В данном разделе проводится сравнительный анализ каббалы и философии как разных способов исследования реальности. Сегодня еще многие считают каббалу частью философии, однако их отличие кардинально, поскольку философия занимается всем, что человек постигает внутри своих пяти органов чувств, то есть не выходя за пределы нашего восприятия, не получая дополнительный, шестой орган чувств.

Для человека, который не понимает, не ощущает, никогда не слышал о существовании такой возможности, философия – это действительно наука, которая представляет собой всеобъемлющее знание о мироздании. Поэтому философы на протяжении всей истории человечества являлись его самой прогрессивной группой. Но те, кто знает, что такое каббала, что она открывает человеку и какие дает возможности, понимают, что философия является лишь плодом нашего воображения.

Философия занимается рассуждениями о тех знаниях, действиях и свойствах, которые не находятся в четко определяемой области, поддающейся нашему опыту, поэтому ее знание абсолютно недостоверно, так как не подтверждается никакой практикой и экспериментальным путем. Рассуждения этой науки касаются отвлеченных понятий, о которых каждый может иметь свое мнение.

То, что в философии определяется догадками, в каббале является опытным материалом. Из этого следует главное различие между философией и каббалой, их противопоставление друг другу.

Основной вопрос бытия – в чем цель и смысл нашего существования? С самых древних времен человек задумывался о возникновении и предназначении мира, который его окружает, и о своем месте в нем. Во все исторические эпохи развитие человечества определялось именно поиском ответа на эти вопросы. По мере своего становления человек изыскивал различные способы осмысления того, что его так волновало: создавались древние мифы, возникало искусство, религии порождали ритуалы, затем человеческая мысль оформилась в философию и, наконец, получила свое развитие наука. В каждый исторический период выдающиеся умы предлагали немало способов миропонимания, но до сегодняшнего дня люди продолжают выяснять: что же им известно об этом мире и что они знают о себе?

Сегодня уже нет необходимости в длинных предисловиях, где во всех подробностях объясняется, что каббала не имеет отношения к мистике, магической манипуляции числами и буквами, а представляет собой систему знаний о мире и методику постижения мироздания. Наравне с философией эта наука изучается в университетах, ради обсуждения ее животрепещущих проблем собираются конгрессы и конференции, в которых принимают участие ведущие ученые мира, выдающиеся исследователи защищают по этому предмету научные диссертации. Совместно с учеными и философами каббалисты организуют симпозиумы по вопросам новой этики, морали и отношения к окружающей действительности в эпоху глобального кризиса. Методика, с помощью которой каббала отвечает на извечные вопросы человечества, с каждым днем становится все более доступной для любого, кто этого пожелает.

Каббала и философия – две системы знаний о мире и человеке, в основе которых лежит один и тот же вопрос: в чем смысл бытия? Однако есть ли что-то общее в методах исследования каббалистов и философов? Каковы результаты, к которым пришли те и другие в процессе своих многотысячелетних поисков?

Следует ли считать философию наукой в истинном значении этого понятия, особенно если взять за основу тот факт, что она неоднократно была замечена в подтасовывании и достаточно вольной интерпретации нескольких неверно понятых идей, заимствованных древними греками у каббалистов Вавилона, Египта и Иудеи? В чем состоит, собственно, метод каббалы? Почему ее подход представляет собой альтернативу философскому исследованию? Возможно ли сотрудничество ученых-каббалистов и философов в попытке создания новой мировоззренческой модели, с помощью которой удалось бы преодолеть кризисное состояние современной цивилизации? Или антагонизм, заложенный в абсолютно разных подходах этих двух систем миропонимания, настолько силен, что невозможно говорить ни о каком диалоге между каббалой и философией?

Ответы на эти нетривиальные вопросы содержатся в данном разделе учебного пособия.

Примечание. В разделе дается понятие о методе исследования каббалы (вопрос о предмете самой науки подробно рассмотрен в первом томе учебника). В данной работе не ставилась задача изложить историю западной философии или детально разобрать мировоззрение того или иного философа, – любой человек, подробно интересующийся этими вопросами, может ознакомиться с ними самостоятельно, почерпнув информацию в философских источниках. Тем не менее, для того, чтобы разговор об антагонизме каббалы и философии не был голословным, а опирался на некоторый конкретный материал, а также с целью проиллюстрировать философские идеи, опровергаемые каббалистами, в этом разделе дан небольшой исторический экскурс, где приводятся цитаты и ссылки на работы различных философов и философских школ.

Несмотря на то что философия зародилась на заре человеческой цивилизации в Индии, Китае, Египте, своей классической формы она достигла в Древней Греции. Можно сказать, что и сама цивилизация в современном понимании сложилась в Греции, хотя некоторые ее формы существовали уже тысячелетиями в Египте, Месопотамии и ряде других мест Ойкумены. Поэтому в данном разделе разбираются лишь некоторые философские идеи античности и их развитие, которое они получили в философии Запада, а мировоззренческие системы Востока остаются за пределами внимания этой главы.

При рассмотрении темы составители брали за основу определенные источники в силу того, что именно западная цивилизация и западная философия играли доминирующую роль на протяжении последних двух тысяч лет (и продолжают играть по сей день, хотя уже и с меньшей степенью уверенности). Однако стоит отметить, что интерес западного мира к восточным культурам и их мировоззрению начал бурно развиваться с конца 19 в. и не угас по сей день, что свидетельствует о неудовлетворенности системой миропонимания, предлагаемой традиционной западной философией. (Например, представления о мире, развитые индийской философией, во многом повлияли на Шопенгауэра, а также русских мыслителей 20 в.). Обращение за ответом на вопрос о смысле бытия к иным, подчас очень далеким культурам, продиктовано тотальным недовольством западных мыслителей обветшавшими мировоззренческими концепциями, которые были сформированы традиционной философией, наукой и религией, а также горечью мироощущения человека 20 и 21 веков, прошедшего через разочарования, кризисы и катаклизмы данного исторического периода.

Составители раздела также хотят обратить внимание учащихся на употребление понятия «философия» при цитировании работ ученых-каббалистов: под ним в данном случае подразумеваются лишь некоторые направления философской мысли, а не глобальное философское течение в целом. (За пределами рассмотрения остается современная философская мысль, синтез философии и науки и т. д.). Для того чтобы скрупулезно проанализировать позицию каббалы по отношению к каждому отдельному философскому направлению, пришлось бы написать несколько томов. Кроме того, в каббалистических первоисточниках, на которые мы опираемся в своем исследовании, не содержится достаточно сведений для подобного анализа, но главное – авторы пособия не ставили перед собой такой трудоемкой задачи.

Каждый из нас хотя бы раз в жизни задавался вопросом об устройстве мира и месте в нем человека, какова цель возникновения нашей земной системы существования и каким законам подчинено ее развитие. Кто или что его определяет? Есть ли тут место случаю или все предопределено? Познаваем ли мир и положен ли предел познанию? Что такое человеческое «я»? Эти вопросы порождены самой жизнью, и во все времена человечество находило на них определенный ответ, в том числе и задолго до появления современной цивилизации с ее философией и наукой.

В доисторические времена близость человека к природе определялась двумя причинами: во-первых, еще неразвившийся эгоизм не отдалял его от среды обитания, и человек ощущал себя ее интегральной частью. Во-вторых, недостаточные знания о природе вызывали в первобытном существе трепет и заставляли смотреть на нее как на проявление высших сил.

В итоге человек стремился не просто к накоплению знаний о явлениях окружающего мира, а пытался разобраться в том, что за силы им управляют. Он не мог избежать столкновения с ними, укрыться от стихии, как сегодня, в искусственно созданном им мире. Его органы чувств, еще не искаженные и не атрофированные современными техническими приспособлениями, могли глубже воспринимать окружающую действительность. Страх перед природой и одновременно близость к ней принуждали человека выяснять, что она желает от него, есть ли у нее цель, для чего она его создала, и он стремился как можно больше узнать о реалиях мира, который его окружал.

Именно в тот момент, когда человек стал спрашивать себя, для чего он живет, почему страдает, что представляет собой окружающий мир, и возникла философия. Накопив некоторый жизненный опыт общения с природой и преодолев, благодаря этому, первобытное состояние, человек начал развивать философское мировоззрение. Ведя общинно-племенной способ существования, дикарь не ощущал своего «я» и жил в полном соответствии с окружающей средой. Тесно соединенный с другими, он еще не имел эгоизма, действовал согласно врожденным инстинктам и жил, сообразуясь исключительно с потребностями тела.

Как только человек начал желать больше того, чем требовалось для удовлетворения его врожденных инстинктов (что было вызвано ростом эгоизма), как только он отделился от общины и осознал свою индивидуальность, у него возникло желание познать то, что происходит вокруг него, и он стал наблюдать за окружающим миром. С этого момента зародилась философия. Потребовались тысячелетия, прежде чем человек стал разбираться в проявлениях сил природы и как-то систематизировать знания о ней, но единство с окружающим миром, которое он переживал в первобытном состоянии, было безвозвратно утрачено.

Наблюдая за природными стихиями, древние философы полагали, что за этим стоят различные противоборствующие силы (древнегреческая мифология полностью отражает это мировоззрение). Такой точки зрения они придерживались до тех пор, пока не соприкоснулись с мировоззренческой концепцией о единственной воздействующей и управляющей силе — основой каббалы. Древняя философия восприняла эту доктрину и вытекающие из нее следствия, в результате чего ее взгляды существенно видоизменились.

Прежде чем мы перейдем в данной работе к сравнению каббалы и философии, сопоставляя определенные философские идеи с постижениями каббалистов, необходимо сделать краткий экскурс в историю философии и обозначить наиболее основополагающие теории, доктрины и философские направления, а уже затем показать, в чем же именно расходятся взгляды философов и ученых-каббалистов.

На протяжении всей человеческой истории философы выдвигали и разрабатывали самые различные предположения о природе и строении мира. Почти все гипотезы, господствующие в современной философии, первоначально были представлены в Греции, именно она является родиной наиболее известных абстрактных теорий. Несмотря на то что ранние доктрины кажутся сейчас наивными, современная философия базируется на тех же самых принципах, а ее история представляет собой модернизацию базовых идей, известных со времен античности, которые пересмотрены и подогнаны под нужды конкретной исторической эпохи. Однако античная софистика в целом основывалась на принципе выведения данных из абстрактных аксиом, а не на конкретных наблюдениях, что полностью отвергается современным научным методом познания. Можно сказать, что современная наука и научно-технический прогресс во многом опровергли греческую философию.

Ранние философы античного мира стремились, главным образом, открыть единый источник многообразных природных явлений. Их интересовали как основополагающие космогонические и физические вопросы (из чего состоит материя, какова форма земли, что представляют собой небесные тела, какова природа движения), так и категории этического характера, человеческого бытия (что такое судьба, справедливость, естественный закон и борьба противоположностей, вопрос возникновения мира, происхождения и эволюции всего живого). Каждая философская школа по-своему освещала эти проблемы.

Древнегреческие софисты (Протагор, Горгий и др.) были озабочены поисками первоосновы мира, его вечного и неизменного начала. Таким началом Фалес полагал воду, Анаксимен – воздух, Гераклит – огонь и т. д. Подобные теории имели хождение во времена, когда естественные науки еще не выделились из философии. Они носили довольно рационалистический характер и получили название натурфилософии, пережившей в средние века второе рождение. Представления о природе в эпоху ранней античности сформировались благодаря контакту греков с Вавилоном и Египтом.

Можно сказать, что подход к природе у ранних философов был более научным и менее религиозно окрашенным, чем у представителей поздней античности.

Поиск человеком вечной первоосновы мира, в противоположность изменчивой и полной опасностей земной жизни, приводил к возникновению мифа, на основе которого произрастал ритуал поклонения, что впоследствии легло в основу религии. Ее исследованием тоже занималась философия, так возникло направление, называемое теология.

Для ранних греческих софистов понятие «Бог» являлось средоточием и воплощением космической справедливости. Ему уделялось в их трактатах очень большое внимание, однако позже оно было заменено понятиями «субстанция», «сущность», «идеальная форма», «первопричина» и т. д.

Попытку исследования вневременной сущности одним из первых предпринял Парменид (около 460 г. до н. э.) – самый выдающийся из философов элеатской школы. Учение Парменида придерживалось тенденции отрицать всякое множество и изменчивость бытия и сводить все сущее к единому бытию. В своем единственном сочинении, философской поэме «О Природе» он говорит, что «нет и не будет ничего, кроме сущего…».

Философ-материалист, один из основоположников диалектики — Гераклит (около 540–480 г. до н. э.) учил, что «мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и закономерно угасающим». Огонь, по Гераклиту, – первовещество и первичная сила. Благодаря его изменениям материя превращается в воду и землю, так единое становится многим и всем. Стадию уничтожения огнем он называет «путь вниз», а огонь воспламеняющий именует «путь вверх», отвергая различие между этими путями. Мир, по утверждению Гераклита, пребывает в вечном процессе возникновения и уничтожения, ибо все течет, все изменяется. Из Вселенной устраняются только покой и неподвижность. «Все совершается через борьбу и по необходимости», – заявлял Гераклит. Любые изменения в мире подчинены строжайшей закономерности и не зависят от промысла богов. Закономерность, присущую самой материальной субстанции, он называл логосом.

Ученик Фалеса Анаксимандр (около 611 г. до н. э.) – представитель ионийской школы – пошел дальше своего учителя, считая, что в основе всего сущего лежит некая особая первоматерия, а не одна из четырех главных стихий. Она недоступна чувственному восприятию и являет собой нечто неопределимое по свойствам и бесконечное по протяженности. Анаксимандр так и назвал ее – «бесконечное», признав вечной. Конечное – мир отдельных предметов – происходит из бесконечного вследствие присущей ему вечной подвижности, путем выделения основных противоположных элементов тепла и холода, влаги и сухости. По прошествии времени все конечное опять обращается в изначальные противоположные элементы, создавая, таким образом, бесконечный ряд возникающих и уничтожающихся мировых образований. Живые существа последовательно возникают из влаги под влиянием теплоты. Животные суши, как и человек, появились из низших рыбообразных форм.

С Пифагора (около 582 г. до н. э.) – едва ли не самого популярного ученого за всю историю человечества – берет начало концепция вечного мира, доступного интеллекту и недоступного чувствам. Любопытно отметить, что Пифагор, видимо, первым именовал себя «философом», то есть другом мудрости, а не мудрецом, то есть софистом, как это было принято до него. Так как он сам ничего не писал, то о его учении нам известно по случайным упоминаниям Платона и Аристотеля. Его личность окружена целым ореолом легенд, странных вымыслов и сказок. Однако можно с достоверностью утверждать, что ему принадлежит учение о переселении душ, математическая философия чисел, аскетическое направление морали. Пифагор доказал, что Земля имеет форму шара, хотя, возможно, пальма первенства принадлежит в этом вопросе Фалесу. Он впервые вводит понятие о человеке как микрокосме, отражающем свойства Вселенной, развивает учение о Космосе как о закономерном, стройном целом, подчиняющемся закону гармонии, и стремится так же гармонизировать человека, вписав в него ритмы природы. Воодушевленный «гармонией сфер», Пифагор жаждет осчастливить человечество, построив «рай на земле». Он верил, что тело ограничивает и сковывает душу, это утверждение и легло в основу его учения о метемпсихозе, которое, скорее всего, не являлось его изобретением, а было только перенято им с Востока.

Платон (около 427 г. до н. э.) – последователь Гераклита, близкий друг Сократа. Принято считать, что именно мученическая смерть последнего придала его философии нравственно твердое направление, отличавшее Платона от софистов своей эпохи. Платон – родоначальник философской школы, получившей название Академия. Сочинения его дошли до нас полностью, они написаны в форме диалогов и используют способ постепенного углубления в предмет, хотя не содержат методики как таковой. Диалектические диалоги Платона утверждают объективную достоверность и истинную действительность (царство идей). На основании этого автор делает попытку объединить в философии отдельные науки (физику, этику, политику и пр.). Философия Платона может быть понята только в своей связи с предшествовавшими ей доктринами. Например, у Гераклита он позаимствовал идею, что «все течет», но вослед Сократу опять вернулся к метафизическим началам об истинной действительности.

Платон развил концепцию о понятии как сочетании признаков, присущих всем членам рода и являющихся неизменными. Он объявил понятие истинным бытием, имеющим «разумное начало», которое называл «идеей» (eidos, образ, форма), и сделал учение об идеях предметом своей философии. Однако существует много различных понятий: прекрасное, добро, душа, государство и т. д. Поэтому есть не только множество идей, но их зависимость друг от друга основана на последовательном и обоснованном соподчинении. Наконец, должна существовать и всеобъемлющая идея, которая, как «солнце в царстве идей», названная им идеей добра, чем Платон хотел придать строго этический характер разуму.

Идея добра у Платона тождественна понятию Бог, и потому истинное знание невозможно получить через органы чувств, оно может быть обретено только с помощью разума. Однако Платон вынужден признать, что мир идей «не от мира сего», и хотя является образцом и прообразом нашего мира, но сам – «сверхмировой». Платон помещает его в области, недоступной человеческому взору. Проникнуть туда может только душа, до ее вступления в чувственный мир, то есть до рождения или во время земного существования, но в моменты освобождения от оков чувственности. Платон считал учение об идеях наукой об истинном бытии или метафизикой. Метод Платона состоит в том, что вначале он разлагает бытие на его противоположности и путем выделения общей связи между ними устанавливает гармонию. Хотя душа в качестве идеи и есть нечто простое, но и она предполагает «части», соотносящиеся между собой, как разумное и неразумное.

Платон все измеряет абстрактной мыслью: «Мысль является наилучшей, когда ум сосредоточен на себе, и ему не мешают ни зрение, ни слух, ни страдание, ни наслаждение, а также когда ум оставляет тело и устремляется к истинному бытию». (См. диалоги «Федон», «Менон»). Теория идей Платона сохранилась в философии в разных формах вплоть до настоящего времени.

Платон также создал собственную утопию – прообраз идеального общественного устройства, где граждане живут по законам коммуны, получают одинаковое воспитание и не имеют никакой частной собственности. Рассуждая на основании чисто теоретических критериев, Платон, как и все утописты, полагал данную модель общества наилучшей формой существования людей, и мечтал о воплощении в жизнь своего идеала.

История знала немало утопий, созданных философами и мыслителями разных эпох, известны также и попытки реализации этих теорий на практике. (Сегодня мы можем говорить о последствиях подобного эксперимента, проведенного в конкретном государстве и приведшего к колоссальным человеческим жертвам, к трагедии целых народов).

Учитель и близкий друг Платона Сократ (470–399 гг. до н. э.) в числе первых в античной философии задался вопросом о сущности человека. Сам Сократ ничего не писал, а проповедовал свое учение обыкновенно на улицах и площадях, считая, что философия не должна быть оторвана от жизни. Его доктрины дошли до нас благодаря диалогам Платона. Личность Сократа как бы разделила античную философию на досократовскую натурфилософию и поколение софистов, исповедовавших этико-политические идеи. Он видел свой долг в воспитании добродетельного человека и гражданина.

Философия Сократа имеет три особенности: носит характер диалога; дает определение понятиям путем индукции; утверждает принцип этического рационализма – «добродетель есть знание».

Сократ утверждал, что человеческая душа живет по своим законам. Самопознание имеет внутренний критерий истинности: если знание и добро тождественны, то, познавая себя, человек должен становиться лучше. Стало быть, необходимо очищать душу от ложных предрассудков и совершенствовать через познание. Душа, по Сократу, находится в теле, а после смерти отделяется от него.

Разграничение между духом и материей, ставшее распространенным в философии, в науке, а также среди простых людей, возникло как разделение сущности человека на душу и тело. Тело появляется из земли, с неба нисходит душа. (Эту теорию Платон и Сократ выразили на языке философии, и в средние века она уже прочно закрепилась в умах людей). Исходя из этого, зрение и слух являются недостоверными источниками получения информации о мире, а истинное существование – в мысли (если оно вообще возможно).

Ко времени появления на философской арене Аристотеля (384 г. до н. э.) доктрины ранних софистов уже прочно вошли в сознание образованного человечества.

Аристотель в течение 20 лет был учеником Платона, хотя их отношения не носили особенно сердечного характера. Это доказывает и тот факт, что Аристотель, подвергнув серьезной критике комплекс идей Платона, заимствовал у своего учителя всю теологическую сторону собственного мировоззрения. Аристотеля принято считать основателем логики, которая имела в его трудах роль методологической пропедевтики к философии. Идя в своих умозаключениях от общего к частному, он изобрел метод, называемый силлогизмом.

Что касается метафизики, то здесь идеи Аристотеля мало чем отличаются, по сути, от доктрины Платона, несмотря на выдвинутую им теорию универсалий (теорию «вторых сущностей»).

Аристотель заложил основы практически всех областей философского знания, разработал учение о материи и форме, и вплоть до Нового времени (XVII в.) его авторитет был почти абсолютным. Можно сказать, что все мыслители средневековья так или иначе отталкивались в своих трудах от доктрин, выдвинутых Аристотелем, либо оспаривая их, либо соглашаясь с ними.

Важной частью метафизики Аристотеля, рознящей его с Платоном, является утверждение, что в каждом действительном предмете, за исключением лишь божества, различаются две стороны: форма и материя, хотя их существование друг без друга невозможно. Они составляют два основных начала или принципа. Образование материи посредством формы никогда не случается сразу, а происходит постепенно. Согласно его учению, переход от потенциальности к действительности обусловлен движением, для которого требуется новая побудительная причина, и так ряд за рядом. Однако должен существовать первый двигатель, божественный источник и исходное начало всякого движения и всей жизни.

Большое место в рассуждениях Аристотеля занимает анализ сущности Бога, которого он также пытался познать при помощи разума. Бог один, потому что множественность присуща лишь материи, и он есть чистая мысль, не имеющая цели вне себя.

В человеке, по Аристотелю, помимо «формы» есть еще и высшая душа, мыслящий разум, дух, нечто богоподобное.

Теория «формы» Аристотеля пересекается с его концепцией «универсалий» и с «идей» Платона – все эти доктрины уводят философа максимально далеко от реального опыта в некий сверхчувственный мир, который он не ощущает и не познает, но лишь размышляет об этих категориях с помощью интеллекта.

В своей книге «О душе» Аристотель рассматривает душу как то, что движет телом и ощущает чувственные предметы, но разум (одна из способностей души) обладает более высокой функцией мышления, не связанной с телом и органами чувств, и потому – как высшая часть души – он может быть бессмертным. Счастье человека в том, чтобы созерцать истину «разумной душой», хотя это счастье он считает не вполне достижимым.

Философы Средневековья устремляли свою мысль к поиску иного, лучшего мира и его нереальных объектов, отвергая видимый мир как источник страданий. Причиной этому послужило то обстоятельство, что примерно с третьего по одиннадцатый век Западная Европа пережила ряд тяжелых бедствий и войн. В своих трактатах средневековые философы рассматривали вопросы о душе и теле, о воздаянии, о сущности Бога. В это же время философы-схоласты с помощью формально-логических приемов стремились доказать существование Бога.

Фома Аквинский (1225 г.) – знаменитый философ-схоластик, который использовал философию как служанку богословия для доказательств существования Бога. Его теологический догматизм содержал в своей основе искаженное, приспособленное к требованиям церкви учение Аристотеля, убив в нем все живое и увековечив мертвое. В споре об универсалиях с античным софистом Фома придерживался смягченного схоластического реализма, утверждая, что понятия существуют в Божественном разуме, в самих вещах и после вещей (в познающем их человеческом разуме). Высшее начало есть само бытие, или ветхозаветный Бог, сотворивший мир, где расположен обильный корень бытия и сущности. Сущности, или субстанции, обладают самостоятельным бытием, в отличие от акциденций (свойств, качеств).

В мире Фомы подлинно сущими оказываются индивидуумы. Начиная с Бога, который есть чистый акт бытия, и кончая малейшей из сотворенных сущностей, – все обладает относительной самостоятельностью, которая уменьшается по мере нисхождения по иерархической лестнице и обусловлено убыванием актуальности бытия существ.

Средневековый философ Маймонид (Рабби Моисей Бен Маймон, акроним РАМБАМ, 1135–1204 гг.) начал свою ученую деятельность в Испании, но был вынужден покинуть ее и перебраться сначала в Иерусалим, а затем – в Каир. Несмотря на свою скитальческую жизнь, он приобрел редкие познания во многих науках, в том числе и в философии. Как и его современники, Маймонид отталкивался в своих работах от учения Аристотеля. Однако с помощью философского языка, разработанного последним, РАМБАМ в своих произведениях пытался изложить знание, постигнутое им из каббалы. В частности, он писал, что поиск истины – высшая задача человека, а также объяснял иносказательный принцип языка Пятикнижия. Он исповедовал идею о непознаваемости сущности Бога.

Не оставили без внимания так называемый «вопрос о душе» и философы Нового времени. Выдающийся мыслитель Франции Ренэ Декарт (1596–1650 гг.), основатель новейшей догматической рационалистической философии, связывал существование с мышлением: «cogito, ergo sum» («я мыслю, следовательно, существую»). Он полагал, что представление о внешнем мире и о природе неискоренимо заложено в уме человека и называл его протяженным. Это «протяженное» и есть тело или материя. Бессмертная, неразрушимая человеческая душа пребывает в теле и обитает в единственном непарном органе мозга, центральной железке, взаимодействуя с ним, но с согласия и соизволения Бога, что отличает человека от животных. Он отрицал у последних наличие души, считая их живыми машинами, даже неспособными ощущать боль.

Декарт вполне признавал метафизику, но в области природы строго подчеркивал ее механистичность. Он превозносил значение рационального начала в познании, однако считал, что в мыслящем субъекте от рождения заложены теоретические идеи (так называемые «врожденные идеи»). Из тезиса «я мыслю, следовательно, существую» Декарт делал вывод о существовании двух субстанций – материальной (телесной, протяженной) и духовной (мыслящей).

Бенедикт Спиноза (Барух Эспиноза – 1632–1677 гг.) всю свою недолгую творческую деятельность употребил на попытки поиска места обитания Бога. Отличаясь крайним свободомыслием и в силу своих ортодоксальных религиозных воззрений, он отверг всякие попытки сделать его адептом традиционного иудаизма, предполагая постичь Бога, душу и такие абстрактные категории, как «ненависть» и «бесконечная любовь» умозрительно, путем интеллектуального созерцания. Спиноза разработал монотеистическую метафизику с целью упразднить дуалистическую систему Декарта по части взаимоотношений духа и материи. Спиноза выдвинул положение, что из бесконечной сущности Бога следует бесконечное развитие на бесконечно разнообразном пути, а последовательность и связь идей, идеальный миропорядок – понятия тождественные. Тем самым он заложил основы философии тождества и детерминизма. Спиноза был уверен, что мир как таковой не наилучший и не наихудший из всех возможных миров. Он – единственно возможный. Познание же неизменного миропорядка есть то, что отделяет мудрецов от глупцов.

Лейбниц (1646–1716 гг.) – один из самых разносторонних ученых и остроумнейших мыслителей своего времени. Юрист, историк, дипломат, математик, физик, филолог, философ – он был не только глубоким знатоком в этих областях, но и содействовал их развитию своим стремлением соединить противоположное, подобно Платону Аристотелю. В своих философских воззрениях он отталкивался от идеи Декарта о качественной противоположности между материей и духом (душой и телом), вследствие чего считал возможным их взаимодействие. Он утверждал, что материя по своим элементам неотличима от духа.

Лейбниц дал свой вариант ответа на «вечный вопрос»: если Декарт допускал три субстанции – Бога, дух и материю; Спиноза – одну бесконечную субстанцию – Бога (или Природу), то Лейбниц верил в бесконечное число субстанций, которые он называл «монадами». Он считал, что это и есть души. Лейбниц также выдвинул идею о том, что бытие Бога следует непосредственно из понятия о Нем, как о существе, соединяющем в себе все качества, в том числе и реальность, притом одновременно. Бог мог бы создать всевозможные миры, но пожелал и создал только лучший из них. Зло же Он допустил только потому, что через него достижимы некоторые внешние блага.

Оригинальные концепции, выдвинутые наукой в 16–17 вв., и представленные такими выдающимися умами, как Коперник, Кеплер, Галилей, Ньютон, и рядом других ученых, глубоко повлияли на философию Нового времени. С помощью изобретенных приборов (микроскоп, телескоп и пр.) люди смогли заглянуть вглубь материальной природы. В связи с этим из философии постепенно исчезла теория анимизма (предположение, что душа воздействует на материю и движет ею). С открытием законов движения и тяготения максимально уменьшилась роль Бога в управлении миром, что нанесло удар по религиям и теологии. Людей стал интересовать не столько вопрос «как познать мир», но, в основном, вопрос, «как изменить мир». Этому подходу немало способствовали научные открытия и широкое внедрение механизмов в производство. В это время главным стало то, что считалось практически полезным. Таким образом, и наука, и философия начали развиваться в сторону утилитарной полезности, а не абстрактных теоретических доктрин о природе мира, как это было прежде.

Английский философ Джон Локк (1632–1704 гг.) оспорил схоластическое учение о том, что дух обладает врожденными знаниями, и основал эмпиризм – философскую доктрину, утверждающую, что все наши знания вытекают из опыта. «На опыте основывается все наше знание, от него, в конце концов, оно происходит». В то время такое утверждение являлось почти революционным, так как до него философы предполагали, что ум знает обо всех видах вещей априорно.

Восемнадцатый век был ознаменован новым направлением в английской философии, выдвинутым Гексли и Спенсером, которое называлось – агностицизм. Оно делает предметом исследования лишь то, что, несомненно, доступно нашему познанию. То же, что ему не доступно (Бог, бытие, душа и пр.), совершенно исключается из области философии.

Ярким представителем агностицизма был великий скептик, философ-субъективист Дэвид Юм (1711–1776 гг.) утверждавший, что наши ощущения – это предел человеческих возможностей, так как мы не можем заглянуть за них и ответить на вопрос: что или кто порождает эти ощущения. Юм придерживался идеи принципиальной непознаваемости мира. Отталкиваясь в своих взглядах от эмпиризма, он в итоге пришел к выводу, что ничего нельзя познать путем опыта и с помощью наблюдений, однако он так же отвергал и метафизику. Взгляды Юма представляли собой определенный тупик в развитии философии.

Философы, вдохновленные техническим прогрессом и призрачной властью человека над природой, вообразили человека хозяином мира. При этом вопрос о конечной цели и предназначении этого мира слабо принимался в расчет. Эти тенденции, а также другие характерные черты философии Нового времени – индивидуализм и субъективизм, развившись до новейшей эпохи, стали предтечей глобального кризиса и катастроф 20 века. Для того чтобы преодолеть этот кризис, требуется совершенно новая философия, иначе говоря – совершенно иной подход к пониманию мира и места человека в нем.

Что касается более поздних научных открытий и глубоких изменений, привнесенных в науку Эйнштейном (отказ от абсолютных понятий пространства и времени) и квантовой механикой, можно сказать, что переосмысление представлений о мире в связи с этими открытиями до сих пор оставляет ученым почву для размышлений и поисков.

Кант, Фихте и Гегель по-своему пытались преодолеть тупиковую ситуацию, в которой оказалась философия в 18 веке.

Иммануил Кант (1724–1804 гг.) в разные периоды своей научной деятельности испытывал на своем мировоззрении влияние различных философов. Сначала он симпатизировал доктринам Вольфа, затем подпал под воздействие работ Юма и преисполнился скептицизма. По его выражению, последний разбудил его «от догматического сна». Позднее Кант заинтересовался исследованием априорных форм чувственного восприятия и пришел к идее трансцендентальной эстетики и аналитики. В своей работе «Критика чистого разума» (теоретического разума) он, возрождая абстрактную философию, пишет, что знание человека априорно и не зависит от опыта. Кант ставит своей задачей исследовать объем, границы и происхождение познания, желая понять, как далеко может продвигаться человеческий разум без всякого опыта в познании предметов и явлений.

В более поздних работах Кант стремится разделить способности души на силу познания, желания и чувствования, рассматривая эту проблему с точки зрения эстетической целесообразности. Он поднял вопрос и о телеологической целесообразности, считая ее результатом отношений вещей между собой. Практический разум, в отличие от теоретического, выдвигает следующие требования: для достижения совершенной добродетели требуется бессмертие, а для реализации высшего блага необходимо существование Бога. Только Он может наградить человека блаженством, связав надлежащим образом добродетель и счастье, ибо владеет абсолютным знанием.

Кант признавал существование вещей как они есть (непознаваемая «вещь в себе»): которые, воздействуя на наши органы чувств, порождают ощущения – образы этих вещей. После Канта немецкая философия стала развиваться в сторону идеализма и абсолютизма, оставив в стороне эмпирический подход.

Другой крупнейший немецкий философ-идеалист и диалектик Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770–1831 гг.) выдвинул философскую теорию, исходным понятием которой была «абсолютная идея», являвшаяся основой мира. Мистическая «абсолютная идея», по Гегелю, существовала до появления природы и человека и была неким деятельным безличным духовным началом всего сущего, содержащим в себе сущности всех природных, общественных и духовных явлений. Однако ее деятельность может выражаться только в мышлении и самопознании. «Абсолютная идея» внутренне противоречива. Она движется, изменяется, переходя в свою противоположность, проходя в своем развитии три этапа: логический (стадия чистого мышления, система логических понятий); природный («идея» превращается в природу, не способную к развитию во времени, а лишь в пространстве); саморазвитие («абсолютный дух», отрицающий природу и возвращающийся к самому себе, развиваясь далее в области человеческого мышления).

Гегель считал свою философскую доктрину окончательной ступенью саморазвития идеи, однако его система есть не что иное, как новое именование Бога. Он отрывает человеческое сознание от природы, превращая его в самостоятельный субъект, обожествляет его и вынуждает в процессе развития порождать природу, общество и самого человека.

Гегель верил также в то, что существует «абсолютная истина», которую можно осуществить на практике в конкретном государстве: «Германский дух – есть дух нового мира, цель которого заключается в осуществлении абсолютной истины как бесконечного самоопределения свободы, той свободы, содержанием которой является сама ее абсолютная форма». («Философия истории»). Ценность его идеалистической философской доктрины состоит в диалектическом методе – учении о том, что источник развития есть борьба противоположностей, а истина конкретна.

Девятнадцатый век и последовавший за ним двадцатый характеризуются все более глубоким протестом против традиционных систем мышления, что отразилось как в философии, так и в политических движениях. Развитие промышленности и общий научно-технический прогресс принесли человеку ощущение безграничной власти над природой и миром. Однако именно в это время в философии начинают прослеживаться пессимистические тенденции.

Философские труды Артура Шопенгауэра (1788–1860 гг.) наглядно демонстрируют усталость и болезненное отторжение мира, уход от него. Он был злейшим врагом материализма и диалектики, противопоставляя этому метафизический идеализм, и отбросив кантовскую непознаваемую «вещь в себе», утверждал, что сущностью мира является мировая воля. Волюнтаризм Шопенгауэра отличается признанием господства над миром слепой, неразумной, бессмысленной воли, что исключает закономерность развития природы и общества и тем самым возможность логического познания. По Шопенгауэру, страдание есть неизбежная составляющая жизни, где счастья не существует, потому что неосуществленное желание причиняет боль, а достижение желаемого приносит лишь пресыщение. Инстинкт понуждает людей производить потомство, что вызывает к жизни новые возможности для страдания и смерти. Шопенгауэр был увлечен индуизмом и буддизмом, в которых он находил выход из страданий. Его философия завершается провозглашением мистического идеала «нирваны» – абсолютной безмятежности, убаюкивающей «волю к жизни».

Вопреки философским концепциям, прославлявшим разум, в 20 в. появилась антиинтеллектуальная философия. Ее ярчайшим представителем был Анри Бергсон (1859–1941 гг.), который призывал в своих философских трудах к открытому разрыву с наукой и отказу от логического, рационального познания. Он поставил в центр своей философии идею о том, что истина недоступна научному пониманию, а логическое мышление не помогает постижению действительности. Бергман заявлял, что «интеллект характеризуется естественной неспособностью понимать жизнь», поэтому интуицию он считал важнее разума.

Изучая философские доктрины, мы можем отметить общую тенденцию, присущую всем философам, начиная с Платона и Аристотеля: они строят свои концепции на чисто умозрительных догадках: «я так считаю», «я так полагаю», согласно правилу, по которому каждый, кто этого пожелает, имеет право излагать свое мнение. Любая возникающая у человека мысль является порождением его природы, его впечатлений и потому имеет право на существование. Это, безусловно, верно – она имеет право на существование, ведь она уже существует. Однако необходимо разобраться, на что может претендовать такая мысль.

Таким образом, мы видим, что в истории своего развития философия нередко заходила в тупик, выбравшись из которого, вновь оказывалась перед непреодолимым препятствием, пока, в итоге, не пришла к отрицанию самой себя. В течение двух тысяч лет философы ходили по кругу одних и тех же абстрактных идей и методов, сформулированных еще древними мыслителями-софистами, но, как ни старались они проникнуть вглубь, даже используя открытия науки, тем не менее, оказались не в состоянии приблизиться к пониманию первичных вопросов, а скорее наоборот, удалялись от них. Каждый философ продолжал высказывать то, что ему казалось истинным, пока в XIX и XX вв., пытаясь преодолеть кризис и замешательство, философия не породила такие концепции, которые при попытках практической реализации их адептами и приверженцами привели к страшным социальным, природным и военным катаклизмам.

Слово «философия» буквально означает «любовь к мудрости» (греч. Philosophнa, от philio — «люблю» и sophнa — «мудрость»). Эта научная система стремится выяснить общую связь всего сущего и объединить все области человеческого знания. Если другие науки делают предметом изучения какой-то отдельный срез реальности, то философия стремится охватить всю действительность в ее единстве. Кроме того, обычно люди понимают под философией попытку оценить и объяснить, что же является смыслом жизни.

Каббала включает в себя практически все наши знания о мире. Она охватывает все уровни мироздания – от макросилы, называемой Творцом, создающей, управляющей и ведущей все к единой цели, и до мельчайших проявлений этой силы относительно творения, включая природу самого творения, всего происходящего с ним под воздействием единой Высшей силы, с учетом реакции самого творения.

Нет такого вопроса, которым бы не занималась каббала; она говорит обо всем, кроме Ацмуто — той части Высшего, которую мы не постигаем, поскольку все постижения происходят внутри нашего желания (кли), созданного этой Высшей силой.

С чем же можно сравнить такую науку? Казалось бы, ни с чем. Однако сравнение с философией напрашивается само собой, поскольку и философия также претендует на то, чтобы заниматься разработкой универсального знания.

Вокруг каббалы, которая в течение многих столетий оставалась закрытым учением, тайной мудростью, возникло такое множество легенд и фальсификаций, что современному человеку трудно добраться до истинных источников. Об этом писал, в частности, Лейбниц: «Поскольку у людей не было правильного ключа к Тайне, то страсть к знанию, в конечном итоге, была сведена к различного рода пустякам и поверьям, из чего возникла своего рода «вульгарная каббала», которая далека от настоящей, а также различнейшие фантазии под ложным названием магии, и этим полнятся книги».

Древние каббалистические источники свидетельствуют, что философия возникла в результате неправильно понятых уроков, полученных у древних каббалистов (у Авраама, в частности, было 70 учеников, которых он послал на Восток). Это и естественно, поскольку в эгоистических, неисправленных свойствах понимание каббалистических знаний не может быть иным.

Философия, восприняв элементы каббалы, пошла по иному пути. От нее произошли современные науки о материальном мире и его законах – в рамках явлений, которые способны воспринять наши пять органов чувств, а древние мудрости, в том числе каббала, остались вне интересов исследователей. То, что наука не смогла охватить, что осталось для нее непостижимым, вошло в религиозные учения, в ритуалы и обычаи. Древняя мудрость постепенно забылась. Исследуя этот мир, пытаясь понять место и возможности человека, определить цель и смысл существования, человечество использовало параллельно науку и религию. Однако обе они лишь отдалили человечество от постижения истинных законов. Человек изучал природу не для того, чтобы изменить себя и узнать о ее ожиданиях, а для того, чтобы изменить, покорить природу в угоду своему эгоизму.

В истории каббалы интересен период, когда выдающиеся западные (да и восточные) мыслители обращались к ее исследованию и изучению, интегрируя эти знания в систему классической философии. Приведем здесь отношение к каббале выдающихся западных мыслителей, исследования которых в области этой науки образовали отдельное направление, а именно, философско-умозрительную каббалу. Широкое распространение данное направление получило в Европе, начиная c эпохи позднего Средневековья (XIII в.), в среде христианских теологов и особенно среди философов-гуманистов эпохи Возрождения.

Христиане начали проявлять интерес к каббале практически одновременно с обнаружением текстов таких выдающихся каббалистических трудов, как «Книга Зоар» и «Сэфер Ецира» в XIII в., однако особое влияние на западную культуру каббала стала оказывать, начиная с XV в., с появлением первых переводов каббалистической литературы на латинский язык.

Джованни Пико делла Мирандола (1463–1494) был одним из первых, кто принес каббалистическое знание в Гуманистическую республику ученых, центром которой сделалась Платоновская Академия во Флоренции, созданная аристократом Козимо Медичи (1389–1464) во второй половине XV в. Пико собрал небольшую библиотеку каббалистической литературы, которая состояла из переводов, сделанных еврейским мыслителем из Сицилии, принявшим христианство, – Флавием Матридатом (Flavius Mithridates) для Папы Сикста IV, а затем в 1486 г. для самого Пико.

Список личной библиотеки другого христианского гуманиста и ученого того же периода эпохи Возрождения, последователя Мирандолы, Иоганна Рейхлина, наглядно демонстрирует, что около 1500 г. он закупал на реальном книжном рынке огромное количество еврейских книг, в том числе и трудов по каббале: «Сэфер Ецира», «Сэфер а-Баир» (Sefer ha-Bahir), книги Авраама Абулафии, Нахманида, Маймонида, Йосефа Гикатиллы, Авраама ибн Эзры, Йосефа Альбо, Иегуды а-Леви и др.

Начиная с эпохи Ренессанса и вплоть до конца XVIII в., изучению каббалы уделяется особое внимание в обществе высокообразованных людей, среди которых находились великие мыслители-гуманисты, философы, ученые и христианские богословы. Из их числа можно выделить таких ярких представителей западной интеллектуальной элиты, как Парацельс, Джордано Бруно, Томмазо Компанелла, Мишель Монтень, Джон Мильтон, Готфрид Вильгельм Лейбниц, Исаак Ньютон, Иоганн Вольфганг Гёте, Уильям Блейк, Френсис Бекон, Спиноза, Беркли, Шеллинг, фон Баадер, Фридрих Этингер и целый ряд других выдающихся мыслителей Европы. Их знакомство с каббалой происходило, в основном, благодаря переводам оригинальных каббалистических источников (в большинстве своем это были сочинения АРИ, отрывки из «Книги Зоар» и «Сэфер Ецира»), компиляций и собственных сочинений таких авторов, как Пико, Рейхлин, Генрих Корнелий Агриппа из Неттесгейма, Раймонд Лулль, Эдиджио де Витербо, Франческо Джорджио, Паулюс Рициус, Гильом Постель, Иоганн Писториус, Генри Мур, Ральф Кэдворт, Джон Пордедж, Иоганн Стефан Риттангело, Франциск Меркурий ван Гельмонт, Жак Гаффарель, Кнорр фон Розенрот, Франц Иосиф Молитор и многих других.

Обзор и анализ текстов христианских каббалистов показывает, что все они были людьми, стремящимися обрести картину единства законов мироздания, доказывая в своих работах отсутствие различий между духом и материей как компонентами единого континуума. Весь мир пребывал для них в состоянии непрерывной эволюции, направленной на восстановление первоначальной гармонии. Особая роль в деле возрождения мира отводилась человеку как носителю Божественной природы. Многие из них полагали, что именно еврейская каббала поможет преодолеть раскол внутри христианской церкви и предотвратить религиозный упадок, но основным стремлением большинства христианских каббалистов был поиск единой веры, которая бы объединила христиан, иудеев и мусульман.

Пико, Рейхлин, Постель и особенно христианские каббалисты XVII в. во главе с Кнорром видели в каббале наиболее чистое и полное выражение единой традиции, истинной prisca theologia (лат. – древняя теология), восходящей ко временам Адама, Авраама и Моисея и в той или иной мере сохранившейся во всех религиях и философских системах. По мнению Кнорра, греки, восприняв подлинную и древнюю еврейскую мудрость, впоследствии исказили ее, что, в свою очередь, оказало вредное влияние и на христианство; необходимо вернуться к первоначальному источнику христианства – каббале и вновь объединиться всем вместе в единой вере. Кнорр полагал, что в каббале содержатся самые главные христианские доктрины. Если найти этому неопровержимые доказательства, то отпадет необходимость в каких бы то ни было религиозных спорах.

Изучая оригиналы и переводы текстов еврейских каббалистов, христианские мыслители Нового времени видели в них сокровенные христианские истины, что побуждало их публиковать свои переводы, комментарии и издавать оригинальные тексты еврейских каббалистов. Публикации христианских каббалистов выражали миссионерский призыв, обращенный сразу в двух направлениях: с одной стороны, они хотели объяснить иудеям суть их собственной веры, а с другой и, пожалуй, даже в большей степени, помочь христианам достичь подлинного христианства.

В предисловии к переводу трех трактатов из «Книги Зоар» во втором томе «Kabbala Denudata» («Открытая каббала») Кнорр прямо заявляет об их богооткровенном происхождении и святости. По его мнению, знание «Книги Зоар» полезно как для понимания Ветхого, так и Нового Завета. В подтверждение своих мыслей Кнорр приводит сотни цитат из «Книги Зоар» в сопровождении соответствующих, по его мнению, фрагментов из Нового Завета. В обоснование необходимости латинского перевода «Книги Зоар» Кнорр подчеркивает важность изучения философских учений эпохи Христа и апостолов, включаясь, тем самым, в разгоревшуюся в XVII в. полемику относительно авторства и даты происхождения «Книги Зоар». В связи с этим интересно отметить, что, несмотря на доводы как еврейских, так и христианских философов, исследователей каббалы, христианские каббалисты следовали еврейской ортодоксальной традиции, относящей создание этого труда ко 2 в. н. э. и считающей ее автором рабби Шимона бар Йохая.

С помощью «Книги Зоар» и позднее сочинений АРИ христианские каббалисты надеялись решить мучительные догматические проблемы, волновавшие христианский мир и явившиеся предметом жарких споров и поводом для появления многочисленных ересей: как справедливый и милосердный Бог мог обречь созданного им человека на вечные адские муки? Как оправдать учение о предопределении? Как может историческое христианство с его несовершенными служителями, с его сравнительно короткой историей и незначительной распространенностью быть вселенской универсальной религией, единственным путем к спасению?

Определить отношение христианских мыслителей позднего Средневековья и эпохи Возрождения к каббале можно по следующим высказываниям:

«Та самая, настоящая трактовка Закона (vera illius legis interpretatio), которая была раскрыта Моисею в Божественном откровении, называется «каббала» (dicta est Cabala), что у иудеев означает «получение» (receptio)» (Пико делла Мирандола, «Речь о достоинстве человека»).

«Каббалой называется способность выведения всех Божественных и человеческих тайн из Закона Моисея в аллегорическом смысле» (Паулюс Рициус. «Введение в основы каббалы». 1540 г.).

«Дословный смысл (Писания) подчиняется условиям времени и пространства. Аллегорический и каббалистический – остается на века, без временных и пространственных ограничений» (Паулюс Рициус. «Введение в основы каббалы»).

«Каббала дает высшему принципу непроизносимое имя; из него она выводит в форме эманации второй ступени четыре принципа, из которых каждый вновь разветвляется на двенадцать, а они, в свою очередь, – на 72 и т. д. до бесконечных дальнейших разветвлений, как существует бесконечное количество видов и подвидов… И, в конечном итоге, получается, что все Божественное можно привести к одному Первоисточнику, так же, как и весь свет, который светит исконно и сам по себе, и изображения, которые преломляются во множестве зеркал и в стольких же отдельных предметах, можно привести к одному формальному идеальному принципу – Источнику всех этих изображений» (Джордано Бруно. «Итальянские сочинения»).

Кроме древней и универсальной теологии, западные философы и ученые Нового времени видели в каббале также и универсальную науку, обладающую универсальным языком:

«Вся физика, включая все ее частные науки: астрономию, астрологию, пиромантию, хаомантию, гидромантию, геомантию, алхимию… – все они матрицы благородной науки каббалистики» (Парацельс. «Сочинения»).

«Бытие, или язык – это адекватный субъект науки каббала… Поэтому становится ясно, что ее мудрость в особенной мере управляет всеми остальными науками» (Раймунд Лулль. «Сочинения Раймунда Лулля»).

«Науки, такие как теология, философия и математика, берут свои принципы и корни из нее [каббалы]. Поэтому все эти науки (scientiae) подчинены этой мудрости (sapientia); и их принципы и правила подчинены ее принципам и правилам; и поэтому их аргументация недостаточна без нее» (Раймунд Лулль. «Сочинения Раймунда Лулля»).

«В общем, существуют две науки… одна из них называется комбинаторика (ars combinandi), и она является мерой прогресса в науках… Другая говорит о силах высших вещей, которые выше Луны и которые являются частью природной магии (magia naturalis). Обе они вместе называются у иудеев «каббалой» (Пико делла Мирандола. «Сочинения»).

«Каббалистический подход к Библии – это герменевтика, которая отвечает в убедительной форме самостоятельности, чудесной оригинальности, многогранности, всеобъятности, неизмеримости ее содержания (Гёте. «Материалы к истории учения о цветах»).

«Адам – первый человек хорошо знал каббалу. Он знал все обозначения вещей и поэтому дал животным подходящие имена, которые сами по себе показывали их природу» (Курт Шпренгель. «Набросок прагматической истории врачевания»).

«Каббала не позволяет нам проводить жизнь в прахе, но поднимает наш разум к вершине познания» (Иоганн Рейхлин. «Искусство каббалы»).

«Настоящая эстетика – это каббала» (Фридрих Шлегель. «Издание критики Ф. Шлегеля». 1802 г.).

Г. В. Лейбниц (о влиянии каббалы на взгляды которого существует целая литература) также определяет каббалу как scientia generalis (лат. – общая наука), которая соединяет в себе все базисные науки, действующие как инструмент знания. Их общим знаменателем для него, как и для Пико, является методика комбинаторики букв, с помощью которой все познаваемое может быть классифицировано и сохранено:

«Древняя поговорка гласит, что Бог создал все по весу, мере и числу… Число поэтому является своего рода метафизической основной фигурой, а арифметика – своего рода статистикой универсума, с помощью которых могут быть исследованы силы вещей. Уже во времена Пифагора люди были убеждены, что числа скрывают в себе самые глубокие тайны. Пифагор, по правдоподобным источникам, принес это убеждение, как и многие другие, с Востока в Грецию. Поскольку у людей не было правильного ключа к Тайне, то страсть к знанию была, в конечном итоге, сведена к различного рода пустякам и поверьям, из чего возникла своего рода «вульгарная каббала», которая далека от истинной каббалы, а также различные фантазии под ложным названием магии, и этим полнятся книги. В то же самое время у людей сохранилась склонность верить в то, что нам еще предстоят чудесные открытия с помощью чисел, букв и с помощью нового языка, который одни называют адамическим, а Яков Беме – природным (естественным)».

«Мастера знания (как можно назвать по голландскому примеру тех, кто занимается математикой) владеют изобретением искусства знаков, только частью которого является алгебра: с его помощью сегодня можно узнать вещи, к которым не могли прийти древние, и, несмотря на это, все искусство состоит всего лишь в использовании правильных знаков. С помощью каббалы древние делали много существенного и искали тайны в словах, и они, действительно, находили их в хорошо построенном языке: таковым он служит не только для мастерства знания, но и для всех наук, искусств и дел. Таким образом, можно искать каббалу, или мастерство знаков, не только в ивритских языковых тайнах, но и в любом языке, но не в дословных толкованиях, а в правом рассудке и применении слов».

В целом западные мыслители рассматривали каббалу как древнее и в то же время современное знание, сходное с философскими учениями Платона, Аристотеля, Пифагора. Они считали каббалу основополагающим источником этих учений.

«Изучай каббалу, она объяснит тебе все!» (Парацельс. «Paragramum»).

В конце XVII в., в эпоху религиозного кризиса, великих апокалиптических ожиданий и, вместе с тем, формирования нового научного сознания и практически атеистического скептицизма, концепция «предвечной традиции» (prisca theologia), присущая эпохе Ренессанса, обретает новый облик учения о всеобщем братстве людей, носителей единой Божественной природы, об исправлении мира и универсальном спасении в эсхатологической перспективе. В сущности, это было цельное мировоззрение, и не последнюю роль в его возникновении сыграла еврейская каббала, определенным образом преломленная в трудах христианских каббалистов.

В XVIII столетии, известном как век Просвещения, христианская каббала как бы отодвигается на задний план и продолжает развиваться лишь в закрытых масонских обществах и всевозможных движениях, проповедующих идеи универсального братства. С другой стороны, в этот период каббалистические идеи предлагаются западными мыслителями и философами (Этингер, Баадер, Гёте, Шеллинг, Молитор и др.) как некая альтернатива секуляризации и новой атеистической идеологии.

Тогда же, в начале XVIII в., начался быстрый рост целого ряда оккультно-каббалистических течений, который достиг своего расцвета во второй половине XIX в. В действительности, зарождение этого направления произошло еще в XVI в., когда некоторые христианские каббалисты начали постепенно отходить от еврейских первоисточников и соединять каббалистические идеи с алхимией и магическими практиками. Основоположниками этого направления считаются Генрих Корнелий, Агриппа Неттесгеймский и Теофраст Парацельс.

Безусловно, раскрытие каббалы в эпоху позднего Средневековья и Нового времени оказало большое влияние на европейскую культуру и на процессы, определившие особенности западной цивилизации. Неоспорим тот факт, что изучение этой науки помогло величайшим ученым и философам открыть основополагающие законы мироздания, а также глубже понять природу человека и определить цель его существования в этом мире.

Русские мыслители и религиозные философы начинают обращаться к каббале лишь в конце XIX – начале XX вв. Одни из них ищут в ней новые интерпретации трактовок Писания для обоснования собственных религиозно-философских взглядов, другие – дополнительную аргументацию, используемую в антисемитской пропаганде. Каббалой интересовались такие русские мыслители, как В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, Н. А. Бердяев, В. В. Розанов, Л. А. Тихомиров, А. Ф. Лосев и др. В отличие от западных, русские философы практически не имели возможности ознакомиться с оригинальными источниками еврейских каббалистов и, как правило, пользовались переводами трудов христианских мыслителей и оккультистов, в различной степени знакомых с каббалистическим учением.

Ранние работы Владимира Соловьева насквозь пропитаны каббалистической тематикой: это идеи подлинного сопричастного Богу существования, целостности мира и всеединства творения («мировой души») и Творца, где душа человечества, Адам Кадмон — «это мыслящий центр и внутренняя связь всех существ…».

Свой взгляд на каббалу Соловьев формулирует следующим образом: «…каббала не есть продукт ни Средневековья, ни александрийского мышления. Неизгладимую печать ее древнееврейского происхождения и существенное ее отличие от неоплатонического учения мы видим в особом первобытном реализме и цельном монизме этого своеобразного миросозерцания. Характерное для всей греческой философии и вполне сохранившееся в неоплатонизме противоположение между миром умопостигаемых сущностей, областью истинного, подлинного бытия, и миром материальных явлений – это дуалистическое противоположение совершенно отсутствует в каббале (для нее материальный мир есть только последняя крайняя степень реализации и воплощения истинносущего)».

Однако, несмотря на обилие каббалистических идей в работах Соловьева, смысл многих из них крайне трансформирован и искажен. Причина этого кроется в том, что его познания в каббале базировались, в основном, на источниках поздней христианской каббалы с преобладанием оккультной составляющей, что и оказало свое влияние на восприятие Соловьевым каббалы как религиозно-мистического учения.

Его работы по каббале послужили фундаментом для дальнейших исследований этого учения русскими философами. Увидев в учении Соловьева каббалистический элемент всеединства, русский философ и богослов Сергей Николаевич Булгаков (1871–1944 гг.) приступает в начале XX в. к серьезному изучению этой науки, о чем, прежде всего, свидетельствует его работа «Свет Невечерний» (1917 г.). Пытаясь понять каббалистическое учение, Булгаков обращается к доступным в то время переводам «Книги Зоар» и «Сэфер Ецира», наиболее известным из которых являлся шеститомный французский перевод «Книги Зоар» Жана де Паули, выполненный в начале XX в.. Однако этот перевод, являвшийся для русских философов первой трети ХХ столетия зачастую единственным источником каббалистического знания, к сожалению, был полон искажений и фальсификаций. Жан де Паули практически не был знаком с каббалой, что наложило отпечаток не только на адекватность перевода чрезвычайно сложного текста «Книги Зоар», но и на тот образ каббалы, который сложился у его читателей.

Зависимость от плохих переводов – печальное отличие русских энтузиастов каббалы рубежа веков от их предшественников – христианских каббалистов. Несмотря на это, Булгакову удивительным образом удалось избежать оккультных искажений в понимании каббалистического учения. По глубине и полноте знакомства с каббалой его можно соотнести с классическими христианскими каббалистами Европы. Неоднократно цитируя «Книгу Зоар» и сопоставляя каббалистическое учение с новозаветным, Булгаков приходит к следующему выводу: «Идея о человеке как микрокосме, столь многократно высказывавшаяся в философской и мистической литературе старого и нового времени, нигде не получает столь углубленного истолкования, как в каббале».

К аналогичному выводу приходит и Николай Бердяев (1874–1948 гг.): «В каббале самосознание человека достигает вершины». «В обычном христианском сознании, – пишет русский философ, – истина о человеке-микрокосме задавлена чувством греха и падения человека. В официальном христианском сознании антропология все еще остается ветхобиблейской. В основной книге каббалы «Зогаре» и у Бёме в «Mysterium magnum» (толковании на первую книгу Моисея) снимаются с Библии оковы ограниченности и подавленности ветхого сознания человечества, и приоткрывается истина о космическом человеке».

В ХХ в. философы, мыслители и писатели – Гершом Шолем, Вальтер Беньямин, Франц Кафка, Мартин Бубер, Исаак Башевис Зингер и другие продолжили теоретическое исследование феномена каббалы.

Безусловно, в рамках одной главы невозможно хотя бы частично затронуть работы или даже просто перечислить имена всех исследователей каббалы. Однако это и не является целью данного очерка. Задача, которую автор здесь перед собой поставил, – осветить в пределах общей темы историческое развитие исследований каббалы, указать основных каббалистов и их труды, а также фрагментарно проиллюстрировать отношение к этой науке выдающихся мыслителей прошлого, что позволит читателю получить более объемную картину для серьезного осмысления этого знания.

Сегодня каббала изучается во многих университетах мира. Особый интерес к ней проявился в последнее десятилетие: публикуется множество интересных работ, исследующих различные аспекты каббалистического учения, все больше людей устремляется к различным источникам в поисках достоверной информации о каббале. Ученые, представители различных областей науки обращают свое внимание на древнее учение, обнаруживая в нем подробные объяснения сложнейших закономерностей природных процессов. Постепенно люди начинают осознавать, что в каббале присутствует некий инструмент, умение пользоваться которым поможет человеку решить многие тупиковые проблемы и позволит раскрыть новые грани в познании себя и окружающего мира.

а. концепция единственной воздействующей и управляющей силы;

б. концепция противоборствующих сил природы;

в. концепция познаваемости мира;

г. концепция абстрактной мысли.

а. античная философия опиралась только на конкретные наблюдения;

б. античная философия опиралась на абстрактные категории, выводя из них абстрактные аксиомы;

в. античная философия исходила из тезиса о единстве человека и природы;

г. античная философия выдвигала идею единства духа и материи.

а. Гераклит;

б. Пифагор;

в. Декарт;

г. Фалес.

а. Платон;

б. Сократ;

в. Аристотель;

г. Парменид.

а. философы вообразили человека хозяином мира;

б. вопрос о цели мироздания перестал приниматься в расчёт, освободив место понятию «практической пользы»;

в. причиной кризиса стал возросший индивидуализм и субъективизм;

г. все ответы верны.

а. о смысле жизни;

б. о единстве реальности;

в. об объединении всех областей человеческого знания;

г. о сути Высшей управляющей силы (Ацмуто).

Великий каббалист XX в. Йегуда Ашлаг (Бааль Сулам) в статье «Мир» пишет: «Я не любитель формальной философии и ненавижу любые виды исследований, проведенные на теоретической основе; как известно, большинство людей моего поколения согласны в этом со мной, потому как слишком много испробовали мы в этой области. Известно, что если шатается основа, то при малейшем движении рухнет все здание. И потому я не пишу здесь ни одного слова, не прошедшего проверку опытом, – начиная с простого осознания, по поводу которого нет разногласий, продвигаясь далее и получая доказательства аналитическим путем (путем разделения на составляющие), и до познания самых возвышенных объектов…»

Существует довольно расхожее мнение, что каббала является частью философии, однако эти две системы знаний имеют кардинальное отличие. Философия рассматривает то, что человек постигает, не выходя за пределы нашего мира внутри своих эгоистических келим, желаний, способностей, возможностей и не получая дополнительный шестой орган чувств – душу, экран.

Тому, кто даже не подозревает о возможности выхода из рамок своего эгоизма во внешнее мироздание, туда, где можно ощутить пространство, не воспринимаемое нашими естественными органами чувств, философия представляется наукой, допускающей рассуждения о любых сферах бытия. В этом случае можно сказать, что философия – это всеобъемлющее знание человечества, а философы на протяжении всей истории развития являлись наиболее прогрессивными его представителями.

Однако человеку, знакомому с основными понятиями каббалы, становится очевидным, какие безграничные возможности она ему предоставляет, и он отчетливо понимает, что все философские реалии являются лишь плодом воображения. Философское знание абсолютно недостоверно, потому что не подтверждается никакой практикой, никакими экспериментами. Поскольку философия рассуждает о понятиях, действиях, свойствах, не расположенных в четко определяемой области, поддающейся опыту, то все ее выводы и заключения носят чисто умозрительный характер. Философские рассуждения касаются вещей отвлеченных, о которых каждый желающий может иметь собственное мнение.

Когда каббалисты, выходя за пределы нашего мира, начинают постигать Высший мир, когда они поднимаются над нашим разумом и приобретают способность исследовать его, «препарировать» мысли (оценивать, взвешивать, сравнивать), то для них теоретические, бездоказательные рассуждения и воображаемые, умозрительные категории философов становятся элементами практики. То, что в философии определяется догадками и предположениями, в каббале является опытным материалом. Именно здесь и находится водораздел, определяющий то огромное, непреодолимое различие между этими двумя системами знаний, их противопоставление друг другу.

В пределах нашего мира, опираясь на информацию, поставляемую пятью врожденными органами чувств, человек не может дать точного определения «духовному». Именно в силу этого объективного обстоятельства не сумела этого сделать и философия. Считается, что если ощущение человека выходит за рамки привычного восприятия и не укладывается до конца в его желания (келим), то состояние это он может назвать «духовным». Некоторые именуют духовное «любовью». В словарях, справочниках или Интернете на запрос о «духовности» можно получить ссылки на события в сфере культуры – театра, кино, живописи, скульптуры, музыки, литературы и т. д. Таким образом, человек подводит под это понятие всё что угодно, относя наслаждение, расположенное чуть выше живота, к духовной сфере. Иное определение духовности у него отсутствует.

Ученый-каббалист Бааль Сулам пишет по этому поводу следующее:

Каббала определяет «духовное» как нечто, не имеющее никакой связи со временем, пространством, материей, и представляет собой силу, не облаченную в тело. Духовное — это сила в идеальном виде, независимо от того, на какой объект она воздействует (потому что в этом случае мы уже ведем речь о материи, на которую действует некая сила), сила сама по себе и есть «духовное». Это самое верное, наиболее близкое к истине определение, единственное, которое мы можем применить, говоря о «духовном».

Когда речь идет о силе в Высшем мире, не имеется в виду духовный свет как таковой, потому что он находится вне сосуда — вне органа ощущения и постижения, а потому является непостигаемым. Этот свет исходит из Творца и равен сути Творца. Мы не способны понять и постичь духовный свет, дать ему название и определение. Поэтому даже название «свет» метафорично, оно не является истинным. Под «силой» без тела подразумевается «духовный сосуд». Определения, даваемые свету в каббале, не говорят о сути самого света, а отражают реакции сосуда, его впечатления от встречи со светом в себе.

«Огромную работу проделала философия, чтобы доказать, что материальное является порождением духовного и душа порождает тело. Но и после этого утверждаемое ими совершенно не принимается ни сердцем, ни разумом. И главная их ошибка была в восприятии духовного, в том, что, как они утверждали, оно породило материальное, что, безусловно, является выдумкой<…> Суть слова «духовное» не имеет никакого отношения к философии, потому что, каким образом можно обсуждать то, чего никогда не видели и не ощущали? На чем это основано? Ведь если есть какое-то определение, позволяющее различить и отделить духовное от материального, то дать его не может никто, кроме тех, кто постиг однажды духовное и ощутил его, а это прерогатива истинных каббалистов. Поэтому мы и нуждаемся в науке каббала».

Идеалистическое направление философии, будучи теснейшим образом связано с идеей Бога, базируется на утверждении, что реально существует лишь «мировой дух», сознание, а материальный мир и природа являются его воплощенным продуктом. Таким образом, идеализм, с одной стороны, предполагает обязательное наличие связи между духом и материей, но с другой – отрывает сознание от действительности, возводя общие понятия в абсолют. Он отъединяет материальное начало от духовного, обожествляя его, а это означает, что не существует способа, который дал бы возможность духовному началу контактировать с материальным и каким-то образом приводить его в действие.

Каббала, как и любая точная наука, считает, что обсуждению подлежит только то, что мы в состоянии ощутить и исследовать. Потому и первичное определение духовного требует от нас отличить, отделить его от материального, а значит, следует прежде всего ощутить и постичь его. Для этого и необходима каббала: лишь она дает возможность ощутить Высший мир. Человек, не понимающий реалий духовного мира, не видящий его, не имеющий четкого впечатления о нем, не способен дать ему определение: как дать определение тому, что ни разу не ощутил? Каббалисты ощущают духовное, исправив себя, уподобив этому свойству. Исследуя его на себе, они дают определение тому, что ощущают и называют духовным.

Каким же образом философы, не ощущающие духовного начала, а лишь умозрительно его воображающие, в состоянии дать ему определение? Вне каббалы невозможно рассуждать о духовном каким бы то ни было образом.

Определение вытекает из глубины постижения — как вывод, как концентрация огромного количества фактов и информации.

Каббалисты утверждают, что связи между материальным и духовным миром нет. Однако философы допускают ее наличие. Причинно-следственная зависимость ветви и корня, разумеется, имеет место, но связи, благодаря которой через материальное начало можно было бы пробудить духовное, не существует. Другими словами, связи эти не ясны и не доступны человеку, они остаются вне нашего постижения.

Философы, тем не менее, пытаются рассуждать о том, как материальный мир порождается духовным началом, полагая, что дух облачается в материю. Однако они заблуждаются. Бааль Сулам говорит о философах, однако в действительности не только они, но и все прочие люди ошибочно думают, что душа облачается в тело и что посредством тех или иных физических действий человек может оказывать влияние на душу.

Может быть, желание человека считается духовным началом? Нет. Каббала говорит, что желание тоже материально, если оно эгоистично. Ведь духовность означает намерение ради отдачи. Значит, мы оторваны от духовного не только телом, не только «плотью и кровью», но и желанием.

Отсюда следует, что у нас вообще нет никакой связи с духовным началом: ни в теле, ни во внутренней части – в желаниях, в сознании, во всем, что составляет наше «я». Возникает проблема: как мы можем, в таком случае, вообще рассуждать о духовном? Действительно, Бааль Сулам пишет, что не можем. Следовательно, не понятно, о чем, собственно, мудрствуют философы. Рассуждения о духовном начале не имеют ни малейшей возможности сделаться предметом философии, так как не относятся к человеческому разуму.

С помощью собственного разума человек никогда не сможет отыскать путь в духовный мир: для этого необходимо одновременно находиться в двух точках «здесь» и «там». Как мы видели, даже правильное определение духовного понятия человек дать не способен. Есть тысяча людей – и тысяча мнений, ни одно из которых не является верным, и не существует никаких критериев для проверки их истинности.

История человечества и накопленный им опыт свидетельствуют лишь об одном: мы ошибаемся. В чем состоит истина, нам неизвестно. Получая удары по ходу исторического развития, люди не становятся умнее в смысле определения местонахождения духовного мира, а лишь накапливают отчаяние на этом пути. Поэтому нельзя сказать, что сегодняшние философы умнее или ближе к истине, чем их предшественники.

Многие древнегреческие философы придерживались, по современным меркам, примитивного подхода к решению проблемы взаимоотношений бытия и сознания: они называли дыхание «душой» и выносили по этому вопросу незамысловатые суждения, которые сегодня уже неактуальны. Однако это вовсе не свидетельствует об их скудоумии по сравнению с современными мыслителями, ибо последние не больше преуспели в понимании духовного мира. Наоборот, судя по их сочинениям, можно даже сказать, что софисты были куда ближе к природе и глубже понимали ее. То же самое относится и к древней медицине – не симптоматической, а ориентированной на корень болезни. Одним словом, посредством философии человечество нисколько не продвинулось вперед и не сделает этого ввиду разрыва, который существует между материальным и духовным началом.

Духовное начало может существовать во всем. Высший свет пребывает в абсолютном покое, и везде присутствует Творец, облачающийся во всё творение. Это – с Его стороны, однако мы всегда ведем речь с позиций творений, а в этом случае связь между материальным и духовным началом отсутствует.

169. Высший свет (на ивр. – ор элион) – определенный вид излучения свыше, то, что исходит из Сущности Творца и ощущается творением как «Замысел творения»: насладить творения.

Откуда же взялась материя, если она не является следствием духовного? Разумеется, она произошла от духовного начала в процессе его распространения сверху вниз (причинно-следственный процесс), однако нет связи, нет порождения. Духовное по желанию не порождает и не производит материальное, такое невозможно. Высший парцуф не может внезапно захотеть наслаждаться ради получения. Дело в том, что в духовном мире при движении снизу вверх произошел сбой. Сбой этот известен как «разбиение сосудов» или «грех Адама Ришон», и случился он «не по желанию» – не по исправленному желанию.

Итак, наверху, в корне находится сила Творца, Замысел творения о принесении блага Его созданиям. Чтобы перенестись через нечто, возникшее из ничего, чтобы привести творение на Свою ступень, Творец делает возможным этот великий переход от материального к духовному.

Между духовным и материальным началом расположен махсом (преграда). Из духовного по направлению к материальному можно спускаться до последней духовной ступени, но не далее. Чтобы перескочить через нее, было произведено разбиение сосудов.

Осуществила это сила Творца, которая «запутала парцуфим». Соответственно, и на обратном пути, когда человек желает перейти из материального мира в духовный, он использует всё ту же силу Творца. Это означает, что замысел творения о принесении блага Его созданиям находится над природой, ведь всё является природой, кроме этого действия Творца.

Здесь не идет речь о нашем материале и облачении духовной силы в человеческую плоть, – об этом вообще не говорится, т. к. этого не может быть. Речь идет об уподоблении свойств: каким образом возможен контакт между намерением ради получения и намерением ради отдачи? Именно эти формы являются противоположными, и связь между ними невозможна.

Здесь может возникнуть возражение: а что если соприкасаются самые малые, наименьшие по величине проявления этих форм? Ответ: они лежат на бесконечно отдаленном расстоянии друг от друга. Наибольшее желание с намерением ради получения и наибольшее желание ради отдачи разделены бесконечной дистанцией, и минимальные желания с разными намерениями также невероятно удалены друг от друга. Все дело в противоположности формы. Желания не ощущают друг друга, не соприкасаются – и в духовном мире это называется бесконечной удаленностью.

При проходе снизу вверх, в постижение духовного мира, каббалист получает уже готовую духовную ступень. Это прыжок в бесконечность, скачок, смена фазы на противоположную. Даже сам каббалист не может осознать, как был совершен переход, так как, по сути, это находится во власти Творца и является прерогативой Высшей Силы, создавшей сущее из ничего.

Различие между материальным и духовным началом – это различие между нашей первоначальной природой и свойством бины, свойством Творца, свойством отдачи. Творец выводит каббалиста из простого желания наслаждений, являющегося «сущим из ничего», и внезапно придает ему духовную конструкцию – парцуф, являющийся «сущим из сущего». Это можно назвать настоящим чудом. До того, как это произойдет, человек не может представить себе, что это такое, потому что в его природе нет ничего, что могло бы существовать по ту сторону махсома.

Как проверить определение, данное духовному началу каббалой? Находясь в рамках одной природы, невозможно сравнивать ее со второй или их обе между собой. Поэтому разговор на эту тему с человеком, находящимся в рамках эгоизма, беспредметен: ему невозможно объяснить, что он может сравнивать, а что не может. До тех пор, пока мы находимся только в своей эгоистической природе, мы не имеем возможности разумно и четко взвешивать, исследовать и измерять ее. Чтобы что-то измерять, нужно одновременно находиться в двух противоположных свойствах. Два противоположных свойства – это свойство малхут и свойство бины. Обычно человек находится только в свойстве малхут. Если он занимается каббалой и развивает свойство бины и бина становится противодействующей, противоположной, противостоящей малхут, тогда между ними, как между двумя самостоятельно существующими категориями, человек может начать измерять свои свойства – те, что находятся между малхут и биной. Это измерение демонстрирует каббалисту его духовный уровень, духовную ступень, на которой он находится. Однако это возможно тогда, когда человек преодолевает преграду между духовным и материальным миром, получает свойство бины и может сократить малхут, поставить все свои желания под цимцум. У философа этого инструмента нет, он наличествует только у каббалиста, перешедшего в следующее духовное состояние.

Человеку, начавшему исправлять себя, мир раскрывается как исправленный. Перед ним не предстают какие-то «духовные миры». Что представляют собой духовные миры? В тех же самых келим человеку раскрываются исправленные связи между душами в системе «Адам Ришон».