Глава 56

Моя первая мысль: «Ну, что еще?» Меня только что турнули с работы, а у Маркуса снова ревность взыграла?

Но когда я подхожу к машине, оттуда вылезает не он. А Кэссиди. Я спрашиваю ее, в чем дело, и она отвечает:

– Мы просто хотим поговорить с тобой. Я ей на это:

– Кто – мы?

– Маркус, Рикки и я.

Выражение ее лица абсолютно серьезно, и я задаюсь вопросом, что еще такого я натворил. Роясь в памяти, я не могу найти ничего. Если не считать увольнения, я вел себя как по-настоящему честный гражданин.

Я сажусь рядом с Рикки на заднее сиденье, Кэссиди и Маркус сидят впереди. Все смотрят на меня, и я спрашиваю:

– Что происходит? Что я натворил? Они переглядываются, и Рикки начинает.

– Ты ничего не натворил, – говорит он. – Как раз напротив, мы хотим, чтобы ты кое-что сделал.

Я по очереди вглядываюсь в каждое лицо. Все они серьезны, поэтому я говорю:

– О, господи, неужели опять та же песнь: «Нас тревожит, что ты много пьешь»?

– Нет, старина, – качает головой Рикки. – Скорее, песнь об Эйми Файнки.

Для меня это пусть и небольшое, но облегчение. Мне было бы противно, если б люди, с которыми я кутил и тусовался, отчитывали меня с энтузиазмом школьного наставника.

– Послушайте, – говорю я, – я уже сказал, что заплачу за тот чертов столик.

– Чувак, нас волнует совсем не столик. А сама Эйми.

Я перевожу взгляд на Кэссиди. И почти тону в ее голубых глазах.

– Ладно тебе, Кэссиди, – говорю я, – ты же знаешь, что Эйми ничего не имела в виду, когда сказала все это на вечеринке. Она просто была немного не в себе. Она до сих пор сожалеет, что ударила тебя.

– Знаю, – говорит Кэссиди. – Она уже извинилась передо мной. Как раз это меня не волнует.

– Тогда из-за чего весь этот кипиш?

После долгого и напряженного молчания Рикки говорит:

– Мы просто считаем, что у вас ничего не получится.

– У кого?

– У тебя и Эйми, чувак. Ваши отношения не идут вам на пользу.

– Ах, вот как? Ну, а позвольте спросить, с каких это пор вы имеете право указывать, с кем мне иметь отношения, а с кем – нет? На себя бы посмотрели. Вот ты, мистер Одна-подруга-на-всю-жизнь, вот ты, красотка, что бросила меня из-за того, что я хотел помочь своему другу познакомиться с девушкой, а еще у нас есть тип, который украл у меня девушку. Прошу прощения, но мне до задницы, что вы думаете о моих отношениях.

– Эй, подожди минутку, – говорит Маркус. – Я не крал у тебя девушку.

– Точно. Просто взял попользоваться, как книгу в библиотеке?

– Нет, – отвечает Кэссиди. – Он имеет в виду, что я сама пригласила его на свидание – после того как мы с тобой расстались.

– Класс. Вот здорово. И когда же, спустя пятнадцать минут? Что ж, теперь мне все ясно как белый день. Все это дает тебе право портить мои отношения со всеми девушками, что у меня появятся. Эх, жаль я не прочитал то, что было написано мелким шрифтом.

– Подожди, чувак. – Рикки выпрямляется и садится на край сиденья. – Хватит выкобениваться. Речь идет об Эйми. О том, что происходит с ней. Мы все знаем, насколько бессмысленно уговаривать тебя бросить пить, а вот для нее это перебор, раньше я никогда не видел, чтобы она пила. А сейчас она пьет запоями.

– Вот это правильно – ты действительно никогда не видел, чтобы она пила. Знаешь почему? Потому что ее не приглашали на вечеринки. У нее не было друзей, кроме одной коровы, которая обращалась с ней, как с собакой.

– А сейчас она хлещет водку в кинотеатре, – говорит Маркус. – Она создана не для такой жизни.

– Да? А для какой же? Сидеть в уголке и не высовываться? Такую жизнь для нее ты видишь? Я вижу в ней гораздо больше, чем вы. Я вижу человека, у которого мечты грандиознее, чем все ваши вместе взятые. Я вижу человека, который научился отстаивать себя. До того как она стала встречаться со мной, она позволяла всем вытирать о себя ноги, словно была плащом Уолтера Рели.

– А вот я вижу другое, – говорит Рикки. – Я вижу человека, которого в школе обзывают Рвот-а-реной. Чувак, ты мнишь себя спасителем Эйми? Не обольщайся. Ты просто делаешь вид, будто спасаешь других людей, а на самом деле не хочешь разбираться с собственными проблемами.

– Да? А с какими проблемами мне нужно разбираться? С такими самодовольными лицемерами, как ты?

– Притормози на секунду, – говорит Кэссиди. Это скорее мольба, чем требование. – Давайте не будем ссориться. Ребята, как насчет того, чтобы дать нам с Саттером поговорить наедине?

Они соглашаются и собираются вылезти из машины, но Кэссиди решает, что будет лучше, если вылезем мы с ней. Я обеими руками «за». В машине слишком душно.

Мы бок о бок приваливаемся к моей тачке.

– Какая замечательная ночь, – говорит Кэссиди, а я говорю:

– Бывали и получше.

– Это моя идея, – говорил она. – Так что не вини ребят. Может, все это глупость, но я знаю, что ты желаешь Эйми только лучшего.

– Только ты считаешь, что я не могу быть этим лучшим для нее, да?

– Нет, я считаю, что можешь, если постараешься. Но в настоящий момент ты для нее не лучшее.

– Значит, ты со всей своей всевидящей мудростью заявляешь, что я должен порвать с ней.

– Я ничего не заявляю. Просто советую. Вот и все.

– Из-за того, что я превращаю ее в такую же пьянь, как я?

– Ты неправильно ставишь вопрос. Она не такая, как ты, Саттер. Ей не надо тусоваться и пить с кучей народу. Кроме того, ты сам знаешь, что надолго тебя не хватит.

– Почему ты так решила?

– Сколько мы с тобой встречались? Восемь месяцев? И все это время ты ясно давал понять, что у тебя нет долгосрочных планов.

– Но я вообще не строю долгосрочные планы.

– Знаю. Вот об этом я и говорю. Я знала, что ты вообще не собираешься оставаться верным нашим отношениям. То же самое ожидает и Эйми. Так что я хочу сказать тебе только одно: ты окажешь ей огромную услугу, если расстанешься с ней до того, как она окажется втянутой в то, из чего не сможет выбраться.

Какое-то время я стою и смотрю, как ветер гонит по парковке обертку от бургера. Есть нечто, чего Кэссиди и остальные не знают и что я не могу рассказать им – история об Эйми и сыне моржа Рэнди. Даже если бы я захотел, разве я мог бы бросить девушку после того, как узнал о гнилом скелете, спрятанном в ее прошлом?

Поэтому я говорю:

– Знаешь, Кэссиди, если ты обладаешь такими энциклопедическими знаниями обо мне и моих отношениях, значит, тебе известно, что мне нет надобности рвать с ней. Она сама это сделает, когда будет готова. Она устанет от меня, как устала ты.

– Неужели ты не понимаешь? Эта девочка любит тебя. Она не порвет с тобой, во всяком случае, пока не случится нечто действительно плохое.

– Ой, да ладно тебе. Конечно, я ей нравлюсь, но она не любит меня.

– Ты в своем репертуаре. Я не знаю, что произошло, но по какой-то причине ты отказываешься верить, что кто-то может любить тебя. Твоя мама, твоя сестра. Я. Если ты не веришь, что тебя любят, как же ты сможешь отбросить маску «О, все так сказочно», которой ты постоянно прикрываешься, и решиться на длительные отношения?

– Это не маска. И, кстати, твоя любовь была совершенно очевидна, если судить по той легкости, с которой ты отшила меня.

– Думаешь, мне было легко? Думаешь, я не плакала? Я и сейчас иногда плачу. Но мне нужно было жить дальше, да и тебе тоже. И Эйми. Мне тяжело смотреть на все это потому, что ты стал для нее целым миром. Она не видит жизни без тебя. Только я не могу представить, как вы движетесь в одном направлении. А ты можешь?

– Ага. Могу. Фактически мы вместе движемся в Сент-Луис после получения аттестатов. – Ладно, согласен, мой ответ был рефлекторным, но я не собираюсь оставаться здесь и позволять Кэссиди предсказывать мне мое будущее. – У нас все решено. Там живет ее сестра, и она уже ищет для нас жилье. Мы оба собираемся найти работу и поступить в колледж. Я только что подал Бобу заявление об увольнении, отработаю две недели и уйду. Она берет меня за руку.

– Неужели ты серьезно?

– А ты подожди, и сама увидишь. – Я выдергиваю руку и открываю дверцу машины. – Передай Рикки и Маркусу, что меня тошнит от них. Увидимся в школе.