Книга: Несчастливы вместе
Назад: ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дальше: ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В конечном итоге я сама ближе к вечеру отправилась навестить человека, который напрочь испортил мне последние несколько дней. Чувствовала себя при этом круглой дурой. Позади ненавязчиво шел молодой мужчина в непритязательной одежде, который даже не привлек бы к себе особого внимания, если бы к тому времени коридоры больницы не были почти что пустыми. Насчет охраны Дэниэлс ни капли не шутил. Ко мне даже медсестры попасть без обыска теперь не могли. Воплей было каждый раз на полбольницы… Полицейские норовили обыскать каждую более-менее симпатичную медсестру. И делали это со всем возможным тщанием.
В идиотской больничной пижаме и тапочках на босу ногу я казалась себе коровой. Причем неуклюжей и некрасивой коровой. Еще и макияж мне кто-то заботливо смыл… Наверняка мама. Она вечно с собой влажные салфетки таскает. Хотя, может, оно и к лучшему. Это только в сериалах героини чинно лежат на подушке, поражая идеально нанесенным тональным кремом и аккуратно подведенными глазами. В жизни это все радостно оказывается на наволочке, частично размазываясь по щекам. То еще зрелище.
Но если бы на мне была хотя бы помада, то я бы себя наверняка спокойней чувствовала…
В палату Кана меня долго не пускала стоящая на страже медсестра. В ее глазах горел фанатизм поклонницы, а в руках она почему-то держала пустой одноразовый шприц. Явно уже использованный. То ли как оружие, то ли как реликвию. Скорее всего, игла этого шприца побывала в священной заднице Кан Му Ёна и тем самым приобрела свойства настоящей святыни.
Препиралась я с девицей в белом халате минут пять, пока в коридор не выглянул сам Кан, который и впустил меня внутрь, заодно отогнав от своей палаты медсестру. На шприц иностранец глядел почти что с ужасом, так что сразу становилось ясно: свои уколы он уже получил. А рука у его поклонницы оказалась не так чтобы и легкой.
— Зачем явилась? Добить? — тоскливо спросил меня «производитель», забираясь на кровать.
М-да… Если начиналось все с официального «вы», то теперь общались мы уже совершенно запросто. Но после всего, что нам пришлось пережить по вине друг друга, как-то не до правил этикета.
Я с ногами забралась в кресло. Тапочки не такая уж теплая обувь, и стопы мерзли.
Кан вздохнул и бросил мне свое одеяло, в которое я тут же замоталась.
— Хотела бы добить… Но твоя мать первая в очереди, — мрачно ответила я, морщась от чужого запаха. Одеяло напрочь пропахло Кан Му Ёном. Нет, не воняло… К сожалению. Воняло бы — было бы, наверное, даже легче. Просто запах мужского тела. Причем чужой, совершенно незнакомый и поэтому казавшийся неприятным и вызывающим тревогу.
А ведь именно запахи я запоминала лучше всего… Даже если бы я действительно в тот злополучный вечер качественно напилась, то, почувствовав запах Кана сейчас, должна была хоть что-то припомнить. Но в воспоминаниях не обнаруживалось вообще ничего.
Качественно же память отшибло. Я же с ним в одной постели несколько часов провела… Разве что совсем бревном лежала без сознания… Тогда все-таки изнасиловал… Но, если задуматься, то к чему такие сложности? Он же мировая звезда. Если не каждая первая прыгнет к нему в постель по первому зову, то каждая вторая — точно. Даже если мой отказ его действительно сильно задел, то разве это повод подставлять себя под статью? И чересчур активно он действует, вернувшись в Айнвар… Если рыльце в пушку, то не благоразумней было бы отсиживаться в Корё и не отсвечивать рядом со мной вообще? К чему этот острый приступ отцовского инстинкта на пустом месте?
— Мама… умеет иногда выводить из себя, — усмехнулся Кан, зябко передернув плечами. Потеря одеяла была для него явно чувствительной. — Но ты привыкнешь. Она действительно хороший человек. Временами, правда, слегка властная, но хорошая и любящая.
— Мне показалось, ты тоже был не в восторге от ее инициативы, — нахмурилась я, понимая, что, кажется, в войне за независимость осталась без предполагаемого союзника. Что бы ни творилось в голове Кан Му Ёна изначально, сейчас он перешел полностью на сторону своей чертовой мамаши.
Кан с улыбкой покачал головой.
— Был. Теперь передумал.
Сволочь.
— Надеешься на семейное счастье? Со мной?
Улыбнулась я мужчине так, что тут даже полный идиот оставил бы надежды на благополучное будущее.
«Папаша» поморщился, будто от зубной боли.
— Почему нет? Мы вполне можем договориться до чего-то приемлемого для нас обоих. Не знаю, что ты себе придумала, но, поверь, я тебе точно не враг.
Ну-ну. Звучит-то это все, разумеется, красиво… И даже убедительно. Ну что поделать, все-таки если певец Кан паршивый, то актер вполне себе неплохой. Но все равно не верю.
— Не враг, кому ты растрепал про мою беременность и кто из осведомленных мог попытаться меня убить?
Кан не побледнел даже, а посинел, всем видом выражая ужас и непонимание.
— Тебя пытаются убить?!
Кажется, эта новость его не слишком порадовала.
— Да, и очень старательно. С тех пор, как я сообщила тебе о ребенке.
Намек был не то чтобы слишком тонкий, но Кан его все равно не уловил. Он вообще на него никак не среагировал. Как будто в его голове в принципе не укладывалась мысль, что он может покушаться на собственного ребенка.
Наверное, этому стоит порадоваться? Хотя бы не убийца…
— Почему ты тогда ходишь на работу как ни в чем не бывало? Почему тебя начали только сейчас охранять?! — начал почти орать на меня Кан. «Почти» — потому что сил на полноценный крик ему явно не хватало. Но он очень старался.
Нет, ну вы только посмотрите на него… И этот туда же — воспитывать меня взялся. Куда мир катится? У этого-то вообще нет никаких оснований для педагогических замашек.
— Не твоего ума дело, — отрезала я, надеясь прервать поток возмущений. Размечталась, что называется.
— Именно что моего! — не желал униматься и так полудохлый мужчина. Похоже, он никогда из этой больницы не выйдет. — Как можно так безответственно относиться к собственной безопасности?! К безопасности собственного ребенка!
Ну… В чем-то он даже был прав. Но черта с два я ему скажу. И так уже решил мной покомандовать. Что за безобразие — все пытаются управлять мной!
— Я к Арчи переехала! Он коп и обо мне может позаботиться. И вообще, лучше бы сказал, кто тебя избил.
Кажется, упоминать при Кане Дэниэлса было не самой лучшей идеей. Потому что физиономия папаши моего чада стала еще более возмущенной, чем прежде. Удар у моего друга хорошо поставлен, понадобится много времени, чтобы его забыть. Годы занятий боевыми искусствами, да и крупный мужчина опять же…
— Что?! Жить с посторонним мужчиной?! У тебя стыд вообще есть?!
И все-таки у них на Востоке что-то не то с головой. Какое-то специфическое умственное отклонение. Наверное, это из-за того, что много риса едят.
— Вот спать с посторонним мужчиной я могла, а пожить у лучшего друга — уже нет?
На месте Чхве Ки Де я бы уже занялась приготовлением к похоронам. Потому что после каждой моей фразы Кану становилось все хуже и хуже.
— С каким посторонним мужчиной?!
Молча ткнула пальцем в его сторону.
— Я не посторонний! Я отец твоего ребенка!
Убийственная логика. Как будто одна проведенная вместе ночь вдруг сделала нас близкими людьми.
— Именно что посторонний. Посторонний мужчина, с которым я сама не знаю почему переспала, в результате получив в качестве бонуса незапланированную беременность. И, к твоему сведению, я вообще не помню про эту самую ночь. Ничего. Так что я была либо в стельку пьяна, либо…
— Один бокал вина, — растерянно произнес Кан Му Ён, перебивая меня. — Ты выпила за ужином один бокал вина. И вела себя как обычно. То есть нет. Сейчас-то я понимаю, что совершенно не как обычно… Но тогда-то казалось, что все в порядке…
Из его путаных объяснений я ничего не поняла. Шансов, что меня бы так развезло с одного бокала, не было. Да и если бы я действительно захмелела, то это Кан бы точно запомнил. Все запоминали… А вот отмеченные им какие-то странности в моем поведении — это уже что-то.
Я подскочила на ноги и подошла вплотную к кровати знаменитости. Кан Му Ён от моей непосредственной близости как-то разом напрягся.
— Ты что имеешь в виду под этим «вела себя обычно-необычно»?
Иностранец поднял на меня совершенно несчастные глаза и выдал:
— Ты была милой.
Пауза.
Я задумалась.
Крепко задумалась.
То есть… Я была милой, и это теперь ему кажется странным? Ах ты…
Хотелось закатить скандал, но ведь правду сказал. А нападать на кого-то за правду… Ну да, характер у меня действительно мерзкий, и в нормальном состоянии я бы не продержалась весь вечер в образе пай-девочки.
— И в отель с тобой согласилась ехать? — с подозрением поинтересовалась я, готовясь к самому худшему.
Кан испуганно зажмурился и выдавил:
— Это вообще была твоя идея…
— Что-о-о?! — не поверила я собственным ушам. Моим первым правилом всегда было: пусть мужчины за тобой бегают, а не ты за мужчинами. С моей внешностью я могла себе позволить немного гордыни. В разумных пределах, разумеется.
Но чтобы я кому-то предложила переспать?! Я?! Первая?! Да это меня упрашивали! Долго упрашивали! Едва ли не на коленях! И порой безрезультатно.
— Я точно была не в себе…
— Даже не сомневаюсь, — чуть более спокойно произнес Кан. — Не стой на холодном полу в одних тапочках. Тебе болеть нельзя.
Хотелось начать спорить. Я всегда и со всеми привыкла спорить. Но ведь прав… Поэтому я вернулась в кресло, чувствуя, как внутри разливается раздражение.
— Я никогда бы себя так не повела! И спать бы с тобой я тоже не стала! Только не с тобой!
Кан Му Ён, разумеется, возмутился, да и как ему было не возмущаться, привыкшему знать, что он свет в окошке для тысяч, если не миллионов женщин всех возрастов.
— Чем я тебя не устраиваю?!
— Меня женщины не привлекают, — отрезала я, брезгливо передернув плечами.
Нет, я знала, что мужчины Корё, да и вообще восточные мужчины сейчас пользуются бешеной популярностью у слабой половины человечества по всему миру. Но для меня эти… межвидовые связи всегда были, есть и будут дикостью. Ну ладно еще Ватанабэ с Беннет. У них великая любовь была с первого взгляда. Да и Такео вполне себе мужественный. Кан Му Ён выглядел, мягко выражаясь, андрогинно. Особенно сейчас, похудевший едва ли не до костей. Мощи неопределенного пола, но на женские похожи больше.
— Ч-что?
Я уже поняла, что разговоры о женоподобности напрочь лишают Кан Му Ёна душевного равновесия. И решила хорошенько поиздеваться над ним. За все. За ту чертову ночь. За него самого. За его чертову мать.
— Если я не мужчина, то как ты забеременела? — вкрадчиво произнес Кан, глядя на меня исподлобья. Нет, все-таки актер хороший. Что-то похожее на сексуальность вышло даже в его плачевном положении.
— Не иначе как непорочным зачатием…
Мужчина только махнул на меня рукой, первым прекращая спор. Даже обидно немного стало. Когда хорошенько поругаешься с кем-то, то напряжение уходит. Ну, по крайней мере, у меня. И теперь казалось, будто я ребенок, у которого бессовестным образом отняли конфету.
— Я обеспечу тебе лучшую охрану. И попробую вычислить, кто из моего окружения мог такое устроить. Но я тоже в новостях про твое положение не рассказывал, — уже сухо, по-деловому начал актер, закусывая губу. — Следует как можно быстрее решить эту проблему. Тебе только лишних переживаний не хватает… Попросить маму тебе отваров привезти? Она по нашим семейным рецептам делает, их сестры всю беременность пили. И чувствовали себя прекрасно.
Мысленно досчитала до десяти, чтобы не начать совершенно безобразно орать. На меня уже смотрели как на законную жену. Со всеми вытекающими последствиями.
— Охрану мне прекрасно обеспечит Арчи, а отвары — это по части миз Коллинз. Так что спасибо, обойдусь без твоей заботы. И вообще, нельзя ли как-то… оставить меня в покое? Я не хочу играть с вами в идеальную семью. И видеть тебя по утрам на соседней половине кровати — тоже не хочу. Почему бы не порадовать друг друга и не разойтись по-хорошему?
После этого я хотела было просто встать, развернуться и уйти, но настолько сильно мне никогда не везло.
Уже когда я открывала дверь, в спину донеслось:
— Перестань уже быть глупой девочкой, тебе же скоро тридцать. Ребенку лучше расти в полноценной семье. А деньги — это далеко не последний фактор. Чем я тебя не устраиваю? Или думаешь, будто я до обморока рад тому, как все сложилось? Ты тоже далеко не подарок. Вообще не понимаю, как тебя кто-то может терпеть дольше пяти минут…
Резко развернувшись, я посмотрела ему в глаза. Говорил, кажется, Кан совершенно серьезно.
— Если не рад, то почему все это затеял? Да еще и мать свою подключил? Большой ведь мальчик, не поверю, что не понимал, как она начнет действовать, едва только узнает о будущем внуке.
Самый ненавистный для меня человек ухмыльнулся.
— Понимал. Если я не смогу уговорить, то матушка возьмет измором. Кого угодно. А рад или не рад… Есть такое слово «ответственность». Я уже не представляю, почему все это произошло. Но знаю точно, что теперь я отвечаю за ребенка. И за тебя как за его мать. Обеспечить вам двоим достойную жизнь куда проще, если вы оба будете рядом со мной. К тому же ребенок не будет сомневаться в любви отца, если тот рядом всегда.
И именно в этот момент я испытала глубочайший когнитивный диссонанс в своей жизни. Потому что мне даже в страшном сне не снилось, что Кан Му Ён станет выговаривать мне, что я веду себя по-детски, и наставлять на путь истинный. Да и представить себе Кана, который еще и продумывает свои действия наперед… Создатель, я ведь искренне думала, что он просто смазливая истеричка, которая по нелепой случайности родилась не с теми половыми признаками.
— Почему ты на меня так смотришь? — насторожился мужчина, на всякий случай отсев чуть подальше.
— Я тебя совсем не знаю, верно? — растерянно спросила я, разглядывая его с трудно скрываемым напряжением. Нет, выглядел этот тип как прежде, и все так же я его не переносила… Но теперь приходилось признать, что считаться с ним в будущем придется.
— Ну… думаю, да. Ты меня действительно не знаешь. А вот я тебя уже успел неплохо узнать.
Испытала прилив гордости. Уж на мой-то счет у него нет ни малейших иллюзий, даже не сомневаюсь. И вряд ли он может предположить, что из меня выйдет прекрасная жена. Мать — может, и выйдет, но совершенно точно не хранительница домашнего очага. Такие, как я, очаг могут только разнести. До основания.
— Вот и славно, — недобро протянула я. — Тогда понимаешь, куда вляпался.
Он тяжело и трагично вздохнул, как будто невидимый режиссер крикнул: «Мотор!»
— Отлично понимаю. Но у меня есть преимущество. Даже два: твоя мать на моей стороне и… я-то прекрасно знаю, куда вляпался, а вот ты — нет. Иди отдыхай лучше, женщина. А проблемы предоставь решать мужчинам.
— Тебе, что ли? — ехидно воззрилась на него я. — Ну давай, болезный. Только раньше на кладбище не угоди.
— Я еще планирую дожить до свадьбы собственного ребенка, так что не дождешься.
Из палаты Кана я вылетела так, будто за мной Дикая Охота гналась. Мне нужен был телефон. И Беннет. Непременно Беннет. Лучшая подруга всегда выслушает и если не подскажет, как дальше быть, то хотя бы успокоит. Джули вообще отлично умеет слушать и успокаивать, за это я ее тоже ценила.
Оказавшись у себя, тут же достала мобильный и устроилась поудобней на кровати. Ноги действительно зябли.
Подруга сняла трубку после первого же гудка.
— Адамс, как ты? Давно не звонила, я уже начала волноваться, — с ходу выпалила фея Джули.
На заднем плане раздавался счастливый детский лепет. Спиногрыз явно вещал о чем-то удивительно важном. При этом его голос звучал невероятно довольно. Ребенок определенно унаследовал позитивность обоих родителей.
— Все плохо, — выпалила я. — Меня пытаются убить и выдать замуж.
Подруга пару минут ошарашенно молчала.
— Стесняюсь спросить: почему ты первое приравняла ко второму?
Тяжело вздохнула.
— Да, это я зря сделала. Второе куда страшней.
Джули от такого заявления закашлялась. Спиногрыз вопросительно агукнул, явно беспокоясь, что с его мамой что-то не так. Вообще, мелкий Ватанабэ проявлял просто пугающую для своего возраста сообразительность.
— Я твоей логикой всегда наслаждаюсь.
— Потому что она идеальна… Меня собираются выдать замуж за Кан Му Ёна… Как будто мне мало того, что я от него ребенка жду.
— Э?! — поразилась такому повороту событий. — Но… Но это же Кан Му Ён! Он спит со всем, что движется… И не только… Чья идея хоть?
— Его матери. Придурок не нашел ничего лучшего, как сообщить ей о внуке. Теперь эта зараза не дает мне спокойно жить, заполучила в союзники мою собственную мать… А Кан вроде бы как даже и согласен стать моим мужем… Сволочь косоглазая… И все в один голос твердят, что так будет лучше…
Джулия что-то сказала сыну на языке Ямато. Тот радостно пискнул. Полное взаимопонимание… Мне бы так с моим малышом.
— Ну… Лил, как бы тебе сказать… — виновато начала подруга.
— Стоп! — возмущенно завопила я. — Не говори ничего. Я уже поняла. Тебе промыли мозги в твоей Ямато. И ты тоже веришь в то, что «ребенку лучше расти в полной семье» и тому подобное! Даже если лучше… то не с таким же отцом! Это же Кан Му Ён!!! Он наверняка будет ходить по бабам!
— Адамс, понимаешь, он будет возвращаться… Они все такие. Обычно стабильно возвращаются, стабильно содержат жену и детей… И детей… их здесь любят.
Дети для Беннет всегда являлись больной темой. И самой большой фобией. Я помнила еще, как перед свадьбой она дико тряслась от одной мысли, что ее Такео запланировал с десяток отпрысков и потребует их скорейшего появления на свет.
— Сколько твой хочет-то? — заинтересованно спросила я.
Джули вздохнула, но скорее довольно и удовлетворенно. Больше ее не пугал статус многодетной матери. Ямато уже переварила мою подругу… Ужасно.
— Ну… Он ничего не говорит пока… Но… в общем, я решила, что будет трое, — выпалила подруга. — Мне одного мало. Такео и подавно мало. И лучше, если Сора не будет расти один.
Я рассмеялась. Ну да. Вечный старший брат. Карма такая у спиногрыза. Карма.
— Поцелуй за меня мелкого. И спасибо, Беннет, мне легче.
Действительно полегчало. Проблемы никуда не делись, разумеется, но теперь, когда я поплакалась лучшей подруге в воображаемую жилетку, жизнь уже не казалась таким редкостным дерьмом.
— Замуж, что ли, надумала идти? — рассмеялась та.
— Не дождутся.
— А что с убийцей?
Ну да… Еще и убийца.
— Арчи разберется. Да и Кан вроде как взялся выяснить. Хочется поизображать мужчину — пусть изображает. Это забавно выглядит.
Джули рассмеялась. Заразительно так рассмеялась. С тех пор как она вышла замуж, у нее как будто все проблемы из жизни напрочь исчезли. Всегда улыбалась и смеялась, прямо как ее муж.
А мне как раз было не до смеха. Кольцо противников вокруг все сжималось и сжималось. Да еще и неизвестный убийца… Как будто проблем мне в жизни без этого не хватало. И все-таки что такого и кому я сделала? Не Кану, это точно. Он… Ну или он действительно чертовски хороший актер.
Хотелось надеяться, что он сумеет найти злодея в своем окружении… Но не привыкла я верить обещаниям мужчин. Даже если сами они свято верили в эти обещания. Люди часто лгут… Даже не желая.
— Пока, Беннет, — вздохнула я. — Спасибо, что выслушала мое нытье.
— Не за что, Адамс, обращайся. Ешь хорошо. И отдыхай. Ты беременная, тебе нужно за собой следить, а не ввязываться в неприятности. Пообещай себя беречь хотя бы до родов. Я хочу быть крестной. Ну если ты вообще ребенка будешь крестить…
Ну что за намеки?
— Буду я беречь себя, буду. А на другую тему лучше со мной даже не заговаривай.
Беннет там в Ямато как будто подменили, честное слово. Такой стала… домашней. Все в семью, все для семьи. И пусть Джули постоянно что-то писала, вспомнив о дипломе журналиста, она все равно всегда находилась при своем Такео, а рядом ползал их спиногрыз. Семья стала работой, а все остальное — хобби.
И это фея Джули, девушка, которая готова была жить прямо в офисе… Что замужество с людьми делает…
И тут дверь в палату открылась, и на пороге появилась Чхве Ки Де, которая казалась до крайности довольной собой. Захотелось заползти под кровать и не вылезать оттуда, пока высочайший визит не будет окончен.
В руках у матери Кана были какие-то пакеты с непонятным содержимым. Да и сама женщина казалась мне крайне подозрительной.
— Ну как ты, дочка? — тут же взяла быка за рога она.
— Я вам не дочка! — возмущенно рявкнула я.
Обычно после такого тона все мои доброжелатели и недоброжелатели вылетали за дверь и больше не возвращались. Никогда. У Чхве ни единый мускул на лице не дрогнул.
— Я тебе теперь вторая мать, — пожала плечами женщина, присаживаясь на стул рядом с моей кроватью.
— Мне и одной вполне достаточно, — мрачно зыркнула я на нее. — С сыном своим лучше разбирайтесь. Ему явно не хватает материнской заботы.
— Да что с ним сделается, — фыркнула неуемная иностранка, которая уже на полном серьезе возомнила себя моей свекровью. — А ты вот себя совсем не жалеешь, дочка. Так нельзя. И не смотри ты на меня так зло, я же о тебе забочусь.
Заливала она убедительно и вдохновенно. Самой впору на сцену.
— О внуке вы своем заботитесь. И меня пытаетесь к рукам прибрать. Спасибо большое, с вашим семейством я связываться больше не собираюсь. Ни под каким видом. Одного раза по горло хватило.
— Так уже поздно, — рассмеялась Чхве.
Зубы у нее были идеально ровные и отбеленные. Не экономит на себе.
— Что поделать, с сыном у меня не все получилось, как надо. Вот дочки, его старшие сестры — те загляденье. Умницы. Обе замужем. Мои зятья в них души не чают. Хозяйки хорошие. Любящие матери. Ты, кстати, готовить умеешь?
— Нет! — мстительно выдала я.
Хотя на самом деле готовить умела. Не так чтобы замечательно, но вполне сносно. Оттачивать навыки времени не было совершенно, но отравить случайно у меня бы не вышло.
— Научу, — решительно выдала Чхве Ки Де. — Мы с тобой поладим. И Му Ён у тебя будет как шелковый, я даже не сомневаюсь. Да и кто от такой женщины налево ходит?
Стелила Чхве так мягко и говорила так вкрадчиво. А в пакете у нее были мандарины. Мои любимые мандарины. Мама сдала, тут второго варианта и быть не может. Я почувствовала себя преданной и проданной за сомнительное финансовое благополучие. И плевать, что это мое же финансовое благополучие.
— Я вам вообще-то не нравлюсь. И вашему сыну я тоже не нравлюсь. Я другого круга, у меня отвратительный характер. И хозяйка из меня отвратительная. Меняться в ближайшие сто лет не планирую. Так зачем вам весь этот фарс?
Она просто взяла меня за руку. Ладонь у матери Кана была сухая, а хватка совсем не женская. Такая вцепится — и уже не вырваться. И смотрела она на меня как-то странно.
— Все меняются после свадьбы и рождения ребенка, дочка. Я тоже была и гордой, и независимой… А потом другие заботы пошли… И я стала ценить совершенно другие вещи. Любовь — это хорошо. Но она часто проходит со временем. Через год, через несколько лет — но проходит… А вот дети связывают мужчину и женщину крепче любых цепей до самой смерти. Я это понимаю, Му Ён тоже понимает.
Создатель… Ну почему они все говорят такие правильные вещи, а я не верю. Не прописным истинам — людям этим не верю. Ни на йоту.
— Все знают, что Кан Му Ён бабник, — устало вздохнула я, обнимая себя за колени. — Я вашего сына даже элементарно уважать не могу.
Для нее Кан Му Ён — любимый сын, а для меня посторонний человек, который то ли стал причиной моих неприятностей, то ли сам мне их обеспечил. И то, что у нас будет общий ребенок, в принципе ничего не меняет. Но на моей стороне, пожалуй, остались только лишь миз Коллинз и Арчи с ребятами. Даже лучшая подруга и та тонко намекает, что нечего крутить носом. Легко ей говорить, сама-то в такой ситуации не побывала и наверняка никогда не побывает.
— Привыкнешь. Притерпишься. Не все выходят замуж по любви. Ничего страшного тут нет. Главное, ты теперь не будешь одна. Станешь частью большой дружной семьи.
Которая сожрет меня без масла…
— Не хочу. И брать от вас ничего не собираюсь.
— Даже мандарины? — коварно уточнила искусительница, вытащив один из пакета и начав демонстративно чистить. Запах был потрясающий. Тут же слюнки потекли. Но я мужественно держалась. Вот только за мандарины я еще не продавалась. Самая большая моя слабость… Но я не сдамся!
— Ну как хочешь. Но эта свадьба состоится. Я всегда добиваюсь своего. Так что тебе следует поторопиться, если не желаешь пойти к алтарю с животом.
Я едва удержалась от того, чтобы показать женщине средний палец, таким образом совершенно четко выразив свое отношение к гипотетическому замужеству.
Может, и стоило это сделать. Вдруг у дамочки пропали бы иллюзии на мой счет?
— Кого ждешь? Мальчика или девочку? — и не подумала отстать от меня Чхве Ки Де.
— Не знаю. Но хочу девочку, — сама не знаю почему призналась я. Руки сами собой переместились на живот. Я все еще не чувствовала какого-то особого умиления от своего положения, но просто все так делали… Чертов стадный инстинкт. Беременная обязана радоваться своему положению и светиться от счастья.
Чхве Ки Де посмотрела на меня с теплотой и одобрением. Она явно ценила традиционные ценности и материнский инстинкт.
— Девочка — это хорошо. Лучше бы, конечно, мальчик… Му Ён — единственный сын в семье, роду требуется наследник… Но девочка, мне кажется, даже лучше. Девочка может быть избалованной. Избалованный мальчик — это не слишком хорошо.
Я передернула плечами и посмотрела на нее недовольно.
— С чего вы взяли, что я буду баловать ребенка?
Ки Де посмотрела так, будто знала всю мою жизнь от начала и до конца.
— Ты будешь баловать, но не слишком сильно. Му Ён — точно будет баловать. Он ни в чем не знает меры.
О да… Меры он точно не знает. Особенно в женщинах. Будто коллекционирует партнерш.
— Отдыхай, дочка. Береги себя, — вздохнула Чхве Ки Де. Потом погладила меня по волосам и ушла.
Мандарины остались. Черт бы ее побрал. Коварная женщина Корё. И что с ними теперь делать? Есть как-то боязно. А вдруг потом открою глаза уже у алтаря с кольцом на пальце? Ненормальная семейка.
Назад: ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Дальше: ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Наталья
Прикольненько) в общем, очень понравилось, но хотелось бы узнать, что их ждет.... Пророчество, все -таки