Глава 12
СЛОВО ГЕТМАНА
Позже Сайгон так и не смог объяснить, что на него нашло. Это был импульс. Просто он сделал то, что сделал. Геройство высшей пробы. Подобное мальчишество заставило бы Майора скривиться, как от зубной боли.
Но Сайгону за себя ничуть не стыдно.
— Мени потрибен Крига! — Он шагнул к вертухаю, преграждавшему путь в центральный зал. — Я знаю, як вбити иржу!
Не самое приятное ощущение — чувствовать на себе взгляды снайперов через оптические прицелы. Но Сайгону не то чтобы плевать на это, просто он занят, нет времени думать о своей безопасности.
Фидель дёрнулся было за ним, но святошинец попросил не мешать ему:
— Сам справлюсь, команданте, помощь не нужна.
Вертухай подумал-подумал, да и позвал кошевого. Тот важно и лениво подошел.
Минуты тянулись бесконечно долго. В любой момент могли послышаться крики Лектора, но станцию заполнял лишь обыденный фон, ничего из ряда вон. Никого здесь не пытали и пока что не казнили. Сайгон так и не увидел крюков, за которые можно подвесить человека.
Фидель пошутил? Вряд ли.
Словно нож — кожу, рассекли толпу четверо сечевиков. Были они, как кошевой, обнажены по пояс, вот только движения у них отточенные, уверенные. Дублёные тела, не единожды траченные радиацией, покрывала паутина шрамов. Таким парням даже Гильза не решилась бы бить в нос. Себе дороже. Вот кому подражал кошевой. Здешняя воинская элита.
Сайгон кинул взгляд на шинок. Веселья как не бывало. Все смотрели на гостя. Даже прислуга застыла с подносами в руках.
Байда отвернулся. Фидель, закрыв глаза, что-то шептал. Молился, что ли?
Че коротко кивнул, мол, мы с тобой, друг. Гильза уже не скрывала слёз, «макияж» её перечеркнули заметные промоины. Кошевому должна бы понравиться такая чувствительность парубка в шляпе.
Мышка… А что Мышка? Мародёр считал поступок Сайгона глупым. Это понятно. Да что там мародёр, Сайгон сам так думал.
Дело в том, что он понятия не имел, как избавиться от мутантов, поедающих металл.
* * *
Его поставили на колени и парой болезненных тычков заставили смотреть в пол.
Не проблема, на полу тоже есть чем любоваться. Хороший ковёр, почти новый, не потёртый. Редко им пользуются? Для особых гостей расстилают? Неужто для Сайгона расстарались, пустили блеск в глаза?
Уважают тебя, Серёженька, ай, уважают!
Если б ещё уважили, было бы отлично.
— Кажи, собака, що тоби вид батька треба! Та молися, щоб не вбили тебе видразу!
Сайгон молчал, собираясь с мыслями. Есть четверо бойцов, есть гетман. Уже пятеро. К тому же он слышал приглушённые голоса ещё нескольких человек. Небось казацкая рада вся в сборе. Итого — минимум! — десять. Стоит ли пытаться сразить столько народу? Одним махом семерых побивахом? В карманах куртки есть шестерни, за поясом — пистолет, в магазине патронов мало, зато с трассирующими пулями, они очень помогли Сайгону в охоте на каннибалов…
Тут уж или пан, или пропал.
Фермер глубоко вдохнул и поднял взгляд от пола, зная, кого перед собой увидит:
— Я уничтожу ржавчину. Но взамен мне нужно твоё слово, гетман. Ты поклянёшься на Библии, что отпустишь меня и моих друзей целыми и невредимыми. Включая нашего чернокожего товарища.
— Москаль… москаль в Сичи, — зашелестело в рядах приспешников Крыги.
Казацкая рада-таки в сборе. Много народу, куда больше, чем прикидывал Сайгон. Большое помещение, самое большое из служебных помещений, что он когда-либо видел.
Крыга сидел в громадном кресле, обтянутом кожей. И поза у него была такая, что кресло сразу хотелось назвать троном.
— Залиште нас! — велел гетман.
Сказано было едва слышно, но менее чем за минуту в приёмном покое остались только Крыга и Сайгон. Последними ушли сечевики, которые привели сюда святошинца — уж очень им не хотелось оставлять гетмана наедине с гостем станции.
Крыга пристально смотрел на Сайгона, словно взглядом хотел просверлить во лбу чужака дыру и прочитать в извилинах мозга ответы на свои вопросы.
— Водку будешь? — вдруг спросил гетман почти без прононса.
— Говорят, у вас тут отличная перцовка. Не отказался бы. — Сайгон сделал вид, что предводитель националистов его вовсе не удивил.
Крыга хмыкнул: мол, как знаешь. Он встал с трона, подошёл к металлическому шкафу, открыл кодовый замок.
На полках располагалось завидное собрание алкоголя. Был там и итальянский вермут, и двухцветный ликёр, джин с забавным человечком на этикетке и двенадцатилетний виски, каховские коньяки… Такой сказки Сайгон в жизни не видал, только слыхивал, да и то не верил.
Крыга извлёк ноль пять «Русской» и пивную бутылку, законопаченную чем-то вроде сургуча, — это, надо понимать, и есть перцовка местного разлива. Выглядит не очень аппетитно. Надо было соглашаться на довоенную водку, ну да что уж теперь…
В качестве закуски были предложены пампушки и маринованные грибы.
— Сальца бы! — рискнул Сайгон: авось и обломится, а?
— Издеваешься? — наморщил лоб Крыга, серые глаза его полыхнули злым огнём.
— Я слышал… — растерялся Сайгон.
— Я тоже слышал. Но есть только грибы какие-то, хрен его знает какие. И пампушки из кукурузы. Зато чеснок натуральный.
Выпили. Повторили. И тут же закинули в себя по третьей.
— И як ти зробиш це? — Крыга не закусывал, лишь кривился и занюхивал своим длинным усом.
— То вже моя справа! — Сайгон тоже демонстративно отказался от пампушек, хотя ему жутко хотелось их попробовать. Тем более что перцовка оказалась ядрёной. От неё во рту бушевал пожар.
— Саме так, синку, саме так…
Внезапно Сайгон разозлился. Да что ж это такое, а? Фидель его называет малышом, Крыга — сынком. Он что, так молодо выглядит?! Да у него самого есть сын!
— Нужно что-нибудь для операции?
Сайгон задумался. Если бы он знал…
— Да. Ещё бутылка перцовки. И пампушки возьму. Аппетитно выглядят.
Крыга положил ладонь на Библию:
— Хорошо.
* * *
Так он и стоял посреди туннеля: в одной руке пузырь перцового самогона, в другой — мешок с чесночными булками. Отличная амуниция для атаки на монстров, которых нельзя расстрелять из АК! Собственно поэтому Сайгон и не попросил автоматического оружия. А смысл? Прикормить мутантов?
За спиной — ствол НСВТ и полтора десятка сечевиков. Для поддержания боевого духа. Напрасно, это вовсе не обязательная мера, вполне хватило того, что в случае побега спутников Сайгона подвергнут мучительным пыткам, затем убьют, потом разыщут беглеца и сделают ему больно, а в итоге… ну, понятно. Если же Сайгона постигнет неудача и он останется жив — смотри предыдущий вариант с пытками и так далее. Если погибнет — идеальный для него расклад, но спасателям всё равно каюк.
Один за всех и все за одного.
А всё из-за Лектора! И чего он такой брюнет?
Сайгон отлично видел в темноте, спасибо телепату с Шулявской. А сечевики — нет. И то, что чужак не спешил воспользоваться фонарём, карбидкой или плошкой, их нервировало. Как бы не открыли огонь из зенитного пулемёта — чтобы вспышками подсветить Сайгону тропу. С этих умников станется. Кошевой, который лично вызвался сопроводить добровольца до блокпоста, — ещё тот интеллектуал, по пути всё расспрашивал о семейном положении парубка в шляпе.
— Вдовец, — буркнул Сайгон и добавил: — Тёмная история. Отравление, смерть в корчах…
Теперь Гильзу оставят в покое, если он правильно понял выражение лица кошевого.
Дело было вечером, делать было нечего…
Сайгон окончательно запутался в том, какой сегодня день недели, какое число и что за время суток. Зима 2033-го, верно? Рождество уже было? На Святошине, где электричество отключают и включают по графику, как-то проще ориентироваться. И календарь ведётся. А вот в туннелях, где всегда темно, или на чужих станциях, где свои законы и правила…
Ага, вот и боковой коридорчик. Надо же, как-то слишком быстро дошёл. И куда, спрашивается, спешил? На собственные похороны опаздывал?
Тишина. Обычно в метро звуков — вагон и маленькая тележка. Крыса бежала, хвостиком махнула, кабель оборвался, кому-то голову разбил… или чихнул кто, или скрипят тюбинги под жуткой массой породы, или…
А тут — будто бы иржа-мутанты не только металлами питаются, но и звуками.
— Эй, ау? Нет никого? Ну и ладно, я позже зайду.
Сайгон двинул по коридорчику с бутылкой и пакетом наперевес. Пить и есть почему-то не хотелось. Начисто вот отшибло желание. Хотя наркомовские сто граммов не помешали бы. Для храбрости.
Перед глазами всплыло лицо Светки. Сквозь улыбку явственно читался укор: «Что же ты, дорогой супруг, делаешь? Тебе что, больше всех надо? А о сыне ты подумал?».
«Именно о нём и подумал, любимая. И когда Харона оставил в живых, тоже о сыне думал. И когда записку тебе передавал с предупреждением о грядущей войне, о ком думал, как не о сыне? А зачем с командой психопатов иду к Днепру? Ради гармошки и блюза? Ради папочки, который бросил меня в раннем детстве?.. И ради этого тоже, дорогая. И ради этого тоже… Но вдруг получится прорыть туннели? И войны не будет, а будут новые поселения?.. Какой мне с того интерес? А такой, любимая, что поселенцам нужно что-то жрать, и кто первый преподнесет им хомячков на вертеле, тот и молодец. Конкуренты не дремлют, любимая!»
«Ну и дурак же ты, Сайгон. Какой же ты у меня дурак». Светка улыбалась.
Это уж точно. В одной руке бутылка, в другой — пакет. И как тебя, Серёженька, после этого назвать?..
Лицо Светки исчезло. И Сайгон остался один на один с целым выводком мутантов цвета ржавчины.
* * *
Их было шесть штук. По головам точно считать не стоит ввиду отсутствия голов.
Шесть бесформенных комков разных оттенков ржавого — от оранжевого и жёлтого до тёмно-бордового. Все разные. Особые. Выползки и пацюки — точные копии друг друга. Ну, с вариациями. А эти…
У этих существ не было глаз, не было ушей и ртов. Конечностей Сайгон тоже не заметил. Больше всего они были похожи на большие кучи… ну, того самого. Это ж какую животину так перекрутило радиацией и бактериологическими прививками? Есть версии? У Сайгона — ни единой.
В туннеле не осталось кабелей и металлических шкафов — мутанты всё сожрали. Стены покрывал ржавый налёт, довольно твёрдый и упругий на ощупь, будто резиновый. Если бы Сайгон перед походом не закинул за ворот три по сто перцовки, он ни за что бы не прикоснулся к стене. Но ведь закинул, спасибо гетману. Святошинец посмотрел на непочатую бутылку и вздохнул. Пожалуй, пока бы надо воздержаться…
К его великому облегчению, мутанты не проявляли к нему интереса. То ли сговорились игнорировать человека, то ли действительно не замечали. Они были очень заняты. Чем? Если Сайгон правильно понял, то они… спаривались, если так можно сказать о действии, которое производят шесть особей одновременно.
Репродуктивный процесс требует предельной концентрации. За этим интересным занятием лучше бы никого не заставать, Сайгон по себе знает. Однажды Митька Компас с флягой наперевес решил заглянуть к товарищу с особым предложением. В итоге Митька лишился зуба, а Сайгон — закадычного собутыльника. Потом они помирились, но осадок остался.
— Виноват, извините… — Сайгон попятился, стараясь не привлекать внимания.
Но тут его нога угодила в выемку в полу и он рухнул на спину, пребольно ударившись затылком. И конечно же, выдал пару громких выражений. Что характерно, бутылку при падении он прижал к груди — не разбил. Вот что значит правильно сгруппироваться! Пампушки тоже уцелели. А вот совокупность из шести комьев распалась. Ушей у мутантов не было, но вот поди ж ты, услышали.
— Эй, вы чего? — Сайгон так и сел, не зная, бежать ему под пули НСВТ или погибать смертью храбрых прямо здесь.
Комья медленно приближались.
А Сайгон вдруг вспомнил Майора, его назидательный тон: «Если не знаешь, что делать, есть два варианта: делать хоть что-нибудь или не делать ничего. И то и другое применимо, пока ищешь выход из паршивой ситуации». Сказав это, Майор почему-то расхохотался. Сайгон до сих пор не в курсе, пошутил наставник или же мудрость его была столь велика, что оставалась непостижима для непосвященных.
Как бы то ни было, не грех воспользоваться советом легендарной личности. Не делать ничего — то, что нужно. Сайгон закрыл глаза, расслабился, дыхание его замедлилось, сердце едва билось. Настоящий мародёр умеет управлять своим телом. Сайгон — не настоящий, но всё-таки он кое-что почерпнул из уроков наставника.
Хлипкие холодные отростки касались лица святошинца, затылка и кистей. Все открытые участки кожи подверглись внимательному изучению мутантов. Только чудом Сайгон умудрился сохранить неподвижность камня. Предельное спокойствие, только спокойствие… Черта с два останешься спокойным при таком раскладе! Бесформенные твари, тебя окружившие, вот-вот опустошат твою кровеносную систему… Как тут не волноваться?! Дышать, мать их, глубже?
Сайгон много раз слышал байки о вампирах, живущих во мраке и страдающих светобоязнью. Иржа ведь те же вампиры, если разобраться, только нефотогеничные. Еще одно отличие: ирже свет прожектора у блокпоста никакого вреда не причинял. А что, если атаковать с помощью христианского распятья? Легенды уверяли: против вампиров это самое действенное средство, как и святая вода. Вот только с религией у Сайгона отношения не сложились. Вся его религия — в шрамах на спине.
Хотя нынче бы самое время подумать о душе.
Эй, кто-нибудь, примите исповедь Сергея Кима, в миру более известного под прозвищем Сайгон!
Угу, как обычно, целая толпа желающих…
Отставить себя жалеть. Ведь порядок, его больше не ощупывают. Облапили, значит, мутанты и на том успокоились. Поматросили и бросили.
Ах, если бы!
Сайгон осторожно приоткрыл один глаз.
И тут же неосторожно открыл второй. С перепугу.
Он таращился перед собой, проклиная всё и вся. Особо поминал он Фиделя, который втравил его в безумное путешествие к заброшенной станции. Заодно перепало и Лектору, спасая которого он, смиренный фермер, вляпался по самое не хочу.
Мутанты продолжали свои игрища. Ну да Хозяин Туннелей им в помощь, вот только…
Только почему они выстроились вокруг Сайгона, образовав сплошное, без зазоров, кольцо? Угум-с, тороид натуральный, а в центре — человек, окончательно потерявший контроль над своим телом. Сердце выламывало рёбра, кровь бухала в висках, дыхание участилось настолько, что впору уже Сайгону, как воздушному шару, взлететь к потолку.
Конвульсивно подрагивающий тороид вдруг раздулся, приблизившись со всех сторон к Сайгону. Ещё с юннатского кружка Сергей помнил, что многие животные так поступают — заранее обеспечивают потомство пищей. Надо понимать, что шестерым мутантам Сайгон на один зубок, только аппетит раздразнить, а вот малышу в самый раз будет. Или малышам. И вообще — человек сам напросился.
Осознав, какая судьба ему уготована, Сайгон вскочил. И тут же тороид сшиб его с ног и навалился сверху. Масса была ещё та: словно под бетонную балку попал.
Замечательно, Серёженька, уничтожаешь мутантов, очень профессионально. А ведь ты обещал лично гетману Сечи… Обещанного, конечно, три года ждут, но всё-таки…
Сайгон дёрнулся, пытаясь высвободиться из-под «завала». Тороид даже не пошевелился. При этом под кожей объединённой твари угадывалось интенсивное движение. Будто что-то резво бегало по кругу. Вот набегается, прорвёт наружные покровы — и вцепится Сайгону в горло.
Решение его было таким же импульсивным, как и желание спасти Лектора. Он нащупал под ремнём пистолет и сумел та-ки вытащить его. Повезло, одна рука — левая — осталась свободна. Дышалось с большим трудом. Ничего, сейчас он избавит себя от страданий.
Прости, Светлана. Сын, прости.
И ты, Фидель, и…
Ствол к виску. Палец на спуск. Лучше сразу сдохнуть, чем отдавать жизнь по капле…
Тварь внутри тороида вот-вот вырвется наружу.
Упал — поднимайся, не можешь подняться — ползи, делай хоть что-нибудь. И не путай судьбу с глупостью и ленью!
Потомство остановилось как раз напротив лица Сайгона. Удар клювом или ещё чем — в тороиде образовалась дыра, маленькая, вся в венце трещин, словно пересохшая резина.
Дальше медлить нельзя.
Холодный ветерок коснулся затылка.
— А вот хрен вам!!! — Сайгон вогнал ствол пистолета в дыру и нажал на спуск.
И мир вокруг него взорвался.
* * *
В прямом смысле взорвался.
Тороид буквально разметало по сторонам. Ошмётки его горели адским пламенем.
Тут же занялась куртка Сайгона, вспыхнули штаны. Горячим пыхнуло в лицо, завоняло палёным волосом.
Сайгон вскочил, упал на спину и покатился, сбивая огонь с одежды. Одной рукой он при этом хлопал себя по голове — волос у него немного, лишних нет. Больно. На ладони вспухли волдыри ожогов. В глазах скакали разноцветные зайчики — знатная получилась вспышка. Небось и в путевом туннеле её видели.
Затушив огонь — куртка ещё тлела, — Сайгон на четвереньках пополз прочь. И наткнулся на бутылку, выданную ему гетманом Крыгой. Надо же, цела! А вот пампушкам не так повезло, они сгинули в пламени, очистившем тупик от скверны… Что ж, не судьба Сайгону отведать фирменного блюда Метро-Сечи.
Но что же случилось? Взрыв этот… Почему?
Разум Сайгона помутился, он выстрелил в иржу, что изначально было бессмысленно, ведь пули не могли причинить мутантам — тороиду — вреда. Но это смотря какие пули, понял он вдруг. Обычные — не могли. Но у нас-то в магазине волшебные. Трассирующие.
Каких вампиров серебром, а каких…
Иржа боится фосфора? В этом всё дело?..
На ходу Сайгон расковырял ножом сургуч и жадно припал к горлышку бутылки. Теперь можно. Перцовка вливалась в него как вода.
Навстречу, громыхая сапогами, бежали вооружённые казаки.
Сайгон застонал. Неужели злоключения ещё не закончились?..
