкий убаюкивающий голос нежно шелестел в ухо, влажные и теплые губы скользили по ее шее все ниже и ниже, подбираясь к заветной бретельке на плече, которую она трижды не давала снять. — С тех пор, как мы сюда приехали, ты вкалываешь, как дроид. Прекрати, Лей, хватит! Работа закончена, миссия выполнена! Мама в восторге и писает кипятком от счастья! Поехали домой?
Лея с сожалением покачала головой.
— Нет. Я должна встретиться с этим человеком.
— Несмотря на то, что инспекция официально завершена?
Вздох.
— Да. И более того, эта беседа должна остаться в тайне от мамы. Для групп два и три инспекция еще не окончена.
— Он шарлатан, Принцесска! — возмутился обнимающий ее человек. — Ты делаешь ошибку!
— А если нет? — Лея натужно усмехнулась. — Позволь мне самой решать. Если он действительно открыл то, о чем говорит — это будет революция в генетике!
— И ты променяешь меня на какую-то революцию?
Она удержала готовые вырваться из захвата и начать путешествие по ее телу обнимающие руки
— Прекрати!
— Аделия вчера где-то раздобыла косячок. Есть предложение дунуть и лететь на ковер к донье Катарине. А после будет незабываемый вечер — девчонки уже сняли номер и все-все подготовили…
Под «все-все» понималась организация дикой пьянки с обязательной поездкой куда-нибудь за подвигами, с танцами на столах голышом, дракой, а затем повальной групповой оргией с некоторыми из привезенных с собой «подвигов». Иначе девчонки отдыхать не умеют. Она обреченно вздохнула: их не переделать.
Одна удерживаемая ею рука воспользовалась заминкой и все-таки вырвалась на свободу, а затем грубо, но аккуратно, повалила ее назад за волосы.
Лея вскрикнула, но ее рот тут же накрыли те самые губы, что щекотали шею всю дорогу от Мериды до Лос Сантоса. Истосковавшееся по ласкам тело не нашло в себе сил сопротивляться. Да, и правда, сколько можно?
Весь этот долбанный месяц она пахала в этом долбанном наукограде, как проклятая, по двадцать пять часов в сутки. Спала и ела на ходу, по уши закапываясь в бумагах, а заодно закапывая в них прибывших с нею помощников. И сидела так, над бумагами, пока голова не начинала плыть, а в глазах не мелькали веселые искорки. Потому, что кроме нее, правой руки матери и особы, имеющей допуск к документам особой важности, никто эту работу не сделает, и долбанные миллиарды, выделяемые казной на различные секретные исследования, так и будут оседать где ни попадя, на счетах организующих их менеджеров.
…К тому же, они еще не приехали…
Лея почувствовала, как из глубины поднимается волна желания. Плавно, не быстро, но неумолимо. Еще пара минут, и она отдастся прямо в машине, прямо перед важной встречей, как последняя шлюха. Но может стоит побыть немного последней шлюхой? Минут эдак десять — двадцать?
«Нет, не стоит» — одернула она сама себя. Затем через силу взяла себя в руки и попробовала сопротивляться… Но это оказалось выше ее сил — проще сдвинуть гидравлику шлюзового гермозатвора, чем разжать эти объятия.
— Не надо, Лей! — усмехнулся голос сверху. — У нас еще целая вечность! Твой старик подождет, не обломается!
— Нет, отпусти! Так нельзя!..
Но дыхание над ухом становилось все более и более возбужденным.
— Это же неправильно! — закричала она.
— Что неправильно? Что ее высочество занимается любовью в собственной машине? А для чего тогда их придумали, эти «Либертадоры»? С таким-то салоном? — показно-удивленно воскликнул голос. — Мне всегда казалось, именно для этого…
Да, и для этого тоже. Лея сама обожала трахаться в больших машинах. Особенно, когда вокруг нет назойливой охраны из дворцовых стражей, одни ее собственные все понимающие девочки.
— Ее высочеству идти на важную встречу… — попыталась увещевать она.
— Незапланированную встречу.
— Но встречу же!
— Все, что не касается работы — личное. Ее высочество идет на личную встречу в личное время, тогда как свита с нетерпением ждет ее для великих дел! — смеялся голос.
— Веселье — потом! — отрезала она. Этот разговор начал напрягать. — И я еще промолчу о том, где Аделия могла взять травку в засекреченном, одном из самых охраняемых городов планеты! Хотя мне оч-чень интересно.
Смешок.
— Это же Бестия! Она достанет что хочешь и где хочешь!
С этим Лея тоже не могла не согласиться. Быть Аделией — уже талант.
— Ладно, уговорила. — Голос пакостно замурлыкал. — Но только основное веселье. От нескольких минут ожидания с твоим стариком ничего не случится.
Руки резко дернули, срывая с ее плеч ненавистные бретельки вместе с мясом, превращая в утиль хорошее платье, в котором она смотрелась очень эффектно, после чего рванули то, что от него осталось, вниз, и принялись ласкать грудь — жестко, на грани фола, но в то же время нежно. Рот же ее, чтобы не кричала, вновь заткнули грубым, примитивным но невероятно действенным способом.
Лея захлебнулась в поцелуе, жарком, как андалузская ночь. Властные руки ласкали ее, опускаясь все ниже и ниже, меняя тональность с нарочито грубой до нежно ласковой. Она чувствовала шквал накатывающего возбуждения, понимала, что еще чуть-чуть, и сорвется, уже не сможет остановиться, и это бесило. Да, ничего страшного в этом нет, секс в машине, но чувствовать шлюхой она себя непременно будет.
Пусть они с девчонками устраивают сумасшедшие оргии, от одних слухов о которых планета сходит с ума, пусть она давно потеряла счет человеческим существам, деливших с нею кровать, пусть ДБ осоловел, гоняясь и проверяя постфактум спонтанно снятых ею и девчонками на одну ночь мальчиков — непроверенных самцов, которые теоретически могли оказаться кем угодно. Все это в норме вещей, она человек, представительница самой странной королевской династии за всю историю времен, и имеет право развлекаться так, как ей вздумается. Но работа…
Работа — это святое. Она — инфанта, будущая королева, и этим все сказано. Она не имеет права быть слабой, когда дело касается безопасности страны — королевы не бывают слабыми. Настоящие королевы. Алисия, ее сестра, может себе позволить пошалить, наплевав на условности и традиции, как младшая, но она — нет.
— Отпусти! — потребовала она.
В ответ раздалось нечеловеческое рычание, а ласкавшие ее руки заломили запястья за спину.
— Нет! Ты моя, Принцесска! Только моя! Я никому тебя не отдам, тем более, какому-то ученому!
«Либертадор» начал замедляться. Лея понадеялась, что это ей только кажется…
…Но нет, не показалось.
— Лей, он на месте. Один. Высылаю группу-три проверить все вокруг, — раздался в берушах вызывающе-насмехающийся голосок Сирены. Mierda, эта стерва наблюдает за ними через систему контроля салона! И с нею все девчонки взвода! Они хоть догадались заблокировать канал для остальных?
— Ее высочество немного занята, — просипел голос над нею. Хватка ослабла, но только на секунду.
— Нет, не сейчас! Пожалуйста, давай после! — снова попробовала увещевать она.
— Сейчас, Принцесска, сейчас!..
Лея поняла, что точка адекватности пройдена, ее не слышат. Она еще сомневалась какое-то время, не могла решиться, но точку поставила рука, нагло задравшая ей платье и принявшаяся проверять, все ли у нее под ним в порядке.
Она точно знала, что в порядке. В объятой возбужденным сопением машине щелчок «бабочек» раздался, как выстрел. Тонкие лезвия вылетели из гнезд, разрезая кожу сбоку от запястий, вокруг брызнули капельки крови — это неизбежно, когда активируются вшитые прямо в руку боевые артефакты. Очень смертоносные артефакты!
Она ударила кулаком в подбородок, резко и сильно, как могла из неудобного положения, лишь на обратном ходу руки краем правого лезвия задев кожу на шее нависающего над нею человека. На остатки лифа многострадального платья потекла кровь: сильнее, чем она рассчитывала, но не слишком — просто более глубокая, чем она хотела, царапина. Ноги ее тем временем отшвырнули сковывавшее тело на пол.
— Ты! Ты чего! — заорала Гарсия, приходя в себя. — Ты что творишь?!!
Левая рука ее личной телохранительницы и больше чем просто подруги зажимала кровоточащую рану под подбородком, правая сжимала в руке нож, а глаза пытались осмыслить происходящее. Ножа Лея не боялась, это рефлекс, гораздо серьезнее то, что будет потом, вечером, после отчета перед мамой.
Далее следовала грубая матерная тирада, которую Лея пропустила мимо ушей. ТАК материться она не научилась, даже проведя два года в корпусе. Набравши в легкие побольше воздуха, она заорала в ответ:
— Сержант Гарсия, отставить!
Елена заткнулась.
— Каков твой приказ?
И не давая одуматься, продолжила:
— Твой приказ — сопровождать ее высочество! А в данный момент — сопровождать ее высочество на встречу с сеньором де ла Росса, видным ученым этого исследовательского центра! Приказ понятен?
Молчание.
— Я спрашиваю, это понятный приказ, или его отдали в какой-то непонятной форме?
— Никак нет… — вырвалось у той.
— Ну, вот и выполняй приказ, Гарсия! Выполняй! Если еще увижу, что вместо службы занимаешься личными делами!..
Лея нахмурила брови, как умела только она. Елена молча уткнулась в пол.
— ЛЮБЫМИ личными делами!.. — повторила она уже тише, но не менее грозно.
Елена — самая железная из ее взвода, ее не проймешь ничем. Слова, уговоры, угрозы — побоку. Она понимает лишь одно понятие, вбитое им всем в головы в то золотое время, когда они были молоды, до Полигона оставалось еще много, а дорога домой была уже закрыта. Это слово «приказ». Приказы исполняются. Точка. Обсуждению не подлежат. Точка. Умри, обосрись, но боевую задачу выполни. Точка.
Не только Нимфа, на самом деле все девчонки так реагируют. Они могут орать друг на друга в домашней обстановке, материть, посылать, даже зарядить друг другу в челюсть по мелочи, но стоит заговорить вот так — и компания закадычных подруг превращается в строгую инфанту, наследницу престола, и ее личную охрану. И никаких исключений.
Проблема состояла в том, что она не могла отдавать приказы лежа, прижатая чужим телом к спинке дивана машины — несолидно и смешно. А просто ударить было бы мало, это могло походить на игру, которую Гарсия воспримет на «ура» и лишь еще больше заломает руки в ответ. Ее надо было порезать, пустить кровь, чтобы включился боевой режим, и только после этого приказывать.
— Девочки, что там? — активировала она четвертый канал без изображения. Общий, не только ее взвода. Но в ответ раздался звонкий голосок Аделии, как обычно, жующей жвачку:
— Его проверили. Чист. Выгоняют посетителей из зала. Еще минуты две.
Лея не любила, когда ради нее кого-то силой откуда-то выгоняли, это неправильно. Но поделать ничего не могла. Инструкции для дворцовой стражи разрабатывала не она, и не ей их менять, даже, если она станет королевой.
Она отключилась и оглядела окровавленную рвань, в которой находилась.
— У нас две минуты. Быстро, заклеивай свою царапину и посмотри, что тут есть переодеться. И чего-нибудь вытереться — я вся в крови. — Это было преувеличение, крови натекло совсем чуть-чуть, но не дело ее высочеству инфанте идти на встречу в заляпанной даже одной капелькой одежде.
— Слушаюсь… — недовольно буркнула Елена, уже заряжавшая подрукавник ножами, и потянулась к аптечке.
— И сама переоденься, ты тоже в крови. Тут где-то Малышкин китель лежал, я видела…
Люк поднялся вверх. К этому моменту веселая и чувственная Нимфа, которую знают девчонки сорок девятого взвода, превратилась в ледяного стража, известного гораздо большему числу людей, профессионала и личного телохранителя ее высочества инфанты. От ее холодного взгляда и равнодушного лица пробирало даже бывалых воинов, не говоря об обывателях. Козырек визора показывал с установленной у кого-то из группы-два на шлеме камеры внутреннюю часть зала местного ресторана. Они не заезжали сюда во время инспекции, он был ниже уровнем, чем ей полагалось по статусу, но судя по одежде ожидающего ее человека, выше, чем тот мог себе позволить.
Сирена и Мишель сидели каждая через несколько столиков вправо и влево от него, двое специалистов императорской гвардии по прослушке обходили заведение со своими странными приборами, от которых издалека отдавало глубокой непонятной физикой. Старичка уже проверили и ощупали, тот сидел, с благоговением взирая на вооруженных до зубов девиц в белых доспехах с выгравированным кондором на груди. За забралами их легких шлемов можно было рассмотреть молодые, не старше двадцати пяти лет, жизнерадостные лица. Непривычное сочетание.
Старичок… Они назвали его так меж собой, хотя стариком в полном смысле слова мужчина не выглядел. Ему, согласно досье, не было и пятидесяти, но убеленные сединой волосы и мудрые глаза создавали впечатление эдакого жизнерадостного дедушки.
Это был наглый дедушка. Наглость его заключалась в том, что он умудрился передать ей лично в руки капсулу со своими авангардными разработками, хотя по долгу службы она не имела и не могла иметь с ним никаких контактов. Он прошел через все контуры охраны, через несколько постов проверок, миновал на своем пути иерархический барьер — прорву начальников, через голову которых перепрыгнул, и его пропустили, нигде не пристрелив. Лея была очень удивлена. Наверное, это стало возможным благодаря кристально чистым глазам дедушки, да таким же чистым помыслам. Ему не нужно было от нее ничего: ни денег, ни повышения или хорошей должности, ни попытки с ее помощью как-то реабилитироваться в научном сообществе. Только отдать посмотреть, не заинтересует ли работа.
Заинтересовала. Лея вообще любила все, отдающее загадкой, тайной, каким-нибудь глобальным открытием, способным потрясти мир. Тем, что на виду, но чего не видит ни один человек, кроме горстки избранных. Да, иногда это звучит, как сказка, красивая история в духе романтического фэнтези, но что поделаешь — она любит сказки. Она ведь Сказочница.
Это была бредовая идея, прочитанное в папке. Смелое предположение, от которого попахивало скорее фантастикой, чем наукой. Но ночью, когда она блаженно отдыхала после очередного сумасшедшего дня работы, в голове ее плавно выстроились перспективы этого открытия, и перспективы эти были для человечества безрадостные. Оставить все на самотек она не могла.
Дон Мигель имел дурную репутацию среди ученого сообщества, к его исследованиям не относились серьезно. Она не расследовала причины, почему так и кто виноват, но он провалил какие-то важные исследования, на которые были выделены огромные деньги. И теперь работал здесь, в «Омикроне-4», рядовым экспертом в каком-то процессе не совсем по своему профилю, на должности, которую ему дали, чтобы не терять мозги за границу. Она сама верила в открытие лишь небольшой частью сознания, которая принадлежала сказочнице-Лее; ее же высочество инфанта приехала на встречу, чтобы убедиться, что все это неправда, и спать спокойно.
Оба гвардейца кивнули — чисто. Она, переодетая за неимением лучшего в парадную ангельскую форму, вошла и опустилась в кресло напротив мужчины. Идущая следом Елена села сбоку, имея возможность как достать его в случае чего, так и закрыть ее. На коленях ее покоился ручной игломет, но Лея точно знала, бить в случае чего та будет ножами — так быстрее и эффективнее. Она мастер ножей, одна из лучших, несмотря на юный возраст.
Сидящий напротив человек улыбался. Это был невысокий почти седой мужчина, одетый в недорогой серый костюм, к которому подходило слово «рабочая лошадка», а не «для парадного выхода и встречи с особой королевской крови», с очень умными глазами за визором, встроенным в нелепые прямоугольные очки. Глаза его бегали из стороны в сторону, с нее на оскалившуюся по такому случаю Гарсия, и дальше, на расположившихся в зале девчонок, выдавая страх и волнение. Но Лея прочла в них кое-что, что очень бы разочаровало Елену — он боялся не сидящей напротив наследной принцессы сильнейшего государства мира, не ее кровожадных охранниц, о которых ходят легенды, а результата предстоящего разговора. Результат их беседы был для него важнее собственной жизни.
Фанатик. Ученый-фанатик, для которого жизнь — ерунда по сравнению с продуктом творчества. Она немало повидала таких за месяц в этом долбанном центре, и как находить с ними общий язык до сих пор не имела ни малейшего понятия.
Почувствовав неладное, но не поняв, что именно не так, Елена на всякий случай предупредила:
— Сеньор, пожалуйста, не делайте резких движений!
Дедушка кивнул, бегло так, промежду прочим, словно она — слуга и пустое место.
— Да, благодарю, сеньорита. Вон те сеньориты меня уже предупредили.
Челюсть Елены отвисла. Лея же чуть не рассмеялась, вызвав еще боле негативную реакцию подруги.
— Дон Мигель, вам передали, ваша записка заинтересовала меня, — поспешила она проскочить скользкий момент и приступить к делу. — Можете вкратце описать ее суть еще раз, не произнося вслух ключевых слов, вроде имен людей, кому принадлежали исследуемые образцы и того, за какие свойства отвечают описанные вами гены? Как оказалось, в этом городе можно достать даже марихуану, и я не уверена в безопасности этого места…
При словах о марихуане, аватарка Бестии, занявшей пост у двери, скривилась. Лея одним движением отключила навигатор, отключая также все записывающие и передающие приборы, которым стоящая на столе система гашения сигналов позволяла работать. Обойдутся, некоторые тайны она не может доверить даже девчонкам.
Дедуля вновь кивнул.
— Конечно, ваше высочество. Но можно перед этим встречный вопрос: как лично вы оцениваете эту идею?
Лея почувствовала внутри злость, которую сдерживала несколько дней.
— Как бред, сеньор де ла Росса! Как вымысел, фантастику!
— Но все равно решили встретиться со мной, несмотря на то, что это — фантастика?
Его глаза насмехались над нею. Этот человек был слаб, был никем: освистанный, чудом оставшийся в науке на незначительной должности, не имеющий даже нормального костюма и не могущий позволить себе этот не особо дорогой ресторан. У него не было ничего, только скандально известное в научных кругах имя. Но он видел нечто, что не замечали другие, и этим ставил себя выше остальных. Он мог быть или гением, или безумцем, одно из двух. Хотя гении ведь и есть безумцы?
— Я люблю фантастику, дон Мигель, — смогла сформулировать Лея, душа злость и пытаясь быть учтивой, как положено благовоспитанной сеньорите и инфанте. — Но фантастику научную, а не приключенческую. Если вы сейчас убедите меня, что ваша теория — наука, я дам вам денег на исследование и походатайствую насчет хорошей лаборатории. Если же это приключение, способ выбить финансирование, запудрив мозги маленькой не разбирающейся в умных вещах дурочке — бедный вы будете, обещаю!
— Хорошо-хорошо! — замахал руками дедушка. Плохо так замахал, некрасиво. Елена налилась пунцовой краской — она не прирезала его чудом, хотя обязана была это сделать по инструкции. — Это наука. Я докажу вам, ваше высочество, не сомневайтесь. Просто выслушайте.
Лея одарила Нимфу строгим, но одновременно умоляющим взглядом: потерпи, все будет хорошо, это просто человек такой, и кивнула собеседнику:
— Хорошо, дон Мигель. Я вас слушаю.
Мужчина начал «грузить» ее узкоспециализированными терминами, в которых она разбиралась не то, чтобы очень хорошо. У Елены же через пять минут вообще разболелась голова. Когда монолог подошел к концу, Лея попыталась собрать мысли в кучу:
— Подождите, не поняла. Так какой ген за что отвечает?
— Я не знаю, ваше высочество, — пожал плечами собеседник. — Для этого нужны многолетние исследования с хорошей базой, мне одному такое не под силу. Но я обнаружил шестьдесят восемь вариаций. Эти гены есть у всех людей, абсолютно, но у всех разное количество. И чем их больше, тем сильнее проявляется искомая способность. Это общее наблюдение, какова дифференциация по видам генов сказать пока не могу. Как и более точно описать механизм.
Как все запутанно! Лея непроизвольно покачала головой.
— Люди, обладающие одинаковым их количеством, могут сильно отличаться по силе проявления способности, — продолжал ученый. — Но если их количество разнится существенно, в несколько раз, то не сомневайтесь, она проявится достаточно ярко. — Он задумался. — Повторюсь, это только то, что я обнаружил. Сколько этих вариаций всего — боюсь предположить. Мне нужна исследовательская база, образцы крови людей, у которых эта способность четко выражена, их биографии, характеристики, медфайлы. Мне нужны лаборатории, ассистенты, статисты — это огромное исследование, сеньорита!
Лея вздохнула. Да, она любила фантастику, хотя в силу понятных причин терпеть не могла «Звездные войны» матери. Но то, что говорил этот человек… Это было непостижимо уму!
И именно поэтому, вдруг это окажется правдой, об открытии никто не должен узнать. У нее получится спрятать его, должно получиться. Она молода, ветрена, курит травку и любит оргии с участием десятка мальчиков и девочек. Кто поверит, что она занимается настоящим исследованием?
— Какое максимальное количество генов вы наблюдали в одном человеке? — выдохнула она, судорожно пытаясь зацепиться хоть за что-то в его рассказе.
— Тридцать два, ваше высочество. Именно у того человека, с которого все и началось, я подробно описал об этом в докладе.
Лея кивнула, она несколько раз перечитывала тот скользкий момент.
— Но в основном эта цифра колеблется от десяти до двадцати у обычных людей, и редко перешагивает через барьер из двадцати пяти.
— Десять — двадцать из шестидесяти восьми? — рассмеялась она. — Маловато!
— Да, именно так, ваше высочество, — улыбнулся профессор. — В противном случае я не знаю, что стало бы с нашим миром.
Лея задумалась, потом кивнула Сирене и та начала что-то говорить через систему связи.
— Хорошо, дон Мигель, проведем небольшой эксперимент. Я дам вам кровь нескольких человек, вы исследуете ее и определите, кто из них обладает этой способностью, а кто нет. Если угадаете, значит, теория работает и я дам вам деньги на исследования. Если нет — желаю успехов.
Дедушка кивнул.
— Великолепно, сеньорита. А вы уверены, что этот человек ею обладает?
— Да, разумеется! — вспыхнула Лея, но внутри у нее все сморщилось. Уверенной на все сто процентов она не была.
В этот момент в зал вошли два дворцовых гвардейца, несущих небольшой свинцовый ящичек. По знаку Леи они поставили его на стол и открыли.
— Спасибо, — кивнула она. Гвардейцы кивнули в ответ и удалились.
Содержимое ящика представляло собой дымящийся криогенный карман, в котором на специальном штативе в ряд были закреплены семь запаянных непрозрачных пробирок с номерами. Глаза профессора лихорадочно заблестели, Елена же сморщилась — она поняла, что именно находится в пробирках.
— Внутри образцы, как видите, семь штук. В одной из них то, что вы ищите. Вы сделаете свой анализ и передадите мне его результат лично в руки. Вот пропуск во дворец. — Она демонстративно достала из кармана кителя приготовленную заранее карточку.
— По нему вас проводят ко мне. Повторюсь, привезете его лично!
Профессор кивнул.
— Ни одна живая душа не должна знать об этом, в целях вашей же безопасности. Я всего лишь принцесса и не обладаю достаточной властью, чтобы полноценно защитить вас, вся надежда на ваше здравомыслие.
Вновь кивок.
— Я смотрю результаты и решаю, работаем мы с вами, или же вас и дальше травят ваши коллеги. Вопросы?
— Вы точно уверены, что там кровь именно такого человека? — глаза дедушки пронзили ее до самой черепной коробки.
Она опустила голову, не выдержав взгляда.
— Нет. Но иного предложить вам не могу. Извините.
— Кто это? Я знаю его? — продолжал давить он.
— Боюсь, что нет, дон Мигель, тяжело вздохнула она. — А теперь до свидания, надеюсь, скоро увидимся.
— Разумеется, ваше высочество! — привстал профессор и склонил голову. Она протянула руку для поцелуя. — Я не разочарую вас!
— Нас шестеро, — пробурчала шепотом Елена, включив конфиденциальный седьмой канал, когда они уже шли к машине. — Я, ты, Малышка, Сирена, Аделия и Мутант. Кто седьмой, Лей?
Лея потрясла головой.
— Человек, у которого должна быть эта способность, ты же слышала.
Елену ответ не удовлетворил.
— Кто он?
Молчание. Тем временем люк поднялся, и они влезли внутрь. Идущие по бокам девчонки из группы-два разошлись по своим машинам.
— Ладно, понимаю, этого мне знать не положено. Но зачем ты свою кровь дала?
Лея вновь задумчиво покачала головой.
— А ты как думаешь?
