Глава 20

Чезаре Борджа, в черной броне и на белом жеребце, встретился со своими командирами у ворот Болоньи. Его армия состояла из швейцарских и немецких наемников, итальянских артиллеристов, испанских офицеров и большого отряда французских пехотинцев.

Король выполнил свое обещание.

Под белым знаменем с вышитым на нем красным атакующим быком пятнадцать тысяч солдат армии Чезаре двинулись к городам Имола и Форли.

Золотой бык ярко сверкал в солнечных лучах на черном панцире Чезаре. Броню командующему армией выковали легкую. Она обеспечивала свободу движений, но при этом надежно защищала. В ней он мог сражаться как конным, так и пешим.

Тяжелая кавалерия Чезаре представляла собой грозную силу. Легкая, с кожаными панцирями, вооруженная мечами и копьями, обладала отличной маневренностью.

Пехота состояла из массивных швейцарцев, вооруженных четырехметровыми пиками, итальянцев и немцев с арбалетами и длинноствольными ружьями.

Но главным оружием арсенала Чезаре являлась мощная артиллерия итальянского капитана Вито Вителли.

В Романье Имола и Форли всегда являлись яблоком раздора. Одно время оба города управлялись Джироламо Рарьо, жестоким и своевольным наследником влиятельной северо-итальянской семьи, сыном Папы Сикста. Джироламо женился на Катерине Сфорца, племяннице миланского Лодовико Сфорца, когда та была еще девочкой.

Двенадцать лет спустя, когда Джироламо убили, Катерина уже выросла и ужасно разозлилась. Вместо того, чтобы спрятаться в монастыре, она вскочила на лошадь и со своими солдатами помчалась в погоню за высокородными убийцами.

Их поймали, привели к Катерине, которая воздала им по заслугам. Отрезала половые органы, собственноручно подняла с земли, завязала в носовые платочки, выплела ленты из волос и на них повесила пенисы им на шею, полагая, что такие негодяи не должны плодить детей.

– Эти земли мои, – заявила она, стоя над ними. – Нет у меня желания быть вдовой.

А потом наблюдала, как кровь ручейками вытекает на землю, пока убийцы не покинули этот мир. Отомстила же она потому, что всей душой любила Джироламо.

Вернувшись в замок, Катерина объявила правителем своего сына, Отто Рарьо, крестника Александра. Как только весть о том, как Катерина расправилась с убийцами мужа, разнеслась по Романье, Катерина стала знаменита не только красотой, но и жестокостью. И действительно, в бою силой и ловкостью она не уступала любому воину, оставаясь невероятно женственной. Длинные светлые волосы обрамляли классическое лицо, она гордилась своей кожей, нежной и шелковистой. Ростом превосходила большинство мужчин, обладая при этом прекрасной фигурой.

Много времени уделяла детям, придумывала особые мази для своей белоснежной кожи, осветлители для белокурых волос, лосьоны для больших, упругих грудей, которые любила едва ли не полностью выставлять напоказ. Она использовала уголь, чтобы чистить и без того белые зубы, и вела дневник, в который заносила магические заклинания.

И в городах, и в окрестных деревнях знали, что Катерина охоча до сексуальных удовольствий. По всем параметрам она была настоящей амазонкой, женщиной, достойной восхищения за смелость и образованность, обладающей острым умом и железной волей.

Она вновь вышла замуж, ее второго мужа тоже убили, и она опять жестоко отомстила убийцам. Приказала вырвать им руки и ноги, а то, что осталось, порубить на куски.

Тремя годами позже она вышла замуж за Джованни Медичи, у них родился сын. Младенца назвали Бандо Нейр, и он стал ее любимчиком. Джо она тоже любила всей душой, пусть красотой он не отличался. Зато по ночам, в спальне давал фору любому мужчине. За год до описываемых событий она опять стала вдовой. Ей исполнилось тридцать шесть лет, и за жестокость и необузданность ее прозвали Волчицей.

Катерина Сфорца обиделась на семью Борджа, потому что Александр ничем не помог ей после убийства ее мужа, Рарьо, и не собиралась отдавать Чезаре контроль над территориями, которыми правила от лица своего сына, Отто Рарьо. За несколько месяцев до начала боевых действий она получила буллу от Папы с требованием уплатить налоги со своих территорий. Понимая, к чему идет дело, она уплатила все сполна, но Папа все равно пожелал присоединить ее земли к Романье. И теперь Катерина готовилась к битве.

Ее информаторы, хорошо оплачиваемые, но недостаточно верные, сообщили ей, что Чезаре собирает армию, чтобы захватить ее города. Она, в свою очередь, послала Папе подарок: кусок черного савана, в который заворачивали умершего от чумы. Материю она засунула в выдолбленную в трости полость и заткнула пробкой. Она надеялась, что Александр откроет ее подарок, заболеет и умрет, а вместе с ним уйдут и планы по объединению Романьи.

Но под пыткой курьеры выдали зловещий замысел Катерины. Они, конечно, умерли, но Папа остался жив.

Чезаре решил сначала взять Имолу, потом Форли.

Когда папская армия подходила к городу, Чезаре выдвинул вперед артиллерию, прикрыв ее авангардом из легкой кавалерии и пехоты. Сам он, во главе тяжелой кавалерии, ехал за орудийными расчетами.

Но подготовка к штурму оказалась напрасной, потому что при появлении солдат городские ворота распахнулись и из них высыпала толпа горожан. Чтобы спасти себя, свои дома и город от разграбления, они предпочли сдаться.

Катерину Сфорца, из-за ее жестокости и крутого нрава, подданные не любили. И не испытывали ни малейшего желания сражаться за нее. В первый же день двое французских уланов нашли местного плотника, которого обидела Катерина, и теперь он хотел отомстить. Он попросил отвести его к Чезаре, которому и указал слабые места в крепостных стенах замка.

Замок защищал Дино Нальди, опытный, умелый капитан.

– Мы будем сражаться! – крикнул он с крепостной стены.

И армия Чезаре стала готовиться к штурму.

Вито Вителли установил свои орудия в ряд, каменные ядра полетели в стены. Дино Нальди, осознав, чем все закончится, попросил перемирия, пообещав сдаться, если через три дня не подоспеет подмога.

Понимая, что переговоры сэкономят деньги и спасут жизни, Чезаре выждал три дня.

На помощь осажденному гарнизону никто не пришел.

Нальди, опытный офицер из знаменитой семьи военачальников, сбросил орудия в ров и распустил своих солдат. Он бы сражался, не щадя жизни, если бы верил в своих правителей, но правда состояла в том, что Катерина Сфорца держала в заложниках его жену и детей в крепости Форли. Нальди сдал замок Имолы при одном условии: он присоединится к Чезаре и его армии, когда она войдет в Форли.

Так Чезаре завершил первый этап своей кампании, не потеряв ни единого человека… и не столкнувшись с Катериной Сфорца.

В Форли находилась главная крепость Катерины, и именно там Чезаре предстояло сойтись лицом к лицу с Волчицей. Сын Папы не обладал таким опытом, как бесстрашная Катерина, поэтому его войска с осторожностью подступали к воротам. Но вновь они распахнулись, и толпа горожан выкатилась из них, чтобы объявить, что сдаются на милость победителя.

На крепостной стене замка за всем этим наблюдала Катерина Сфорца, закованная в броню, с мечом в одной руке, соколом – на другой. Вокруг расположились лучники.

Увидев своих подданных, бегущих к Чезаре, Катерина пришла в ярость и закричала солдатам: "Перестреляйте их!

Перестреляйте трусов, которые бросили наш город!"

Стрелы полетели тучей, горожане попадали у ног Чезаре.

– Боже мой! – Чезаре повернулся к Вителли. – Эта женщина безумна. Она убивает своих.

Один из командиров Катерины прокричал через бойницу, что графиня хочет встретиться с Чезаре Борджа, чтобы обсудить условия сдачи.

– Перейдите подъемный мост, – добавил командир. – Графиня встретится с вами под аркой за воротами.

Чезаре наблюдал, как опускается подъемный мост, раскрываются ворота. В сопровождении своего капитана, Порто Диаса, перешел мост, направился к воротам. И когда уже входил в них, услышал над головой какой-то скрежет. Обернувшись, увидел, что солдаты Катерины поднимают мост. И тут же дорогу им перегородила сброшенная сверху кованая решетка.

Чезаре схватил Порто Диаса за плечо.

– Назад! Быстро! Ловушка!

В мгновение ока забрался на один из воротов с железными зубьями, на которые наматывались канаты, поднимающие мост, и едва успел спрыгнуть в ров. Десятки арбалетных стрел вспенили воду вокруг Чезаре, но он сумел добраться до берега, где трое дюжих швейцарцев помогли ему выбраться из воды.

А вот Порто Диасу не повезло. Он остался между железной решеткой и поднятым мостом. Катерина приказала облить Диаса кипящим маслом. Стоя на берегу, Чезаре слышал жуткие крики капитана и дал клятву, что Катерина заплатит за его мучения сполна.

Теперь он точно знал, что добровольно она не сдастся.

И вернулся в лагерь, чтобы продумать штурм цитадели.

В какой-то момент решил, что у него есть средство воздействия на нее, поскольку в Имоле в плен попали двое сыновей Катерины. Чезаре подвел их к краю рва, окружающего крепость.

– Катерина, – крикнул он, – посмотри, кого я привел.

Она показалась на стене, он указал на детей.

– Если ты не сдашь замок и не перестанешь мучить моего капитана, я убью детей у тебя на глазах.

Катерина злобно расхохоталась. Потом вскинула юбки, обнажившись до пояса.

– Смотри, сын шлюхи, – она указала на треугольник волос. – Видишь? Можешь их убить, печь-то у меня. Испеку еще. Сколько пожелаю. Так что делай с ними, что хочешь.

Катерина взмахнула рукой, и Чезаре услышал всплеск воды: в ров сбросили обезглавленное, обожженное тело Порто Диаса.

Чезаре Борджа, герцогу Валентине, сыну Папы, не осталось ничего другого, как отдать приказ открыть огонь.

И пушки Вито Вителли начали крушить крепостные стены.

Уже стемнело, когда к Чезаре подошел Дино Нальди.

– Ты собираешься убить детей? – спросил он.

На лице Чезаре отразилось изумление: он забыл. Тут же успокоил Нальди:

– То была лишь угроза, которая сработала бы с любой нормальной матерью. Тогда мы спасли бы многие жизни.

Но теперь, из-за этой сумасшедшей, погибнут люди. А убивать детей смысла нет. Уведи их.

– А что мне с ними делать? – спросил Нальди.

– Оставь у себя, – ответил Чезаре. – Воспитай, как своих.

Нальди благодарно улыбнулся и перекрестился. Он не мог представить себе, почему этого человека называли чудовищем, поскольку женщина, которая держала в заложниках его сыновей, была во сто крат ужаснее.

Наутро, как только поднялось солнце, бомбардировка возобновилась. Однако Катерина все стояла на стене с обнаженным мечом. Чезаре приказал своим людям рубить деревья и строить квадратные плоты.

– Каждый должен вмещать тридцать солдат, – прокричал он. – Чтобы они могли переправиться через ров, когда появится брешь.

Стены оказались на диво крепкими. Но в конце концов каменные ядра Вито Вителли сделали свое дело. Послышались крики: «Брешь! Брешь!» И вскоре северная стена рухнула.

Французский капитан повел своих солдат на плоты, которые уже спустили на воду. Плоты высаживали солдат у стен крепости и тут же возвращались назад за подмогой.

Скоро уже триста человек штурмовали замок.

Как только солдаты опустили подъемный мост, Чезаре и тяжелая кавалерия галопом ворвались в замок.

И вот тут Катерина, удерживавшая одну из крепостных стен, бросила горящий факел в гору бочек с порохом, сложенных посреди крепости. Она предпочла взорвать себя и весь город, но не сдаться врагу. Взрыв потряс замок, разрушил многие дома и лавки, убил более четырехсот горожан. Но Чезаре и большинство его солдат остались целыми и невредимыми. Раненые, изувеченные защитники крепости сдались.

К несчастью для Катерины, она тоже не пострадала. Ее взял в плен французский капитан, чтобы тем же вечером, за картами после обеда, продать Чезаре за тридцать тысяч дукатов.

Теперь Катерина Сфорца принадлежала Чезаре Борджа, и он мог делать с ней все, что хотел.

После ужина Чезаре долго лежал в горячей ванне, потом надел черный шелковый халат. Большая спальня в замке Форли не пострадала при штурме, и теперь он устроился на широкой кровати, раздумывая, как поступить с Катериной.

Ее поместили в маленькую камеру в подземелье замка.

Двое особо доверенных солдат Чезаре постоянно охраняли ее. Он приказал ни на минуту не спускать с нее глаз.

После полуночи, по-прежнему в халате, Чезаре спустился в подземелье. Еще издали до него донеслись крики и проклятья Катерины. Он вошел в маленькую, сырую камеру, освещенную одной свечкой. Катерина нагишом лежала на кровати, на спине, с руками и ногами, привязанными к стойкам. Но никак не могла смириться и отчаянно мотала головой.

Чезаре молча встал перед ней. Увидев его, кричать Волчица перестала, зато подняла голову и, как могла далеко, плюнула в него. Не попала.

– Моя дорогая графиня, – заговорил Чезаре с обаятельной улыбкой. – Вы спасли бы себя и ваших людей, если б вняли голосу разума.

Она встретилась с ним взглядом, синие глаза ярко сверкнули. А потом прекрасное лицо перекосила гримаса ярости.

– Какаю пытку ты припас для женщины, трусливое отродье римской шлюхи?

Чезаре распахнул халат, взгромоздился на нее и с силой вогнал в нее свой конец, глубоко, до упора. Ждал ее криков, проклятий, но она молчала. В камере слышалось лишь перешептывание охранников.

Чезаре долбил и долбил ее, и неожиданно она начала двигаться, подстраиваясь под его ритм. Полные бедра ходили из стороны в сторону, живот поднимался ему навстречу, и Чезаре начал понимать, что доставляет ей удовольствие. Продолжал свое дело в полной уверенности, что наконец-то взял над ней верх. И когда кончил, щеки ее пылали, а волосы взмокли от пота.

– Тебе следовало бы поблагодарить меня, – пробурчал он, слезая с Катерины.

Волчица смотрела на него горящими глазами.

– Это все, что ты можешь мне дать?

Чезаре в ярости выскочил из камеры. Но две следующие ночи возвращался, чтобы продолжить укрощение строптивой. Результат оставался прежним. После всего, с пылающими щеками, потная, она спрашивала: «Это все, что ты можешь мне дать?»

Чезаре намеревался продолжать в том же духе, пока она не сдастся, но на четвертую ночь, через несколько минут после того, как он овладел Катериной, та скомандовала: «Развяжи меня, в эту игру играют двое».

Катерина лежала голая, спрятать где-либо кинжал не могла. У кровати стояли два крепких охранника. Чезаре понимал, что опасность ему не грозит. Сам снял цепи с ног, развязал руки. Она благодарно кивнула, и впервые ее глаза потеплели. Вновь он взгромоздился на нее. А она обхватила Чезаре руками и ногами, глубже и глубже загоняя в себя его член. Пробежалась языком по его губам, потом жадно впилась в них своими, и ее язык проскользнул ему чуть ли не в горло, отчего по телу Чезаре побежала сладострастная дрожь. Вскоре Катерина начала постанывать от наслаждения, еще больше заводя Чезаре. И, наконец, они кончили, вместе поднявшись на вершину блаженства.

На следующий день Катерина отказалась от еды, требуя, чтобы ей позволили помыться. В цепях ее привели к ванне, одна из служанок, уцелевших при взрыве, искупала ее, помыла волосы, но то был единственный раз, когда Катерине позволили встать с кровати.

В течение двух последующих недель Чезаре приходил в ее камеру и залезал на Катерину. По ходу развязывал ее, и она обвивала его руками и ногами. Но охранники по-прежнему стояли около кровати, потому что у Чезаре не было уверенности, что у Катерины не возникнет желания выцарапать ему глаза. Впрочем, и он, и Волчица их игнорировали.

В одну из ночей пылкие любовники заговорили друг с другом.

– Ты должна признать, что даже изнасилование может быть приятным, – поддел ее Чезаре.

Катерина рассмеялась, хитро взглянула на него.

– Ты веришь, что изнасиловал меня? Ты ошибаешься, римский ублюдок, сын Папы. Когда я стояла на крепостной стене и ты впервые попался мне на глаза, я дала себе слово или убить тебя, или изнасиловать. Если бы я взяла тебя в плен, то привязала бы точно так же, как ты – меня.

А потом оседлала бы. Но значения это не имеет. Результат тот же.

Катерина была блестящим стратегом. Выдав его желание за свое, она изменила баланс сил. Безоружная, легко и непринужденно выбила оружие из его рук. Ибо теперь Чезаре уже не чувствовал себя победителем.

В тот день, когда они выступали в Рим, Катерина спросила Чезаре: «Ты поведешь меня по улицам города в тяжелых цепях, как плененную королеву, чтобы твои горожане могли смеяться и оскорблять меня, как это делалось в Древнем Риме?»

Чезаре рассмеялся. Катерина в этот день выглядела особенно прекрасной, учитывая, что после взятия Форли ее держали в подземелье.

– Мне эта мысль не приходила в голову, но…

– Я знаю, ты сожжешь меня на костре за попытку покушения на жизнь Папы. Не с теми людьми я послала свой «подарок».

– На жизнь Папы покушаются часто, – ответил Чезаре. – Он редко мстит, особенно если попытка проваливается. Но если он собирается повесить тебя или сжечь на костре, я ему скажу, что ты несешь наказание с того самого дня, как попала в плен.

– И он тебе поверит?

– Он считает, что изнасилование более суровое наказание, чем смерть, потому что калечит душу, а он любит женщин, как я никогда любить не смогу.

Катерина сухо улыбнулась.

– Но надо верить в душу, чтобы считать, что ее можно покалечить.

– Так Папа и верит, – на полном серьезе ответил Чезаре. – И поскольку ты все-таки Сфорца, я приказал, чтобы тебя держали в Бельведере. Без цепей. Замок принадлежит мне. Там чудесный сад, прекрасный вид на город.

Тебя будут принимать как почетную гостью… и, разумеется, держать под неусыпным наблюдением.