Глава 7
Интервью майора Кажана
Солнце жарило всерьез.
После бессонной ночи и выпитого рома меня изрядно сушило. Эх, сейчас бы пивка холодненького пару кружек залпом! Впрочем, я выпил бы и кваса. Но как назло первое я не мог себе позволить, потому что шел на деловую встречу, а бочки со вторым по пути просто не попадались.
И когда я таки обнаружил продавца кваса под раскладным зонтом, выяснилось, что у него обеденный перерыв и он ни за какие деньги не согласен тратить свое время на страждущего, пусть даже тот сдохнет от обезвоживания. Плевать. Он лучше разгадает кроссворд!
От возмущения я чуть не пристрелил саботажника. Рука сама потянулась за «стечкиным». И я бы использовал ствол по назначению, но до ворот базы оставалось полста метров, а шум мне был не нужен.
Ровно в два пополудни я подошел к КПП части, которой командовал майор Кажан. Я опоздал на двадцать минут, очень рассчитывая на то, что меня устали ждать в засаде у ворот. В нагрудном кармане — а я был одет в приличный, но недорогой костюм — лежало удостоверение журналиста, работника газеты «Международный обозреватель». При мне был паспорт на имя Иванова Савелия Платоновича, гражданина России, прописка московская. Цель и сроки моего пребывания на территории сопредельного государства отмечены в регистрационной карте.
— Пропуск! — потребовал молоденький солдат, высунув веснушчатую рожу в оконце.
Я протянул картонку с печатью и фото, а заодно и прочие свои верительные грамоты и документы. Поторопить бы служивого. Ведь чем дольше я торчу на видном месте, тем больше времени у снайпера, чтобы прицелиться и всадить мне пулю в висок. Если, конечно, стрелок затаился поблизости. Я, конечно, изменил внешность и принял меры предосторожности, но…
— Входи! Руки за голову!
Дверь резко распахнулась, и меня буквально втащили в КПП. Противный холодок пробежал по спине. Эта фамильярность мне очень не понравилась. Если тут заведено обыскивать посетителей, то на прием к начальству я вряд ли попаду — у меня с собой ствол. При досмотре оружие обязательно найдут, такую дуру просто невозможно спрятать. Разбирательств не избежать…
— Ребята, вы чего? — проблеял я, уставившись на автоматы, направленные мне в грудь.
Сыграл я достаточно правдоподобно, чтобы бойцы поверили: заезжий лох обделался и готов к сотрудничеству. Надо лишь чуток дожать, и он с радостью позаботится о финансовом благополучии миротворческого контингента.
Ф-фу-ух. А уж я подумал, что начались проблемы, вычислили Макса Края — Джанки связался с вояками, те организовали засаду… Удивительно, но пушер сыграл честно. Ну, или почти честно.
…После визита на кладбище я вернулся в подвал, где вручил по сто баксов давешним бомжам и подробно объяснил, каких именно услуг жду за эти деньги. Тот бездомный, который едва не убил меня, отправился к заведению Джанки, где потребовал предназначенные для Края документы. Его подвергли пыткам и выяснили, что документы он должен передать вовсе не Краю, но своему сожителю по подвалу, а дальше — не его проблема. Бомжа отпустили, но проследили, куда он отправится. В унылой подворотне в самом центре Чернобыля-4 первый бездомный передал пакет второму. И вот тут началось самое интересное. Новый посыльный юркнул в канализацию (люк был заранее открыт) и скрылся во тьме смрадных коридоров. Соглядатаи его потеряли. Ну а потом второй передал пакет третьему, и уже третий вручил документы мне. Отслюнявив последнему курьеру еще три сотни за труды команды, я взглянул на фото в паспорте — и оценил чувство юмора Джанки.
С портрета на меня смотрело толстощекое усатое личико с косыми глазами. Предположим, со щеками и усами я разберусь, что-то придумаю. А вот как быть с глазками, которые конкретно баловались?..
Но я отвлекся.
— Ребята, вы чего?.. — Меня еще в школе учили, что повторение — мать учения. А для военных повторять сам бог велел. И чем больше, тем лучше. Это вам не верблюды с суточной задержкой восприятия, это организмы, начисто лишенные интеллекта. Мозги воякам заменяют уставы, а вместо рефлексов у них — приказы командиров.
— Ребята, может, вы пивка хотите? Так я денег дам! Это ж святая обязанность — помогать тем, кто защищает нас от мерзких мутантов, это…
Меня перебил веснушчатый:
— Свистеть — не мешки ворочать. Плати — и топай дальше.
Я заплатил. И через пару минут в сопровождении двух бойцов подошел к кабинету майора Кажана. На стук мне не ответили, поэтому я просто открыл дверь и вторгся без приглашения. Конвоиры остались в коридоре.
Стол, кресло, шкаф, диван, шкуры на полу… Все как прежде, обстановка не изменилась. Но с тех пор как я в последний раз видел Кажана, его брюхо, перетянутое армейским ремнем, увеличилось вдвое, кустистые брови поседели. От респектабельного вида не осталось и следа. Майор выглядел значительно старше своих тридцати двух лет.
Я широко улыбнулся хозяину кабинета, но он лишь вяло махнул рукой, указав на плохонькое кресло у стола. Вояка не посчитал нужным тискать мне, журналисту из Москвы, руку. Взаимно: я тоже не буду перед ним вытанцовывать. Ведь я представитель столичных СМИ, а не редактор стенгазеты второй рембригады.
Громко хмыкнув, я сел в кресло и извлек из кармана крохотный диктофон.
Кажан принимал меня в той же комнате, где грушник Сван продемонстрировал боевые возможности ОСП-3, ошейника, начиненного взрывчаткой. Это не могло быть простым совпадением. В кои-то веки судьба подыграла мне, дав шанс отомстить за смерть Бегемота, убитого по приказу майора.
— Из Москвы, да? — бесцветно спросил Кажан.
Я демонстративно промолчал.
Майор кутался в ту же фуфайку цвета хаки, что и раньше. Только теперь на ней было много жирных пятен. И вообще майор выглядел очень неопрятно, будто не офицер ВС Украины, а вохровец с проходной завода.
— И как там в Москве?
Я упрямо молчал.
Закашлявшись, он потянулся за пачкой папирос. Неужели доходы вояк, контролирующих Периметр, так упали, что Григорий не может себе позволить ароматную «гавану»? Я рассчитывал на встречу со светским львом, способным сломать мне хребет одной левой. И что я вижу?..
Но главное сейчас — что видит Кажан.
А видит он перед собой нечто, мало похожее на мачо из голливудского боевика. Ведь заполучив документы, я двинул в салон красоты, услугами которого пользовался Киска, а потом — Брунгильда. Только Хозяева знают, чего мне это стоило! Полностью сменить имидж и гардероб обошлось в половину той суммы, что братва выделила на загробную жизнь. Зато я не узнал себя, взглянув в зеркало: косметика, парик и усы способны преобразить человека. Ну и одежка, подобранная по фигуре.
Из наманикюренных лап стилиста я вырвался минут за пять до указанного в пропуске времени. Пообещав заглянуть на эпиляцию и педикюр, я отправился на встречу с майором Кажаном. Если враг притаился у КПП, то он вряд ли распознал крутого бандюгу во франтоватом щеголе, проникшем на территорию части.
Честно говоря, я ожидал, что столичного журналиста будут встречать хлебом-солью в кабинете для крутых гостей. Понадеявшись на коньяк и закуски, я не позавтракал и отказался от обеда. И вот я один на один с майором, и похоже, бутерброды с красной икрой мне не обломятся.
— Бутерброды? — Кажан внезапно подобрел лицом и подмигнул мне. — Это мы сейчас организуем! И коньячок у нас есть! А то был тут ваш коллега дней десять назад. Пить отказался, кричал, что ему взятку предлагают…
«Ой, дурак!» — мысленно выругал я себя. Плохая привычка — думать вслух. У меня еще будут из-за нее неприятности.
— Конечно, дурак! Все выспрашивал что-то, вынюхивал. Секретными разработками интересовался, оружием… Вас сюда за тем же отправили?
Стоп, Максимка. Отставить думать вообще! И никакой ругани!..
— Боже упаси, Григорий Иванович! Руководство велело взять интервью у лучшего защитника Периметра. — Я заговорщицки подмигнул Кажану, мол, слухи о бравом майоре-миротворце достигли московских кулуаров. — Знающие люди рекомендовали вас.
Я опасался, что переигрываю, но нет, Кажан заглотнул наживку. Вот ведь тщеславная скотина!
И тут в комнату ворвались люди в униформе. Я подобрался, кровь ударила в голову. Хорошо, что я не успел вытащить «стечкин» — солдаты явились вовсе не для того, чтобы обезвредить особо опасного преступника Края. Через минуту на столешнице красовались хрустальные бокалы, блюдо с разносолами и пузатая бутылка с напитком из французской провинции. Козырнув, солдаты, профессионально исполнившие обязанности официантов, скрылись за массивной стальной дверью.
Хорошая дверь. Такую из гранатомета фикус возьмешь. Да и шумоизоляция в кабинете правильная: тут можно пленных пытать и расстреливать — никто не услышит.
— Будьмо! — предложил тост Кажан.
Чокнувшись, мы выпили. Смакуя коньяк, я пытался понять, когда же майор подал знак своим людям.
— Между первой и второй пуля не должна свистнуть! — Хозяин кабинета вновь наполнил бокалы. Я взял диктофон со стола — ведь интервью, — но с позором сообразил, что не знаю, как он включается.
— Не буду записывать. Я же понимаю: это воинская часть, здесь нельзя.
И мы еще раз выпили.
После пятого тоста — за здоровье! — Кажан совершенно преобразился. Если бы не седина, он бы вновь выглядел на свои годы: потухшие глаза по-молодецки заблестели.
— А что это у вас? — Мне надо было выманить майора из-за стола. Я сделал вид, что безумно заинтересован шкафом, за стеклянными дверцами которого пылились призы за участие в районных стрельбах и так далее. Шкаф стоял у самой двери. — О! Спорт в вооруженных силах! Я обязательно об этом напишу!
Кажан вызвал своих людей, сидя за столом. Логично предположить, что рабочее место оборудовано потайной кнопкой, тумблером или еще чем-то. А если выманить майора к шкафу, он вряд ли сможет поднять заставу в ружье. Он же не бюрер, на расстоянии предметы ворочать не умеет.
Пан Григорий подошел, встал рядом.
— Вот — первое место в области. И не хухры-мухры, а строевая подготовка! И после этого меня… они… из-за какого-то вонючего зэка! Эх-х-х… Давай выпьем, братан! — Майор вдруг решил по-дружески потрепать меня за щеку.
И напрасно. Из-за неосторожного движения черные усы, которыми наградил меня стилист, отпали. Топорщились на верхней губе, а теперь на полу лежат! А это значит, что никакой я не российский журналюга, но тот самый Макс Край, чтоб мне пусто было и муравьи печенку съели! Всю эту игру чувств я моментально считал с пьяной рожи Григория. Алкоголь — штука коварная. И все же майор попытался сделать вид, будто усы — ерунда, и вообще он меня не узнал. Правда, за такое лицедейство забрасывают помидорным гнильем.
— Выпьем, братан! — Голос вояки осип, ноздри трепетали. Он порывисто шагнул к столу.
А вот не надо спешить — я с наскока рубанул майора по ногам. Отменная подсечка: Кажан рухнул… как подкошенный, лучше не скажешь. Большие люди громко падают, это уж точно.
Пока майор не пришел в себя, я потратил секунду на то, чтобы разобраться с системой замков и засовов двери. Никто не помешает разговору по душам.
Пана Григория мои манипуляции ничуть не смутили. Hа четвереньках он резво засеменил к столу. Это выглядел; довольно комично, но смеяться почему-то не хотелось.
— Равняйсь! Смирно! — вдруг гаркнул Кажан.
Рабское послушание приказам — вот что армия навсегда прописала в моем подсознании. Я рефлекторно выпрямился, втянул живот и застыл.
Но майор сам разрушил магию приказа:
— Я буду жаловаться вашему руководству!
Я кинулся на Кажана. Этого борова нелегко было одолеть. При всей своей грузности пан Григорий обладал поистине медвежьей силой. Пару раз он сдавливал меня в своих объятиях так, что я думал: «Все, кончился Максимка Краевой!»
Схватка длилась минут пять. Слава Хозяевам, услышать нашу возню охрана в коридоре не могла. А если бы и услышала — чтобы взломать дверь, надо хорошенько попотеть. С большим трудом я справился с майором. Пришлось, правда, врезать ему ниже пояса. А не надо было надевать на меня ошейник, начиненный взрывчаткой! С волками жить — по-волчьи выть. А если не хочешь — заставь зверье петь по-соловьиному.
Пока у меня нет гауссганов, буду выть, а там посмотрим.
Связав Кажану руки за спиной его же ремнем, я приступил к переговорам — предложил пану Григорию либо выложить все начистоту, либо умереть.
— Да, еще… — Я вспомнил об обещании, данном в Зоне. — Освободи девушку, дочь Ворона.
Я пнул его, чтобы показать серьезность намерений. Не помогло. Лишь ствол «стечкина», воткнутый в рот, разговорил майора. Уважаю отечественное оружие — за неброскую его харизму.
Кажан начал со второго вопроса нашей повестки дня. Он рассказал, что да, его люди выкрали девушку, но на базе ее нет. Пленницу сразу переправили человеку по прозвищу Профессор. Зачем? Приказ руководства: и выкрасть, и организовать доставку новому владельцу. Ему, Кажану, такое затевать и в страшном сне не привиделось бы, он же офицер, а не террорист.
— Мне показалось, что Профессора побаиваются наверху… — прохрипел майор.
Я не стал уточнять, почему он так решил. Просто запомнил: Профессор — личность серьезная. Я-то думал, что знаю всех шишкарей фронтира и Зоны. Неужели за месяц полтора ситуация серьезно изменилась? Вряд ли. Хотя…
Где обитает Профессор? Кажан покажет на карте место, куда велели доставить пленницу. А где карта? На столе. Ээ нет, друже, поваляйся пока, я сам карту поднесу. Как показать, если руки связаны за спиной? А ты носом ткни. Вот так, да. Молодец. Здесь, да? Значит, здесь… в Зоне…
— Ладно, с девкой вопрос прояснился. А что насчет моих товарищей? Я ведь в танке не сам ехал, со мной двое молодчиков было. Куда они делись? И — главное! — где мои винтовки Гаусса?!
Последний вопрос я буквально выкрикнул майору в лицо. Я так разволновался, что налил коньяку и выпил залпом — для успокоения нервов, не подумайте плохого. Хороший коньяк, вкусный…
Кажан сбивчиво оправдывался — почуял, что я на взводе. Выяснилось следующее: кроме моего обгоревшего трупа в танке никого и ничего не было. Если верить официальному отчету.
— Официальному? — переспросил я.
Кажан кивнул.
Я ведь отслужил срочную. Представляю, как какой-то полуграмотный офицеришка сидит, потея и матерясь, над бумажкой для начальства. Отчет — это серьезно. Это документ с подписью. Но ведь я жив! Какой еще обгоревший труп?!..
Крепко майор меня озадачил. Получается, Орфей и Турок вместе с гауссганами куда-то исчезли. Но как такое могло произойти? Ведь бой, танки, военсталы, взрывы… Нет, это просто нереально! А моя тушка-гриль — это реально?! Воскрес я, что ли, после того, как смерть официально зафиксировали?.. Остается только предположить, что в отчете написана заведомая ложь. Но зачем кому-то понадобилось искажать факты? И загадочный Профессор… Почему мне кажется, что именно он причастен к пропаже гауссганов?
Мощным ударом в челюсть я вырубил Кажана. Пришлось изрядно попыхтеть, чтобы поднять его телеса и уложить на диван. Рядом я опрокинул бокал с коньяком. Поглядел со стороны — вроде правдоподобно. Сюда бы фотоаппарат, я бы порадовал посетителей форума banditskaya_zona новыми снимками. Ну да ладно, как-нибудь в другой раз.
Нарочно пошатываясь, я покинул кабинет майора. В руке я держал бутылку, на дне которой плескались остатки французского напитка. К двери тут же подскочил веснушчатый боец, встретивший меня у ворот. У, какой резвый! Навалившись на него, я заявил, что он — правильный солдат, а майор Кажан вообще ого-го. При этом я старательно дышал на воина перегаром.
— Ну нажрался! А еще журналист! — Веснушчатый оттолкнул меня и заглянул в кабинет.
Ему хватило доли секунды, чтобы понять: майор устал, и лучше его не тревожить. Ходили слухи, что спьяну Кажан — настоящий деспот и способен на различные изуверства. Так что я понимаю, почему веснушчатый побледнел и тихонечко прикрыл тяжелую дверь.
— Давай выпьем!!! — радостно осклабился я и ударил солдатика по плечу.
Того чуть кондрашка не хватила.
— Заткнись!.. — прошипел он. — Не дай боже майора разбудишь!
Хорошо хоть, не надо умолять охрану не беспокоить командира. Была мысль: завалить майора. Но вдруг бы кто-то пожелал взглянуть на шефа ближе? Уж лучше как лучше. Теперь у меня есть надежда, что я покину территорию части до того, как Григорий очнется. Подходя к воротам, я вдруг понял, что так и не приклеил отпавшие усы. Но веснушчатый солдат не заметил перемен в моей внешности. Или все-таки заметил?..
Я похолодел. Каждый шаг теперь давался с трудом. Пиджак жал, по спине тек пот. Рука тянулась к «стечкину», чтобы открыть предупредительный огонь на поражение.
— Счастливого пути!
И тут меня осенило: обошлось, я за воротами базы, все по плану. Получилось!..
Пребывая в легкой эйфории от успеха, я не сразу заметил здоровенный черный джип. Внедорожник стоял возле бочки с квасом. И я как раз к нему топал. Резко сворачивать в сторону было бы подозрительно.
Шаг. Еще шаг. И еще. Продавец кваса так и не вернулся с обеденного перерыва. Он вяло переругивался с дородной дамой, страдающей от жажды.
Шаг. Тонированные стекла…
Шаг. Кто за рулем, сколько людей в салоне, вооружены ли?..
Шаг. Машина медленно покатила мне навстречу. Шаг.
— Эй, уважаемый! Постойте! — послышалось сзади.
Я завертел головой по сторонам — никого, кроме меня. Макс Край — единственный, к кому могли обращаться.
— Да-да, я вас зову, подождите! Да стойте же, я приказываю!
Нащупав под пиджаком пистолет, я приготовился стрелять.
Обернувшись на ходу, я увидел человека в камуфляжной форме и с автоматом на плече. Придерживая одной рукой берет, военстал — принадлежность к роду войск вычислялась по нашивкам — бежал ко мне от ворот базы.
Твою мечту! Недалеко я ушел!
