Личный секретарь Столыпина В. Граве уже после убийства показал на допросе, что об этом доложили Столыпину, но тот отмахнулся: «Это – вздор!» А когда начальника Киевского охранного отделения Кулябко спросили: «Скажите, а за театр можно быть спокойным?» – «О, да, – уверенно ответил тот, – ни один человек не пройдет без проверки». Но именно в театр и вошел без проверки человек с пистолетом. Это был террорист Богров.

В тот день в киевском театре давали оперу «Золотой петушок». В антракте Столыпин стоял у рампы, беседуя с другими гостями. В этот момент к нему приблизился бледный молодой человек во фраке и дважды выстрелил в упор. Одна пуля прошла навылет, другая попала в орден, срикошетила и застряла в животе. Падая, Столыпин слабеющим голосом произнес: «Счастлив умереть за царя!» Однако сразу он не умер, врачи еще несколько дней боролись за его жизнь. Увы, безуспешно…

Как потом выяснилось, Богров был полицейским осведомителем и именно по этой причине получил пропуск. Сын богатого домовладельца он давно поддерживал связи с социалистами. Его двоюродный брат был близок к среде большевиков и даже встречался с Лениным. Да и сам Богров одно время учился в Германии, где вполне мог установить контакты с русской эмиграцией. На допросах он вел себя как-то равнодушно, и вяло реагировал на смертный приговор: «Мне совершенно все равно, съем ли я еще в своей жизни две тысячи котлет или нет».

Вместе с тем полиция так и не смогла внятно объяснить, по какой причине Богрова впустили в театр. Ведь там в ложе находился и сам царь, так что вооруженный Богров вполне мог подойти и к его ложе. Но почему-то выбрал именно Столыпина. Не смогла полиция вразумительно объяснить и, как ей удалось завербовать Богрова. Якобы тот «запутался в карточных долгах и польстился на деньги». Однако богатый отец щедро снабжал сына и тот не нуждался в «гонорарах» осведомителя. Почему же тогда оказался в этой роли? Много было и других вопросов, но выяснить ничего толком не сумели из-за молниеносной казни убийцы.