Глава 5

ПЕРВАЯ НОЧЕВКА НА ОСТРОВЕ

После того как юные путешественники съели всю яичницу и весь рисовый пудинг, умяли все бутерброды и кекс с яблоками, боцман и матрос пошли мыть посуду. Следовало вымыть ложки, отскрести сковороду и ополоснуть в озере чашки и миску. Капитан и юнга взяли подзорную трубу и отправились вверх по склону, спускавшемуся к лагерю с северной стороны. Поднявшись наверх, они обнаружили отличное место, где можно было залечь в расселине скалы и наблюдать за всем происходящим из-под прикрытия вересковых зарослей. При этом сами они оставались незримыми для любых посторонних глаз. В нескольких шагах позади укрытия возвышалась та гигантская сосна, которую юные мореплаватели приметили еще тогда, когда рассматривали остров с Дариенского пика.

Капитан Джон лежал среди вереска на спине и смотрел на раскидистую крону сосны.

– Если делать все как следует, – заявил он, – то мы должны бы водрузить на ее вершину флагшток.

– Для чего? – спросил юнга.

– Чтобы мы могли поднимать на нем сигнальный флаг. Допустим, Сьюзен, и Титти останутся здесь одни, а мы с тобой будем на рыбалке…

– Мы забыли взять с собой удочки, – напомнил Роджер.

– Завтра я съезжу за ними, – отмахнулся Джон. – Так вот, предположим, что мы будем на рыбалке, на остров вернутся туземцы – те, которые сложили очаг. Так вот, если мы увидим поднятый над островом флаг, мы будем знать, что что-то случилось, и сразу придем на помощь. И еще вполне можно использовать флагшток как маяк. Если кто-то из нас будет возвращаться на лодке уже по темноте, то те, кто остался на острове, смогут поднять на флагшток лампу, и тогда дерево будет как маяк. Уж тогда точно не промахнешься мимо острова, какой бы темной ни была ночь.

– Но ни Сьюзен, ни Титти, ни я не сможем залезть на это дерево. У этой сосны ветки растут слишком высоко.

Как у большинства сосен, у этого высокого дерева нижняя часть ствола была голой, ветки росли лишь на высоте более пяти метров.

– Если я смогу долезть хотя бы до нижней ветки, я перекину через нее веревку – так, чтобы оба конца свисали до самой земли. Тогда больше не нужно будет снова лазить на сосну. Нужно будет просто привязать лампу к веревке и подтянуть ее вверх – это любому под силу. Один конец нужно будет привязывать за кольцо на верхней части лампы, а второй – за дно самой лампы. Тогда она не будет сильно раскачиваться, и к тому же мы сможем легко поднять и опустить ее.

– А у нас есть веревка такой длины? – поинтересовался Роджер.

– У нас нет веревки нужной длины и толщины. Якорный канат слишком толстый, а запасная веревка слишком короткая. Но завтра я собираюсь купить такую веревку, как нам нужно. Как хорошо, что у меня недавно был день рождения! За пять шиллингов можно купить длиннющую веревку.

В этот момент к ним присоединились боцман Сьюзен и матрос Титти. Они тоже улеглись на мягкий вереск.

– Все готово к ночевке, – доложила Сьюзен, – не считая постелей. Но пока туземцы не привезут тюфяки, мы не можем устроить постели.

Титти вскочила на ноги:

– Вон же лодка плывет сюда! Роджер, ты, наверное, заснул! Ты разве не видишь?

– Я не сплю, – возразил Роджер. – Я просто не смотрел туда. Если человек не смотрит в какую-то сторону, он и не видит, что там творится, – даже если этот человек не спит.

Капитан Джон сел и поднес к глазу подзорную трубу.

– Это туземец, – сообщил он. – Он везет с собой нашу маму.

– Дай-ка мне трубу, – попросила Титти.

Джон отдал ей подзорную трубу, и девочка навела ее на озеро.

– Мама тоже будет туземкой, – сказала она наконец.

– Дай и мне посмотреть, – потребовал Роджер. Он приставил трубу к глазу и повернул ее в нужную сторону. – Я ничего не вижу, – пожаловался он. – Сплошная чернота какая-то.

– Ты закрыл объектив, – пояснила Титти, которая знала больше всех о подзорных трубах. – Покрути вот здесь, и все будет нормально.

– А, теперь вижу, – просиял Роджер.

Туземец, то есть мистер Джексон с фермы Холли-Хоув, равномерно и с силой загребал веслами, направляя лодку к острову. Издали лодка казалась водяным паучком. Но в подзорную трубу было отчетливо видно – в лодке громоздятся свернутые тюфяки, а на корме сидит миссис Уокер, мать юных путешественников.

Лодка подходила все ближе. Роджер и Титти по очереди смотрели в подзорную трубу, а капитан и боцман спустились в лагерь, чтобы убедиться, что все готово к приему гостей. Капитан положил большую жестяную коробку у задней стенки своей палатки, ровно посередине. Потом извлек из коробки маленький барометр и повесил его на петлю входного клапана. Больше в палатке не было ничего, и потому вид у «жилища» был вполне аккуратный. Титти и боцман придали своей палатке более уютный вид. В середине лежали жестянки из-под бисквитов, в которых хранился запас продовольствия. На этих жестянках вполне можно было сидеть. У боковых стенок палатки, там, где девочки намеревались устроить свои постели, были аккуратно сложены свернутые одеяла. Принадлежности для приготовления пищи были уложены в углу у самого входа в палатку. Снаружи, на веревке, протянутой от конька палатки к дереву, висели и сушились два полотенца. Посмотрев на это, капитан Джон вернулся в свою палатку и разложил у боковых стенок два одеяла – свое и Роджера. От этого палатка, несомненно, приобрела куда более жилой вид. Теперь всякому было ясно, куда нужно будет класть тюфяки, когда те наконец прибудут на остров. Боцман Сьюзен подкинула в костер несколько веток, и пламя весело затрещало. Затем капитан и боцман вернулись на наблюдательный пункт.

– Туземцы скоро будут здесь, – сказала Титти. – Мы покажем им нашу гавань?

– Нет, – ответил капитан Джон. – Не следует полностью доверять туземцам, даже дружественным. Мы будем прятать «Ласточку» от всех. Вот если бы мама прибыла сюда одна – это другое дело.

– К тому же, – заметила Сьюзен, – они везут наши тюфяки, а этот залив ближе к лагерю, чем гавань. Их гораздо легче будет таскать отсюда, чем через заросли орешника у гавани.

Весь экипаж «Ласточки» поднялся в рост и вытянул руки, указывая на восток. Мать – то есть туземка, – сидевшая на корме лодки, указала на пролив между островом и восточным берегом озера, давая знать, что она поняла значение их сигнала. Она сказала что-то туземцу, сидевшему на веслах, тот оглянулся через плечо и одним-двумя сильными гребками повернул лодку влево, взяв курс на восток.

Лодка обогнула оконечность острова. Роджер со всех ног помчался к месту высадки. Остальной экипаж «Ласточки» бежал за ним. Когда туземное «каноэ» подошло к берегу, все четверо мореплавателей уже стояли на пляже, готовые помочь туземцу вытащить лодку на сушу.

– А что случилось с вашим кораблем? – спросила мать. – Где «Ласточка»?

– Алла-валла-каллака-куклака-овлака-кулла, – ответила Титти. – Это означает, что мы, наверное, не сможем открыть тебе эту тайну, потому что ты туземка… хорошая туземка, конечно.

– Бурро-борро-мьибу-мдинг, – отозвалась мама. – Это значит, что мне все равно, где находится ваша лодка, лишь бы с ней все было в порядке.

– Она находится в безопасном месте, – заверил капитан Джон.

– Это надо переводить? – неуверенно спросила Титти.

– Вообще-то я немного научилась английскому языку, пока разговаривала с вами, – отозвалась мать – то есть туземка. – Но если вам так больше нравится, я могу разговаривать по-туземному. Валла-калла-валла!

– Если ты знаешь английский, то лучше говорить на нем, – рассудил Джон.

– Глоок, – согласилась туземка. – Это означает – так и сделаем. А теперь, я надеюсь, вы позволите туземцам посетить ваш лагерь, чтобы мы могли помочь вам таскать эти тяжелые тюфяки?

Мистер Джексон, фермер из Холли-Хоув, вытащил из лодки все четыре тюфяка. Туземец оказался очень сильным и способным переносить большой груз – он просто ухватил в охапку сразу три тюфяка и взвалил их себе на плечи. Четвертый тюфяк несли Джон и Сьюзен. Роджер держался за руку доброй туземки, а Титти показывала дорогу к лагерю.

– Что ж, у вас замечательный лагерь, – сказала туземка.

– Правда? – обрадовалась Сьюзен. – А не хочешь залезть в палатку?

Туземка наклонилась и вползла в палатку боцмана. Мистер Джексон сбросил наземь тюфяки, которые нес.

– Давай, Роджер, берись, – скомандовал Джон. – Приготовим палатку, чтобы там было на что посмотреть.

Джон взялся за один из тюфяков, Роджер ухватил этот же тюфяк с другой стороны, и они вместе втащили его в палатку, а потом вернулись за другим. Набитые сеном матрасы превосходно разместились у боковых стенок палатки. Джон и Роджер тщательно взбили и перетрясли их, чтобы те лежали ровно, без бугров и впадин. Затем мальчики накрыли тюфяки аккуратно сложенными одеялами и улеглись сами – каждый на свою постель.

Тем временем Сьюзен и туземка обустраивали спальные места в другой палатке. Мистер Джексон вернулся к своей лодке.

Наконец туземка заглянула и в капитанскую палатку.

– Похоже, вы тут уютно устроились, – сказала она. – Но что вы будете делать, когда снаружи совсем стемнеет?

– Мы должны были взять с собой две лампы, – ответил Джон, – но я про них совсем забыл. У нас на весь лагерь одна-единственная лампа, правда, большая.

– Я привезла вам две маленькие лампы, в которые можно вставлять свечи, – по одной на каждую палатку. Только пообещайте, что не подожжете ни палатки, ни свои постели. А где масло для большой лампы?

– Там, возле палатки, – указал Джон.

– Вы должны хранить его в безопасном месте, подальше от лагеря и от огня.

Тут от «каноэ» вернулся туземец, который притащил еще какую-то поклажу.

– Давайте вылезайте из палатки, – скомандовала туземка. – Я не могу сейчас задержаться здесь, потому что мистеру Джексону надо возвращаться на ферму. Однако надо еще обсудить кое-какие дела. Во-первых, насчет молока. На вашем острове коровы не водятся, так что за молоком вам придется плавать на материк. Я договорилась на ферме Диксонов, чтобы вам каждое утро оставляли кварту молока. Если этого вам не хватит до вечера, то миссис Джексон нальет вам еще с вечерней дойки. Но каждое утро вы должны приплывать на ферму и забирать молоко. Их причал можно найти по большому дубу, который растет возле него. Спасибо, мистер Джексон.

Туземец поставил наземь большую корзину,, принесенную из лодки. В корзине стоял молочный бидон, а также еще много всякого-разного. Туземка начала извлекать из корзинки предметы – словно подарки-сюрпризы из рождественского пирога.

– Вот вам бидон для молока, – сказала она. – Не забывайте, что днем молоко нужно хранить в прохладном месте. Не выставляйте его на солнце и не забывайте как следует отмыть бидон всякий раз перед тем, как плыть на ферму за новой порцией. Вот еще кое-что – я привезла вам на завтра мясной пирог, который испекла сегодня миссис Джексон. Вам скоро надоест солонина из банок…

– Пеммикан, – поправила Титти.

– Пеммикан, – согласилась туземка. – Так вот, на вашем месте я вскрывала бы банку пеммикана только тогда, когда мне больше нечего было есть – или если бы куда-то очень спешила и мне некогда было готовить еду. Кстати, главный повар у вас Сьюзен, верно?

– Верно, – ответил Джон. – Только не повар, а кок.

– Тогда я передаю этот груз в ее распоряжение. Вот пирог. Еще я привезла пачку «Геркулеса». У Сьюзен и так много дел, чтобы еще по утрам варить вам овсянку.

– Я люблю готовить, – возразила боцман Сьюзен.

– И если ты не хочешь разлюбить эту работу, – отозвалась, туземка, – то прими мой совет: заставь остальных мыть посуду после каждой трапезы.

Мистер Джексон снова вернулся с берега. На этот раз он принес большой мешок.

– Мистер Джексон был очень любезен и разрешил вам забрать сюда свои подушки, – пояснила туземка. – Я знаю, что вы можете спать и без подушек, но ведь с подушками гораздо удобнее. Я уверена, что сам Христофор Колумб повсюду возил с собой подушку.

Из мешка были извлечены четыре подушки – по две на каждую палатку.

– Вы видели пирата с попугаем? – спросила Титти, вылезая из палатки, где она торжественно укладывала подушку в изголовье своей постели.

– Какого пирата? – удивилась туземка.

– Того, что живет на барже. Мы видели его по пути сюда. И его попугая тоже.

Мистер Джексон рассмеялся;

– Так вот как вы его называете! Пожалуй, вы правы.

– Я видела только баржу, – сказала туземка.

– Его зовут мистер Тернер, – сообщил туземец. – Он обычно все лето живет на барже. В этом году он никого не подпускает близко. В прошлом году вокруг него вечно вертелись девчонки Блэккет – его племянницы, они живут на той стороне озера. А в этом году их что- то не видать. Этим летом он – мистер Тернер то есть – живет сам по себе. Никто не знает, чем он там занят, но говорят, что у него там, на барже, есть вещи, которые стоят уйму денег.

– Это его сокровища! – воскликнула Титти. – Я так и знала, что он бывший пират! Конечно, он никого и близко не подпустит к своим сокровищам.

– Я не смогу остаться с вами, – напомнила туземка, – Викки будет скучать по мне. И вообще, мне кажется, вам вовсе не нужно, чтобы по острову бродили туземцы. Уже темнеет. На вашем месте я легла бы спать пораньше, чтобы утром проснуться с первыми лучами солнца. Или даже с первыми птичьими трелями.

– Спасибо тебе огромное, что привезла нам столько всего, – сказала Сьюзен.

– Особенно за лампы, – добавила Титти.

– Глоок, глоок, глоок, – произнесла туземка, потихоньку пятясь к лодке. – Нет, спасибо, я, пожалуй, не хочу чаю. Вы уже поужинали, и к тому же вот-вот наступит ночь. Ах да, – вспомнила она, – чуть не забыла еще вот что. – Туземка на миг нырнула в капитанскую палатку и вылезла оттуда, улыбаясь. По дороге к берегу она сказала Джону: – Я не хочу приезжать слишком часто и надоедать вам…

– Ты вовсе нам не надоедаешь, мама, – возразил Джон.

– Тем не менее, если я буду навещать вас каждый день, вы скоро устанете от этого. Я хочу только попросить вас раз в два или три дня – или чаще, если захотите, – давать знать, что у вас все в порядке. Вы же понимаете, что вам нужно будет возобновлять запасы провианта, а мы, туземцы, с радостью доставим его вам. Так что время от времени показывайтесь в Холли-Хоув, хорошо?

– Если хочешь, я приплыву туда завтра, – предложил Джон.

– Да, мне будет интересно узнать, как прошла первая ночь на острове.

– Мам, а зачем ты заглядывала сейчас в мою палатку?

– Когда вернешься, сам увидишь.

Туземка залезла в лодку, прошла на корму и уселась там. Мистер Джексон, крепкий туземец, оперся коленями на планшир, столкнул лодку на воду. Когда она плавно заскользила прочь от берега, он перенес ноги внутрь и сел на среднюю банку. Ловким движением вставив весла в уключины, мистер Джексон погнал свое «каноэ» в сгущающиеся вечерние сумерки.

– До свиданья, до свиданья, до свиданья, мама! – закричал экипаж «Ласточки». – До свиданья, мистер Джексон.

– Доброй вам ночи, – отозвался мистер Джексон.

– Дроол, – крикнула в ответ туземка. – Это значит: доброй ночи, спите крепко.

– Дроол, дроол, – вразнобой ответили юные путешественники.

Они бегом бросились к северной оконечности острова, на свой наблюдательный пункт под высокой сосной. Оттуда все четверо махали вслед лодке, постепенно скрывавшейся в полумраке. Когда очертания лодки уже слились с темной водой, еще долго были видны белые бурунчики, поднятые лопастями весел. А когда исчезли и эти бурунчики, с озера еще некоторое время доносились равномерные всплески воды – они делались все тише и тише по мере того, как лодка удалялась от острова.

– Пожалуй, надо идти ложиться спать, пока еще совсем не стемнело, – рассудила боцман Сьюзен.

– Сигнал к тушению огней будет дан через полчаса, – распорядился капитан Джон.

– Но мы пока и не зажигали никаких огней, – удивился Роджер.

– Да, но сейчас мы их зажжем, – сказал капитан, открывая лампу и чиркая спичкой. В лесу уже сгустился сумрак, но на открытом месте еще не окончательно стемнело. Однако в палатках царил полный мрак. Джон засветил свечку в своей лампе, закрыл дверцу и отнес лампу в свою палатку. Там он поставил ее на жестяную коробку в самой середине палатки – так, чтобы случайно не подпалить крышу или стены полотняного домика. Тут он вспомнил, что туземка перед отъездом зачем-то заходила в его палатку. Джон огляделся вокруг, чтобы понять, что она здесь делала. К стенке палатки возле изголовья его кровати была пришпилена записка. Джон взял ее в руки и прочел: «Тот, кто не тупица, – тот и не утонет».

– Папа знает, что мы вовсе не тупицы, – сказал сам себе Джон.

В своей палатке Сьюзен поставила вторую лампу на жестянку из-под бисквитов. Потом они с Титти постарались поуютнее обустроить свои постели.

Палатки, раскинутые под деревьями, светились в темноте изнутри, словно два огромных бумажных фонарика. Внутри их время от времени перемещались темные тени. Новый тюфяк нетрудно уложить так, чтобы на нем было удобно спать. Обитатели палаток перекликались друг с другом:

– Все в порядке, Титти?

– Так точно, сэр!

– А что наш юнга?

– Он в порядке, боцман. Вы готовы к тушению огней?

– Да.

– Потушить огни!

Обе лампы погасли почти одновременно, и белые палатки стали почти неразличимы в темноте. Среди ночного мрака виднелось лишь вишневое мерцание углей в очаге.

– Доброй ночи!

– Спокойной ночи!

– Приятных снов!

Потом все стихло – слышался лишь слабый плеск волн о прибрежные камни. Через несколько минут капитан, боцман, матрос и юнга уснули крепким сном.