ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Позволив Кану и его подружке считать, будто я согласна с их решением, я дала возможность отвести себя в номер. Надо было выждать. Просто выждать немного. Кое-чего эта парочка не знала о моих друзьях. Точней, об одном друге.
Фейри услышит твой голос везде, если звать его по имени.
Через полчаса я пошла в туалет с самым невинным видом. Никто не заподозрил бы, будто я что-то задумала. Как вообще может что-то замышлять девушка с настолько честными глазами? Увидь меня в этот момент тот же Арчи — он бы точно заподозрил что-то неладное. Но ни Кан, ни Ми Сон, разумеется, не знали меня настолько хорошо. Да они вообще меня не знали, если вдуматься…
Оказавшись в уборной, я в первую очередь заперла дверь, включила воду и только после этого вполголоса произнесла:
— Билл Саммерс, чтоб тебя черти побрали!.. Я сейчас…
Продолжать я не стала… Просто стояла и ошарашенно смотрела, как в зеркале проступает до боли знакомая скуластая физиономия друга… А потом он сам появляется в туалете передо мной во плоти.
— Ну ничего себе, — изумленно пробормотала я, на всякий случай ткнув пальцем в плечо Билла. Что он меня услышит в любом случае, я знала. Но даже предположить не могла, что он в состоянии прийти ко мне на зов. Сюрприз, что называется…
Подменыш был передо мной во плоти. Не галлюцинация. Едва удержавшись от восторженного визга, повисла на его шее. Нет, Арчи я была бы больше рада. Но Дэниэлс на такой фокус точно не способен.
— Как ты тут очутился? — решила я выпытать, каким чудом Саммерс такое вытворил. А то, что без чуда тут не обошлось, — это точно. Нечистая сила…
— Ты позвала, — пожал плечами друг, взлохматив волосы. — Ты не удивлялась, что я везде тебя слышу, но удивляешься, когда я пришел на твой зов? Я же все-таки фейри, принцесса. Я еще и не то могу, если захочу. Где мы сейчас? И как ты сюда попала? Квартира, где вы отсиживались, разгромлена. Парни просто по потолку бегают.
Ну еще бы. Они всегда за меня волнуются.
— Мы в отеле. В номере Ким Ми Сон, невесты Кана, — ответила я, открыв воду посильней. Лучше, если эта сладкая парочка не будет в курсе того, что я с кем-то сейчас общаюсь.
У Билла желваки заиграли.
— Так у этой скотины еще и невеста имеется! Да я его в асфальт закатаю и сверху памятник поставлю! Прямо сейчас!
Я только махнула на это рукой.
— Ой, да брось уже. Там все сложно. Как будто его невеста сейчас главная проблема… Нас очень быстро нашли. Практически мгновенно. Понимаешь, что это значит?
— Понял, не дурак, — кивнул фейри, обнимая меня. Он никогда особо сильно не демонстрировал своей привязанности ко мне, так что я даже слегка опешила. Наверное, тоже переволновался. — С тобой все в порядке? С тобой и с ребенком?
— Да целы мы оба. Только эта Ким мне сказала, что деточка у меня не самая обычная ожидается. И что охотятся на меня именно из-за нее.
Надеялась, друг скажет, что все это чушь. Он ведь не человек, видит куда лучше такие вещи.
— Думаю, она права, — подтвердил правоту шаманки дивный. Его сухая горячая ладонь легла мне на живот. — Ребенок и правда будет необычным. Очень необычным. Но ты ведь и так это понимаешь? Малышка уже сейчас показывает и силу, и характер. Твоя дочка.
Я только застонала от отчаяния, зажмурившись.
— Мы с Каном не маги. Оба. Как она может обладать колдовским даром, Билл? Ну ты же понимаешь, что так просто не бывает. Способности передаются по наследству.
Фейри немного грустно усмехнулся и снова обнял меня.
— Так там и речи не идет о магическом даре, принцесса. Это… это что-то иное, более древнее, сильное, сродни моему народу. Кажется, ты умудрилась вляпаться в пророчество, дорогуша. А это всегда увлекательно и жутко.
У меня, можно сказать, горе, а ему увлекательно и жутко. Гаденыш…
Будь все проклято… Если в слова Ким Ми Сон удавалось легко не верить — вдруг и правда всего лишь шарлатанка, то не верить другу у меня не было ни единой причины. Рыцарь Благой Королевы не мог не разбираться в подобных вещах. Он ведь сам — чистая магия, которая облачилась в плоть. Билл не мог ошибиться.
— Спасибо за моральную поддержку, — недовольно процедила я. — Кан думает, что информацию о нас слили именно в участке. Грешит на кого-то из вас троих.
Саммерс нахмурился. В изумрудно-зеленых глазах плеснула ярость.
— А сама-то как думаешь? — тихо спросил он.
— Кто-то в участке — наверняка. Но точно не вы. Вы никогда бы так со мной не поступили. Я в вас не сомневаюсь. Никогда не сомневалась.
Билл солнечно улыбнулся и обнял меня.
— Конечно, мы бы никогда не подставили тебя, принцесса, — тихо произнес он, чуть укачивая меня в объятиях, как будто я была его младшей сестрой. — А этой косоглазой образине я оторву голову и еще чего-нибудь, чем он так дорожит. Тоже мне придумал, чтобы мы — и на тебя покушались. Глупости какие…
Я только хмыкнула. Разумеется, глупости. Такого быть не может.
— Да не надо, Билл, — неожиданно даже для себя самой вступилась я за Кана. — Ты знаешь, он ведь на самом деле не то чтобы и плохой… Пытался меня защищать, как мог. Заботился даже… Он просто… мужчина. Бывает. Твои бывшие про тебя тоже, думаю, не очень-то и ласково отзываются.
Саммерс отстранил меня и пристально посмотрел в глаза, будто пытаясь там что-то отыскать.
— Не влюбилась, — вынес он свой вердикт спустя минуту. — И все-таки защищаешь. Справедливая ты наша.
Ну что поделать… Быть справедливой — это не порок, верно?
— Билл, он ведь был готов умереть, чтобы только со мной и ребенком было все хорошо. Думаешь, после такого я позволю вам и дальше над ним так же издеваться? — насмешливо спросила я, щелкнув по носу подменыша. Тот великодушно позволил мне это сделать. — Он действительно неплохой… Просто так у нас с ним сложилось. Ты же сам понимаешь, как иногда бывает…
Разумеется, фейри все прекрасно понимал. Тоже был тем еще ходоком. И периодически мы с друзьями отмазывали его от разгневанных бывших пассий.
— И вообще, я сама еще на нем не оторвалась как следует.
Саммерс настороженно глянул на меня и спросил:
— Замуж за него пойдешь?
Чего?! От такого предположения меня даже перекосило.
— Лиллен! Ответь! Лиллен, как ты? Все хорошо? — донесся из-да двери встревоженный голос Кан Му Ёна.
Друг закатил глаза, показывая, что он думает обо всей этой заботе. Слава Создателю, говорить он ничего не стал, не желая, чтобы его услышали из коридора. Думаю, мне было бы сложно переварить его очередной едкий комментарий.
— Да! Я сейчас! — поспешно откликнулась я. Будет не слишком приятно, если «папочка» вышибет дверь, чтобы проверить, все ли со мной в порядке. Как показали последние события, этот странный человек вполне в состоянии отчебучить что-то в этом духе. Тоже мне, заботливый возлюбленный, чтоб его черт побрал… — Все нормально.
Потом с паникой посмотрела на Билла. Как же он отсюда выберется незамеченным? Саммерс, кстати, едва у виска не крутил, лично наблюдая всю эту «идиллию».
— Ми Сон заказала ужин в номер! Поторопись! А то остынет!
Создатель! Хотелось головой о стену побиться… Ведет себя, как будто я уже за него вышла. Меня так раньше только родная мать дергала. Ухажеры предпочитали демонстрировать привязанность иначе. И меня это вполне устраивало, кстати говоря.
— Хорошо, я скоро! — поспешно заверила я мужчину, мечтая, чтобы он поскорей отстал.
Фейри едва не ржал. Даже рот себе закрывал для надежности.
— Лил, да ему памятник ставить надо! — шепнул он мне на ухо. — За сутки выдрессировал! Не думал, что такое в принципе осуществимо!
— Ну еще непонятно, кто кого тут выдрессировал в конечном итоге, — мрачно отозвалась я. — Но в одном он точно прав, что-то у вас в участке не в порядке, раз конспиративную квартиру вычислили в два счета. И это не может быть случайностью.
Саммерс кивнул. В его карих глазах на миг вновь проступила колдовская зелень.
— Вычислим гада, — с полной уверенностью произнес он. — И придавим. Если уж Кану голову отрывать ты запрещаешь, то оторву голову тому, кто на вас настучал. Ты держись только, Лил, хорошо?
Разумеется, я не собиралась сдаваться. У меня только жизнь начинается. Карьера складывается. Ребенок скоро родится.
— Мне пора, — чмокнул меня в щеку полицейский.
— А ты?.. — с надеждой поинтересовалась я. Хорошо бы он сумел так же легко испариться, как и появился. Не через дверь же мне его выпускать?
— Я тем же путем. Не волнуйся, — фыркнул дивный, поцеловав меня в висок.
Коснулся зеркал и исчез.
Я вышла к столу совершенно довольная жизнью, друзьями и даже захватчиками из Корё. Чему немало способствовали просто бесподобные ароматы. Пусть блюда были совершенно незнакомыми мне, но пахли удивительно приятно. Кажется, Ким Ми Сон заказала что-то из своей национальной кухни.
— Надеюсь, не очень остро? — чуть настороженно поинтересовалась я у Кана. — Я не люблю острого.
Тот покачал головой.
— Нет, не очень. Специально для тебя попросили. Но тебе лучше привыкать к специям. В Корё острое готовят постоянно.
Это замечание я уже просто проигнорировала. Устала каждый раз ругаться. Все понятно. Он будет до последнего держаться за идею пожениться. Неприятно было то, что свадьбы желает его мать, а не он. Хотя готова была признать: в последнее время Кан Му Ён значительно вырос в моих глазах. Практически стал мужчиной. Вот только признавать это я пока не собиралась. А может, и вообще не собиралась. Такому самовлюбленному типу не помешает заиметь пару-другую комплексов.
— Лил? — напрягся Кан Му Ён, похоже что-то заподозрив. Что-то явно нехорошее. За то время, которое мы с ним общались, он уже привык к тому, что ни одно его слово не остается без язвительного и злого ответа с моей стороны.
Ким Ми Сон наблюдала за нами с явным интересом, ожидая продолжения беседы. Наверняка уже наслушалась от жениха (или бывшего жениха?) о моем мерзком характере и вызывающем поведении. Ну что же, тогда ее ждет разочарование. Мое настроение было неподходящим для того, чтобы с кем-то сцепиться.
— Что? — невинно спросила я, первой усаживаясь за накрытый стол. Кажется, кто-то успел соскучиться по моему остроумию и теперь упорно напрашивался на новую его дозу.
— Ты чувствуешь себя хорошо? — чуть обеспокоенно спросил меня отец моего ребенка, присаживаясь рядом и заставляя посмотреть ему в глаза. — Почему ты молчишь? Может, тебе налить воды? Или тебе чего-нибудь хочется?
Как курица-наседка, Создателем клянусь.
— Он всегда таким был? — озадаченно поинтересовалась я у Ким Ми Сон. — Да уймись! Я себя прекрасно чувствую, и мне ничего сейчас не нужно! Ешь молча и перестань меня раздражать уже.
Ким заняла место напротив меня, наверное, чтобы обзор был лучше. Она так загадочно улыбалась, что даже становилось не по себе.
— Таким он был раньше только со своей матерью и со мной, — лукаво ответила девушка, подкладывая раза в два больше того, что я съедала обычно. Ми Сон явно не беспокоилась за свою фигуру. Впрочем, она и так была тощая как щепка, наверное, они в Корё все такие. — Но не настолько сильно. Вы — мать его ребенка, Лиллен. У оппы в крови заложено, что нужно заботиться о любимой в положении.
Бедная романтичная девочка… Хотя в том, что Кан обо мне заботится, она совершенно права. Пытается сделать для меня все, что только в его силах. И даже больше. Как же это раздражает…
— Но мы не любим друг друга, — пожала плечами я, накладывая на тарелку еще что-то на вид вкусное, но явно не идентифицируемое для меня. Почему бы ей было не заказать то, что не вводило бы меня в ступор?
На тарелке оказалась гора в три раза больше, чем та, что я поглощала обычно, до беременности. К родам наверняка растолстею… Но что поделать, если я теперь была безумно голодна почти все время?.. Моя кнопка желала кушать. Ну или это я отъедалась за пятнадцать лет жизни впроголодь, оправдывая себя беременностью.
На мои слова последовал недоверчивый и насмешливый взгляд Ким Ми Сон. Ей хотелось верить в историю истинной любви, которая способна побороть все. Добрая девушка, чистая душа, что с нее взять? В ее голове просто не могла поместиться мысль, что вся история началась совершенно банально, просто с постели.
— Мы действительно друг друга не любим, — спокойно уверила я ее.
А Кан почему-то молчал и смотрел в тарелку, как будто бы его версия развития событий несколько отличалась от моей.
— Но как же… ребенок? — недоуменно обратилась ко мне девушка. — Как тогда вы умудрились… Есть же контрацепция, в конце концов…
Я сама задавалась этим вопросом вот уже который день подряд. Ну ладно, я могла быть не в себе, но Кан-то уверял, будто помнит абсолютно все. Почему он не озаботился тем, чтобы наша ночь не имела последствий?
Именно. Идиотская история, которая никогда не произойдет с нормальным человеком. Зато со мной и с Кан Му Ёном это стряслось запросто.
— Ну… — начал было «папочка», и по тону я сразу поняла, что сейчас он будет оправдываться за свое безобразное поведение.
Но если у нас нет чувств и на самом деле мы оба не собирались вступать в брак, то чего ради ему пытаться выгородить себя перед бывшей невестой?
— Иногда такое случается, — только и развела руками я, сама не представляя, каким образом объяснить такую беззаботность. — Хотя я до сих пор не верю, что все произошло именно со мной. Я даже толком ничего не помню…
Ким нахмурилась, будто обдумывая что-то важное и не очень приятное.
— А ты, оппа? Ты помнишь, что тогда случилось? — спросила она у мужчины.
Как будто это имело хоть какое-то значение. Отец моего ребенка затравленно посмотрел на меня, покраснел, потом побледнел, но все-таки ответил:
— Я — да. Все до малейшей подробности.
Разговор сразу стал для меня куда как более интересным.
Ким Ми Сон на минуту замолчала, как будто ей нужно было подобрать слова для очередного не слишком приличного вопроса.
— А кто из вас был больше настроен против общества другого? — зачем-то захотела узнать она.
Какой смысл имелся в ее вопросе, я не поняла, но все-таки честно ответила:
— Я. Меня Кан как мужчина вообще не привлекает.
Краем глаза заметила, как Кан Му Ён пошел красными пятнами от гнева.
— Даже сейчас? — процедил он, коснувшись моей руки.
Пожав плечами, ответила чистую правду:
— Даже сейчас.
На что этот тощий бабник вообще рассчитывал? На то, что после пары более-менее героических поступков я вдруг воспылаю к нему неземной страстью и возведу его в ранг своей эротической мечты? Это он определенно зря.
Сказать, что таким словам Кан не обрадовался — значит, ничего не сказать. Мужчина просто застыл на своем стуле с таким выражением лица, что даже не хотелось думать, что же творится в его голове.
— Ребенок должен появиться на свет, это главное, — пожала плечами шаманка, как будто ее слова все объясняли. — Вы не желали иметь с оппой ничего общего… Поэтому вам немного помогли. Заставили проявить интерес.
— Кто?! — тут же потребовала я сдать виновника всех моих несчастий. Хотелось бы знать, кто повинен в моих бедах.
Шаманка разом как-то растерялась и смутилась.
— Ну, это довольно сложно объяснить человеку, далекому от сакрального… — замямлила Ким Ми Сон.
— Короче, кто мне обеспечил… то есть помог Кану обеспечить мне эту беременность?! — наплевала я на сакральное и прочую дребедень.
Кан Му Ён закрыл лицо руками. И плечи у него затряслись. Вот ведь ржет бессовестно над моей бедой, собака этакая! Ну хоть кого-то радует творящийся в последнее время бред.
— Провидение, — обреченно выдала Ким Ми Сон, тяжело вздохнув. — Это была воля высших сил, Адамс-ши. Против них никто не может идти.
Бред какой-то. Далась моя дочка этим самым высшим силам. Тем более непорочным зачатием как-то даже и не пахнет в моем случае.
— Мы жили в тысячах километров друг от друга. Мы не знали друг друга большую часть жизни и могли бы никогда не встретиться… Мы не любим друг друга. К чему все эти сложности? И одной причины хватило бы, чтобы этот ребенок никогда не появился на свет.
Да… А ведь кое в чем шаманка, может, и права. Чтобы этот ребенок был зачат, действительно требовалось вмешательство высших сил и никак иначе. С Каном я бы в постель добровольно сама точно не легла. Никогда. Ни за что. Да и сам он… Интересно, если бы мы не попали с этим пророчеством в задницу, стал бы он так настойчиво за мной увиваться? Или просто бы принял отказ и уехал? Вряд ли у него мало кандидаток в любовницы.
— А ты? — дернула я за рукав случайного любовника, с которым, оказывается, меня свела судьба в самом прямом смысле этого выражения. — Подумай, я была бы тебе нужна, если бы кто-то наверху не решил, что нам следует оказаться в одной постели?
Хотя на самом деле я подозревала, что уже знаю, какой будет ответ на мой вопрос. Он тоже не был от меня в большом восторге.
— Не знаю… Ты настоящая красавица… Но твой характер…
Осталось только вдохнуть. Сколько раз я слышала о себе именно это. Ты красавица, но с таким характером, что и близко подойти страшно.
— Не обижайся, Лиллен, — практически взмолился иностранец, видя, что я не слишком обрадовалась таким «комплиментам». — Я…
Только махнула рукой. Я на самом деле и не ожидала, будто он начнет беречь мою тонкую душевную организацию. Да и не хотела этого. Лучше горькая и обидная правда, чем сладкая ложь во спасение. Никогда не терпела лжи. Любой лжи.
— Расслабься, Кан. Ты хотя бы не врешь — уже что-то. И теперь мне примерно ясно, что же тогда случилось…
Мы оказались оба не виноваты в случившемся. Просто где-то наверху было задумано, что однажды мы с Кан Му Ёном встретимся вопреки всем обстоятельствам, проведем вместе одну только ночь, и я забеременею. И теперь все это сбылось.
— Вот только хвост тянется все-таки из Корё. Те мерзавцы, что пытались нас убить, они ведь были из твоей страны? — спросила я, вспомнив, как резала слух чужая речь.
Ми Сон подавилась чаем от такой новости. Надо сказать, с выпученными глазами и покрасневшим от удушья лицом она потеряла половину привлекательности, и это немного смирило меня с ситуацией.
— Да. Они были из Корё. И они искали нас обоих. Хотели убить. Меня собирались убить первым. Потом — тебя.
Говорил папочка моего чада так, будто потеря моей персоны для него стала бы большой трагедией.
— И тот, кто приходил за мной в больницу, он ведь тоже был иностранцем, — расстроенно вздохнула я, откинувшись на стуле. Наружу упорно рвалась сытая отрыжка. Но так низко я никогда не паду. — Айнварцы за мной пока не носятся с желанием немедленно убить. Стало быть, пророчество ваше. Или широко известно в узких кругах… Так что ты, паразит, зря на моих друзей грешишь. Парни меня никогда не подставят.
Кан Му Ён закатил глаза в ответ.
— Лиллен, сейчас никому верить нельзя. Только самым близким.
— Так друзья — самые близкие! — искренне возмутилась я.
Паршивец заставил меня повернуться к нему и заявил, глядя прямо в глаза:
— Лиллен, самый близкий для тебя сейчас — это я. И никто больше. Потому что я для тебя и нашей дочки сделаю абсолютно все. Даже жизнь отдам.
Ну да. Я ему верила. Счастливый и любящий будущий отец, черт бы его побрал. Про материнский инстинкт слышали все, но вот инстинкт отцовский был не так чтобы слишком известен. Однако этот самый инстинкт в Кане внезапно проснулся и теперь развернулся во всю мощь. И я даже не знала, радоваться этому или ужасаться.
— Мы и знакомы-то без году неделя, — ядовито заметила я.
Ми Сон смотрела на нас и как-то странно улыбалась. Очень странно. Как будто что-то такое о нас узнала, о чем мы сами не догадываемся.
— А вы точно все еще не влюбились друг в друга? — усомнилась она, когда в нашем с мужчиной споре возникла пауза.
Мы переглянулись и хором заявили с абсолютной уверенностью:
— Нет!
Как будто постоянные склоки — это признак глубоких и сильных взаимных чувств. В нашей ситуации мы стали просто жертвами обстоятельств… И вынуждены терпеть друг друга и даже заботиться о товарище по несчастью. Пусть насчет последнего я особо и не надрывалась. Ведь я — слабая и беззащитная беременная женщина, в конце-то концов.
— Ну ладно. Но если убийцы действительно из Корё, то и пророчество должно быть нашим, — задумчиво произнесла Ми Сон. Ну да, пророчество — это было больше по ее части. — Я попрошу дедушку поискать по архивам. Должно же что-то быть. Если знают преступники, то непременно должен знать еще кто-то…
На этом мы и завершили нашу не самую плодотворную беседу. Я поняла только, что меня угораздило попасть в полную задницу. Причем в не самой лучшей компании.
Ким Ми Сон сразу после ужина пошла звонить родне, а «компания» осталась со мной.
Я посмотрела на измученного Кан Му Ёна и вдруг поняла, что сочувствую ему. Ведь его жизнь тоже пошла под откос просто из-за того, что кто-то там, наверху, по собственному почину завязал на нити его судьбы лишний узел, который свел его со мной. Ведь, в сущности, Кан не такой уж и плохой человек… В нем есть много достоинств. Есть свои желания, свои стремления, от которых он запросто отказался, потому что я жду от него ребенка…
— О чем задумалась? — тихо спросил предмет моих размышлений, присаживаясь рядом.
Я втянула его запах, пытаясь понять, раздражает он меня или нет. Горечь. Полынная горечь и как будто сладковатая нотка на самой грани восприятия. Он не был неприятен, этот запах, скорее наоборот, притягивал, интриговал. И, должно быть, его обладатель мне тоже не был неприятен… Я могла шипеть и злиться, ненавидеть все патриархальные заскоки. Но это ведь не мешало понимать: Кан Му Ён тоже идет на многие жертвы ради ребенка и ради меня, и что его позиция на самом деле не неверная, а просто другая.
Я впущу его в жизнь своего ребенка. Тут уже даже не приходилось сомневаться. Потому что хочу, чтобы моя кнопка видела, как же сильно ее любит папа. Каким бы ни был Кан, но самое главное именно это: он любит моего ребенка до полного самозабвения.
— О том, что ты тоже крупно влип. И, кажется, тебе даже куда хуже, чем мне самой… — с тяжелым вздохом призналась я. Казалось, будто я даже была немного виновата перед ним…
После пережитого вместе с каждой минутой сложней было видеть в этом человеке врага. Потому что уже не хотелось. Я начинала понемногу его уважать. И это удивительно нервировало.
— Ты меня жалеешь? — спросил он, пристально глядя в глаза.
Покачала головой.
— Не умею жалеть.
Даже Беннет, и ту никогда не жалела. Злила, подбивала что-то делать, но никогда не жалела. Жалость душит, заставляет оставаться на месте.
— Это хорошо, — удовлетворенно сказал он. — Все, что я делаю, — это мое решение. Не стоит жалеть меня за мой же собственный выбор.
Ну как же. Сам. Я насмешливо фыркнула, давая понять, что в это не поверила ни на йоту. Черта с два он бы сам добровольно заговорил о свадьбе со мной, если бы его мать тогда не подняла бы этот вопрос. Точней, не поставила нас обоих перед ультиматумом. По собственному почину Кан Му Ён хотел только мелькать в жизни ребенка и помогать финансово.
— Не надо так улыбаться, Лиллен. В конечном итоге решение действительно принял я сам. Я уже давно не ребенок, и довольно сложно заставить меня сделать то, чего я действительно не желаю.
Моя издевательская ухмылка стала еще шире, но я промолчала. Для меня он все еще оставался маменькиным сынком.
— А замуж за тебя все равно не хочу, — сообщила я со сварливой интонацией. — Уж прости, ты, конечно, не такой ублюдок, каким я тебя изначально представляла. Но вот как мужчина не вдохновляешь на более близкое знакомство… Хотя как боевого товарища я тебя даже ценю.
Выражение лица у Кан Му Ёна в тот момент стало таким, будто я ему залепила пощечину по правой щеке, а потом еще и по левой для симметрии.
— И почему же я тебя не интересую как мужчина?
Ох уже этот культурный барьер… Как заставить понять человека, который на родине считается красивым, что тебе он вообще внешне не нравится?
— Кан, я в тебе мужчину даже увидеть-то не могу. Ты же этот… трансвестит! — выдала я ему как на духу. Видео с обесцвеченной косоглазой девочкой за барабанами все еще стояло у меня перед глазами. До смерти помнить буду.
— Это был просто сценический образ!!! — завопил возмущенный до глубины души мужчина. — Я нормальный! И с нормальной ориентацией!
— И в этот образ ты просто замечательно вжился, — не отступала я. — Да на тебе даже сейчас тональника бывает больше, чем на мне! И губы ты красишь! Я сама видела! И глаза подводишь тоже!
Вот лично меня как женщину это оскорбляло.
Актер подорвался на ноги и принялся расхаживать по комнате.
— Это нормально! В Корё — это нормально! И никто там не ставит под сомнение мужественность только на том основании, что человек использует косметику!
Замечательная аргументация. Вот только не для этой страны.
— Но я-то не из Корё! Я айнварка! А ты об этом постоянно забываешь!
Кан вздохнул и снова уселся рядом. Потянулся было, чтобы взять меня за руку, но потом передумал. И правильно сделал.
— Это логический тупик. И культурный конфликт, — заявил он с каким-то странным выражением в голосе.
Ну… В целом он был прав. Мы на все смотрели по-разному. На красоту. На семью. На ответственность.
— И что теперь делать? — как-то апатично спросила я, плохо понимая, к чему он ведет на этот раз. — Да и стоит ли? Мы же друг друга не любим. Зачем связывать себя никому не нужными обязательствами?
Кан Му Ён как-то странно улыбнулся… а потом вдруг поцеловал меня. Вот так взял — и поцеловал, без предупреждения, без какого бы то ни было перехода… Я даже завопить от возмущения не могла, потому что рот мне заткнули одним из самых действенных способов. Ударила его несколько раз по плечам, но то ли недостаточно сильно, то ли Кану было все равно, он впился в мои губы так, будто от этого зависела его жизнь.
Приходилось признать, что Кан умел сделать процесс поцелуя увлекательным. Явно сказывался большой и насыщенный опыт. Если сперва я отчаянно отбивалась, то через минуту уже расслабилась и решила просто насладиться процессом. Тем более что для меня этот злосчастный поцелуй ничего не значил. Насчет него — не могла сказать с полной уверенностью.
Унялся Кан Му Ён не скоро. И… когда он прекратил, я сперва даже ощутила некоторое разочарование и уже после отшатнулась.
— И что? — первым делом спросил он у меня, отдышавшись.
Вопрос был задан с явной надеждой на положительный ответ. Но я не собиралась так его радовать.
— Неплохо для трансвестита, — невозмутимо ответила я, чувствуя, как все еще горят губы. Приятное ощущение, которое я практически забыла. Да, Кан определенно умел целоваться…
Услышав не те слова, на которые рассчитывал, мужчина закатил глаза, поморщившись.
— Лиллен… Ну нельзя же быть настолько… — На этом фразу он благоразумно оборвал, хотя явно на язык рвалась какая-то гадость.
Ну хотя бы сумел удержаться в последний момент. Большинство мужчин после таких фокусов честно высказывали мне свое мнение. Нелицеприятное, признаться.
— Ну?.. — потребовала продолжения я, хитро поглядывая на отца своего ребенка. Каким же эпитетом он меня обласкает? Вдруг услышу что-то новое?
Смотрел на меня мужчина несчастным осуждающим взглядом. Как будто я его только что смертельно обидела и продолжаю это делать и дальше.
— …настолько собой… — с честью выкрутился мерзавец, заправляя мне за ухо лезущую на лицо прядь.
Жест вышел настолько… интимным, что я даже смутилась. Вот поцелуй не вывел меня из душевного равновесия, что самое смешное.
— Кан, это тебе не твои дурацкие сериалы, так что не слишком старайся, — краснея, прошипела я, отодвигаясь. Но мужчина снова притянул меня назад, поближе к себе.
— Так я и не играю, — с улыбкой сообщил он мне. И кажется, паразит был ужасно доволен собой. — Я совершенно серьезен. Совершенно. Все еще думаешь, что я не мужчина?
Ну… Я теперь уже была не настолько уверена в этой своей точке зрения, но и считать человека, которого связало со мной пророчество, этаким альфа-самцом не собиралась. Пусть и список его побед на любовном фронте к этому располагал.
Вернувшаяся вовремя Ким Ми Сон растерянно разглядывала наши физиономии. И под ее испытующим взглядом я с каждой секундой краснела все больше. Как нашкодившая школьница, которую учительница застала с парнем в пустующем классе, честное слово. Словно то, что мы поцеловались с Каном, может быть чем-то непристойным и заслуживающим смущения после того, как я уже от него забеременела.
— Договариваетесь? — чуть растерянно спросила шаманка.
— Нет! — решительно заявила я.
— Как видишь, договариваемся, — куда более уверенно ответил Кан, как-то особенно по-хозяйски целуя меня в висок. За что тут же получил удар локтем в бок и взвыл.
— Л… Лиллен, у меня же они сломаны! — простонал мужчина, сгибаясь пополам от боли. И тут же взвыл повторно.
Вот же черт… И правда ведь сломаны.
— Прости… Не хотела. Забыла… — принялась путано извиняться я, помогая актеру подняться и перебраться на диван.
Ведь и правда не хотела. Точней, не хотела делать настолько больно.
— Садистка… — страдальчески простонал он, позволяя вокруг себя квохтать. — Ты ведь так ребенка сиротой оставишь…
— Ну, может, я того и добиваюсь, — устало вздохнула я, сама не веря в правдивость собственных слов. — Ми Сон, есть что-нибудь обезболивающее? А то и правда загнется.
Девушка к нам предусмотрительно не лезла, позволив самим разобраться с нашими сложными взаимоотношениями.
— Сейчас травок заварю, поможет, — кивнула она. — Получше этой вашей химии. Дедушка сказал, что пророчество у нас действительно есть. Там указано время и место рождения родителей. А ребенок может родиться когда угодно. Единственное условие — он должен быть вашим первенцем.
— Вот почему они еще и меня пытались угробить… — вздохнув, пробормотала я. — Даже если моя девочка не появится на свет, любое другое чадо тоже обычным не будет. И так может продолжаться до смерти одного из родителей.
«Папочка» поднял голову на подушке и спросил:
— А меня-то зачем тогда убивать?
Действительно, его-то чего ради отправлять на тот свет вместе со мной? Достаточно убить одну только меня — и дело сделано. Рожать будет уже некому, стало быть, проблема будет решена.
— А потому что, как выяснилось, есть в самом конце пророчества замечательная строчка, — с усмешкой объяснила Ким Ми Сон. — Ни у кого не выйдет убить мать и ребенка, пока жив отец.
Стекло, которое упало прямо передо мной, но не на меня… Не на меня. Пожар, когда я только угарным газом надышалась… А до этого Кана сильно избили. Хорошо хоть не до смерти…
Я начала истерически хихикать, поняв всю абсурдность ситуации, а потом выдала:
— Кан, поздравляю, ты действительно крупно влип. Они от тебя не отстанут. Никогда.
Думала, что он испугается такой перспективы. А он просто разозлился. Что характерно, на меня.
— Как будто я позволил бы и безо всякого пророчества хоть кому-то тронуть тебя, пока жив. Ты — мать моего ребенка, в конце концов! — воскликнул Кан, порываясь подняться. Пострадавшие ребра, разумеется, тут же напомнили о себе — и страдалец, взвыв, снова упал на спину. И уже взвыл повторно.
— Аккуратней же нужно, калека! — зашипела я на него. — Ми Сон! Где там твои травы?
— Если бы не ты, я бы чувствовал себя нормально! Жестокая женщина! — простонал мужчина, не пытаясь больше шевелиться. Все-таки обучаем…
— Подай на меня в суд, — фыркнула я в ответ.
Ну надо же головой думать, прежде чем рыпаться.