Живем разными жизнями

После прекращения отношений мы с Арнольдом продолжали общаться только по телефону или на совместных вечеринках, но это позволяло мне быть в курсе всех последних новостей его набирающей обороты карьеры. Как и ожидалось, осенью Арнольд выиграл свой очередной титул «Мистер Олимпия» и был очень доволен не только самим фактом победы, но и тем, что события соревнований легли в основу легендарного фильма Pumping Iron. Имея за плечами съемки в фильме Hercules in New York, где в титрах его настоящее имя было заменено на имя Арнольд Стронг, Арнольд Шварценеггер серьезно подготовился к выходу на большой экран с двумя полноценными картинами. Первым фильмом стала лента Stay Hungry, в которой Арнольд играл роль чудаковатого спортсмена и был партнером Джеффа Бриджеса. Вторым фильмом была картина Pumping Iron, где Арнольд выступил в роле победителя состязаний по бодибилдингу. Выход фильмов сопровождался большой шумихой и сильно повлиял на самооценку Арнольда: он стал слишком самонадеянным и эгоцентричным.

Съемки в пяти голливудских картинах и победы в бодибилдинге привели Арнольда к успеху, который ему даже и не снился. Частые приглашения на различные шоу стали для него нормой, звонки из редакций крупных национальных журналов уже не вызывали никакого удивления, а журналисты разных изданий начали упоминать его имя при любом удобном случае. Путь к славе, конечно же, был очень трудным, и сейчас трудно сказать, какие чувства испытывал Арнольд в период трансформации из местечкового героя в звезду общенационального масштаба. Если вернуться назад во времени, то можно сказать, что не все друзья и приятели разделяли стремления Арнольда и рассматривали приобретенную им славу как нечто ниспосланное свыше. Арнольд, правда, пытался уверять друзей в обратном, но присущий ему эгоцентризм выдавал его с головой.

Растущее высокомерие Арнольда вызывало активные пересуды в кругу лояльно настроенных к нему людей, и во время наших телефонных разговоров мы с ним обсуждали циркулирующие сплетни. Ходившие среди друзей слухи и домыслы выставляли Арнольда в неприглядном свете и высмеивали снобистские замашки «актера». Время, однако, не стояло на месте, и друзья постепенно начали терять Арнольда, с головой ушедшего в общение с торговцами недвижимостью, агентами, директорами, актерами, менеджерами, бизнесменами и политиками. Но несмотря на всю злость, которая накопилась у них по отношению к Арнольду, каждый из его друзей не упускал случая пообедать с ним или поучаствовать в его вечеринке. Надо сказать, что все знакомые были словно загипнотизированы растущим влиянием Арнольда и были готовы по первому зову присоединиться к нему во время развлечений. Та сила и притягательность, которой обладал Арнольд, позволяла окружавшим его людям выйти за пределы привычного всем мира.

Ко времени рождественских праздников мы с Арнольдом жили порознь уже восемь месяцев, но тем не менее я получила официальное приглашение на одну из его вечеринок, где, помимо нас, должны были быть еще две пары. Выезжая в тот вечер из дома, я инструктировала себя: «Так, Барбара, не забывай, что ты больше не его девушка. Будь осторожна и веди себя осмотрительно!» Мысли об осторожности не покидали меня ровно до тех пор, пока я не позвонила в звонок своего бывшего дома, дверь которого мне отворил сам Арнольд. Весь вечер я старалась вести себя тише воды, ниже травы, но все же искала возможность произвести на Арнольда благоприятное впечатление.

На следующее утро, проснувшись в нашей бывшей огромной постели, я испытала какое-то необъяснимое чувство тревоги оттого, что пала жертвой прежних отношений с Арнольдом. Лежа в безразмерной кровати, я ловила себя на мысли, что между нами произошли какие-то неуловимые изменения. Куда делось обычное в таких случаях приветствие «Доброе утро, золотце»? И где его обычная утренняя улыбка? У Арнольда никогда раньше не было такого безразличного поведения – даже после скоротечного и бурного секса. За те восемь месяцев, что мы жили раздельно, каждый из нас поддерживал себя воспоминаниями о прошлых отношениях и душевной теплотой, хранившейся в сердцах, но прошедшая ночь выявила угасание наших чувств. И это было ужасно.

Смущенные ситуацией, мы поехали на завтрак в хорошо знакомое нам кафе «Деликатесы Зака». Поехали, правда, по отдельности: Арнольд повез на своей машине гостей, а мне предоставил возможность добираться в гордом одиночестве. Единственным моим утешением было то, что я была избавлена от необходимости выслушивать обсуждения предстоящей новогодней вечеринки на грубом немецком языке. Ко всему прочему, в тот день я поняла, что новогодняя ночь 1976 года пройдет без моего участия. Такое развитие событий сильно ударило по моему самолюбию: буквально вчера ночью мы с Арнольдом занималиь любовью, и вот сейчас я узнаю, что он встретит Новый год в объятиях другой женщины. Мое настроение, и без того не слишком веселое, окончательно ухудшилось, и весь завтрак я просидела словно в тумане. Когда мы закончили завтракать, Арнольд, как истинный джентльмен, расплатился за нас обоих, а я, как и полагается даме, поблагодарила его за это. Затем мы с ним вышли на парковку и, сказав друг другу дежурные фразы на прощанье, разошлись по своим машинам. Пока я шла к своему автомобилю, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, Арнольд отворил дверь своей серебристой BMW и широко улыбнулся. После этого у меня исчезли последние сомнения: компания австрийских ребят решила сегодня хорошенько повеселиться.

– Да пошел ты, говнюк! – вырвалось у меня, и, сев в машину, я опять вернулась к своей обычной жизни. Практически весь бульвар Уилшир я проехала на первой передаче и к тому моменту, когда оказалась около нашего с Арнольдом первого дома, даже успела сочинить небольшой стишок: «Мне надо найти в себе силы пережить Большой Пенис и другие расстройства».

Жизнь тем не менее продолжалась, и мне пришлось смириться со своим двойственным положением: Арнольд очень быстро сумел вычеркнуть меня из своей жизни. Мне, к сожалению, нечем было ему ответить: шесть лет наших отношений не так-то просто было забыть, и моя самооценка сильно зависела от его присутствия в моей жизни. Единственное, на что я могла надеяться в этой ситуации, – это легкий флирт по телефону. Когда Арнольд звонил мне, я чувствовала себя счастливой и всячески старалась приукрасить последние новости, а когда я звонила ему, он всегда очень вежливо и приветливо разговаривал со мной.

Со временем, когда закончился болезненный для меня период рождественских и новогодних праздников, у нас с Арнольдом продолжились мимолетные встречи. Иногда во время этих встреч компанию мне составляла моя подруга Лесли, а если она по какой-то причине не могла со мной пойти, мы встречались с Арнольдом наедине. Когда я приходила к нему домой и он выходил меня встречать, мы оба неизменно удивлялись проявлению тех чувств, которые притягивали нас друг к другу. Но какими бы ни остались наши чувства, мы старались вести себя предельно корректно и не допускать лишнего физического контакта. Я, конечно, была далека от мысли о том, что Арнольд был сторонником воздержания, хотя мне очень хотелось на это надеяться.

Шло время, и я постепенно пришла к мысли о том, что мне необходимо коренным образом пересмотреть отношения с Арнольдом. Дело в том, что я и мой старый друг Боб решили реанимировать наши чувства, которые мы испытывали еще в колледже. Какими бы взрослыми мы ни были, иногда нам с Бобом было трудно приходить к взаимопониманию, и мы могли даже расстаться на время, чтобы каждый мог побыть в одиночестве и разобраться со своими эмоциями. Несколько лет мы с Бобом пытались наладить наши отношения, но все эти попытки не увенчались успехом. Тем не менее я очень благодарна Бобу за ту поддержку, которую он мне оказал в болезненный для меня период после расставания с Арнольдом.

Несмотря на то что с Бобом я виделась довольно часто, бóльшую часть времени я проводила в Западном Лос-Анджелесе. Я не отказывала себе в развлечениях и запросто могла вместе с друзьями сходить в кино, на ужин или в ночной клуб, где иногда удавалось даже встретить Арнольда. Однако из-за начавшихся отношений с Бобом я остерегалась сильно флиртовать с Арнольдом, чтобы не дать ему повода для сексуальной связи. Я видела, что мое поведение злило Арнольда и он никак не мог понять, почему наши несерьезные, на первый взгляд, отношения с Бобом исключали случайные связи на стороне. Но именно такой вид отношений устраивал нас с Бобом, и я не видела особого смысла нарушать наши с ним договоренности.

Столкнувшись с необходимостью пересмотра своего отношения к жизни и управлению эмоциями, я долгое время прослушивала свои старые магнитофонные записи, чтобы лучше разобраться в собственных переживаниях и чувствах, негативно влиявших на меня. В эти моменты я понимала, что могу исправить часть своих давних негативных переживаний, но, к сожалению, их было так много, что у меня просто не хватило бы сил на избавление от всего накопленного негатива.

Другой, более легкой задачей – особенно на фоне моих переживаний по поводу эмоциональной привязанности к Арнольду – стала интенсификация моей работы, и я специально брала как можно больше часов, чтобы загрузить себя по максимуму. Таким образом, практически все свое время я проводила в школе в Восточном Лос-Анджелесе, а по вечерам мне еще приходилось готовиться к сдаче дипломной работы и экзаменам на степень магистра. Помимо этого, дважды в неделю я вела вечерние занятия в Колледже Комптона, расположенном в Южном Централе Лос-Анджелеса. Свободное от работы время я старалась проводить со своей семьей, которая после потери Арнольда и Джеральда стала какой-то скучной. Если мне удавалось выкроить время, я встречалась со своей подругой Лесли, с которой мы дружили настолько крепко, что она даже оставляла мне ключ от своей квартиры в Санта-Монике, так что я могла частенько ночевать у нее.

При таком интенсивном ритме жизни я все же старалась не упускать из виду карьеру Арнольда в мире кино. Да и разве я могла не интересоваться делами своего бывшего мужчины? Недостатка в новостях такого рода не было, и мне их исправно поставляли наши общие друзья и средства массовой информации. Исходя из полученных сведений, к которым добавлялись рассказы самого Арнольда во время наших коротких встреч, я могла наблюдать за отношениями Арнольда с женщинами. Детали этих взаимоотношений, которые становились мне известны от друзей и из прессы, заставляли меня по-другому взглянуть на поведение Арнольда во время нашего с ним романа. Арнольд тем не менее упорно придерживался той точки зрения, что в случайных связях нет ничего плохого.

Видя поведение Арнольда, я все время спрашивала себя: какие мне еще нужны доказательства его измен, раз его действия говорят красноречивее любых слов? По всему выходило, что все шесть лет наших отношений я прожила в дураках, и мне становилось гадко от этой мысли. Как ни больно было признаться в этом самой себе, но наконец-то пришло время покончить с этими негативными переживаниями.

Более того, для Арнольда я сейчас была одной из многих девушек, и он не особо скрывал от меня свои «подвиги» и при любом удобном случае делился своими любовными похождениями. Арнольд безо всякого стеснения рассказывал мне о своих новых девушках, большинство из которых были хорошо известными голливудскими тусовщицами и посетительницами тренажерных залов. Главным и единственным связующим звеном между ними и Арнольдом был секс, и Арнольд даже не собирался строить серьезные отношения с женщинами. Все отношения, если так их можно назвать, не шли дальше скоротечного секса и заканчивались так же быстро, как и начинались. Когда я видела всю эту смесь женского промискуитета и равнодушного отношения к женщинам со стороны Арнольда, это выводило меня из себя. Чувство недоумения и злости на Арнольда бередило старые раны в моей душе.

Постепенно я начала приходить к выводу, что мои отношения с Арнольдом были одной большой ошибкой. Все эти невеселые размышления приводили меня в расстройство, и я понимала, что не жила той жизнью, на которую рассчитывала, а просто заполняла собой свободное время Арнольда. Даже сейчас, после прекращения наших отношений, я продолжала считать, что мы были прекрасной парой, и не рассматривала себя как просто одну из его девушек. Как оказалось, Арнольд любил вспоминать счастливые моменты нашей совместной жизни, но не особо стремился создавать их. Однако вместо того, чтобы сводить влияние Арнольда на свою жизнь к минимуму, я продолжала тешить себя бесплотными надеждами на возможную реанимацию наших отношений. Эти надежды появились у меня еще со времени прохождения первого тренинга est и отрицали возможность искоренения моей привязанности к Арнольду. Ситуация выглядела так, как если бы мое сознание не могло сбросить весь негативный груз по причине отказа выпускного клапана, и при этом Арнольд постоянно подкидывал мне очередные порции негативных эмоций.

Нельзя сказать, что моя жизнь состояла только из одних неприятностей, – одним из приятных для меня моментов стало получение степени магистра. Живя в доме у родителей, я смогла все силы бросить на подготовку к экзамену, и в этой подготовительной работе мне очень помог мой научный руководитель. В то время я активно занималась преподавательской деятельностью: дневные часы у меня уходили на проведение уроков в школе для выходцев из Латинской Америки, а вечером я перемещалась в Колледж Комптона, где обучались преимущественно чернокожие студенты. Но вне зависимости от места, где я проводила свои уроки, я всегда ощущала душевный подъем и чувство глубокого удовлетворения.

Когда я думала о будущей карьере, то ставила перед собой цель занять должность профессора в одном из окружных колледжей. Для того чтобы добиться этой цели, я стала рассылать свое резюме в ответ на объявления об открытых вакансиях, и через некоторое время мне пришло приглашение на собеседование из совершенно незнакомого для меня города Мурпарк.

Получив это приглашение, я поначалу испугалась, ведь помимо меня, скорее всего, свои резюме подала еще целая куча народу. Тем не менее надо было начинать практиковаться в прохождении собеседований, и мне было не так уж и важно, в каком месте состоится мое первое интервью. Если местом первого собеседования станет какой-то отдаленный городок с бродящими по нему коровами – то почему бы и нет? Тем более что я вдоволь насмотрелась на коров в доме у своих родителей, и этим меня нельзя было удивить. Мои друзья, слишком привыкшие к цивилизации, конечно, отговаривали меня от этого шага. Они говорили, что именно город, а не коровьи «лепешки», пробуждает интерес к жизни. Такие предостережения, однако, не могли поколебать мою решимость пройти первое серьезное интервью, пусть даже и в небольшом, по меркам Лос-Анджелеса, городе.

Боже, как я устала в тот день! Больше всего меня вымотал сильный ветер, дувший с гор Санта-Ана, и я начала подумывать, что, пока не поздно, мне стоит отказаться от этого места из-за его недружелюбного климата: я просто не могла себе представить, как люди могут жить и работать в таких неблагоприятных погодных условиях. На следующий день мне позвонила мама и передала оставленное для меня сообщение: «Барбара, вы вошли в список из трех человек, с которыми будет проводиться еще одно собеседование президентом колледжа. Пожалуйста, перезвоните нам для обсуждения даты прохождения интервью».

Набирая номер телефона колледжа, я прикидывала в голове свои шансы на успех: один из нас троих получит эту работу, а двое других останутся у разбитого корыта.

Когда в следующий раз я ехала в колледж для прохождения финального собеседования, то была преисполнена решимости получить это место и решила на деле показать, что достойна этой работы.

Спустя пару дней после собеседования, заезжая на машине во двор нашего дома, я увидела маму, стоявшую на крыльце. Она махала руками и кричала мне:

– Барбара, тебя взяли на эту работу! Ты теперь профессор колледжа!

Услышав эти новости, я наспех выключила зажигание и поспешила к матери. Мы обнялись и расцеловались с ней, как это могут сделать только мать и дочь, а затем начали кричать и танцевать от переполнявшей нас радости.

Спустя некоторое время к нашему импровизированному празднованию присоединился отец, а я решила немного остудить голову и хорошенько подумать над полученной новостью. Для начала я провела инвентаризацию того, что у меня было в распоряжении на текущий момент. Во-первых, до окончания моего трудового контракта оставалась ровно неделя. Во-вторых, я жила в полутора часах езды от своего нынешнего места работы, и мне приходилось ездить туда на своей старой машине, в которой была установлена механическая коробка передач и совсем не было кондиционера. Ко всему прочему, у меня были обязательства по проведению одного вечернего урока в Колледже Комптона в Южном Централе и вечерних занятий в Калифорнийском университете. И это уже не говоря о том, что я подписалась на проведение вечерних занятий в одной из школ округа Вентура. Таким образом, три вечера в неделю у меня были полностью расписаны, и мне надо было как-то умудряться выделять время в своем напряженном графике на общение с друзьями и родственниками. Общение с семьей было для меня особенно важно: после трагической смерти Джеральда моим родственникам требовалась дополнительная поддержка. Не самый близкий путь на работу и до предела заполненное преподаванием время, конечно, вызывали у меня определенное беспокойство, но я, закрыв глаза на трудности, решилась на изменения в жизни, которые неизбежно следовали за сменой места работы.

Излишне говорить, что первым человеком, с которым я хотела поделиться радостной для меня новостью, был Арнольд.

– Эта пиросто замичательно, Бар-бар-ха! Паздравляю тибя, моя дарагая! У миня у самого есть харошие новости для тибя! Думою, что мине могут дать роль в фильме «Злодей» с Киркам Дуглосом! Разви это ни замичательно?!

– Арнольд, это просто чудесно, – ответила я ему. – Но я очень взволнована своими собственными новостями, и они для меня важны настолько же, насколько съемки в фильме Stay Hungry были ценны для тебя! Ведь с ходу получить место преподавателя в окружном колледже не так-то просто, но мне это удалось! Сейчас я преподаватель колледжа! И мне очень хочется поделиться своей радостью с тобой.

На самом деле я бы хотела сказать в этом месте не «поделиться радостью», а «произвести на тебя впечатление», но благоразумно изменила фразу.

– Да, канечно, эта отчень и отчень харашо, Бар-бар-ха! Сигодня мы с тобой оба оказались в щастливчиках!

На пути к успеху, 1973

После такого разговора, пытаясь избавиться от мыслей о бесчувственном поведении Арнольда, я вновь погрузилась в свои размышления, и мне на ум стали приходить все новые и новые вопросы. Что мне вообще нужно от Арнольда? Ну, как минимум не сравнение моих новостей о смене работы с его достижениями в Голливуде. Ведь в моем случае меня взяли на новое место работы, потому что я произвела хорошее впечатление своими знаниями и навыками. Разве Арнольд этого не понимает? Да и способен ли он вообще понимать такие вещи? С одной стороны, Арнольд был единственным человеком в мире, на которого я бы хотела произвести впечатление, с другой – у меня не было никакой уверенности, что я вообще когда-нибудь смогу это сделать. После таких грустных мыслей, промелькнувших у меня в голове, я почувствовала себя уставшей и опустошенной.

Пока я сидела и думала о своем текущем положении, фоном у меня играло радио, где выступала группа Eagles с одним из самых надрывающих душу хитов Wasted Time, и эта песня эхом отдавалась во мне. У меня складывалось впечатление, что Дон Хенли, должно быть, украл мое душевное состояние и наложил его на слова своей песни. «Ты обретешь то, к чему стремишься, детка, но и я не останусь в стороне и получу свое. Может быть, однажды мы поймем с тобой, что наша встреча не была случайной и ненужной». Да, точно, когда-нибудь, но не сегодня мы с Арнольдом поймем это. Сейчас мне было двадцать девять, и я уже ощущала себя старухой. Более того, я до сих пор не могла уяснить, чем же для меня была жизнь с Арнольдом и какова была ценность этих отношений. Сказать по правде, я уже привыкла к подобным переживаниям и даже научилась находить для себя слова утешения в таких ситуациях. Я успокаивала себя тем, что мне придется смириться с положением одинокой молодой женщины, у которой на горизонте пока не намечается мужчины, который бы повел ее к алтарю и от которого бы у нее были дети. К моему большому сожалению, я не видела выхода из этой ситуации, и мне лишь приходилось с горечью осознавать, что с каждым днем я все больше старею.

Были, правда, и хорошие новости. Так, к примеру, моим родителям удалось накопить достаточно денег, чтобы купить себе новую квартиру в Ирвайне, что в округе Ориндж. Теперь можно было сказать «прощай» дому престарелых и, по выражению моего отца, поприветствовать свою «крепость».

Покупка родителями квартиры удачно совпала с моими планами по приобретению недвижимости, и этому было свое объяснение. За то время, пока я жила у родителей и не платила за аренду квартиры, мне удалось отложить достаточно денег на первоначальный взнос за свое жилье. Перебирая разные варианты, я в итоге остановила свой выбор на небольшом доме в городке Порт-Уэнем, ставшем для меня первым самостоятельно приобретенным жильем. Мне даже удалось обзавестись личной кредитной картой, которую я оформила в одном из пафосных мебельных магазинов Западного Лос-Анджелеса. Занимаясь вопросами обстановки своего нового дома, я смогла отвлечься от проблем и наслаждалась выбором мебели и работой над интерьерами. Чтобы получше украсить свое жилище, я подыскивала зеркальный кофейный столик, мягкий угловой диванчик и набор роскошных кресел, которые должны были хорошо смотреться с обеденным столом.

Но увлечение всеми этими зеркальными побрякушками в очередной раз напомнило мне о том, что с их помощью я лишь пытаюсь компенсировать свои разбитые надежды. Несмотря на решимость начать самостоятельную жизнь, мне тем не менее нечем было заполнить пустоту от отсутствия Арнольда. Мне ужасно хотелось делиться с ним даже мельчайшими новостями и событиями, о которых мне становилось известно. Арнольд играл большую роль в моей жизни, и в то самое время, когда я формировалась как личность, мне было не так-то легко избавиться от его влияния. Я чем-то напоминала маленького лебедя, который по незнанию и неопытности принимал утку за свою собственную маму, считая себя таким же неуклюжим и некрасивым, как она. Тем не менее я продолжала верить в то, что без помощи Арнольда не состоится мое превращение из утки в прекрасного лебедя.

Когда я решила отпраздновать День отца и заодно отметить свое новоселье, то не преминула пригласить на вечеринку и Арнольда.

Арнольд, как обычно, опоздал на вечер, и эта непунктуальность была одной из его особенностей, продолжавших выводить меня из себя. По большому счету Арнольд ценил только свое время, а время остальных людей его не особо заботило. Но в этот раз я отнеслась с пониманием к его опозданию: Арнольду пришлось целый час добираться до моего дома, чтобы присоединиться к нам. Поэтому, сменив гнев на милость, я приняла у него филодендрон, который он привез мне в качестве подарка, и ответила ему улыбкой, которая должна была означать: «Ну, посмотри на меня в моем собственном доме. Каково тебе видеть, что я могу заботиться о себе самостоятельно?»

В этот момент мне вспомнилась фраза, которую Арнольд сказал примерно через месяц после завершения наших отношений: «Я никогда бы тебя не бросил». Эти роковые слова преследовали меня с тех пор и заставляли меня считать, что именно я несла ответственность за разрыв наших отношений. Зачем Арнольду тогда понадобилось говорить эти слова? Чего он хотел этим добиться? Показать, что, раз я сама пошла на разрыв отношений, мне и нести всю тяжесть одинокого существования без него? Но были ли у меня силы повернуть все вспять и начать с Арнольдом все заново? Нет, мы оба знали, что мне одной это было бы не под силу. Погруженная в свои мысли, я начала осматривать комнату с гостями и невольно задалась вопросом, как бы я себя сейчас вела, продолжай мы жить вместе с Арнольдом. Каково это – быть женщиной восходящей кинозвезды? На что бы я могла пойти, чтобы быть рядом с ним в этот момент? Я, конечно, понимала, что это невозможно в сложившихся обстоятельствах, но мысли из серии «а что, если…» продолжали крутиться у меня в голове.

Когда после завершения вечеринки все гости, включая и моих родителей, разъехались, Арнольд позволил себе отпустить очередной колкий комментарий:

– Знаешь, думою, что Стив Ривз правильно мыслит насчет женщин. Он всигда оценевает женщину по ее субам. И знаешь пачиму? Потому что сдоровье лубого человека сразу видно по его субам. Однажды, когда мне захочится завести дитей, я подыщу сибе самую здоровую женщину в округе, и она родит для миня.

Подобный комментарий просто ошарашил меня. Во-первых, у Арнольда уже появилась мысль о детях, и эта новость разбередила мою старую рану. Во-вторых, меня неприятно поразила крайняя степень эгоцентризма Арнольда, и я, не упустив случая показать всю неприглядность такого поведения, сказала ему:

– Боже, какой эгоизм!

В ответ на мое замечание Арнольд лишь запрокинул голову и рассмеялся.

Раздумывая над последними словами Арнольда, я пришла к выводу, что мне нужно любой ценой покончить со своей зависимостью от бывшего бойфренда. Более того, я лишний раз убедилась, что еще не встречала в своей жизни такого гипнотического и властного человека. Как бы я ни пыталась забыть Арнольда, его влияние на мою жизнь сохранялось, и я знала: помани он меня к себе обратно, я без особых раздумий вернулась бы к нему. Да, я вернулась бы к Арнольду, несмотря на его эгоизм и те страдания, которые он мне причинил.

Примерно через месяц после моей вечеринки я была приглашена на празднование дня рождения Арнольда. Отодвинув на задний план все свои переживания, я приняла это приглашение, лелея надежду на возобновление наших отношений. Признаться честно, мне до сих пор был приятен вид его лица, мне нравилось слышать его голос и ощущать тепло его тела. Я думала, что наконец-то пришло время для продолжения нашей совместной жизни.

Поначалу, действительно, все шло чудесно, и я просто таяла под его могучими руками, втайне надеясь на силу сексуального влечения. Но на следующее утро сказка закончилась, и мне опять пришлось столкнуться с неприятной реальностью: Арнольд, проснувшись рано утром, молча встал и ушел за своей экипировкой для верховой езды. Для меня это означало лишь то, что мы продолжаем жить совершенно разными жизнями и у нас абсолютно разные цели. Да и кто я вообще такая, чтобы претендовать на его время?

Как бы то ни было, я все никак не могла выкинуть из головы Арнольда, как это непременно бы случилось с рядовым поклонником. Да и не так-то просто было спрятаться от его вездесущего образа, ведь Арнольд был повсюду: на рекламных плакатах, придорожных щитах, кассовых стойках, в телевизионных интервью, газетах и рекламных буклетах спортивных залов, его имя упоминали радиоведущие, ученики и мои коллеги. Я не могла скрыться от его образа и даже не могла себе представить, какой энергией он обладает. Закончилось это тем, что я стала ощущать себя так, словно моя голова была складом всего того, что так или иначе было связано с Арнольдом.

Я даже начала переживать, смогу ли когда-нибудь найти подходящую замену Арнольду и не проговориться при этом о своих прежних отношениях с ним. Мне было известно, что многие ребята пугались, как только узнавали о моей жизни с Арнольдом, да они и не понимали, каким образом могли бы заменить собой его. Поневоле я начала волноваться по поводу пророческих слов Арнольда, сказанных им однажды, общий смысл которых был таков: ты никогда не найдешь себе мужчину, который бы смог меня заменить. Судя по всему, Арнольд был прав: моя давняя романтическая связь со школьным другом развалилась очень быстро, а у меня так и не было ни мужчины, ни даже намека на детей. Все, что у меня было, – мои тридцать лет, которые не добавляли мне живости и привлекательности.

Может быть, мне нужно обратиться к Богу…

Со времени прохождения тренинга est я серьезно пересмотрела свои агностические убеждения. Наши преподаватели во время семинаров часто обращались к теме Бога, и это позволило мне рассматривать Бога как концепцию. Вернер Эрхард даже советовал нам представлять Бога в виде «черной женщины», чтобы получить возможность пересмотра своей концепции бытия. Ведь если я не могу равняться на своего бывшего мужчину, кто еще, кроме Бога, достоин того, чтобы обратиться к нему за помощью? Может быть, я смогу найти свой путь к этой «старой черной женщине» и обрести успокоение? И кто знает, возможно, обретение Бога в моем сердце сделает мою жизнь более яркой, чем была жизнь с Арнольдом? Решив, что в любом случае мне стоит попытаться, я ступила на путь обретения Бога.

Судьбе, однако, было угодно, чтобы я пала еще ниже, прежде чем обратиться в новую для себя веру. Мое падение состоялось одним летним вечером, когда я отдалась чувствам и приехала к Арнольду в гости. Я тогда была настоящей девушкой из семидесятых – открытой миру и желавшей провести хорошую ночь со своим бывшим мужчиной. Разве мог кто-то запретить мне проводить время с Арнольдом так, как мне вздумается? После бурных объятий и грандиозного финала я испытала сильную тревогу. А случилось вот что: я почувствовала, как Арнольд потихоньку, чтобы не разбудить меня, встал с кровати и направился в ванную комнату. Как только он вошел в ванную, до меня донесся шум льющейся воды, а я так и продолжала одиноко лежать в постели, притворяясь спящей, и лишь кровь билась у меня в висках. Мне больше ничего не оставалось, кроме как лежать в кровати и слушать, как Арнольд тайком принимает душ.

Выйдя из ванной и прокравшись в комнату, Арнольд накинул на себя одежду и своими тайными действиями продемонстрировал несколько больше, чем мужественность. Своими уловками он показал, что принял душ перед назначенным на поздний вечер свиданием, и мне стало предельно ясно: я должна немедленно уйти из его дома. Никогда в жизни и ни к одному человеку я не чувствовала такой ярости, какую в тот момент испытала к Арнольду. Униженная, изрыгая проклятья в адрес бывшего, я пошла на поиски своей машины, чтобы поскорее убраться из этого места. Мне хотелось выть от нанесенной обиды, и я начала убеждать себя и «черную женщину Бога», что рано или поздно найду средство излечить свои душевные раны.

Очень скоро я начала адресовать свои мольбы в неизведанный пока для меня мир, а внутри меня какой-то голос, больше похожий на голос Тины Тернер, пел псалмы. В это время в моем сознании начали проступать образы Христа, знакомые мне с детства: куча детишек у Его ног и умножение хлебов. В то время, чтобы сконцентрировать внимание и достичь душевного спокойствия, я практиковала медитацию, следила за дыханием и произносила мантру «Ом». Я изучала речи и церемонии различных мистических движений, понимая, что все они так или иначе ведут к одному Источнику. Во время занятий духовными практиками я получала возможность стать на один шаг ближе к Богу.

Тренинги личностного роста, обучающие книги, магазины органической пищи, тренировки по методу Рольфинга и Хеллера, марихуана, бассейны Самадхи, женские группы, гуру, холотропное дыхание, ашрамы, храмы, церкви – всему было место в моей записной книжке и в моем сердце.

Однажды со мной произошло событие, которое стало возможно благодаря стечению обстоятельств, но я долгое время рассматривала его как чудо. Случилось все следующим образом: у меня была близкая подруга детства Линн, с которой я дружила крепче всего. Линн, так же как и я, пережила разрыв со своим мужчиной, и нам с ней всегда было о чем поговорить. Однажды наша общая подруга Дорин, ставшая в свое время моей спутницей в европейском турне, пригласила нас с Линн принять участие в ежегодно устраиваемом мероприятии Day at the Del Mar Races.

Перед тем как сесть в гоночную машину, мы с подругами пару раз затянулись марихуаной, ставшей с недавнего времени средством постижения окружающего нас мира. В машине Дорин у нас с девчонками завязалась горячая дискуссия на тему Бога. Дорин, недавно приехавшая с острова Оаху Гавайского архипелага, объяснила мне, что Христос был Богом, а я лишь пытаюсь найти Его следы в разных религиозных течениях. В этом споре каждая из нас пыталась защитить свою точку зрения и перетащить оппонента на свою сторону.

В какой-то момент, восхваляя Бога как истинную любовь, я вдруг почувствовала, что начала отделяться от своего тела и взлетать ввысь, становясь все легче и тоньше. Я взмывала в небо со скоростью света и скоро превратилась в тончайшую белую нить, находившуюся посреди множества таких же белых нитей. Стоило мне лишь оглянуться вокруг себя, как я поняла, что именно таким образом меня видит Бог, что все люди представляют собой единое целое и соединяются в Нем, что есть один бесконечный Источник и что Его любовь блаженна.

После «возвращения» назад, в машину к Линн, из моих глаз бурным потоком хлынули слезы радости. Что же это такое со мной было? Какая-то химическая реакция или что-то другое? Не зная, как объяснить произошедшее со мной, я тем не менее обрела уверенность в правильности выбранного мною пути. Мне было уже неважно, что это было – иллюзия или метафора, явь или вымысел, – но я получила награду за свои труды по поиску Бога.

В тот день я не чувствовала себя частью толпы, присутствующей и играющей на скачках. Пытаясь объяснить самой себе необъяснимое, я ощутила себя потерянной. Все мои друзья знали, что Бог для меня умер ровно в тот день, когда в Далласе убили Джона Кеннеди, и всем было прекрасно известно, что с тех пор я никогда не обращалась к теме Бога. Но несмотря на все это, я могла сейчас с уверенностью сказать, что ощутила на себе дыхание Бога и всю глубину Его промысла.

Ну что сказать, Бог пришел, Арнольд ушел – такой расклад меня устраивал, и я была рада тому, как завершался год. Как раз в это время мои друзья готовили новогоднюю вечеринку, и я получила предложение присоединиться к этому мероприятию. В тот вечер я пришла со своим новым парнем по имени Рич, отдаленно напоминавшим олимпийского пловца Марка Спитса, хотя я, конечно же, искала не копию Марка, а человека, способного заменить в моей жизни Арнольда.

Собравшиеся на вечеринке гости не обошли стороной Арнольда и вовсю подшучивали над ним. Кто-то даже пародировал Арнольда и, подражая его немецкому акценту, веселил присутствующих:

– Я пуду виличайшей киназвездой! Точно вам говорю – нато лишь падаждать! Я крутой парень!

– Конечно, станешь! – говорили одни.

– Да он же даже тыкву не сможет сыграть! – отвечали другие.

Так мы стояли и смеялись над человеком, чья карьера действительно шла в гору, а мы оставались далеко позади него.

Под самый занавес вечеринки меня отозвал в сторону один из парней и сказал мне то, что я меньше всего ожидала услышать. Молодой человек поведал мне, что Арнольд, оказывается, с удовольствием делился с друзьями подробностями нашей интимной жизни и абсолютно этого не стеснялся.

Шокированная этими новостями, я не смогла ничего ответить на подобные заявления. Все, что меня волновало в тот момент, – что Арнольд трепался о наших интимных отношениях! По большому счету меня не особо интересовали подробности его рассказов – мне достаточно было и того, что я услышала. Я никак не ожидала подобного развития событий, и мне трудно было представить, что наша интимная жизнь станет объектом пересудов в тренировочном зале Арнольда. В этот момент я осознала, что имела дело с диким животным, неспособным контролировать свое поведение. Как же такое могло произойти? Несмотря на то что я не могла ответить на этот вопрос, я точно знала, что не хочу быть объектом насмешек для друзей Арнольда.

Извинившись перед друзьями и Ричем, я уехала с той вечеринки, так как мне были неприятны комментарии по поводу бывшего бойфренда. В тот момент еще нельзя было сказать, как будут разворачиваться дальнейшие события, но именно тогда у меня зародилось ощущение «жизни в тени Арнольда». В новогоднюю пору я жалела себя и, конечно же, очень жалела Рича. А в сам Новый год мы с Арнольдом окончательно простились, и на прощанье я сказала ему:

– Заткнись и держись от меня подальше.

Когда-то Арнольд был моим парнем, а сейчас он стал губернатором Калифорнии, и поэтому, пользуясь удобным случаем, я задала ему вопрос, что ему нравится делать на новом месте больше всего и какие задачи ему по душе.

– Могу сразу сказать, что моей любимой задачей является формирование крепких команд, и, на мой взгляд, это очень тяжелый труд. Не секрет, что одной из самых больших проблем в нашей жизни является непонимание: люди просто не умеют слушать и слышать друг друга и не способны принять чужое мнение. Возьмите вопросы религии, политики, экономики, и вы везде найдете примеры непонимания, и я думаю, что главное в жизни – это понять точку зрения другого человека. И неважно, что ты можешь не соглашаться с этим человеком по каким-то вопросам, – важно понимание. Следующим шагом на пути решения проблемы является поиск компромиссов, и это может выглядеть не так, как хочешь только ты, ведь тебе необходимо учитывать точку зрения других людей.

Любому человеку, как ты понимаешь, приятна победа… И неважно, как много посторонних людей сидит перед тобой, главное – найти что-то общее с этими людьми.

Арнольд добавил, что его тесть Сарджент Шрайвер часто говорил ему:

– Постарайся найти что-то общее с человеком, и совершенно неважно, что это будет – рыбалка, воспитание детей или футбол. Если ты сможешь отыскать с ним нечто общее, вы сможете сделать вместе кучу дел.

Слушая речь губернатора, я поймала себя на мысли, что однажды, в далеком 1969 году, мне тоже удалось найти что-то общее с Арнольдом.