Зверская морда

Валентин Иванович Кошкин, бывший инженер и теперешний работник прилавка, целый год выращивал свинью Замарашку. К любому делу Валентин Иванович привык относиться, что называется, с душой и со временем из худосочного поросеночка Замарашка превратилась в роскошную и толстую свинью.

Замарашку баловали. Например, она всегда пользовалась куда большей свободой передвижения, чем обычно позволяется свинскому роду-племени.

– Гляди-ка, какая хорошая свинка, – говорил один селянин другому, показывая пальцем на роющуюся на задворках Замарашку. – Пудов на восемь, не меньше. Пора бы ее уже и того самого…

В конце концов, жена Валентина Ивановича, Люба, уговорила мужа заколоть безмерно растолстевшую свинью. Замарашка только что вернулась с прогулки по окрестностям. Она стояла посреди двора, что-то задумчиво пережевывая и внимательно посматривая на хозяина.

Валентин Иванович вздохнул и поплелся в сарай. Огромный ржавый нож, едва коснувшись точильного камня, высек кровавые искры. Валентин Иванович с ужасом смотрел на багровые цвета и старался не думать о предстоящей казни Замарашки.

– Скоро ты там? – окликнула мужа Люба. – Целый час уже точишь!

Валентин Иванович вышел во двор. Люба по-заговорщески подмигнула мужу и кивнула на курятник:

– Там она спряталась. Поняла все, наверное. Ну, иди!..

Валентина Ивановича качнуло.

– Не могу я, – жалобно простонал он, – тошнит меня что-то…

– Тоже мне мужик, – возмутилась Люба. – Иди-иди, нечего тут!..

– Да говорю же, что не могу! – Валентин Иванович вырвал локоть из цепкой ладошки жены. – Я еще никого в жизни не резал и это самое… Боюсь я.

Люба презрительно осмотрела мужа с ног до головы. Впрочем, довольно быстро женский взгляд смягчился.

– Нет, я тебе вообще-то сочувствую, – сказала Люба. – Это действительно трудно. Тебе нужно настроиться. Понимаешь?..

– Понимаю, – Валентин Иванович облизал пересохшие губы. – А как?

– Представь, что ты – крутой мужик. Ну-ка, изобрази зверскую морду.

Валентин Иванович послушно выполнил требование жены. В результате на лице бывшего инженера появилась гримаса измученного зубной болью меланхолика.

– Не пойдет, – Люба немного подумала. – Валя, ты должен внушить себе, что ты – «черный берет». То есть головорез и убийца. Кстати, можно крикнуть что-нибудь…

– А-а-а!.. – тонко взвизгнул Валентин Иванович.

– Стоп-стоп! Можно подумать, что не ты собрался резать, а тебя на вилку накалывают, – Люба потерла лоб, собираясь с мыслями. – Ты пойми, Валя, кто такой головорез? Это тип без нервов и извилин в башке. Тупой убийца. Кстати, в наше время большинство красивых женщин предпочитает влюбляться именно в головорезов. Усек, да?..

– Ы-ы-ы!.. – страстно замычал Валентин Иванович.

– Ты – животное! – в глазах Любы вдруг зажегся азартный огонек. Женщина сделала несколько гипнотических, завораживающих пассов руками перед застывшим лицом мужа. – Ты – зверь!.. В тебе нет ничего человеческого.

– Р-p-p!.. – по собачьему зарычал Валентин Иванович.

– Ты способен на все, – продолжила гипнотическое внушение Люба. – Ты жаждешь крови и смерти. Свинья… Она такая противная!.. Убей ее!

Валентин Иванович слегка присел и, выставив вперед огромный тесак, громко крикнул странно изменившимся, жутким голосом:

– Га-а-а!

– Молодец! Убей ее!

– Га-а-а!!..

Муж застыл в позе японского самурая решившего сделать себе харакири. Его перекошенное лицо напоминало морду индейского бога смерти.

– Отлично, – Люба хлопнула в ладоши. – А теперь быстро в курятник.

Валентин Иванович бросился в сарай. Едва не сорванная с петель дверь глухо стукнулась о стену.

– Га-а-а!!.. – донеслось из курятника. – Га-а-а!..

Люба прикусила кулачок. Прошла томительно долгая минута. Предсмертного визга свиньи не было слышно.

Люба осторожно подошла к сарайчику и заглянула внутрь. Ее муж стоял посередине помещения и смотрел на Замарашку. Свинья лежала в углу и тихо, блаженно хрюкала. Валентин Иванович оглянулся.

– Я уже посчитал, – почему-то шепотом сказал он. – Десять штучек!..

Взгляд мужа светился такой тихой и светлой радостью, что Люба не выдержала и улыбнулась ему в ответ. Валентин Иванович был по настоящему счастлив: рядом с Замарашкой, возле ее толстого брюха, бодались, пытаясь прорваться к материнским сосцам, крошечные и смешные поросята.

Теперь Валентин Иванович и Люба поросятами торгуют. По две тысячи рублей штука.

Ничего-ничего, проживем как-нибудь и без зверства!..