Глава шестнадцатая

Слегка волнуясь, Пал постучал в дверь дома Ванессы.

Девочка-подросток проводила его в прихожую, показавшуюся ему английским вариантом магазина Ральфа Лорена на Мэдисон авеню, только еще более неопрятным. На стульях грудой лежали свитера, костюм для верховой езды свешивался с перил лестницы, а на тахте в углу мирно устроился спаниель.

Выражение лица Ванессы при виде Пола не оставляло сомнений, что от его внезапного появления она явно не в восторге.

Он застенчиво улыбнулся.

— Я случайно оказался в этих местах и не удержался, чтобы не навестить вас.

Он же не мог знать, что Ванесса из соображений экономии частенько принимала ванну рано утром, чтобы потом, отключив горячую воду, уютно устроиться рядом с Луизой смотреть телевизор. Вот и сейчас она была совершенно не готова к приему гостей.

— Вы могли бы сначала позвонить, — сказала она, стесняясь своих потертых джинсов и старого свитера и чувствуя, что от этого она ведет себя весьма невежливо.

Пол посмотрел на нее так же пристально, как после той волнующей самбы, и она очень мило покраснела. Легендарные английские хорошие манеры все-таки взяли верх, как и предсказывал «Бархатный голос», и Ванесса предложила ему, хотя и без особого энтузиазма, чего-нибудь выпить.

Пол тщательно готовил свою первую фразу. Где-то он читал, что Рональд Рейган, возобновляя переговоры с президентом Горбачевым в Рейкьявике, начал так: «Привет, меня зовут Рон. Все пошло как-то не так. Начнем все сначала».

Такое вступление показалось Полу очень подходящим.

— Привет, меня зовут Пол. До сих пор наши отношения складывались как-то не так. Начнем все сначала. — И он протянул руку.

Луиза, в пижаме и халате, с интересом смотрела с дивана, как ее мать неохотно пожала протянутую руку и провела гостя в комнату, которую можно было бы назвать опрятной, если не обращать внимания на цветную эмблему спортивного праздника, брошенную в кресло, открытая булавка которой чуть не впилась в ногу Пола, когда он захотел присесть, и на две большие пустые, но нужные в хозяйстве картонные коробки, которым почему-то больше не нашлось другого места.

Пол улыбнулся Луизе.

— Привет, — весело сказал он.

Он скоро выяснил, что Луиза помешана на лошадях. Когда-то и Пол Солтер тоже интересовался лошадьми; в юности он даже выступал на соревнованиях, но, к сожалению, неудачно, а вот Кайлу удалось одержать свои скромные победы на выступлениях в Уэстпорте и Бриджхамптоне. К тому времени, как Ванесса вернулась с напитками в комнату, Луиза уже успела, пользуясь подручными средствами, наглядно продемонстрировать гостю свое искусство наездницы.

Благодаря ей Пол смог остаться на обед. Как человек, тщательно заботящийся о своем здоровье, некурящий, непьющий, не употребляющий жиров и контролирующий содержание холестерина в еде, Пол не мог поверить, что англичанка, принадлежащая к среднему классу, питается по старинке. В Америке женщина, живущая на алименты и желающая вновь выйти замуж, ни за что не станет ставить на стол огромные куски высококалорийного пирога с жирным мясным фаршем и картошкой, не говоря уже о бутылке красного вина к этому блюду. Салат, щедро сдобренный очень вкусной, но чрезмерно богатой маслом приправой, заставил его содрогнуться. Как и то, что Ванесса, несмотря на неодобрение Луизы, стала кормить собаку со своей тарелки.

Когда разговор перестал касаться лошадей, Луизе стало скучно; она извинилась и скрылась в своей спальне.

Ванесса поставила свой бокал, как только поняла, что пьет она одна. Она по-прежнему пыталась похудеть, но бывали дни когда, как и сегодня, она нарушала диету. Несмотря на все свои старания, она чувствовала, что ее любимые джинсы по-прежнему узки ей в бедрах. Сегодня она вовсе не походила на ту Ванессу, затянутую в вечернее платье, какой Пол увидел ее впервые. Она с грустью подумала, выглядела ли и сказочная Золушка толще и бледнее, когда она встретилась со своим принцем после бала.

Пить кофе они перешли из столовой в уютную гостиную с камином. По пути Ванесса попыталась ногой запихнуть проклятые коробки под стул.

— Эй, не делайте этого, — сказал Пол. — Это хорошие, прочные коробки. Когда я в старших классах начал подрабатывать, доставляя продукты, я бы отдал что угодно за пару таких.

— Не возьмете ли тогда их с собой?

— С удовольствием, спасибо.

Они оба рассмеялись, и Ванесса указала ему на кресло у камина. Она разожгла огонь, прежде чем опуститься в кресло напротив.

— Боже, подумать только, что мы вытворяли в те дни, — сказал Пол, удобно откинувшись на спинку кресла. — Я редко вспоминаю об этом, наверное, потому, что мне по-прежнему стыдно смотреть в глаза некоторым из моих заказчиков. В те дни я постоянно был голоден. Уверен, что миссис Джон Грэшем до сих пор не догадалась, что в ее обычном заказе на сливы всегда не хватало пары штук, и тоже самое было с сосисками миссис Парди.

— Вы думаете, они не догадывались? — поинтересовалась Ванесса.

— Надеюсь, что нет, но, знаете, они были добрыми людьми, а я ох и тощим же был тогда! А еще были моменты, когда я торопился и заставлял своего младшего брата доставлять мои заказы. Позднее я узнал, что, когда ему приходилось очень тяжело, по некоторым адресам он так и не доставлял продукты, но, черт возьми, мне было шестнадцать лет, кровь играла у меня в жилах и меня ждала девчонка.

За стаканчиком бренди у разгоревшегося камина они оба забыли на время о внешнем мире. Пола уже трудно было остановить — как и любой мужчина, он наслаждался тем, что мог вызвать улыбку нравившейся ему женщины.

— Однажды, когда у нас в колледже был бал, цветы, на которые у меня не было денег, любезно дала мне миссис Сейджер. Наверное, целую дюжину прекрасных роз, я не считал.

Проникшись его настроением, Ванесса тоже предалась воспоминаниям. Она вспомнила, как однажды ее дед радовался тому, что ему дешево обошлись типографские услуги, но только когда газета вышла, он обнаружил, что она оказалась желтой прессой в буквальном смысле этого слова.

— Когда мы начали издавать «Брайтон гэзетт», я некоторое время работала в редакции, до тех пор, — она запустила пальцы в волосы и засмеялась, вспомнив этот случай, — пока не допустила ошибку в еженедельной рубрике «Советы по вязанию». Описание модели было дано на толстый свитер с воротником «поло», но на фотографии, которую я выбрала, был тоненький свитерок с V-образным вырезом. В вязании я не разбиралась, поэтому ничего не заметила, и все обнаружилось только тогда, когда наши читательницы принялись за эту модель и посыпались звонки. Представляете, а я подумала, что меня надо поздравить с популярностью этого раздела.

Они продолжали обмениваться воспоминаниями; лицо Ванессы оживилось, когда она рассказывала о зарождении «Форрестер Ньюспейпер Груп» задолго до того, как она вышла замуж. Уже многие годы она не вспоминала о том времени.

В комнате стало теплее. Пол встал и снял пиджак, и пока он не смотрел на нее, Ванесса попыталась проанализировать, для чего ему понадобилось проделывать весь этот путь из Лондона — вряд ли для того, чтобы только увидеть ее.

Глупая, глупая корова. Не она притягивала его, а, как всегда, ее компания. Ей ни в коем случае нельзя забывать об этом. Он решил обезоружить ее, заставить взглянуть на него не как на жесткого бизнесмена, а как на друга. Вся эта милая беседа о его юности, бедности и голодных годах была всего лишь тактическим ходом.

Ну, если Пол Солтер так обращается с ней, то и она воспользуется его же методами. Сейчас, когда он расслабился, появилась возможность попытаться посеять в нем сомнения относительно целесообразности слияния компаний; любой ценой она должна добиться того, чтобы компания осталась в руках семьи.

Ванесса уже подыскивала слова, чтобы заговорить на эту тему, когда Пол привел ее в замешательство неожиданным вопросом:

— Как вы можете жить в такой маленькой деревушке?

— Уже не одно поколение моей семьи живет здесь.

— Понятно, но я спрашиваю не об этом. Лично вам нравится здесь жить?

— Не знаю. Люди здесь дружелюбные. — Она засмеялась. — Мы знаем друг о друге все.

— Да? Вы здесь счастливы?

— Я никогда не задумывалась об этом. — Она не смогла скрыть своего удивления.

— Я спросил потому, что я сам родом из маленького городка, чем-то похожего на вашу деревню. Мои родители были удивлены, когда я заявил, что хотел бы уехать из места, где я — просто старший сын Дороти или брат Генри. — Когда он улыбнулся Ванессе, его взгляд излучал тепло. Почему он так смущает ее? — Мама сказала мне, что когда-нибудь я буду стоять на Таймс-сквер в Нью-Йорке, и мне станет тошно оттого, что ни одна живая душа вокруг меня не будет знать, как меня зовут. Но знаете что? Такого не случилось.

— Я понимаю, что вы имеете в виду, но…

— Но?

— Я не могу отсюда уехать. Видите ли, у меня дети.

— Ванесса, я говорю о вас как о самостоятельной личности, а не как о матери.

Странно, что кого-то могли интересовать ее чувства; Ванесса растерялась и, чтобы скрыть свое смущение, поспешно произнесла:

— Слишком много разных проблем. И, конечно, остается еще наша корпорация.

— Почему бы вам не позволить мне позаботиться о ней вместо вас? Тогда одной проблемой стало бы меньше, верно?

Бросив на него быстрый взгляд, она увидела его улыбку и веселые искорки в глазах.

— Вам бы этого хотелось, не так ли? — постаралась ответить она в тон ему. — Чтобы я сдалась — и лапки кверху. — Внезапно она стала серьезной. — Нет, этого не будет. Лучше вам сразу понять, что на это я не пойду.

Пол поднял руки вверх.

— Послушайте, я же не грабитель. Мы делаем выгодное предложение и просим вас оценить его, оставив эмоции в стороне. Мы такая же семья, как и Форрестеры. Мы тоже много работали, чтобы добиться успеха в своем бизнесе. Мы вовсе не дикари, вышедшие на тропу войны за добычей. Вы имеете законное право беспокоиться о своей компании, — продолжал он. — Я вас прекрасно понимаю. Я лишь хочу сказать — давайте обсудим эту сделку.

Ванесса почувствовала внезапный приступ гнева.

— Сделка. — Ее глаза засверкали. — Это единственное, что интересует вас, американцев. Вам наплевать на традиции, семью, людей, которые работали здесь годами. Вас интересует только всемогущий доллар.

— Эй, успокойтесь, мадам. Не обвиняйте огульно миллионы людей только потому, что вам не нравятся методы одного американца.

Ванесса встала; на него она не смотрела.

— Я не вижу смысла обсуждать с вами дела нашей компании. Уже поздно, а вам далеко добираться. Я думаю, вам лучше уйти.

По дороге назад в Лондон Пол обдумывал, что он может сообщить сыну. Очень немного. Ему не удалось заставить Ванессу изменить свое решение. Но несмотря на неудобство, которое вызывало ее сопротивление, Пол не мог не восхищаться ее заботой о своей компании и людях, работающих в ней. В мягком свете лампы под ситцевым абажуром Ванесса, со сверкающими решимостью глазами, выглядела удивительно привлекательной, и Пол должен был признаться, что она заинтересовала его и он сожалеет, что она так неожиданно прервала их встречу.

С некоторым удивлением он обнаружил, что ему понравилось общество зрелой женщины, такой, которая не будет требовать от мужчины разных безделушек, подарков и не свяжет его детьми.