Александр Шакилов

Попрошайка

Первую женщину я оплодотворил почти две мутности назад.

Я свил отличное гнездо из металлолома и стеклопластика, я обеспечил свою самку консервами и канализацией, я был рад и счастлив, когда она показала мне выпуклость на жёлтом яйцекладе. Она сказала:

— Это он.

— Кто он? — не понял я.

— Он. Сын. Будущий. Наш!

— А, — сказал я и улетел в ближайший супермаркет за пелёнками и пассатижами.

Честно признаюсь, я совсем не испытывал отцовской гордости. Я просто выполнял то, что должен был сделать любой мужчина на моём месте. Тем более, левая плоскость всю рассветность противно дребезжала, а зубные протезы средней челюсти расшатались и в режиме бензопилы вжикали как-то совсем уж без задора. В общем, здоровье ни к чёрту, а мне тут яйцеклады показывают! Жёлтые! Пожалуй, я даже разозлился тогда. Иначе, зачем бы я обрызгал мать моего будущего птенца секреторными метками?!

Впрочем, в супермаркете меня тоже не обрадовали. Оказывается, со вчерашнего полумрака урезали норму на пассатижи! — с трёх до полутора штук в неделю. И как я теперь буду вскрывать яйцо, когда моя женщина решит, что пора?! Как, скажите, взламывать противокумулятивную броню урезанной нормой?!

О чём я громогласно и заявил. Так и сказал:

— Ну и как я теперь?!

А они все аккуратненькие, в спиртовом растворе промытые, в трёх кипятках проваренные:

— А мы не при чём, а мы не знаем.

А я… обычный я, в рабочем эластик-хитине, промасленном и радиоактивном:

— А предъявите жалобный файл.

А они стерильные, аж противно:

— Пожалуйста, вот вам файл, пожалуйста.

И предъявили. Вместе с клавиатурой. Я такую только в музее раньше видел. Представляете?! Издеваются, значит! Совсем меня за человека держат!

— Ну-ка, — говорю, — принесите мне ментошлем, я вам щас такую петицию намыслю, что вас всех точно с работы повыгоняют! Без права на заморозку окорочков после физической смерти юридического лица!

— Нету, — отвечают, — у нас ментошлема. Урезали норму: на все супермаркеты не хватает. На наш вот и не хватило. Так что вы уж как-нибудь…

И на клавиатуру поглядывают.

Ладно, я не гордый. Пустил от хобота ложноножку, отпочковал от ложнопятки контроль-глаз — и проглотил вместе с ресницами, помогая педипальпами точно направить дозиметр-зрачок в щетинистую гортань. Именно в щетинистую, а не, скажем, в слизистую! Я же в щетинистый отстойник ещё в позапрошлую мрачность определил главный накопитель. Короче, прикинул я, что называется, на глаз, сколько трансген-ресурса у меня на счету завалялось. До следующей зарплаты хватит, ещё и останется.

В общем, кусочек заначки я использовал на сверхсложную трансформацию: из крыльев-плоскостей соорудил пару верхних конечностей. С локтями и пальцами. Эх, если б не нужда! Ну, уж очень мне захотелось этих, из супермаркета, проучить!

Подкатился я к клавиатуре, присосками покрепче закрепился и… — хоть ногти грызи на свежевыращенных руках! Ничего разобрать не могу, символы на клавишах незнакомые, из какого-то реликтового языка.

— И как, — говорю я продавцам, — мне теперь чего?

А они:

— Да откуда ж мы знаем, сами такие, сами ни бум-бум.

А я:

— А хоть программка-обучалка есть?

А они:

— А как же, имеется, конечно. Только она, ну, вы понимаете, на соответствующую нервную систему рассчитана, вслух стыдно сказать, на какую.

Намёк я понял без слов. Ага!! Экологическую нишу мне выбрали, канарейки пупырчатые! — в сапиенсы определили! Оскорбляют!! Да, я понимаю, учёные единогласно утверждают, что мы произошли от людей, но всё-таки! Мне как-то больше по душе версия о Первоптице и Протояйце, из которого вылупился Первосамец, а из осколков Протоскорлупы Первоптица вылепила Первосамку. По крайней мере, религия куда романтичней науки. А я вообще обожаю красивые истории.

Нет, вы подумайте, какое хамство! Сапинесом обзывают, и в ус не чирикают!

Я так рассвирепел, что перья на копчике боевыми веерами активировались. В три ряда по восемь штук. Довели, бакланы-гриль!

— Швыряйте, — ору, — оптоволокно с обучалкой!! щас я себе мозги вправлю!!

И они швырнули, а я вправил. Ох и болезненное это занятие: трансформировать высшую нервную систему в высшую, но как бы на порядок низшую. Пришлось себе мозг соорудить. И позвоночник тоже. Как же это неудобно — с позвоночником! Ни согнуться трижды пополам, ни повернуться на семьсот двадцать, и даже в щель микронную ну никак не просочиться — кости мешают, хрящи недостаточно эластичны. Ужас, товарищи, ужас! А мозг?! Поверьте, без мозга значительно лучше! К мозгу ещё и голова нужна. С ушами. А из-за хрящей этих обтекаемость на порядок хуже становится — аэродинамические характеристики, если с ушами — курям на смех!

Ну и ладно. Воткнул я оптоволокно промеж лобных долей, скачал программку, разобрался со структурой языка, ну, думаю, щас я вам жалобу наклацаю!

И наклацал.

Запросто!

Доволен — ну, очень доволен. Наказал кого попало, разъяснил политику партии и принял дополнительные обязательства — короче, вставил птенцам под гузно выговор с занесением.

А они:

— А вы файл секреторной меткой заверили?

А я:

— А зачем?

А они:

— Так ведь надо, жалоба без метки недействительна.

А я:

— Сейчас, если вы настаиваете, не проблема…

Ой! А ведь проблема! Ещё и какая проблема! Я же весь заначенный от жёнушки ресурс на мозги потратил! А на обратный процесс ну никак не хватает! Ай! Ой! Я же идентификационные железы в голову трансформировал!

Говорю:

— А вы займите мне, пожалуйста, чуточку ресурса, а я вам метку и поставлю.

А они:

— Ещё чего, кто вы вообще такой? Предъявите удостоверение гражданина!

А я:

— Да как же я вам предъявлю, если у меня вместо паспортной железы уши болтаются? С мочками?

А они:

— Да откуда ж мы знаем как, сами такие, сами ни бум-бум, ваши трудности.

Короче, вытолкали меня из супермаркета, да ещё и по голове настучали.

Да-а, — думаю, — попал, так попал. Быстрее бы к родимому гнезду добраться. Щас взлечу, туда-сюда — и я уже по месту прописки, у милой кучи стеклопластика и металлолома. Ан нет. В смысле, крыльев у меня и нет — вместо крыльев у меня руки! С локтями и пальцами!

А тут ещё соседи мимо супермаркета пролетали, детишек выгуливали. Зависли надо мной, перепонки плоскостей малиновыми стоп-сигналами растопырили, общаются:

— Смотрите, дети, какой урод! Ну, вылитый человек! Наверное, из зоопарка сбежал. Надо сообщить куда следует, а то ещё покусает какую-нибудь пенсионерку!

— Сами вы, — кричу, — уроды. Я не человек, я сосед ваш.

— Какой же ты не человек, — отвечают, — если ты с головой и руками?!

— Самый настоящий не человек, только в человека трансформированный.

— Врёшь ты всё, ни один нормальный не человек в человека не трансформируется.

И улетели. А я к гнезду покатился. …эх, давно я по стенам на крышу не лазил. С самого детства. Казалось бы, всего триста этажей, а как тяжело забираться. На двухсотом брюшные присоски уже почти не вакуумировались к шершавому бетону. Нет, всё-таки не правы те, кто утверждают, будто бы небоскрёбы есть продукт техногенного происхождения. Ничего подобного! — это исключительно природная особенность нашего рельефа! Как стартовые площадки на Байконуре и подземка в Нью-Йорке.

В общем, до гнезда я всё-таки добрался.

— Привет, — кричу, — дорогая! Как же я по тебе соскучился! И по яйцекладу твоему жёлтому, и по жвалам фиолетовым!

А она мне в ответ, роговым отсеком грозно качая:

— Молодой человек, не хулиганьте, а не то я мужа позову, он сейчас вернётся, он за пассатижами в супермаркет полетел.

— Как же, — говорю, — в супермаркет, за пассатижами! Здесь он, муж твой!

А она:

— Где?!

А я:

— Да вот же, дорогая, перед тобой! Я твой муж и есть!

Короче, копов она вызвала. А те быстро явились. Скрутили меня хвостами и в зоопарк отнесли. И в клетку посадили. А на клетке табличку прицепили: "Хомо сапиенс, человек разумный — с головой и ушами".

Вот и сижу теперь. В зоопарке. В клетке. И трансген-ресурс у граждан клянчу:

— Не пролетайте мимо! Подайте Первоптицы ради! Хочу в нормальный вид трансформироваться!

А посетители только клювами важно щёлкают:

— Человек, а туда же! Как все хочет быть!

Хочу. Ещё и как хочу. Очень-очень хочу. Мне же много не надо, мне чуток совсем, чтоб хотя бы крылья сделать — с крыльями я на себя похож буду! А мозги — ладно. С мозгами как-нибудь прожить можно.

Не так уж они и мешают.

Правда?