18. Я стала… мамой?

Говорят, что великих людей нельзя судить обычным человеческим судом. Им судья – только Бог…

Хорошей ли матерью была молодая Эдит Гасьон? Вряд ли. Она оставляла девочку на попечение мужа и отправлялась на улицу – петь свои песни на пару с Симоной. Если Луи упрямился, дочь брали с собой на улицу.

И тут появился первый ангажемент – Эдит пригласили в дешевое кабаре «Жуан-ле-Пен». Это была ее первая настоящая сцена. Как она могла отказаться?

И Луи вспылил. Девочке нужна мать, а не вульгарная певица! Или он, Луи, или это уличное… шутовство!

Эдит выбрала свое ремесло. И Луи была дана решительная отставка. Он собрал нехитрые пожитки и обиженно удалился. Сестры снова стали жить вдвоем. Точнее, втроем – с ними была маленькая Сесель (так девочку называла сама Эдит).

Они часто оставляли малышку одну. А когда возвращались, находили ее безмятежно спящей.

Однажды девочка пропала. Эдит поняла – ее забрал Луи. И поняла, зачем – чтобы вернуть Эдит. Но… надо было знать характер этой юной женщины. Вернуть утраченную любовь? Ты шутишь, малыш? Это невозможно.

Молодой отец отправил девочку к своим родителям, полагая, что там ей будет лучше, чем в гостиничном номере. А материнский инстинкт не подведет – Эдит обязательно вернется к дочери. Значит, и к нему.

Но он ошибался.