ГЛАВА 4
БРОНЯ
Жаль, но предчувствие Гурбана оправдалось.
Маевский выстрелил. И еще раз.
— Твою мать! — выругался он. — Попал ведь в колеса! Дважды попал! Они что, антипроколом закачаны?!
Гурбан нахмурился. Если в покрышках «хаммера» смесь из углеволокна и полимеров, которые использовались в бронежилетах, то дыры от пуль вмиг затянулись эластичными пробками. Эдак Сашку не хватит и двух магазинов, чтобы вывести из строя хоть одно колесо.
Мало того, как быстро выяснилось, пули вообще не брали гламурный джип!
Выстрелив несколько раз по лобовому стеклу и бортам «хаммера», Маевский побагровел:
— Бронированный он, что ли?!
А тут еще в небе над острогом появился самолет.
Для небольшого летательного аппарата не нужна была длинная взлетная полоса. Да и международный аэропорт остался снаружи Стены. Когда-то на Л-39 натаскивали курсантов из института летчиков, а после Псидемии маленький учебно-тренировочный самолет использовался для патрулирования и нанесения ударов по прилегающим к острогу Территориям. Но удары те всегда наносились по скоплениям зомбозверей, по большим стаям волков или особо крупным хищникам и копытным. И не было такого, чтобы пилот стрелял в людей, пусть даже и вольников.
Но все когда-нибудь случается впервые. Наверное, отряду Гурбана просто не повезло: оказались не в том месте не в то время. Или причина тут иная?..
— Воздух! — рявкнул Гурбан, понимая, что он и его бойцы отлично видны сверху, что ничего уже изменить нельзя.
Взрыв был такой сильный, что казалось, само небо упало на землю. Или земля захотела хорошенько всыпать небу. Причем всыпать в прямом смысле: земля вперемешку с тротуарной плиткой, бетоном и ржавыми трубами, огнем и пылью рванулась вверх, едва не захватив с собой Гурбана, который сжал руками голову и свернулся в позу зародыша. Дышать в этом безумии было нечем, и Гурбан не сразу даже понял, что раз ему надо дышать, то не все потеряно, он жив и еще повоюет!
— Суки… суки… — только и смог выдать он, когда выполз на карачках туда, где можно было прийти в себя, привалившись спиной к чему-то твердому, надежному. К примеру, к ржавой урне, вросшей в асфальт возле чугунного остова лавочки.
Как же так, а? Что же это? То зомби стреляет по людям из гранатомета, то городские бомбят вольников… Непорядок. Кто-то, похоже, всерьез опекает парня, который только что покинул острог. Очень он кому-то нужен! Гурбан окончательно уверился в том, что игра затевается крупная и ему просто нельзя остаться в стороне.
— Живой, командир? — Сашко Маевский, бывший мент-«титановец», вынырнув из дыма, оказался рядом. Он притащил на себе Дрона.
Гурбан кивнул, наблюдая за ними. Забавно выглядели давние недруги. Особенно учитывая, что Ксю считала Дрона голубым. Типа от ненависти до любви всего ничего?..
А вот, кстати, и она, легка на помине — вывалилась из облака гари и пыли. И хоть лицо ее все перемазано копотью, свитер прожжен, еще дымится, по штанине стекает кровь, а все равно отлично девчонка выглядит — особенно на фоне горящих листьев, взметнувшихся к небу. Только чего она за уши схватилась? Контузило, что ли? Ничего, скоро оклемается.
Над Стеной поплыл тревожный рев сирен. Но это так, пугают мирных жителей острога. На Территории никто не сунется, начнись там Четвертая мировая.
— Что с твоим дружком? — спросил Гурбан у Маевского.
Тот, огладив лысину, осклабился:
— Дышит, мразь.
— И то хорошо. Головой мне за него отвечаешь. Уяснил?
— Так точно, командир! — вздохнул Маевский без энтузиазма. Небось уже раскаялся в том, что вытащил Дрона из чада.
Но иначе с Сашком нельзя. Вытащить-то он сдуру вытащил, но, сообразив что куда, запросто может под шумок голубка придушить. Хотя какой Дрон голубок? Он же был сисадмином в центре продаж каких-то забугорских тачек. Конечно, того автомагазина давно уже нет, но… Где вы видели сисадминов с нетрадиционной ориентацией? Все они не от мира сего, верно, но не настолько же…
— Малёк накрылся! — в лицо Гурбану выкрикнула Ксю.
— Чего орешь? — поморщился командир чистильщиков.
— Малёк накрылся!
— Да слышу я, слышу… — Гурбан уже понял, что Ксю таки основательно приложило: оглохла она от взрыва, из ушей вон кровит. Хорошо еще, что на ногах держится. А Малька жаль.
— Там он лежит! Куском бетона его накрыло! Там! Вытащить надо!
Гурбан кивнул ей и стал подниматься, но земля не хотела его отпускать. Или же с ногами у него было похуже, чем у Ксю. Борясь с тошнотой и мраком, застилающим глаза, он рухнул на колени. Уже падая лицом вперед, успел заметить, как из дыма и пыли выбрался Фаза с двумя телами на могучих плечах — великан нес Доктора и Бека.
* * *
— Повезло нам, командир. Промазал летун. Если б ракету в фонтан уложил, нам бы каюк настал. — Фаза поигрывал в руке пехотной лопаткой.
Именно поигрывал. Легко так, небрежно. А если учесть, что лопатка та была заточена до бритвенной остроты, то становилось ясно, почему Бек, фанат холодного оружия, не признающий огнестрела, постоянно пытался выдурить ее у Фазы. Однажды хитрец-полукровка добьется своего, но пока что великан оставался при своем интересе.
— Заземлить его, командир? — Фаза выразительно посмотрел на Малька, безучастно лежащего в траве. Это предложение могло означать только одно — великану не терпелось использовать инструмент по прямому его назначению. — Заземлить, говорю, этого трупака?
— Погоди. Успеешь еще. — Гурбан прекрасно понимал, что Фаза говорит дело, что с Мальком нет смысла панькаться, не жилец он, а вот все равно не мог он отдать верный, нужный сейчас приказ. Ведь из-за Малька группа задержалась, а надо поскорее вернуться в лагерь, взять побольше бойцов, задействовать все машины — даже те, что стояли в гараже на консервации, и догнать лимонный «хаммер», отомстить за погибшего товарища.
Который еще жив.
— Как скажешь, командир, как скажешь. — Фаза пожал широченными плечами и потопал к Маевскому, который прямо на огне, что охватил поваленное дерево, жарил тушку зайца. Длинноухого накрыло взрывом, не пропадать же мясу.
Гурбан посмотрел еще раз в раскрытые, ничего не выражающие глаза Малька. Тоже кусок мяса уже, а не человек. Открытая черепно-мозговая травма, сломаны ребра и ноги… Гурбан запретил Доктору тратить на раненого лекарства — все равно бессмысленно. Так чего ждать? У моря погоды? Что Малёк поднимется, взглянет на командира по-особому, как один только он умеет, и все станет хорошо и понятно, и не надо будет принимать то самое решение?!
— Прощай. — Гурбан достал нож и склонился над неподвижным телом.
Спасибо Фазе за предложенную помощь, но это работа для командира — добивать своих. Гурбан не впервые такое делал, мог бы и привыкнуть уже. Но не привык.
Сталь коснулась беззащитного горла…
— Заземлить его? — предложил Фаза опять, когда все уже было кончено.
— Нет, — резко ответил ему Гурбан и, заметив недоумение на лице боевого товарища, пояснил: — Не заземлить, нет. Надо его похоронить по-человечески.
На этот раз поминок не было. Нечем было поминать. Бек сказал пару слов об усопшем, Ксю даже немного всплакнула, на том и закончили.
Недожаренного зайца так и оставили над углями. Группа спешила обратно в лагерь.
Топали на своих двоих. А все потому, что Гурбан решил сэкономить дорогущий дефицитный бензин. Зачем кататься лишний раз к Стене и обратно, когда тут пешком километра три всего? Легкая прогулка, раз-два — и на месте. И для здоровья полезно — булки размять. Кто ж знал, что тачка окажется очень кстати: домчала бы к детсаду с ветерком.
Точнее — к тому, что осталось от детсада.
— Мать моя женщина… — растерянно пробормотала Ксю, глядя на дымящиеся развалины.
Фаза встряхнул Доктора, который толком еще не пришел в себя. Бек оперся на плечо Маевского. А ведь тот, хоть и бывший мент, вовсе не супермен — ему и Дрона хватало в нагрузку. Головой же отвечает. Дрон, придурок, надышался горячим дымом так, что кровью всю дорогу харкал.
Какого черта по ним ударили с воздуха?!
Какого черта этим не ограничились, а еще и стерли с лица земли лагерь чистильщиков?! Ведь столько лет они и острог жили в мире, торговали даже. Чистильщики ведь острогу только на руку — зомбаков отстреливают, находят в развалинах всякие ценные вещи, тянут к Стене из заброшенных домов утварь, безделушки всякие, да мало ли что еще не испорчено временем и крысами.
Попался бы Гурбану пилот Л-39, он бы этого аса в бараний рог, в три погибели, по кускам бы ножом своим…
— Живые есть кто? — беззвучно прошептал.
Фаза двинул к развалинам. Минут через пять вернулся:
— Никого.
— Мертвые?
— Этих сколько угодно. Склад со жратвой сгорел весь. А соляра цела! Представляешь, командир, все сгорело, а соляре — три бочки! — хоть бы хны! — Фаза так радовался этому чудесному обстоятельству, что не решился Гурбан попросить его заткнуться. Пусть уж. Как дите малое, честное слово.
Он отчетливо представил себя сидящим в тесной кабине под прозрачным фонарем. А по бокам пятнистые крылья с намалеванными гербами острога. Внизу все мелкое, едва различимое, и люди похожи на муравьев, если же подняться выше — так и вообще не будут видны эти жучки-паучки. И какая разница, по кому стрелять? Ведь если не выполнить приказ, выгонят, возьмут другого, желающих хоть отбавляй. А что он, пилот, еще умеет в этой жизни? И как он без неба, а? Потому и срываются ракеты с пилонов, потому и вспухают внизу взрывы, потому и надо дожать, добить тех, кто больше не нужен острогу, кто только мешает…
Гурбан почувствовал спиной, что на него смотрят. Смотрят все.
Обернулся:
— Это из-за джипа. Того самого, гламурного. Надо его догнать.
Он говорил, а они молча кивали. Лагерь, почти весь отряд, оружие и припасы, и патроны, и автомастерская, все, что было нажито, накоплено и наработано за многие годы, — одним махом, как и не было! И оставлять это безнаказанным было нельзя.
* * *
Даже с перепачканным маслом лицом Ксю выглядела восхитительно. Гурбан пожалел, что ему давно не двадцать пять.
— Я ж не зря дежурила тут. Ого-го все-таки! Это ж еще Совок! Я в нем поковырялась немного. Неделю уже как сделала, только не сказала — хотела сюрприз на день рождения…
— Чего? — нахмурился Гурбан, снизу вверх глядя на девушку, сидящую на танке у раскуроченных ворот. От фанерного КПП вообще ничего не осталось. Угли не в счет.
— Так ведь, командир, у вас день рождения сегодня. Хотела подарок…
Ее звонкий голос звучал где-то рядом, а Гурбан стоял и смотрел на презент, на танк Т-72, который еще вчера не мог сдвинуться с места. Он смотрел — и в груди его надежда сначала затеплилась крохотным угольком, а потом вспыхнула ярче и вовсю запылала: вот на чем чистильщики отправятся в погоню за «хаммером»! В погоню за сыном той сволочи, что начала Псидемию! За тем, из-за кого погибли боевые товарищи! Ноздри Гурбана трепетали. Вот это подарок. Всем подаркам подарок. Только бантика и шелестящей упаковки не хватает!
— Спасибо. — Коротко кивнув девушке, Гурбан двинулся к похоронной команде.
Все, кто мог стоять на ногах, стаскивали трупы к братской могиле — эдакому котловану, который рыл Фаза. Все верно, нечего зверье прикармливать человечиной.
— Десять минут на закопать тех, кого собрали, — и по коням, — скомандовал Гурбан. — А мертвецы нас простят, я знаю.
Доктор и Бек молча принялись бросать в яму тела еще до того, как из нее выбрался Фаза. Маевский и Дрон им помогали. Справились быстрее чем за десять минут. Уж очень парням хотелось догнать джип и по-мужски, как умеют только чистильщики, разобраться с теми, кто внутри.
* * *
— А эта штука сама поедет или ее толкать надо? Сзади?
Дрон скрестил руки на груди и чуть прищурился. Сисадмин он, без вариантов, и шутки у него соответствующие.
Ксю так зло на него посмотрела, что он просто обязан был упасть замертво, но почему-то, по какой-то совершенно необъяснимой причине, этого не случилось.
— Детка, продемонстрируй. — Гурбан и сам еще не до конца поверил, что Ксю сумела отремонтировать бронемонстра, в котором было аж на две дыры больше, чем планировали конструкторы. Жизнь ведь такая штука — плюет на все планы. И хорошо тому, у кого есть запчасти, кому — или чему — можно поменять клапана и сальники.
И почему люди — не танки?
— Да пожалуйста! — фыркнула Ксю и скрылась в люке механика-водителя.
Взрыкнул движок, танк сорвался с места. Траки крошили бетон и битый кирпич. Походя бронемонстр снес кусок стены и повалил дерево. Мощь. Сила. И ни один зверь не прокусит покрышки, потому что у танка их попросту нет.
Голова Ксю показалась над люком. Гурбан махнул, чтоб притормозила.
— Соляру залить по максимуму. Что не поместится — берем с собой. Помимо Ксю, внутрь сядут еще двое — Дрон и Доктор. Я, Маевский, Фаза, Бек — на броне. Думайте, как закрепиться. Карабины не помешали бы, но где их взять… Веревки есть?
Кивают в ответ. У каждого с собой рюкзак или сумка, где хранится то, без чего никуда вообще. Комплект для выживания на Территориях: запасные магазины, наборы для рыбной ловли, фильтры для воды, ножи, топорики, спички в герметичной упаковке и прочее, и тому подобное.
— Ну и славно. — Гурбан первым взобрался на броню.
— Эй, сладенькая, а эта штука стрелять-то будет? Снаряды есть? — Усаживаясь рядом с командиром, Дрон не преминул подколоть Ксю. — И гони потише, а то у меня на попке синяки будут.
Ксю демонстративно закатила глаза и юркнула в люк.
Понадобилось минут пятнадцать на заправку и на то, чтобы все расселись, как им больше нравилось.
— Пять штук, — сказал вдруг Гурбан.
— Что? — не понял Дрон.
— Пять снарядов у нас. И все осколочно-фугасные.
— И что это значит?
— Это значит, что они не бронебойные.
По пересеченной местности танк рванул к бетонке с такой скоростью, с какой не проехал бы ни один автомобиль. А по шоссе он запросто может выдать шестьдесят кэмэ в час даже там, где джипу придется едва ползти, чтобы не оставить на ухабах ходовую.
Чистильщики обязательно догонят «хаммер». Обязательно! Теперь Гурбан был уверен в этом на все сто.
