Глава 20
Автоматные грядки
Дверь с грохотом распахнулась.
Сначала в рабочий кабинет Макса ввалилось жирное брюхо, а затем уже остальные части тела куратора. Этот самоуверенный вояка – один из многих, что ошивались в Технопарке, – был не на шутку взбешен.
Макс даже не пытался запомнить имена и звания военных. Азиатские лица майоров, полковников и генералов практически не отличались: невыразительные, без родинок и прыщей, носы пуговками. И этот такой же. Стандартная модель военного-буси типа «офицер обыкновенный». Скорее всего клон. С некоторых пор Министерство обороны завело моду использовать специально выращенных бойцов. Комитет по правам людей и зооморфов усердно делал вид, что не замечает эти генные художества. С армией надобно дружить. Мало ли…
Серый пиджак куратора неприлично расстегнулся, не смея стеснять желудочную мозоль, выпирающую из-под ремня.
– Ахо! Бакаяро!
Макс с сожалением отложил единожды надкушенный бутерброд и лучезарно улыбнулся гостю. Мол, коллега, что это вы такой взъерошенный? Игнорируя улыбку Макса, вояка через весь кабинет – обутый! – рванул к столу, марая татами надраенными до блеска ботинками.
– Как?! Как это произошло?! Как это вообще могло случиться?! Я тебя спрашиваю! Ты отдаешь себе отчет?! – У куратора истерика или же психическое заболевание, требующее немедленной госпитализации и шоковой терапии. После трепанации и клистира.
Насладившись видом багрового лица гостя, Макс перевел взгляд на золотых карпов, нарисованных на обоях. Откинувшись в кресле, он подмигнул куратору:
– Уважаемый, кричать не надо. Вы же не дома.
– Что?!! Да как ты… щ-щ-щенок!!! Из говна достали, обратно и закопаем!!!
– Уважаемый, будьте добры, покиньте мой кабинет. – Макс встал из-за стола. Рукав его кимоно указал куратору, куда именно тому уйти. – Вы плохо слышите или вызвать охрану?
На лице вояки одновременно отразились недоумение и гнев, подбородок задрожал.
У порога куратор обернулся:
– Сгною.
Дверь мягко закрылась. В воздухе витал отчетливый запах пота и дорогого табака. Montecristo Habana или Cohiba?
Сев в кресло, Макс перепрограммировал код замка. А то врываются, понимаешь, без стука.
Противно задребезжала приклеенная к столешнице пленка телефона – чудо нанотехнологий, голограммная трубка, звук, направленный с учетом координат абонента в пространстве.
– Да? – выдохнул Макс, убирая челку с лица.
– Максим Леонидович, с вами желают пообщаться… – Не дожидаясь команды, виртуальная трубка сама «прижалась» к уху.
Можно ли назвать беседой диалог, когда один оправдывается, а второй угрожающе хмыкает?
– Да, ЧП. Да, невероятно. Как такое могло произойти? Разберемся, выясним, обязательно, а как же. Да, ЧП, нападение на Технопарк, но ситуация под нашим контролем. Диверсантов изловим, виновных накажем. Головой отвечаю, понял.
Короткие гудки. Голограмма медленно растворилась в полумраке кабинета.
Макс трижды хлопнул в ладони. Из-под потолка опустилась тонкая серебристая сеть-релаксатор. Руки перпендикулярно телу, ноги на ширину плеч, подбородок кверху, грудь вперед. Сеть оплела Макса, обхватив кисти, локти, подмышки, пах, поясницу, бедра и голени. На голову легла невесомая шапочка, закрывшая глаза, ноздри и воткнувшаяся в рот.
Ларингофон ласково поцеловал шею. Макс напряг голосовые связки:
– Умеренный режим, пожалуйста. Полчаса. Внешнее воздействие: ноль.
Он оторвался от горизонтали, пятки повисли в метре над татами. Сеть завибрировала, электроимпульсы напрягали и расслабляли его мышцы. Клубки нитей забились в уши, лишив Макса слуха: отдыхать так отдыхать.
И немножко думать о случившемся.
Две последние беседы оказались весьма утомительными. Если военные сговорились запугать Макса, то у них ничего не получилось. Не на того нарвались.
Спустя тридцать минут сеть отпустила клиента.
Вспыхнуло пламя зажигалки, обугливая кончик сигареты «Хэйлунцзян». Макс затянулся пару раз и, уронив пепел на столешницу, в тысяча первый раз пообещал себе бросить. Плохая привычка. Опасная.
Пальцем он ткнул в пленку селектора, наклеенную рядом с телефоном.
– Да, Максим Леонидович?
– Мариночка, не соединяйте меня ни с кем. Даже если позвонит Господь Бог.
Надкушенный бутерброд упал в приемник утилизатора.
Лет за десять до того, как Максим Леонидович Мцитури возглавил тот самый НИИ в конце эпохи правления академика Оймикадо, почти все темы замыкались на проблеме стабилизации квазиреальностей, а самовоспроизводящиеся кристаллосистемы рассматривались в узком контексте: возможность неорганической жизни и применение ее в оборонных целях.
Так уж получилось, что квазиреальности Макса не интересовали. Своих проблем хватало с проектом «Плодородие ПОМЗ-2М»: то не ладился механизм воспроизводства ПВМ, то отказывались расти пушки Т-720б, то еще что-нибудь. А кураторы напрягали, требуя результатов. Макс огрызался, что, мол, без натурных испытаний осколков не будет. Да и какие, к Будде, квазиреальности, если со дня на день ожидали сокращения ассигнований?
Но получилось наоборот: денег дали не по-детски много. Трудитесь, ребята! Родина вас не забудет!
И таки вламывали, да. Кристаллическая сварка, макраме из атомов. И комплексные завтраки в полиэтиленовых судочках, не выходя из лабораторий. Передайте имбирь, пожалуйста. Если вас не затруднит.
Свободное время? Да, такое тоже случалось. И все-таки обитатели шарашки медленно сходили с ума…
Семенов-Рубинштейн, профессор, вырастивший АК-704 с подствольным гранатометом на базе почв соснового бора восточно-украинского типа, был первым. Вклад профессора в мировую науку оценили квартальной премией. Это событие конечно же стоило отметить, славно гульнув с коллегами. В общем, сакэ было выпито более чем достаточно.
О нарушении внутреннего распорядка тотчас сообщили совету кураторов. Вояки с интересом изучили избранные художества яйцеголовых и махнули лапками: нехай детишки побалуют, им нужна разрядка – работают в атмосфере постоянного стресса и мозгового штурма. Короче, не мешайте, пусть расслабятся.
Не мешайте – и ладно. Охрана бездельничала с чувством выполненного долга: пивко хлебала и в маджонг на щелбаны сражалась. А потом…
Неожиданно трезвый Семенов-Рубинштейн, тощий, в старомодных очках, запер изнутри шлюз лаборатории, переоборудованной в банкетный зал, и сменил код доступа. У грядок боеприпасов пару минут он провел, любуясь делом всей своей жизни. Рассмеявшись, сорвал с нижнего яруса всходов самый спелый двухсотзарядный магазин. И еще два сунул во внутренний карман халата. Затем отправился к автоматным грядкам. Собственно, грядками называть их не совсем верно. Это паутина серебряной проволоки и оптоволокна, пластиковая стружка и стальные опилки, минеральные добавки и гранулированный куриный помет. Много кремния. Много меди и титана. Рассада ударно-спусковых механизмов. Легированные подкормки. Лепестки пламегасителей, почки глушителей и прицелов. Стебли прикладов и пистолетных рукояток. Наросты газовых поршней. Корешки шомполов, пестики штыков… И все это живое, настоящее и смертельно опасное. Каждая кристаллосистема – самостоятельный организм, развивающийся до тех пор, пока не возникнет природная – естественная! – потребность оплодотвориться и продолжить себя. А репродуктивная функция возможна лишь при симбиозе всех составляющих АК-704. В итоге механизмы стыкуются, образуя половозрелое огнестрельное оружие. А семя – это пули.
Семенов-Рубинштейн кусачками отделил от грядки черный, блестящий смазкой АК-704.
Клацнула защелка приемника магазина, спусковой крючок освободил курок, ударник – и выстрел. Пороховые газы, поршень, рама… Затвор, патронник и канал ствола… Цикл. Пули-семена. Огонь на поражение, крики, стоны. Третий магазин нужен, чтобы добить раненых коллег одиночными.
Профессор расстрелял всех своих гостей. Славно отметил премию, праздник удался. Пятнадцать человек в минус.
Подствольник тоже пригодился: испытательные стенды разорвало в куски, начался пожар…
Сгорело все: результаты экспериментов, не имеющих аналогов в мире, – терабайты инфы по методике ускоренного роста автоматического оружия, возможные патогенные отклонения и борьба с ними, поломки, отказы АК-704 и способы их устранения в полевой обстановке с помощью корешковой системы регенерации…
После того случая «гайки» немного ослабили: начальникам отделов разрешили увольнительные в город.
* * *
Макс мотнул головой.
Что это было? Это его воспоминания? Какие еще грядки, диверсанты и Технопарк? У Макса что, была личная секретарша?
Вопросов много, а ответов нет.
Толстяк Касиус – для друзей Касси – смотрел ему в глаза и улыбался.
