37
Вдали послышались крики. Вин, дремавшая в каюте, вскочила. Она так и не смогла по-настоящему уснуть, хотя вымоталась после очередной ночной разведки в Фадрексе.
Однако усталость исчезла без следа, едва с севера донеслись звуки битвы.
«Наконец-то!» – Рожденная туманом отбросила одеяла и ринулась прочь из каюты.
Вин была одета и, как обычно, держала при себе несколько флаконов с металлами. Один осушила уже на палубе баржи.
– Леди Вин! – крикнул какой-то матрос. – На лагерь напали!
– Очень вовремя. – Оттолкнувшись от металлического бруса, закрепленного с внутренней стороны борта, Вин взмыла в воздух.
Утренний туман клубился вокруг нее, заставляя чувствовать себя птицей, угодившей в облако.
Олово помогло быстро определить, где именно развернулось сражение. Несколько конных отрядов ворвалось в северную часть лагеря и теперь явно пыталось пробиться к баржам с провиантом, которые были пришвартованы в хорошо охраняемой бухте. Отряд алломантов занял оборону с фланга, выставив вперед громил и предоставив возможность стрелкам атаковать всадников с безопасного расстояния. Обычные солдаты удерживали среднюю часть, и у них получалось неплохо, поскольку продвижению конников мешали баррикады и прочие укрепления.
«Эленд был прав, – с гордостью подумала Вин. – Если бы мы не вышли в туман заранее, сейчас бы пришлось нелегко».
Предусмотрительность короля спасла их припасы и расстроила грабительские планы Йомена. Солдаты явно рассчитывали пронестись по лагерю без особых проблем, застав солдат врасплох, да еще и в тумане, после чего поджечь баржи с провизией. Вместо этого разведчики и дозорные Эленда подняли тревогу, и вражеская кавалерия оказалась втянута в открытый бой.
Хотя в южной части лагеря солдатам Йомена сопутствовала удача. Воины Эленда сопротивлялись изо всех сил, но противостояли им верховые. Вин камнем упала с неба, разжигая пьютер и наращивая силу. Бросив монету, она оттолкнулась, чтобы замедлить падение, и опустилась на землю, подняв огромную тучу пепла. Всадники были уже у третьей линии палаток. Вин предпочла приземлиться прямо посреди них.
«Лошади не подкованы, – наблюдая, как солдаты поворачиваются к ней, констатировала Вин. – Копья с каменными наконечниками. Никаких мечей. А этот Йомен весьма осторожен…»
Ей будто бросили вызов. Улыбнувшись, Вин почувствовала возбуждение, приятное после стольких дней, проведенных в ожидании. Командиры Йомена выкрикивали приказы, разворачивая свои отряды, и спустя всего несколько секунд в ее сторону неслись галопом не меньше тридцати всадников.
Подпустив их поближе, Вин прыгнула. Чтобы подняться высоко, ей не требовалась сталь – достаточно силы, которую придавал ее мышцам пьютер. Пролетев над всадниками, находившимися в авангарде, Вин ударом ноги выбила из седла одного из них. Приземлилась, бросила монету и оттолкнулась, уходя в сторону буквально из-под копыт галопирующих лошадей. Несчастному, оказавшемуся на земле, избежать подобной участи не удалось.
Алломантический толчок занес Вин на большую палатку, где обычно спали солдаты. Перекатившись, рожденная туманом вскочила на ноги и толкнула металлические опорные шесты, вырвав их из земли. Холщовые стены дрогнули. Ткань надулась пузырем, и палатка, подняв тучи пепла, взлетела. Сорвавшиеся с креплений шесты Вин перенаправила в сторону вражеской конницы.
Люди и животные рухнули наземь – ткань, шурша, опустилась к ногам рожденной туманом. Улыбнувшись, Вин перепрыгнула через превратившуюся в груду мусора палатку. Всадники тем временем пытались перестроиться для очередной атаки. Вин не собиралась им это позволять. Солдаты Эленда отступили, заняв оборонительную позицию, поэтому Вин могла действовать, не опасаясь навредить своим.
Рожденная туманом металась между всадниками, которые бестолково кружились, пытаясь разглядеть ее в густом тумане. Выдранные из земли опорные шесты палаток, точно копья, сражали врагов, и они падали один за другим. Казалось, противник полностью деморализован, впрочем, какому-то командиру все же удалось организовать новую атаку.
Обернувшись на топот копыт, Вин увидела, что навстречу ей несутся десять всадников: одни – с копьями наперевес, другие – натягивали тетивы луков.
Вин не любила убивать. Но она любила алломантию – любила использовать свой дар, ощущать силу притяжения и отталкивания, любила, когда тело наполняет неповторимая пьютерная мощь. Когда люди давали ей повод применить свои способности, она не считала нужным себя в чем-то ограничивать.
У лучников не было ни единого шанса попасть: пьютер наделял быстротой и ловкостью, которые позволяли увернуться от стрел, одновременно потянув на себя источник металла, расположенный сзади. Вин прыгнула – под ней пронеслась палатка, вырванная из земли секунду назад. Приземлилась и потянула несколько опорных шестов – по два с каждого угла палатки. Та сложилась, как салфетка, и эта туго натянутая конструкция ударила лошадей по ногам. Вин зажгла дюралюминий и толкнула. Импровизированное оружие повалило лошадей в авангарде, раздалось жалобное ржание. Ткань порвалась, шесты разлетелись по сторонам, но ущерб был нанесен значительный: спотыкающиеся кони падали, увлекая за собой и собственных седоков, и всадников, оказавшихся поблизости.
Осушив второй флакон, Вин восполнила запасы стали и потянула, дернув на себя еще одну палатку. Когда та подлетела поближе, прыгнула, повернулась и толкнула ее в сторону другого отряда всадников. Одному из них опорный шест угодил прямо в грудь. Солдат вылетел из седла, опрокинув сразу нескольких верховых, а привязанная к шесту в груди мертвеца палатка опустилась на него, словно погребальный саван.
Вин повернулась, высматривая приближающихся врагов. Всадники, однако, начали отступать. Шагнула вперед, намереваясь броситься в погоню, но остановилась. Кто-то за ней следил – Вин заметила его очертания в тумане. И зажгла бронзу.
Фигура излучала алломантическую пульсацию. Рожденный туманом. И похоже, очень маленького роста, чтобы быть Элендом. Остальное было невозможно разглядеть сквозь туман и пепел. Вин бросила монету и кинулась к незнакомцу.
Тот ринулся прочь, также подтолкнув себя в воздух. Вин последовала за ним, и лагерь быстро остался позади. Алломант заторопился по направлению к городу – Вин не отставала; оба неслись широкими прыжками по засыпанной пеплом земле. Когда ее жертва перемахнула через скалистые крепостные стены города, Вин не стала медлить, приземлившись всего лишь в нескольких футах от растерявшихся дозорных; миновала утесы и открытые всем ветрам скалы и оказалась в самом Фадрексе.
Алломант не стал дожидаться, пока она его догонит. В его поведении не было игривости, какую она чувствовала в Зейне. Этот человек действительно пытался спастись. Вин неслась за ним, прыгая с крыши на крышу, стиснув от досады зубы, потому что догнать незнакомца никак не получалось. Каждый ее прыжок был совершенен, она не теряла ни одной лишней секунды, замирая лишь на мгновение в поисках нужного якоря. Однако незнакомец был хорош. Он кружил по городу, заставляя тратить все силы на то, чтобы не отставать.
«Ну, погоди!» – подумала Вин и подготовила дюралюминий.
Она подобралась к алломанту достаточно близко и теперь окончательно убедилась, что он не просто тень в тумане, не какой-нибудь дух, а реальный человек из плоти и крови. И похоже, именно он наблюдал за ней, когда она впервые пришла в Фадрекс. У Йомена был рожденный туманом.
Правда, прежде, чем сразиться с ним, предстояло сначала его поймать. Дождавшись момента, когда преследуемый прыгнул, Вин погасила все металлы, зажгла дюралюминий. И толкнула.
Позади раздался грохот – дверь, которую она использовала в качестве якоря, сорвалась с петель и понеслась вперед со скоростью выпущенной из лука стрелы. Вин полетела следом, настигла своего противника…
И обнаружила пустоту.
Выругавшись, Вин снова зажгла олово. Она не могла оставить его вместе с дюралюминием, поскольку тогда весь запас сгорел бы в одной ослепляющей вспышке. Но того же самого эффекта она достигла, погасив его. Неуклюже приземлившись на ближайшую крышу, рожденная туманом огляделась, пытаясь обнаружить в туманном воздухе следы незнакомца.
«Куда же ты подевался?» – подумала она, разжигая бронзу и доверяясь своей прирожденной, но до сих пор необъяснимой способности видеть сквозь медные облака.
Ни один алломант не мог спрятаться от Вин, не погасив все до единого металлы.
Незнакомец, видимо, это и сделал. Уже во второй раз. И опять ускользнул. Неужели догадался о ее секрете? Умение видеть сквозь медные облака Вин старалась сохранить в тайне.
Она задержалась на крыше еще на несколько минут, но уже понимала, что это не имеет смысла. Если у незнакомца хватило ума, чтобы сбежать именно в тот момент, когда она погасила олово, то ему ничего не стоило затаиться до тех пор, пока она не уйдет. Удивительно, что он вообще позволил себя увидеть…
Осушив флакон с металлами, Вин прыгнула с крыши и с головокружительной скоростью понеслась обратно к лагерю.
Солдаты приводили его порядок после битвы и подбирали тела. Эленд отдавал приказы, поздравлял воинов, но в целом просто присутствовал, что было важнее всего: воодушевлял уже один вид его чистейшей белой униформы.
Вин приземлилась рядом:
– Эленд, на тебя напали?
– На меня? Нет, со мной все в порядке.
«Значит, алломант не отвлекал меня от нападения на Эленда», – подумала она, хмурясь.
Все казалось таким очевидным. Все…
Эленд потянул ее в сторону, лицо у него было обеспокоенное.
– Я в порядке, Вин, – дело совсем в другом.
– В чем именно?
– Думаю, нас просто отвлекали: атака на лагерь была отвлекающим маневром.
– Но если они не хотели напасть на тебя и не собирались уничтожить наши припасы, то от чего же нас отвлекали?
Их с Элендом взгляды встретились.
– От колоссов.
* * *
– Как же мы такое не заметили? – Вин не скрывала досады.
Эленд с небольшим отрядом солдат стоял на возвышенности и ждал, пока Вин и Хэм закончат осматривать остатки сожженных осадных орудий. Внизу виднелся Фадрекс, а также его собственная армия, расположившаяся у городских стен. Туман рассеялся совсем недавно. То, что с этого расстояния император не мог разглядеть канал, было тревожным признаком – вода почернела из-за пепла, и весь окружающий пейзаж казался одинаково черным.
У подножия скалистой возвышенности лежали останки их армии колоссов. Двадцать тысяч превратились в десять за каких-то несколько минут, когда захлопнулась хорошо подготовленная ловушка. Силы Эленда были сосредоточены совсем в другом месте, и дневной туман не позволил им разобраться, что случилось, пока не стало слишком поздно. Эленд почувствовал, как колоссы умирают, но решил, что так они воспринимают развернувшуюся в лагере битву.
– Пещеры за теми утесами. – Хэм пнул кусок обугленного дерева. – Йомен, вероятно, спрятал там катапульты, ожидая нашего прибытия, хотя рискну предположить, что изначально их построили для нападения на Лютадель. Как бы там ни было, эта возвышенность – превосходное место, чтобы вести обстрел. Думаю, Йомен их тут расположил, рассчитывая напасть на наше войско, но когда мы разместили прямо у подножия колоссов…
Эленд все еще слышал крики в своей голове – крики обуреваемых жаждой крови, рвущихся в битву колоссов, неспособных атаковать противника, который обосновался высоко над ними. Падающие камни причинили существенный ущерб. А потом твари вырвались из-под контроля. Злость колоссов была слишком сильной, и Эленд не сразу сумел остановить их, когда они кинулись друг на друга. Бо́льшая часть смертей произошла именно по этой причине. Почти что каждый второй колосс умер из-за того, что их охватила жажда уничтожения себе подобных. Это длилось недолго и стало возможным лишь из-за того, что они не могли добраться до своих врагов. Но это был опасный прецедент.
«Я потерял их…»
Расстроенная Вин пинком сбросила большой кусок обгорелого дерева вниз по склону.
– Эта атака была очень хорошо спланирована, Эл. – Хэм понизил голос. – Йомен, вероятно, заметил, как по утрам мы высылаем дополнительные патрули, и понял, что мы ждем нападения именно в ранние часы. Он устроил нам такое нападение, а потом ударил туда, где мы должны были быть сильнее всего.
– Но это ему дорого обошлось, – заметил Эленд. – Йомену пришлось сжечь собственные осадные орудия, чтобы они не достались нам. К тому же он потерял несколько сотен солдат вместе с лошадьми.
– Так и есть, – согласился Хэм. – Но разве ты не обменял бы пару десятков катапульт и пять сотен человек на десять тысяч колоссов? Кроме того, кавалерия должна была доставлять Йомену множество хлопот: только Выжившему известно, где он брал зерно для лошадей. Лучше уж использовать их в битве и потерять, чем ждать, пока они умрут от голода.
Эленд медленно кивнул:
«Теперь все стало сложнее. На десять тысяч колоссов меньше…»
Внезапно оказалось, что силы почти равны. Эленд по-прежнему мог держать город в осаде, но штурм становился куда более опасным предприятием.
– Не надо было размещать колоссов так далеко от главного лагеря, – со вздохом проговорил он. – Придется переселить их поближе.
Хэму это явно не понравилось.
– Они не опасны, – успокоил Эленд. – Мы с Вин можем их контролировать.
«Как правило…»
Громила только пожал плечами и двинулся мимо дымящихся обломков, собираясь отправить гонцов. Эленд подошел к Вин, которая стояла на самом краю утеса. Высота по-прежнему его слегка беспокоила. Вин же словно и не замечала пропасти у самых ног.
– Я должна была помочь тебе восстановить контроль над ними. – Вин смотрела куда-то вдаль. – Йомен отвлек меня.
– Он отвлек всех нас. Я ощущал колоссов, но все равно не понял, что происходит. Я восстановил контроль к тому моменту, когда ты вернулась, но многие из них уже были мертвы.
– У Йомена есть рожденный туманом.
– Уверена?
– Да.
«Только этого не хватало», – подумал Эленд, но не выдал досады.
Люди должны были видеть его уверенным в себе.
– Я дам тебе тысячу колоссов, – сказал он вслух. – Давно надо было их разделить.
– Ты сильнее меня.
– Видимо, моей силы недостаточно.
– Я спущусь к ним. – Вин тяжко вздохнула.
Как выяснилось, колоссов проще взять под контроль, когда находишься рядом.
– Я выделю отряд в тысячу колоссов или около того и отпущу. Будь готова их перехватить, – предупредил Эленд.
Кивнув, Вин шагнула в пропасть.
* * *
«Я должна была понять, что слишком увлекаюсь погоней…»
Теперь все казалось настолько очевидным.
Вин бросила монету и приземлилась. Теперь даже падение с высоты в несколько сотен футов стало для нее обычным делом. Осознавать это было странно. Вин помнила, как робела на краю крепостной стены Лютадели, боясь применить алломантию, чтобы спрыгнуть, несмотря на уговоры Кельсера. Теперь она могла броситься с утеса и во время полета размышлять о чем-нибудь важном.
У подножия скалы слой пепла доходил до середины голени, поэтому идти без пьютера было бы очень сложно. Пеплопады становились все обильнее.
Почти сразу к Вин приблизился Человек. Она не знала, реагирует ли колосс таким образом на их связь, или он и в самом деле увидел ее и узнал. На руке у него была новая рана – последствие сражения. Он пошел следом, когда рожденная туманом направилась к остальным колоссам, и явно не испытывал трудностей, передвигаясь сквозь глубокий пепел.
В лагере колоссов было спокойно. Только что они орали в бессильной ярости и бросались друг на друга – теперь же просто сидели на усыпанной пеплом земле, собравшись маленькими группами, не обращая внимания на свои раны. Они разожгли бы костры, если бы в округе нашлись деревья. Некоторые рылись в земле и пожирали ее целыми горстями.
– Твоим сородичам, выходит, на все плевать? – спросила Вин.
Массивный колосс посмотрел на нее сверху вниз, по его лицу текла струйка крови.
– Плевать?
– Столько ваших погибло…
Присыпанные пеплом трупы были повсюду. Погребальная церемония колоссов заключалась в ритуальном снятии шкуры; над несколькими телами еще трудились сородичи.
– Мы позаботились о них, – возразил Человек.
– Да. Вы содрали с них кожу. Зачем вообще вы это делаете?
– Они мертвые, – произнес Человек таким тоном, словно этого объяснения было достаточно.
Повинуясь мысленным приказам Эленда, чуть поодаль собрался большой отряд. Отделившись от остальных, колоссы вышли на усыпанную пеплом равнину. Через секунду они перестали двигаться слаженно и начали озираться по сторонам.
Вин отреагировала тотчас же: погасила все металлы, зажгла дюралюминий и воспламенила цинк, который сгорел в одной яростной вспышке, разогревшей эмоции колоссов. Как и ожидалось, они оказались полностью во власти Вин. Как и Человек.
Управлять таким количеством было непросто, но она могла с этим справиться. Вин приказала им сохранять спокойствие, не убивать, а потом велела вернуться в лагерь. С этого момента они будут незримо присутствовать в ее разуме, не требуя постоянного применения алломантии. О них даже можно было забыть – если только колоссами вдруг не овладеют какие-нибудь очень сильные эмоции.
Человек, как оказалось, за ними наблюдал.
– Нас… меньше, – резюмировал он наконец.
– Да. Ты что-то хочешь сказать? – сразу насторожилась Вин.
– Я… – Человек замолчал, его маленькие глазки следили за лагерем. – Мы сражались. Мы умирали. Нужно больше нас. Слишком много мечей.
Он махнул рукой на груду клиновидных мечей, у которых больше не было хозяев.
«Численность колоссов можно контролировать при помощи мечей, – сказал однажды Эленд. – Они дерутся за мечи все большего размера по мере того, как растут сами. Но никто не знает, откуда берутся маленькие колоссы».
– Нужны колоссы, чтобы использовать эти мечи, Человек.
Тот кивнул.
– Что ж, – продолжала Вин. – Вам следует подумать о детях.
– Детях?
– Чтобы колоссов стало больше, – пояснила Вин.
– Ты должна дать нам их.
– Я?
– Ты сражалась. – Человек ткнул пальцем в ее рубашку, испачканную чьей-то кровью.
– Да, верно.
– Дай нам их больше.
– Я не понимаю. Пожалуйста, объясни, – попросила Вин.
– Не могу, – медленно проговорил Человек, качая головой. – Всё неправильно.
– Погоди. Неправильно?
Она впервые услышала, чтобы колоссы что-то оценивали.
Человек посмотрел на Вин, и она заметила, что он испуган. Она чуть подбодрила его при помощи алломантии. Она не знала, о чем следует его попросить, и от этого власть над ним слабела. Тогда Вин подтолкнула колосса к совершению поступка, о котором он думал, решив по какой-то причине, что его разум сражается с его привычками.
Человек закричал.
Вин отшатнулась в испуге, но колосс не попытался на нее напасть. Массивный двуногий монстр с синей кожей ринулся в лагерь своих сородичей, вздымая тучи пепла. Прочие колоссы торопились убраться с дороги – не из страха, поскольку лица у них были, как всегда, непроницаемые. Просто они обладали достаточным здравым смыслом, чтобы не попадаться под ноги рассерженному существу такого размера, как Человек.
Вин осторожно проследовала за ним к одному из трупов, с которого еще не сняли кожу. Человек, однако, не стал ее срывать, а просто закинул мертвеца себе на плечо и ринулся с ним к лагерю Эленда.
«Ой-ой-ой», – подумала Вин и, бросив монету, полетела следом.
Она неслась за ним прыжками, стараясь не обогнать. Подумала даже, не приказать ли ему вернуться, но не стала этого делать. Человек действовал и впрямь необычно, однако это было хорошо. Колоссы, как правило, не делали ничего необычного. Они казались до безобразия предсказуемыми.
Вин приземлилась возле караульного поста и взмахом руки приказала дозорным не мешать. Человек продолжил свой путь и ворвался в лагерь, испугав солдат. Вин держалась рядом, не позволяя тем приближаться.
Посреди лагеря Человек застыл, как будто утратив часть своей решимости. Вин снова его подбодрила. Оглядевшись, колосс побежал в разгромленную часть лагеря, которую атаковали солдаты Йомена.
Вин, чье любопытство все возрастало, двинулась следом. Человек не стал доставать свой меч. Он вообще казался не злым, а каким-то… целеустремленным. Добрался до места, где рухнули палатки и погибло много людей. После битвы прошло лишь несколько часов, и солдаты еще не успели привести все в порядок. Рядом с полем боя воздвигли палатки, в которых лекари оказывали помощь раненым. Человек направился прямиком туда.
Вин торопливо ринулась вперед и преградила ему путь у самого входа в палатку с ранеными.
– Человек, – осторожно сказала она, – что ты делаешь?
Он не обратил на нее никакого внимания. Бросил мертвого колосса на землю и принялся сдирать шкуру с трупа. Та слезала легко: кожа на маленьком колоссе свисала складками и была слишком большой для его тела.
Ободрав мертвеца, Человек невольно заставил нескольких солдат, которые наблюдали за происходящим, застонать от отвращения. Вин продолжала следить за ним, хотя ее желудок тоже протестовал против подобного зрелища. Она чувствовала, что вот-вот поймет нечто чрезвычайно важное.
Человек наклонился и что-то вытащил из мертвого тела.
– Постой. – Вин шагнула вперед. – Что это такое?
Человек проигнорировал вопрос. Вытащил что-то еще, и на этот раз Вин успела заметить окровавленный металл. Она проследила за следующим движением колосса и наконец-то увидела вещь, которую тот достал из трупа и спрятал в кулаке.
Штырь. Маленький металлический штырь, который сидел в теле мертвеца. У головки штыря висел лоскут синей кожи, как будто…
«Эти штыри удерживают кожу, – подумала Вин. – Как гвозди удерживают обивку на стене».
Штыри. Штыри, похожие на…
Человек вытащил четвертый штырь и вошел в палатку. Лекари и солдаты в испуге отшатнулись, а Человек тем временем приблизился к койкам, на которых лежали раненые. Глянул на одного, потом начал пристально рассматривать другого и вдруг потянулся к нему.
«Стоп!» – мысленно скомандовала Вин.
Человек застыл. Лишь теперь до нее дошел весь ужас происходящего.
– Вседержитель… – прошептала она. – Ты собирался превратить его в колосса, так? Вот откуда вы произошли. Вот почему не существует детей-колоссов.
– Я человек, – едва слышно возразило громадное чудище.
* * *
Гемалургию можно использовать, чтобы воровать алломантические или ферухимические способности у одних людей и передавать их другим. Однако гемалургический штырь можно создать, убив обычного человека, не алломанта или ферухимика. В этом случае штырь вбирает в себя ту частичку силы Охранителя, которая присутствует в душе у каждого из нас. Именно она и делает людей разумными существами.Гемалургический штырь отнимает эту силу и передает ее другому человеку, наделяя его неким подобием алломантических способностей. Ведь, в конце концов, тело Охранителя представляет собой источник алломантии как таковой.Поэтому кандра, наделенный Благословением Силы, на самом деле приобретает часть изначальной силы, связанной с горением пьютера. Благословение Ясности схожим образом дарует умственные способности, а Благословение Бдительности – более совершенные чувства. Редко используемое Благословение Стойкости предназначено для того, чтобы наделять силой духа.
