Глава 39
Ноябрь 2010 года
– Карл, я звоню ему уже пятнадцатый раз, он не отвечает. Уверена, он отключил мобильный. Но зачем? Ассад никогда так не делал… – Роза выглядела искренне взволнованной. – Да и ты тоже хорош. Перед самым уходом он мне сказал, что ты обвинил его в убийстве того литовца Версловаса.
Карл покачал головой.
– Роза, совсем нет; просто факс с фотографией тела вызывает некоторые вопросы. Такой факт на любого бросил бы тень.
Она встала перед ним, уперев руки в боки.
– Послушай, мне плевать на твои подозрения. Но если Ассад утверждает, что не имеет никакого отношения к тому, что циничный психопат Линас Версловас лишился возможности творить свои гадости, то это правда, ты так не считаешь? Проблема в том, что ты давишь на нас, Карл, и совершенно не берешь в расчет наши чувства. Вот что с тобою не так.
Упс, ну и логика… Она снова вывернула ситуацию наизнанку. В расследованиях такой принцип может быть полезным, но он ужасно неудобный, если дело касается личных отношений. Могла бы избавить его от подобных нападок…
– Да-да, Роза. Насколько я понял, вы с Ассадом самостоятельно прекрасно справляетесь с реакцией на ущемление чувств и давление. Однако прости, пожалуйста, в данный момент у меня нет времени на философию любви к ближнему. Мне нужно подняться наверх и получить разнос от Маркуса Якобсена.
– Совершенно не поддается восстановлению? И ты пришел просить новый автомобиль? – Начальник отдела убийств безнадежно посмотрел на него. – Карл, у нас ноябрь. Ты когда-нибудь слышал о таком понятии, как бюджет?
– Как ни странно, почти ничего не слышал. Финансирование отдела Q, кажется, составляет восемь миллионов в год? Куда ж они, черт возьми, деваются?
Плечи Маркуса Якобсена поникли.
– Карл, мы снова будем поднимать этот разговор о деньгах? Ведь ты в курсе, что деньги делятся между отделами.
– Ну да, деньги моего отдела, а мне достается примерно пятая часть, верно? Довольно дешево обходится датскому государству этот отдельчик в подвале, как считаешь?
– Но ты все-таки не получишь новый автомобиль, так как средств у нас на счету уже нет. Ты и представить себе не можешь, сколько в данный момент на нас висит сложных дел.
Карл не ответил на его реплику, и, кстати, он очень даже хорошо представлял. Правда, что толку…
Маркус принял новую порцию никотиновой жвачки. Курить он стал меньше, однако, возможно, именно количество потребляемой жвачки повлияло на необычайную энергичность, характеризующую его в последние несколько суток, после того как улеглась эпидемия простуды.
– По-моему, у нас в отделе дорожного движения есть еще один «Пежо-607», – сказал он. – Ты мог бы пользоваться им вместе с кем-нибудь на пару, до следующего бюджетного года. Согласен, Карл?
– Нисколько.
Маркус глубоко вздохнул.
– Ладно, вываливай свою историю. У тебя есть пять минут.
– Пять минут не хватит.
– Постарайся.
Четверть часа спустя Маркус уже вовсю дымил в потолок.
– Вы вломились к Нёрвигу и совершили кражу из картотеки; ворвались в дом публичного человека, когда его жена находилась при смерти, и совершили еще сотни две столь же сомнительных вещей…
– При смерти? Да, но мы ведь не знаем, так ли оно на самом деле. Неужели ты сам никогда не пользовался отговоркой про похороны несуществующей тетки, когда тебе приспичило устроить выходной?
Здесь шеф чуть не подавился жвачкой.
– Бог свидетель, не пользовался, и я искренне надеюсь, что и ты не пользовался на протяжении своей службы… Но послушай, Карл, эти архивы должны быть немедленно перемещены ко мне. А когда вернется Ассад, можешь передать ему, чтобы он убирался из управления так же быстро, как устроился сюда. И сейчас же бросьте это дело! В противном случае вы наделаете проблем, на решение которых у меня совершенно нет времени.
– Вот как… Но если мы бросим дело, в следующем году ты не досчитаешься шести целых восьми десятых миллиона.
– Поясни.
– Зачем вообще нужен отдел Q, если мы бросаем дела?
– Карл, я лишь пытаюсь донести до тебя, что ты ступил на тонкий лед, и отнюдь не преувеличиваю. Если ты не можешь тихо и спокойно, не выходя из-за своего рабочего стола отыскать железные доказательства преступной деятельности Курта Вада и других лидеров «Чистых линий», держись от них подальше. И вот еще что, Карл. Впредь никакого прямого контакта с Куртом Вадом, ясно?
Мёрк кивнул. Значит, вот как все воспринято… То есть тут просто политика?
– Мы отвлеклись от разговора об автомобиле, – уперся он.
– Да-да, я все улажу. Иди и принеси архивы.
Карл отпинал все без исключения стенные панели по дороге к фронт-офису. Дерьмовый вышел разговор.
– Не бери в голову, – успокоила его Лиза, протягивая какой-то документ черноволосому кудрявому парню в зимней полицейской куртке.
Тот обернулся и кивнул Мёрку. Знакомое лицо…
– Самир! – воскликнул Карл.
Поистине, перед ним стоял злостный враг Ассада.
– Ну что, есть вам чем заняться у себя в Рёдовре? – спросил он. – Или Антонсен наконец ушел на пенсию, прихватив с собою все дела?
Он единственный рассмеялся после своей не слишком удачной шутки.
– Спасибо, у нас все в порядке. Только вот понадобилось обменяться кое-какими документами, – парень взвесил на руке стопку бумаги.
– Самир, наконец я с тобой встретился… Из-за чего произошла ссора между вами с Ассадом? Да, и не надо говорить, что все нормально. Расскажи все, как есть. Понимаешь, мне надо знать.
– Зачем? В любом случае ничего особенного, потому что, наверное, вы и сами убедились, насколько он неадекватен.
– Неадекватен? Что ты имеешь в виду? Вроде бы нет, о чем ты?
– Спросите у него сами. Но он не от мира сего, я сказал ему об этом, и он, видимо, не вытерпел.
Карл взял парня за локоть.
– Послушай, Самир, я не знаю, что он там может вытерпеть, что нет, но у меня есть твердое убеждение, что ты в курсе. И если ты или Ассад сами ничего не расскажете, вполне может случиться, что мне придется выбить это из тебя, когда придет время.
– Договорились, Карл Мёрк. Попробуйте.
Самир высвободился и исчез в конце коридора.
Лиза смотрела на товарища с сочувствием и обеспокоенностью.
– Не расстраивайся так из-за машины. Все образуется.
Как же легко в отделении распространялись слухи…
– От Ассада по-прежнему ничего?
Роза покачала головой. Теперь она разволновалась не на шутку.
– Почему ты так беспокоишься за него?
– Потому что за последнее время я несколько раз наблюдала у него трясучку. Прежде я такого с ним не припомню.
Карл понимал, о чем говорит Роза. Она довольно проницательна.
– Нам приказали перенести архивы Нёрвига на третий этаж.
– Тогда, думаю, тебе стоит приступить к работе.
Мёрк склонил голову набок, чтобы не нарушать кровоток.
– Роза, на что ты дуешься?
– Не обращай внимания. У тебя же нет времени на глупую философию любви к ближнему.
В течение нескольких секунд он сохранял хладнокровие, а затем спокойно сказал, что, если она не поспешит заняться идиотскими папками, ему придется отправить ее домой и попросить прислать вместо себя Ирсу. И он действительно так и сделал бы.
Роза нахмурилась.
– Знаешь что, мне кажется, ты действительно не особо умен.
Карл услышал, как она принялась разбирать папки, а сам тем временем стал названивать Ассаду, дергая под столом ногами. Черт возьми, еще эта проделка сирийца с зажигалкой… Если он в ближайшее время не закурит, ноги сведет страшная судорога.
– Счастливо оставаться, – неожиданно раздалось из коридора.
Карл обернулся на дверь и успел заметить, как Роза мелькнула мимо в пальто и с розовой сумкой, перекинутой через плечо.
Так и было.
Неужели она так не вовремя решила уйти? Проклятие! При мысли о последствиях Мёрку захотелось расплакаться. Значит, завтра она пришлет вместо себя свое второе «я», Ирсу. В лучшем случае…
На столе заворчал мобильник. Звонила Лиза.
– Мы уладили все с машиной. Выходи на парковку у Национального центра расследований; я вышлю человека, он покажет тебе автомобиль и передаст ключи.
Карл кивнул. Хорошая новость оказалась как нельзя кстати. Оставалось лишь найти Ассада. Роза встревожила его.
Десятью минутами позже Мёрк стоял на парковке, недоуменно озираясь. Никакой машины, никакого человека с ключом. Нахмурившись, он уже собрался перезвонить Лизе, как вдруг чуть дальше мелькнул свет фар.
Карл подошел поближе и увидел сидевшую на пассажирском сиденье Розу с блестящей сумкой на коленях; автомобиль оказался меньше, чем карман его брюк.
Он в очередной раз сглотнул, шокированный одним только бешеным цветом машины, напомнившим ему о том, что голубой сыр, который он два месяца назад сунул в холодильник, до сих пор там лежит.
– Что это за чертовщина? И что ты там делаешь, Роза? – заорал он в водительскую дверь.
– Это «Форд Ка», а ты собираешься за Ассадом, верно?
Мёрк кивнул. Перед проницательностью этой женщины можно было постоянно снимать шляпу.
– И я тоже. Вот какую машину Маркус Якобсен одолжил тебе до конца года. – Тут она едва сдержалась от приступа смеха, но серьезность довольно быстро вернулась к ней. – Садись же, Карл. Скоро совсем стемнеет.
После прогулки по крытой галерее они стояли на коленях перед почтовой щелью квартирной двери на Хаймдальсгэде, и, в точности как и предполагал Карл, внутри не оказалось ни мебели, ни Ассада.
В последний свой визит сюда он наткнулся на обильно татуированных братьев с иностранными именами и бицепсами, похожими на кокосовые орехи. Сегодня ему пришлось насладиться обычным шумом домашней ссоры и криками на языке, который вполне мог оказаться как сербохорватским, так и сомалийским. Веселенький квартальчик.
– Он уже давно переселился в дом на Конгевайен, и не спрашивай меня почему, – сказал Карл, садясь в шляпную коробку на колесах.
Они доехали до нужного района, не проронив ни слова, и встали перед выбеленным домом, влипнувшим в опушку, где шоссе на Биструп вливалось в Конгевайен.
– Видимо, здесь его тоже нет, Карл, – констатировала Роза. – Ты уверен в правильности адреса?
– Во всяком случае, он сам мне его дал.
Как и Роза, Мёрк уставился на табличку с двумя стопроцентно датскими женскими именами.
Возможно, они сдавали жилье Ассаду в субаренду. У кого только не было знакомых, владевших парой домов и обнищавших, когда рынок недвижимости испытал кризис!.. Славные дни, когда министры финансов думали задницей, а банки стремились нажиться на этом, еще не совсем закончились.
Всего через десять секунд в проеме двери возникла черноволосая женщина. Она заверила их, что если бы знала какого-нибудь бесприютного Ассада, то позволила бы ему на несколько дней обосноваться на ее диване за хорошую плату и приятные слова. Однако ни она, ни ее подруга такого знать не знали.
Снова тупик.
– То есть ты даже понятия не имеешь, где проживают твои сотрудники, Карл? – съерничала Роза, когда они уселись в машину. – А я-то думала, ты подвозишь Ассада до дома и так далее… Сдается мне, тебе совсем нет дела до него.
Мёрк переваривал оскорбление.
– Ага. Ну а тебе что известно про семью Ассада, фру Всезнайка?
Она в прострации смотрела в лобовое стекло.
– Не так уж и много. Поначалу он что-то рассказывал про жену и двух дочерей, но довольно давно. Честно признаться, мне кажется, он больше не живет с ними.
Карл медленно кивнул, он тоже о таком думал.
– А что насчет друзей? Он что-нибудь говорил про друзей? Вполне может быть, что живет у кого-то из них…
Она покачала головой.
– Можешь считать это ерундой, но у меня есть предчувствие, что у Ассада нет дома.
– Что заставляет тебя так считать? – поинтересовался Карл.
– Мне кажется, в последнее время он частенько ночует в управлении. Думаю, выходит по ночам на пару часиков для вида, но у нас же не существует почасового контроля, так что сложно понять, правда?
– А как быть с одеждой? Он ведь не ходит в одной и той же одежде изо дня в день, верно? Где-то у него должна быть какая-то база.
– Можно проверить его ящики и шкафы на работе – может, там все и хранится. А где постирать, можно найти в городе; периодически я вижу, как он приходит с какими-то мешками, сейчас вот припоминаю… Просто я всегда считала, что там у него странная снедь из иммигрантских лавочек.
Карл вздохнул. Неважно, что там на самом деле было, это им сейчас все равно не поможет.
– Он наверняка просто удалился перебеситься. Проверь, скорее всего, он уже вернулся в управление. Попробуй позвонить, Роза.
Она задрала брови с обычным выражением, говорившим «почему бы тебе самому это не сделать?», но все же позвонила.
– Карл, а ты знал, что у него на новом телефоне стоит автоответчик? – спросила она, прижимая мобильный к уху.
Мёрк покачал головой.
– И что он говорит?
– Говорит, что в данный момент Ассад на задании, но точно рассчитывает вернуться до шести вечера.
– А сейчас сколько?
– Почти семь. Должен быть на месте час назад.
Карл достал свой телефон и набрал номер охранного поста в управлении.
Нет, они не видели Ассада.
«На задании», – заявлял он по автоответчику. Как-то странно… Роза убрала телефон и провела рукой по лицу.
– Ты думаешь то же, что и я? Он запросто мог пойти на очередную глупость.
Карл сидел, провожая глазами автомобильные фары, проносившиеся по оживленному шоссе.
– Да уж, я тоже этого опасаюсь.
Они оставили карликовый автомобиль на Твэргэден напротив полицейской академии. В двадцати пяти метрах на углу идиллической сельской улицы находилось жилище Курта Вада. Насколько они могли различить издалека сквозь плетеную изгородь, в гостиной было темно.
– Выглядит не очень гостеприимно, – заметил Карл.
– Мне ничего не кажется, – ответила Роза. – Я только рада тому, что мы вооружены, ибо моя интуиция мигает мне всеми возможными предупреждающими знаками.
Карл похлопал по служебному пистолету.
– Да, лично я чувствую себя прекрасно оснащенным. А у тебя что в сумке?
Он указал на отвисшую розовую вещицу. Роза явно отобрала ее у своей настоящей сестры Ирсы.
Она промолчала, но замахнулась сумкой и со всей силы ударила по зеленому мусорному баку, который кто-то из жителей выставил перед воротами.
Оценив степень повреждений, нанесенных дамской сумкой баку, валявшемуся теперь в четырех метрах от въезда на участке бедолаги, в то время как мусор разлетелся во все стороны, они стремительно скрылись.
Прежде чем в прихожей у главного входа включился свет, полицейские успели обогнуть участок.
– Ради всего святого, Роза, скажи мне, что у тебя в сумке? Кирпич? – прошептал Мёрк перед въездом на участок Курта Вада на Брёндбюостервай.
– Нет. Всего лишь собрание сочинений Шекспира в кожаном переплете.
Минутой позже Карл уже второй раз за день стоял в саду и вглядывался в каминную гостиную Курта Вада. Правда, сейчас на безопасном расстоянии от него заняла позицию Роза, изучавшая обстановку. Видимо, она очень давно не выезжала на задания и очень переживала, но вокруг и впрямь была темнота, хоть глаз выколи. Даже звезды над маленьким провинциальным городком ушли на покой.
Карл подошел к дому и потянул входную дверь. Она оказалась заперта, но рама была не очень крепкая. «Что бы Ассад сделал в такой ситуации?» – подумал Мёрк и толкнул дверь так, что косяк треснул. Затем крепко ухватился за дверную ручку из нержавеющей стали, собрался с силами, сделав два глубоких вдоха, одной ногой уперся в каменную стену и дернул с такой силой, что в плече раздался хруст и он сам вместе с ручкой прокатился по каменной лестнице и угодил в траву. Черт возьми, как больно…
– Прекрасно, – прокомментировала Роза, констатируя, что дверь вместе с замком нисколько не пострадали, а вот на оконном стекле образовались множественные трещины – не только продольные, но и поперечные.
Она подняла ногу в сапоге и мягко надавила на стекло.
Это подействовало. Стекло провалилось в гостиную с довольно слабым звоном, а Карл принялся считать секунды в надежде на то, что Ассад оказался прав в своих наблюдениях относительно отсутствия в доме сигнализации. По крайней мере, ему совершенно не хотелось объяснять группе быстрого реагирования, что устройство сработало из-за того, что стекло само собой взяло и выпало из дверного проема в комнату.
– Почему не срабатывает сигнализация? – прошептала Роза. – В доме ведь находится врачебный кабинет.
– Не сомневайся, в самом кабинете она есть наверняка, – также шепотом отозвался Карл.
«Это предприятие кажется совершенно бессмысленным. К чему врываться в дом, где совершенно очевидно нет Ассада?» – подумал он.
Неужто женская интуиция и его побуждала к этому? Или тут все дело в желании показать негодяю Курту, где раки зимуют?
– Что дальше, Карл? – вновь шепнула Роза.
– Я бы хотел проверить, что происходит на втором этаже, ибо сдается мне, тут попахивает какой-то тайной. Возможно, удастся обнаружить что-то, что поможет понять события, произошедшие в моем доме. Сегодня утром Курт Вад прикрывался историей о том, что наверху умирает его жена. Но только если бы это было так, не должен ли он быть дома в данный момент? Кто же оставляет умирающую супругу в темном доме? Никто. Нет-нет, явно у него наверху припрятано нечто, что он желает скрыть от внешнего мира, так подсказывает мне шестое чувство.
Мёрк включил карманный фонарик и осветил себе путь через гостиную и прихожую, где находился главный вход в дом и жалюзи с цветочным рисунком скрывали происходящее внутри от любопытных глаз. Он дернул дверь в консультационный кабинет – все оказалось в точности, как он предполагал. Дверь была не только массивная – она, несомненно, была снабжена стальными пластинками и небольшими хитроумными приспособлениями, готовыми поднять тревогу, если дверь попытается открыть нежданный гость.
Карл поднял взгляд на встроенную лестницу с угловым шкафом на пролете. С обеих сторон тянулись округлые перила, пол был выстлан серой дорожкой, уходящей дальше за угол. Лестницу полицейский преодолел в несколько прыжков.
Наверху оказалось не столь презентабельно, как внизу. Множество встроенных шкафов вдоль длинного мрачного коридора да комнаты с противоположных сторон, выглядевшие так, словно их совсем недавно покинули дети домочадцев. На наклонных стенах сохранились постеры с кумирами, по-прежнему стояли дешевые диванчики с цветочной обивкой.
Он заметил слабый свет, просачивающийся из-под одной из дверей в самом конце коридора со шкафами. Выключив фонарик, Карл схватил Розу за руку.
– Возможно, Курт Вад тут, но я сомневаюсь в этом, – прошептал он так близко к Розе, что его губы даже прикоснулись к ее уху. – Наверняка он бы объявился, когда мы испортили ему дверь в сад, хотя кто знает. Возможно, он из тех, кто притаится внутри с дробовиком в руках; похоже на него. Отойди за мою спину и приготовься в любой момент броситься на пол.
– Если он здесь и не вооружен, как ты объяснишь ему наше присутствие?
– Экстренным вызовом, – прошептал он и помолился про себя, чтобы позже ему не пришлось повторять такое объяснение Маркусу Якобсену.
Затем приблизился вплотную к обитой тиковым шпоном двери, на мгновение затаил дыхание, в то время как рука скользнула поближе к пистолету.
«Раз, два, три», – посчитал он про себя, вышиб дверь одной ногой, а второй оттолкнулся и оказался в безопасности за стеной.
– Курт Вад, мы получили экстренный вызов от вас, – произнес полицейский своим обычным голосом, отметив, что свет в комнате мерцал, как от свечи.
Он осторожно вытянулся, так что голова чуть показалась из-за дверного косяка, прекрасно понимая, что, возможно, это не самое умное действие, и обнаружил некрупную фигуру, лежавшую на покрывале. Нижняя часть тела была прикрыта белой простыней, а руки сжимали увядший букет. Фигура освещалась крошечным ночником, который оставил супруг.
Роза вошла в комнату. Наступила полная тишина. Смерть всегда оказывала странное воздействие.
Мгновение они стояли, взирая на покойную, после чего Роза еле слышно вздохнула.
– Наверное, это ее свадебный букет, – сказала она.
Карл в очередной раз сглотнул.
– Давай-ка убираться отсюда, Роза. То, что мы только что совершили, – полный идиотизм, – сказал Карл, когда они очутились в саду перед выбитой дверью.
Он поднял дверную ручку с земли, тщательно вытер своим носовым платком и бросил обратно.
– Надеюсь, ты не слишком много успела полапать в доме руками и не наставила везде своих отпечатков.
– Ты с ума сошел! Я была занята исключительно мыслями, как бы мне поэффективнее размахнуться сумкой, если вдруг из тебя сделают котлету, – ответила она.
Какая заботливая…
– Дай мне фонарик, – попросила Роза. – Ненавижу плестись позади, ни черта не видя.
Она принялась размахивать им направо и налево, как школьник, так что кто угодно на расстоянии километра мог бы затаить подозрение о том, что тут в самом разгаре кража со взломом. Лишь бы человек, чей мусорный бак безнадежно разбит, уже ушел обратно в дом…
– Направь свет вниз, – сделал выговор Карл.
Она тут же последовала его наставлению и остановилась.
Лужа крови на краю газона, куда женщина посветила, была не такой уж и большой, но все-таки она была. Роза пошарила фонариком вокруг и обнаружила еще одно кровавое пятно за углом дома непосредственно на подъездной дорожке. Кровяной след в виде небольших капель тянулся почти незаметной полосой к сараю.
Шестое чувство вновь заявило о себе весьма недвусмысленно. Неприятное ощущение.
Если бы они обнаружили эти следы до того, как пробрались в дом, Карл вызвал бы подмогу. Но теперь все не так уж просто.
На мгновение Мёрк задумался.
И все-таки… Возможно, в действительности было преимуществом то, что столько всего сразу указывало на какой-то непорядок. А кто вообще сказал, что в жилище вторглись? По крайней мере, что в жилище вторглись они сами?
– Я звоню в полицию, чтобы сообщить о находке, – заявил он. – Нам стоит применить чуть более официальный подход.
– Разве ты не говорил, что Маркус Якобсен запретил тебе приближаться к Курту Ваду? – возразила она, переводя свет фонарика между тремя дверьми сарая.
– Запретил.
– Ну, и что ты сейчас делаешь у дома Курта Вада?
– Ты права. И все-таки я позвоню, – сказал он, вытаскивая из кармана телефон.
Полицейские из Глострупа могли бы рассказать, какая машина у Курта Вада, и, что не менее важно, могли бы незамедлительно объявить его в розыск. Возможно, его автомобиль сейчас ехал куда-нибудь с раненым человеком в багажнике. Вполне возможно, что с Ассадом. По крайней мере, в данный момент фантазия Карла не склонна была ошибаться.
– Погоди, – сказала Роза. – Смотри!
Она направила свет фонарика на амбарный замок, висевший на средней двери старого сарая. Совершенно обычный амбарный замок, такой можно приобрести в «Нетто» за десятку, а посреди его латунной плоскости, если тщательно присмотреться, красовались два отпечатка, невероятно похожие на отпечатки пальцев.
Карл взглянул на замок и извлек пистолет из кобуры.
Естественно, проще всего было один-единственный раз выстрелить в замок, однако Мёрк избрал другой путь, принявшись молотить рукояткой по замку, пока окончательно не выбил винты. Заодно отшиб себе руки.
Когда замок наконец поддался и разомкнулся, Роза несколько раз одобрительно хлопнула в ладоши.
– Теперь уж все равно, – с этими словами она нащупала выключатель с внутренней стороны стены рядом с дверью.
Свет пару раз мигнул, а затем холодная люминесцентная лампа осветила помещение. Так выглядел любой сарай того города, откуда был родом Карл. На одной стене – полки с цветочными кашпо, потертыми кастрюлями и сковородками, множество сухих цветочных луковиц, которые вряд ли высаживали этим или предыдущим годом. У противоположной стены жужжащая морозильная камера; перед нею располагалась стальная лестница с провисшими ступенями, ведущая к люку на чердак, где виднелась голая лампочка максимум на 25 ватт.
Карл взобрался по лестнице и оглядел забитую до отказа комнату, главным содержимым которой являлись картины и ветхие матрасы, дополненные множеством черных полиэтиленовых пакетов со старой одеждой. Он осветил наклонные стены, обшитые мешковиной, и подумал: «Какое могло бы быть прекрасное убежище».
– О боже, Карл… – послышалось снизу от Розы.
Она стояла, подняв крышку морозилки и отвернув голову в другую сторону. Сердце Карла отчаянно заколотилось.
– Фу, дьявол, – коллега сморщила лицо. Наверное, вряд ли она бы так выразилась, если б там оказался Ассад.
Карл спустился и глянул в морозильную камеру. Там стоял белый пластиковый ящик, наполненный полиэтиленовыми пакетами с человеческими эмбрионами. Мёрк насчитал восемь штук. Восемь крошечных жизней, так и не выпущенных в мир. Но меньше всего ему хотелось сказать: «Фу, дьявол». Его обуревали совсем иные чувства.
– Роза, мы ведь не в курсе всех обстоятельств.
Она покачала головой и поджала губы. Увиденное явно произвело на нее сильное впечатление.
– Кровь, какую ты заметила снаружи, могла быть из одного из этих пакетов. Возможно, новый врач уронил пакет на въездную дорожку, а затем поднял, но несколько капель успело попасть на плитку. Это могло бы объяснить и отпечатки пальцев. Кровь, очевидно, из пакета.
Роза замотала головой.
– Нет, там была относительно свежая кровь, а тут все эмбрионы замороженные. – Она показала пальцем на ящик. – К тому же, ты видишь хоть один дырявый мешок?
Абсолютно верное наблюдение. Видимо, в данный момент он слишком туго соображал.
– Послушай, мы не разберемся тут без дополнительной помощи, – сказал он. – Как я предполагаю, здесь возможны только три варианта. Либо нам надо возвращаться, пока у нас еще есть время, либо позвонить в полицию Глострупа, чтобы озвучить наши подозрения, что я считаю самой верной альтернативой; и, наконец, можно попытаться позвонить на рабочий телефон Ассада. Может, он уже вернулся. – Он кивнул сам себе. – Может, его мобильный снова доступен.
Он достал свой телефон, Роза лишь помотала головой.
– Ты не чувствуешь запаха гари? – спросила она.
Карл не чувствовал. Он вновь наткнулся на автоответчик, набрав номер Ассада.
– Смотри, – Роза показала на потолок.
Набрав мобильный номер сирийца, Карл задрал голову. Неужто какой-то легкий дымок? Или просто пыль, кружащаяся в тусклом свете?
Перед его взором по лестнице проплыла вверх Розина задница, а мобильная компания сообщила, что абонент недоступен.
– Тут дымно, – крикнула она сверху, – причем дым поднимается снизу, от тебя. – Она быстро спустилась вниз. – Помещение наверху обширнее, чем на первом этаже, даже если учесть его наклонные стены. И дым идет откуда-то оттуда, – она махнула в направлении торцевой стены.
Карл различил, что стена как будто бы была составлена из двух больших панелей, вероятно, гипсовых.
«Если там и есть еще одна комната, в нее никак не проникнуть отсюда», – подумал он, также ощутив дым, просачивавшийся между панелями.
Подлетев к гипсовой конструкции, Роза постучала по ней.
– Послушай! Вот эта панель цельная, а вот эта как будто содержит инородный материал, – заметила она. – Словно там есть какой-то металл… Карл, тут раздвижная дверь, поверь мне.
Мёрк кивнул и огляделся. Если только створки не раздвигаются при помощи дистанционного управления, в помещении должно быть нечто, открывающее их.
– Что мы ищем? – поинтересовалась Роза.
– Выключатели, какие-то необычные штуки на стене, провода или их следы, – отозвался он, ощущая приближение паники.
– Например, вон там, – крикнула Роза, указывая на стену над морозилкой.
Карл проследил за ее взглядом и увидел, что она имела в виду, переведя глаза с одного конца стены на противоположный. Она была права. Длинная линия указывала на то, что в незапамятные времена стена перестраивалась.
Он провел глазами вдоль линии до латунной ручки, висевшей над морозильной камерой и явно некогда принадлежавшей какому-то кораблю или большому механизму. Приподняв ручку, обнаружил позади небольшую заслонку и тут же приоткрыл ее.
– Проклятие, – изрек он, в то время как дым, просачивавшийся в щель, стал ощутимее.
В небольшом стенном шкафчике находился не выключатель, а монитор, снабженный цифровой и буквенной клавиатурой. Абсолютно невероятно отыскать комбинацию, способную активировать механизм, раздвигающий двери.
– Имена детей, дни рождения жен, номер социального страхования – обычно при составлении кодов прибегают к мешанине из таких сведений. Как, черт возьми, нам решить данную задачу? – нервничал Мёрк, озираясь в поисках предмета, которым можно было бы пробить стену.
Роза между тем запустила свое привычное системное мышление.
– Карл, начнем с того, что мы помним, – сказала она, подойдя к клавиатуре.
– Я, к примеру, не помню ни хрена. Его зовут Курт Вад, ему восемьдесят восемь, вот и всё.
– Ну и прекрасно, набираю.
Она приступила. «Чистые линии» – тщетно. Слово «линии» с большой буквы – снова не то. «Секретная борьба» – опять неудача.
Кропотливо, но с молниеносной быстротой Роза выуживала имена из журналов, протоколов и газетных вырезок, проработанных ею на протяжении последних дней и имеющих хоть какое-то отношение к Курту Ваду. Она запомнила даже дату его рождения и имя жены.
Остановившись на мгновение, женщина принялась размышлять, в то время как внимание Карла делилось между дымом, сочившимся из щели, и светом от автомобильных фар, то и дело озарявшим дом.
Неожиданно она подняла лицо и посмотрела на Карла, дав ему понять, что за серьезным выражением лица, разукрашенного черным макияжем, мелькнула логичная и вполне разумная мысль.
Он наблюдал за ее пальцами, пока она печатала.
Г-Е-Р-М-А-Н-С-Е-Н
Раздался щелчок, стенные панели наехали друг на друга, и за плотной завесой дыма, хлынувшей в комнату, открылось потайное пространство. Как только туда начал поступать кислород, вверх взвилось пламя.
– Проклятие! – закричал Карл, выхватывая фонарик из рук у Розы и устремляясь в тайник.
Он разглядел там еще одну морозильную камеру и ряд полок с документами, однако его взгляд прилип к безжизненной фигуре, распластавшейся на полу.
Пламя лизало штанины Ассада, и Карл потянул его тело к выходу, крикнув Розе, чтобы она накинула на раненого свое пальто и таким образом погасила огонь.
– Господи, нет, господи, нет, он едва дышит… – причитала Роза.
Карл бросил взгляд в охваченную пламенем комнату. Огонь сильно разгорелся, и спасти документы не представлялось возможным.
Последнее, что он заметил, прежде чем они выбрались из помещения с висящим у них на плечах Ассадом, – это то, что в маленькой архивной комнате не осталось ни единой поверхности, на которой не было бы написано кровью «Ассад был здесь!». А еще увидел на морозилке расплавленную зажигалку, очень похожую на ту, которая всего несколько часов назад лежала на его собственном рабочем столе.
Приехавшие раньше врачей спасатели осторожно переложили Ассада на носилки, в то время как кислородная маска была призвана вернуть его к жизни.
Роза молчала, как могила. Было очевидно, что она может сорваться в любой момент.
– Скажите, что он будет в порядке, – обратился Карл к фельдшерам, пытаясь перебороть в себе чувства, о наличии коих в себе самом прежде даже не догадывался.
Мёрк поднял брови, пытаясь справиться со слезами, навернувшимися на глаза. «Черт, Ассад, очнись, дружище, пожалуйста!»
– Он еще жив, – ответил один из спасателей. – Но такое отравление угарным газом может оказаться фатальным. Пепел может слепить легкие и остановить их работу, вы должны быть к этому готовы. Да и рана у него на шее выглядит как-то страшно… Тут может идти речь о проломе в черепе и сильных внутренних кровотечениях. Вы с ним знакомы?
Карл тихо кивнул. Для него слышать эти слова было очень тяжко, но гораздо более сильное действие они оказали на Розу.
– Остается только надеяться, – сказал спасатель. Пожарные тем временем кричали и разматывали шланги.
Карл обнял Розу, почувствовав, как она дрожит всем телом.
– Не волнуйся. Ассад наверняка выкарабкается, – сказал он, услышав сам, насколько обреченно звучал его голос.
Минуту спустя приехал врач «Скорой». Он сразу разорвал рубашку Ассада, чтобы незамедлительно получить сведения о характере сердцебиения и глубине дыхания. Видимо, что-то мешало ему, так как он, прощупав торс раненого, извлек из кармана его рубашки какие-то бумаги и бросил на тротуар.
Карл поднял их.
Один из документов представлял собой несколько скрепленных вместе листов под заголовком «Список членов “Секретной борьбы”».
На втором было написано: «Журнал № 64».
