Глава 8

Мы опаздываем, но Рикки даже не думает на нас злиться. Они с Бетани сидят плечом к плечу на скамейке у воды и хихикают, как пара первоклашек на кукольном спектакле, и им обоим плевать, вернемся мы или нет.

На обратном пути Бетани болтает больше, чем обычно – я никогда не слышал, чтобы она так много говорила. Она взахлеб рассказывает, как здорово Рикки комментировал их путешествие, и что это было как на аттракционах в Диснейленде, и какие интересные истории он сочинял об окружающих. Она хохотала так, что ее чуть не вырвало. Еще бы, сочинять истории о людях для нас с Рикки – обычное дело, правда, кое-что из рассказанного он стырил у меня, но это не беда. Мой план сработал идеально. У Саттермена опять все получилось. Я так горд собой, что даже не обращаю внимания на то, что за нами по Двенадцатой улице неотрывно следует какая-то машина.

Мы только добрались до машины Тары, а Рикки и Бетани ведут себя как пара. Хотя и не похоже, что на парковке Рикки обнимет ее и осчастливит долгим, мокрым поцелуем. Ну хоть не облажался напоследок.

– Все было круто, – говорит он, – давайте как-нибудь сгоняем еще куда-нибудь.

– Это было бы замечательно, – говорит Бетани, сияя.

– В следующую пятницу было б зашибенно, – добавляю я.

Друг еще нуждается в моей помощи, чтобы скрепить сделку.

– В пятницу идеально, – говорит Бетани. – Встретимся в школе.

– О, он до этого тебе еще позвонит, – говорю я, и на этот раз Рикки быстро подхватывает:

– Да, я тебе позвоню.

Она мило и робко улыбается ему и говорит:

– Хорошо, – и ныряет в тарину «Камри».

Позади, футах в пятнадцати, остановилась та самая машина, что ехала за нами по Двенадцатой, но я все еще не обращаю на нее особого внимания. Я по-дружески обнимаю Тару и говорю, что у ее мамы, надеюсь, все будет в порядке. А в следующее мгновение, к моему изумлению, она обхватывает меня руками, сдавливает, как тюбик с зубной пастой, и прижимается щекой к моей груди.

– Я так рада, что мы случайно встретились, – говорит она. – Спасибо за пиво и за то, что выслушал все мои эти дурацкие проблемы, дал мне совет, ну и вообще.

Я глажу ее по волосам и говорю:

– Всегда пожалуйста.

Именно в этот момент позади меня хлопает дверца той тачки. Я поворачиваюсь и вижу – не поверите – Кэссиди. Оказывается, все это время за нами ехала машина ее подружки Кендры.

– Привет, Саттер, – говорит Кэссиди, причем совсем не дружелюбно.

– Привет, – отвечаю я, выпутываясь из объятий Тары. – Ну как, вам понравился фильм? Было весело?

Она стоит передо мной, скрестив руки на груди.

– Да, но не так весело, как тебе.

– Хм, да. Мы тут угостили девочек пивом. Сейчас, когда Бетани рядом, я не могу рассказать ей о своем плане свести Рикки с какой-нибудь девчонкой. На лице Кэссиди появляется тот самый взгляд.

– Ага, ясно. Я видела, как вы тут обжимались.

– Ничего такого не было. Тарина мать выпнула из дома ее отчима, и они праздновали это событие, и…

Кэссиди поднимает руку, заставляя меня замолчать.

– Ничего не хочу слышать. Я просила тебя только об одном: всего лишь брать в расчет мои чувства, когда ты что-то делаешь. Хотя бы один раз поставить чувства другого человека выше своих. Это все, о чем я просила. О такой мелочи. Но ты даже не вспомнил об этом. Ты на такое просто не способен.

Ага. Так вот, значит, чего она от меня хотела!

– Конечно, способен, – говорю я. – Я способен на такое. – Вообще-то, я не уверен, что способен, но сейчас, когда я в курсе, чего она от меня хочет, я полон решимости попробовать.

Только она не верит.

– Поздно, Саттер. – Она открывает дверцу машины. – Ты безнадежен.

– Вовсе нет, – говорю я. – Я не безнадежен. Она садится в машину, хлопает дверью и поднимает стекло.

– Что с ней такое? – спрашивает у меня из-за спины Тара.

– Большие надежды, – отвечаю я. – Я не оправдал ее ожидания.