Глава 19
Лестница в небо
Cтупени из ржавой арматуры. Поручни — обрезки труб разного диаметра. И все это покачивается, грозя оторваться от стены, — хреново закреплено, ненадежно.
На первой же площадке, листе металла, безбожно «гуляющем» под ногами, я обернулся, не выдержал. Как раз в этот момент сеть, выброшенная бандитом-крысюком — вот ведь живучий гад! — накрыла Чингиза. Военстал даже не попытался из-под нее выбраться. Знал, что бесполезно, все равно его карта бита. А вот задержать бойцов профессорской армии еще можно. Чингиз продолжал стрелять по врагу.
Я вскинул автомат и дал очередь по крысюку. Но того словно Хозяева хранили — он резко вильнул в сторону на своем электрокаре, его место занял другой экипаж. Парочку бандитов, конечно, я завалил, но при этом не испытал ни капли морального удовлетворения. Ведь на Чингиза тут же упала еще одна сеть, и еще, и еще… Плетеная матрица ударила в поручни лестницы. Все, задерживаться смысла нет. А то и меня достанут.
Когда я добежал до следующей площадки, внизу смолк автомат. Оборачиваться я не стал. Прости, брат, не до того было — вдруг одно из креплений со скрипом вырвало из стены, посыпалась бетонная крошка, лестницу по вело в сторону. Я упал, и если бы не поручни — лежал бы уже рядом с Чингизом.
Чертова лестница! По ней на следующий этаж попасть тяжелее, чем на тот свет. Такой пафосный размах, такая стройка — Профессор мог бы раскошелиться на лифт!
— Край, ты цел?! — крикнул сверху Родин. Хорошо хоть блондин со своей молодкой в порядке.
Опытный бродяга помог, ёлы, желторотому пацану, а как же. Сам теперь в помощи нуждаюсь, чтобы выкарабкаться.
Хлопок. Меня накрыла сеть. Осторожно, чтобы не запутаться, я вылез из-под нее. Хотел выстрелить по атакующим, но в магазине закончились патроны, а перезаряжаться сейчас некогда. Потом. Всё потом. Главное подняться наверх до того, как лестница сорвется со стены. Аккуратно, без резких движений…
Внизу по ступенькам загрохотали ботинки преследователей. Твою мечту! Только не это!
Со скрипом от вертикали отошло еще одно крепление. Эта хлипкая конструкция едва мой вес держит, а тут еще бойцы Профессора…
— Назад! — крикнул я. — Сейчас все рухнет!
Но конечно же меня не послушали.
И напрасно. Потому что я оказался прав.
* * *
Лестница сорвалась со стены, увлекая с собой всех, кто на ней был. Земное притяжение — жестокая штука.
Мне повезло, я успел запрыгнуть на этаж за миг до того, как стальные пролеты с громким грохотом обрушились на воинство Профессора внизу. Где-то там был и Чингиз. Надеюсь, его не зацепило. Как вариант — его смерть была быстрой.
Крики, ругань, проклятия… Судя по голосам, выжило народу значительно больше, чем мне хотелось бы. Тяжело дыша после рывка, отнявшего у меня много сил, я поднялся на ноги.
— Отпусти меня! Отпусти!!!
Джу вырывалась из объятий Ирода, как химера, которой под хвост плеснули скипидара. Она била парня кулаками по спине и вообще оказывала всяческое сопротивление.
Меня меньше всего заботила шатенка с несносным характером, но даже я услышал, как она выкрикнула кличку своего подопечного — Тьяцци. Какая прелесть, деточка беспокоится о мутанте, а на людей ей плевать. Чингиз и я столько народу накрошили, чтобы ее вызволить из плена, а ей, видишь ли, жаль, что мы побеспокоили псевдогиганта, он же такой хрупкий и ранимый!
Никогда не понимал женщин и вряд ли пойму.
— Отпусти ее.
На фоне дамской истерики мой ледяной тон прозвучал весомо. Ирод не ослушался. Он поставил взбалмошную девку на ноги и тут же схлопотал от нее пощечину. Это почему-то особенно возмутило меня.
— Слышь, ты, кукла! Не знаю, чем Профессор тебя купил, но такой дешевки я в жизни не видел! Как можно продаться ублюдку, который убил твою мать и отправил на гибель отца?! — Меня прямо-таки распирало от злости, когда я орал на девушку. Я испытывал к ней жуткую неприязнь и при этом понимал: я чересчур груб с ней, я преднамеренно делаю ей больно и — что хуже всего! — получаю от этого удовольствие. Но я ничего не мог с собой поделать! И не хотел.
Джу выглядела ошарашенной. Она открывала рот, чтобы перебить меня, но когда я замолчал, не смогла вымолвить ни слова.
— Ладно, мартышка, перестань хлопать длинными ресницами! Меня этим не проймешь! Потом разберусь, сколько серебреников у тебя в кошельке!
Снизу доносился рев мотора, Что-то хрустело и грохотало. Там ворочалось нечто большое. Бульдозер? Уцелевшие воины Профессора желают подогнать к третьему этажу подъемный кран и вскарабкаться по стреле?
Все может быть. Но даже испытывай я сильнейшее любопытство, не стал бы приближаться к входу на этаж, который остался без надлежащего обрамления — двери и косяка. После того как лестница обрушилась, пол у входа потрескался. Не уверен, что там можно спокойно расхаживать.
— Куда теперь? — Я не успел осмотреться, ведь у меня была пятиминутка женоненавистничества. Зато теперь я усиленно вертел головой по сторонам.
— Вот, — Ирод кивнул на план эвакуации при пожаре, висевший на стене, — там все написано.
Парень выглядел обиженным. М-да, не надо было так кричать на его девушку. Разлад между нами сейчас ни к чему.
Так-с, что у нас имеется? Вижу коридор. Длинный узкий коридор. Стены выкрашены в голубой цвет, потолок побелен. На потолке лампы без плафонов. Разводы мела на линолеуме, кое-где прикрывающем бетон. Ряды дверей, на дверях таблички с номерами. Здесь будет размещаться администрация купола? А почему бы и нет? Определяющее слово — «будет». Пока что все выглядит нежилым.
Согласно плану эвакуации нам нужно прогуляться до расширителя, а потом свернуть направо, там еще чуток, потом…
Изучение плана прервал грохот — в потолок у самого входа врезалась стрела подъемного крана. Угадал, значит: с помощью стрелы будут штурмовать высоту. Перезарядив автомат, я жахнул наружу очередью — для острастки. Затем сорвал со стены чертеж в рамочке под стеклом.
— По ходу разберемся! — подмигнул я Ироду, не очень-то рассчитывая на понимание.
И удивился, когда он улыбнулся в ответ. А заметив, что блондин держит девчонку за руку, обрадовался. Джу хоть и выглядела растерянной, больше не вырывалась, не скандалила.
— А это что еще за…
Нарушив идиллию, в коридор влетел черный цилиндр и покатился по полу. Вся поверхность его была в отверстиях — я мгновенно сообразил, что за подарок нам прислали враги.
— Глаза! Уши! — крикнул я, зажмурившись и обхватив ладонями голову.
Надеюсь, Ирод успел отреагировать как надо.
* * *
Бахнуло по-взрослому.
Даже сквозь закрытые веки меня проняло: в глазах «зайчики» пустились вприсядку. Хорошо хоть со слухом проблем нет. Светошумовая граната М84 — это не шутка, это реальная возможность остановить того, кто нужен живым. Клиент выводится из строя на раз — полная дезориентация из-за глухоты и слепоты. Разумное решение проблемы.
Жаль, у меня нет с собой парочки Ф-1, а то бы я показал шутникам внизу, что такое настоящая граната и с чем ее едят.
А что с моими подопечными?..
— Твою мечту! — выругался я.
Ирод, вместо того чтобы прикрыться самому, зажал уши Джу, но таки зажмурил глаза. В результате от взрыва он оглох, как столетний дед, а его подруга временно ослепла, зато прекрасно слышала мою ругань:
— Идиот! Мы бы ее вытащили! Потом бы оклемалась!
Напрасно я напрягал голосовые связки — парень меня не слышал. Зато отлично видел, что я им очень недоволен.
— Да ладно тебе, Край, — сказал он преувеличенно громко. — Прорвемся!
Ну-ну. Так же бахвалился один сперматозоид, обнаружив впереди латекс презерватива.
— Бери девочку на плечо и бегом отсюда! — скомандовал я. — Ой-ё, да ты ж не слышишь ни фикуса!..
Пришлось жестами объяснить, что я хочу от него и шатенки. Пусть опять закинет подругу на мужественное плечо. Андерстенд? Ну и зашибись. А теперь мы двинем как можно скорее, руководствуясь планом эвакуации. Ибо в любую секунду в коридоре могут показаться наши преследователи. А раз они «хлопушки» бросают, могут и открыть огонь на поражение. Мало ли, вдруг Профессор передумал брать нас живыми?..
По коридору до конца, там свернуть направо, будет лестница… М-да, Что-то нет у меня желания ходить по здешним лестницам, ну да ладно, куда денешься. Подняться этажом выше, где-то тут должна быть комната, отмеченная как «Бухгалтерия». Странно, что пожарный выход расположен в какой-то определенной комнате, но разве это первая странность в поместье Профессора?..
Черная матовая дверь, отполированный металл таблички. Нам сюда.
Толкнув дверь ногой, первым вошел я. Оглядываясь по сторонам, я готов был в любой момент открыть огонь на поражение. Лучше у меня на пути не становиться. Я знал, что с кабинетом не все в порядке, и ожидал встретить бюрера, полтергейста, а то и всех мутантов сразу, но я ошибся. Не сумел вычислить опасность.
Под потолком, мерцая и гудя, горела лампа дневного света: в помещении то становилось светло, то опять все погружалось во мрак. Пара табуретов, ни одного стола. На стене краснела надпись: «Не курить!». Словно насмехаясь над запретом, в углу валялись окурки, много. Однако тот еще натюрморт, пейзаж впечатляет… Все вокруг выглядело каким-то нереальным, будто кто-то хотел, чтобы обстановка казалась обжитой, но на полпути бросил глупую затею.
Вслед за мной вошел Ирод, девица покачивалась у него на плече, будто тряпичная кукла. Сам же блондин непроизвольно дергал головой. Так делают, когда хотят, чтобы из ушей вылилась вода. Хоть в припадке бейся, хоть прыгай на месте, а разработчики М84 свое дело знают. Бесполезно, мальчик, подожди, само пройдет. Дверь за парочкой мягко закрылась — благодаря резиновому уплотнителю, набитому по краю. У меня появилось нехорошее предчувствие.
— Здесь раньше тетка одна сидела, наряды подписывала! — пробасил Родин. — Но тогда все иначе было, компьютер, все дела…
Ну-ну.
Никого нет: ни тетки, ни нарядов. Ничем не пахнет. Нет даже вони сигарет, которая въедается в стены, в пол, в сам воздух. Ну а как же окурки? Как же дешевый растворимый кофе, под который так приятно втягивать табачный дым? А лак для ногтей? Тонер раскаленного от работы принтера? И что это за дымка стелется у самого пола? Из-под плинтусов, что ли, тянет?..
Лампа то зажигалась, то гасла.
Дымка?! Или это у меня в глазах рябит?..
Жаль, но со зрением полный порядок. Твою мечту! Ну почему я не взял противогаз? Ведь в грузовике Кардинала этого добра было с избытком!..
— Проверь кабинет! — скомандовал я, и конечно же Ирод меня не услышал. — Может, есть тут что-то… все таки…
Не проблема, я и сам могу. Но сначала попробую выбить дверь. Вмазал я ногой от души и еще раз добавил — но она даже не шелохнулась! Отлично, Максимка, просто замечательно. А дымка стелется по полу, вот уже и блондин заметил, что у нас проблема: моргает, рот открыл, Что-то спросить желает. Все вопросы потом, Игорек. В «Что? Где? Когда?» сыграем после полной и окончательной победы над врагом.
Так-с, что имеем? Однозначно: назад дороги нет. И другой двери в этом помещении нет. То есть пожарный выход сжимаю в руках. Размахнувшись, я швырнул ее в стену — посыпались осколки стекла, треснула рамка.
Совсем ты, Край, нюх потерял, мышей не ловишь! Так глупо угодить в ловушку, рассчитанную на чужака-вора! Пожарный выход, как же. Держи карман шире, Максимка. Лох — это не профессия, это призвание.
— Вляпались? — спокойно, даже чересчур, спросил Ирод.
Я кивнул.
— Всё? Отдыхаем?
Я пожал плечами и внезапно разозлился. Что значит «всё»?! Никак нет! Макс Край не сдается, Макс Край сражается до последнего вздоха!.. И тут же газ попал мне в легкие, я закашлялся, сообразив, что последний вздох не за горами. Внутрь мне словно залили расплавленного свинца.
— Отойди от двери! — Я уже едва стоял на ногах, в глазах все плыло, но, кажется, таки сумел попасть из автомата в чертову дверь. И только потом я рухнул в газовый туман.
Вот теперь всё.
Лампа погасла и больше не загорелась.
* * *
Очнулся я с дикой головной болью. Из груди будто вытащили легкие, сделали из них шашлык, а потом засунули под ребра еще дымящимися. Глаза неимоверно слезились. Глянешь со стороны — ну точно Макс Край нюни распустил, а ведь это в корне неверно. С детства исповедую принцип «Мужчины не плачут!». Только сильно прищурившись, можно было хоть что-то увидеть. Под веки мне напихали раскаленных игл, не иначе. Поверьте, ощущение не из приятных.
Я потянулся, чтобы смахнуть с лица слезы, и не смог этого сделать. Сначала я подумал, что меня парализовало — мало ли какую дрянь закачали в комнату-душегубку. «Вот оно как, — подумалось. — Нервнопаралитический газ. Сделали, суки, из крутого бродяги инвалида». И так мне тоскливо стало, что хоть полезай в петлю. Но даже этого я сделать не мог.
Однако я мыслю, а следовательно, существую. И сумею отомстить. Не знаю кому и как, но это лишь вопрос времени. Не все потеряно, братишка, еще повоюем! И на этот раз обойдемся без экспромтов. Только трезвый расчет! Эх, осмотреться бы…
Старательно сморгнув, я таки сумел произвести разведку местности.
Потолок — белый. Стены обшиты молочным пластиком. Вдоль ближайшей — столы, накрытые накрахмаленными скатерками, на скатерках — медицинские инструменты, блестящие, отвратительные. Почему у меня эти игрушки вызывают оторопь, а? Паяльники и бейсбольные биты нормально воспринимаю, хоть те унесли немало жизней в бандитских разборках. А самые обычные — безобидные! — скальпели и зажимы вызывают в моей душе волнение.
Я едва не закричал от радости. Это я обнаружил, что раскорячен в специальном кресле, типа как у зубного врача. И все мое тело перевито ремнями, не дающими пошевелиться. Есть шанс, что паралич — не мой случай. То есть одно другого не исключает, если хорошенько подумать, но ведь шанс — это же круто, верно?! Вдоль второй стены — какие-то забавные установки, похожие на те, что используются в парикмахерских для сушки волос. Сунул голову, взял журнальчик — и отдыхай, листая светскую хронику: кто с кем пришел, сколько выпил, какую тачку купил… Вот только установок тут на десяток парикмахерских хватит. Сотня точно есть, а то и больше. Модельные прически тут делают всем обитателям купола.
А еще я заметил, что не одинок в этом помещении. Рядом с моим креслом, чуть левее — еще одно. На нем отдыхает Джу, подруга Ирода, дочь Ворона. А где же сам Ирод? Что-то не видать… Симпатичную головку вздорная девица спрятала в одну из «сушилок для волос», опутанную многочисленными проводами. Девчонка вроде как спала и видела плохой сон: мышцы ее судорожно сокращались, лежала она очень беспокойно.
Извини, сталкер, не смог я вытащить твою кровиночку из передряги…
— Так вот зачем тебе понадобилась эта крошка. А я уже ревновать надумала. Привет, Макс.
У бродяги Края таки начались слуховые галлюцинации? Не дождетесь! Сладковатый запах любимых духов Милены убедил меня в обратном: она в самом деле навестила меня. Сердце радостно забилось: ревнует — значит, любит.
— Не преувеличивай. Ничего это не значит. — Милена явилась предо мной во всей своей красе. Белое облегающее платье, глубокое декольте, локоны светлых волос, нитка жемчуга на шее. Алые губки. Презрительная улыбка…
— Винтовки Гаусса. Вот что меня интересует, Макс. Нас интересует. — Ее голос прозвучал как сухой щелчок пистолета, поднесенного к моему лбу. Как хлопок двери в тайную комнату Профессора. — Не надо корчить из себя героя, Максим. Просто расскажи, где хранятся винтовки. Это будет расценено как желание сотрудничать и положительно скажется на твоей дальнейшей судьбе. Мы знаем, что в последний раз ты применял гауссганы в военном конфликте у Периметра около месяца назад. С тех пор — тишина. Итак, я повторю вопрос…
Я изо всех сил старался не думать. Мои мысли оборачивались сказанными вслух словами. Я не мог себя контролировать.
— Куда ты спрятал оружие?! — Милена вдруг сорвалась на визг.
Я улыбнулся, услышав знакомые интонации в ее голосе. И этим только сильнее разозлил Снежную Королеву.
— Чего скалишься, придурок?! — Размахнувшись, она впечатала мне в лицо свою маленькую, но тяжелую ладошку.
На международном первенстве по пощечинам она заняла бы первое место. Причем с большим отрывом от прочих претендентов. У нее черный пояс по оплеухам. Я не шучу. В свое время я отучил ее от подобных шуток. Но это было давно. Она позабыла уроки вежливости, когда я скручивал ее в бараний рог и заставлял просить прощения.
Еще удар, и еще, и опять… звонко, увесисто, с оттяжкой. Так, чтобы на моей роже отпечаталась пятерня. Еще немного — и расцарапает кожу маникюром. Ногти у нее и так ярко-алые, но освежить цвет моей кровью не помешает.
Чтобы этого не случилось, надо открыть рот и хоть Что-то сказать. Вопрос: что?
— Я не знаю. — Будто не я говорил. Будто кто-то другой шевелил моими губами и ворочал языком. Жалкий лепет: не знаю, не видел, моя хата с краю… Еще начни умолять, чтобы отпустила, ведь ты не виноват, а в Припяти бес попутал.
— Врешь! Знаешь! — Лицо Милены покрылось багровыми пятнами. Она была вне себя от ярости.
Не люблю, когда она такая. Злость меняет ее, уродует. Я сотню раз говорил ей об этом. Она прекрасно знала, как сейчас выглядит, и потому злилась еще больше. Порочный круг. Кому-то — не мне — надо остановиться, перевести дух и улыбнуться. Спокойствие, только спокойствие, как говорил один мультяшный герой перед тем, как совершить очередную пакость.
— Поверь, Максим, в твоих интересах рассказать нам все, что ты знаешь о местонахождении винтовок Гаусса, похищенных тобой с завода «Юпитер». Добровольное признание…
Мне вдруг стало смешно:
— Милена, дорогая, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Завод «Юпитер»?.. Это, кажется, в Припяти, да? Никогда там не был, это ведь далеко в Зоне, опасно.
Если честно, мне нравится злить ее. А смотреть на перекошенное лицо — нет. Но злить обожаю. Такой вот парадокс.
И тут словно пенопластом по асфальту провели:
— Хватит. Мы теряем время, милая. Зря я поддался твоим уговорам.
Прям мурашки по спине.
Говорил Хозяин Янтаря, которого я прежде не заметил. Он подошел к Милене, взял ее за локоть и утащил в сторону, как паук бабочку. Они скрылись из поля моего зрения. Профессор сильно постарел с тех пор, как я с ним общался в детстве: руки подрагивают, пигментные пятна на лице. Зато медицинский халат сидел на нем как влитой. Лечить кого-то собрался?
— Так точно, молодой человек. Лечить. Мой пациент — вы.
Я? Вот так номер. А разве Максимка Краевой болен? Ну, пара-тройка ссадин и гематом не в счет, это мое нормальное состояние. Шрамы украшают мужчину и возбуждают женщину, как сказал… не знаю кто. Только взглянув на меня, красотки должны получать многократный оргазм.
— Приступим, господа!
Подручные Профессора — штук пять невзрачных личностей в халатах — нахлобучили мне на голову «сушилку». И откуда они только взялись? Ведь не было же никого. Изнутри «сушилку» покрывал толстый слой холодной зеленоватой слизи. Вот в эту дрянь меня и окунули по глаза. Щелчок — и «сушилка» мерно загудела. Слизь стала нагреваться. Менее чем за минуту жар стал болезненным. Я терпел, сколько мог, потом не выдержал — открыл рот и…
И понял, что не могу выдавить из себя ни звука. Я онемел! То есть вообще!
Сколько продолжалась пытка, не знаю, но очень долго. Целую вечность. Вокруг меня что-то происходило, сновали какие-то люди. Кажется, плакала Милена, кричал на нее Профессор… Или все это мне привиделось? Я давно научился выдавать желаемое за действительное.
Было очень больно.
А потом нахлынули воспоминания.
Беготня по ангару, кузов грузовика. Коллектор с бюрерами, собаки и вертолет у колючей проволоки. Маршрутка, Кардинал и его безумные монахи. ОМОН и водка в квартире Чингиза. Встреча с Кажаном и беседа с Джанки. Цыганский табор и бой у Периметра. Выброс и братья по оружию, Орфей и Турок. Танк, ствол пистолета, Милена… И опять танк.
И Орфей, и бой у Периметра…
И снова бой. И опять… взрыв, огонь, я горю… бой…
Лестница в небо. Я иду по лестнице в небо. Прими меня, Боже. Спаси и сохрани. Шаг. Шаг. Металл подо мною ржавый, крепления вырываются из стены, вся конструкция с грохотом и скрежетом обрушивается, а я…
Я вынырнул из бреда. Слизь мгновенно стала ледяной, аж в висках заломило.
Мышцы рук и ног свело, лицо перекосило. На верхней губе выступил пот, по подбородку стекала слюна. Ай, как нехорошо — так опозориться в присутствии дамы! И пусть, неприятность эту мы переживем.
— Ничего не могу поделать! — Профессор шагал вперед-назад, размахивая руками. Его ассистенты-научники семенили следом. — У него блок в мозгу, информация закрыта!
Блок? Кто-то уже поковырялся в моей голове, опередив эту шайку? Вот так новость. И разбери теперь: радоваться или огорчаться? С одной стороны, Профессор так и не вычислил, куда делись винтовки Гаусса, а с другой — какая-то мразь трогала мои извилины. Насчет извилин — новость как бы не очень приятная.
Точно одно: у Профессора нет гауссганов. А это значит, что я напрасно вторгся в поместье на берегу озера. И Чингиз погиб напрасно…
— Извини, но я бессилен уберечь его мозг от разрушения. — Голос Профессора скрипел пенопластом. — Забудь его, девочка моя. Он нам больше не нужен. Он отработанный материал.
— Неужели ничего нельзя сделать?
Мне показалось, или голос Милены действительно дрогнул? Неужели она волнуется за меня? Старый ублюдок называет меня отработанным материалом, но это еще не повод бледнеть лицом. Брось, Королева, ты же вот-вот шлепнешься в обморок. И как этого не замечает Профессор? Пусть ей сунут под нос нашатыря!
Я открыл рот, но голосовые связки отказывались повиноваться.
Бледная, Снежная Королева была прекрасна как никогда.
— Я конечно же сломаю блок. Есть у меня одна мыслишка, как это обставить, но ты сама понимаешь…
— Понимаю. — Милена кивнула, прикусив губу до крови.
Зато я без понятия. Что они задумали? Может, поделятся со мной планами насчет дальнейшей судьбы Максимки Краевого?
— Доченька, не все потеряно. Мы еще немного позабавимся с этим куском мяса. — Профессор кивнул на меня. — Проведем эксперимент, да, девочка моя?
Милена побледнела еще больше. Хотя куда уж больше. Она знала, что означает «провести эксперимент». И похоже, ей не очень-то нравилось, что эксперимент проведут надо мной. Приятно, черт побери, когда хоть кто-то о тебе беспокоится. И в десять раз приятней, когда это делает любимая женщина.
Если кто не понял, я намекну: «сушилка» — это жуткий агрегат, который выворачивает мозги нейронами наружу. И такой аппаратуры у Профессора немерено — целой роте за раз можно черепа провентилировать. Может, этим и объясняется завидное рвение подчиненных Хозяина Янтаря? Невзирая на смертельную опасность, выполнять приказы босса — разве это нормально?..
Я вдруг вспомнил отряд зомби, которых мы, каратели, встретили по пути к Припяти. Я еще гадал тогда, как такое могло произойти с вояками. Теперь я знаю, кто всему виной.
— Интересно, кто поставил в мозгу этого мальчишки ментальный блок?.. — пробормотал Профессор, из-под кустистых седых бровей разглядывая меня. — Аналогов моей аппаратуры нет во всем мире…
У меня были кое-какие соображения по этому поводу. Но я изо всех сил старался не думать о виновнике торжества. Слишком уж громкие у меня мысли.
— Отдохни, малыш. — Профессор подмигнул мне ласково-ласково.
Его добрый взгляд был подобен теплой воде в ванне… и лезвию, вскрывающему вены.
— Через два часа, когда твой мозг восстановится, мы продолжим. И если ты выживешь, то станешь таким же послушным, как эта девочка. — Профессор кивнул на Джу.
Вереница его ассистентов проследовала к двери. Милена, бросив на меня печальный взгляд, ушла. Профессор последним покинул лабораторию.
Свет погас. Я очутился в кромешной тьме.
Выхода не было.
