Близкий телесный контакт в «терапевтическом теле к телу» часто вызывает глубинные, забытые, отрицаемые или вытесняемые чувства, такие как постыдная и осуждаемая ярость за то, что был преждевременно «брошен» матерью, умершей от болезни. Иногда возрождаются еще более архаичные чувства, восходящие к доречевому периоду («плохой вкус» молока отвергающей матери, ностальгия по «океаническому» внутриматочному блаженству). Этот тип опыта нередко бывает в случае специальной гештальтистской работы в бассейне, в котором вода поддерживается на уровне температуры тела.

Мы знаем, что обоняние и осязание развиваются уже в матке. Пальпирование с его приемами ласки плода через брюшную перегородку, свидетельствует о ранней кожной чувствительности. Осязание – одно из наших чувств – занимает самую большую поверхность тела и активирует самое большее число нервных окончаний. Известно, что можно жить слепым или глухим, но не живут, если повреждено более одной седьмой части кожи. Фрейд и психоаналитики главным образом занимались тремя отверстиями человеческого тела (рот, анус и гениталии), тогда как Перлз и гештальтисты работают с миллиардами пор всей кожи! Знаменитые эксперименты Кёллера над детьми обезьяны показали, что преимущественно они стремились к кожному контакту и к теплоте тела, чем к молоку своей матери. Если говорить в самом общем смысле, то становится ясным, что нежность является основной пищей, к несчастью «подценцурной» в нашей культуре.

По поводу телесной работы интересно заметить, что в противоположность распространенному мнению, некоторые физические вмешательства терапевта оказывают на клиента меньшее наводящее действие по сравнению с вербальными вмешательствами, т. е. оказываются менее отчуждающими и более почтительно относящимися к его автономии: действительно, он волен «читать вслух» то, что ему заблагорассудится – и это позволяет ему отвечать или не отвечать, по своему усмотрению; ведь физические вмешательства зачастую бывают менее выраженными, они несут в себе самые разные смыслы (будучи полисемическими) и предоставляют клиенту самому выбирать любое из значений по своему вкусу.

Так, рассмотрим простой пример: если я в качестве терапевта в какой-то момент отступаю на шаг назад, клиент может:

• продвинуться вперед, чтобы сохранить ту же дистанцию;

• он может, напротив, сам отступить, имитируя мое поведение;

• он может почувствовать себя «брошенным»;

• он может, напротив, почувствовать себя более свободным, и воспользоваться вновь обретенным пространством;

• он может вовсе не реагировать, то есть просто не заметить…или сделать вид, что не заметил этого;

…и так далее…

Другими словами, он свободен реагировать по своему усмотрению на модификацию ситуации, созданную мною. Очевидно, что я не остаюсь «нейтральным», ведь я так поступил:

• или интуитивно (с учетом моего нынешнего контрпереноса);

• либо в рамках конкретного плана, намеренной терапевтической стратегии. Но какой бы ни была ситуация полисемия телесного прочтения делает возможным креативное прилаживание клиента под его собственную ответственность. Конечно, намного лучше, если я ему это объясню, например: «Тут ты во мне возбудил желание отдалиться!»