Существует легенда о том, как Зевс помог Эаку муравьями. Зевс-громовержец, похитив прекрасную дочь речного бога Асопа, унес ее на остров Ойнопию, который стал называться с тех пор по имени дочери Асопа – Эгиной. На этом острове родился сын Эгины и Зевса, Эак. Когда Эак вырос, возмужал и стал царем острова Эгины, то никто не мог сравняться с ним по всей Греции ни любовью к правде, ни справедливостью. Сами великие олимпийцы чтили Эака и часто избирали его судьей в своих спорах. По смерти же Эак, подобно Миносу и Радаманту, стал по воле богов судьей в подземном царстве.

Лишь великая богиня Гера ненавидела Эака. Гера наслала великое бедствие на царство Эака. Окутал густой туман остров Эгину, четыре месяца держался этот туман. Наконец разогнал его южный ветер. Но не освобождение от бедствия, а гибель принес он своим дыханием. От тлетворного тумана неисчислимое множество ядовитых змей наполнили пруды, источники и ручьи Эгины, всех отравили они своим ядом. Начался ужасный мор на острове. Вымерло на нем все живое. Остались невредимыми лишь Эак да его сыновья. В отчаянии воздел Эак руки к небу и воскликнул:

– О, великий эгидодержавный Зевс, если ты действительна был супругом Эгины, если ты действительно мой отец и не стыдишься своего потомства, то верни мне мой народ или же и меня скрой во мраке могилы!

Дал знамение Эаку Зевс, что он внял его мольбе.

Сверкнула молния, и раскатился удар грома по безоблачному небу. Понял Эак, что услышана его молитва. Там, где молился Эак отцу Зевсу, стоял могучий посвященный громовержцу дуб, а у его корней был муравейник. Случайно упал взгляд Эака на муравейник, полный тысяч трудолюбивых муравьев. Эак долго смотрел, как хлопотали муравьи и строили свой муравьиный город, и сказал:

– О, милостивый отец Зевс, дай мне столько трудолюбивых граждан, сколько муравьев в этом муравейнике.

Лишь только промолвил это Эак, как дуб при полном безветрии зашелестел своими могучими ветвями. Еще одно знамение послал Зевс Эаку.

Настала ночь. Чудесный сон увидел Эак. Он видел священный дуб Зевса, ветви его покрыты были множеством муравьев. Заколыхались ветви дуба, и дождем посыпались с них муравьи. Упав на землю, муравьи становились все больше и больше, вот поднялись они на ноги, выпрямились, пропал их темный цвет и худоба, они обращались постепенно в людей. Проснулся Эак, он не верит вещему сну, он даже сетует на богов, что не шлют они ему помощи. Вдруг раздался сильный шум. Эак слышит шаги, людские голоса, которых он давно уже не слышал. «Не сон ли это», думает он. Вдруг вбегает сын его Теламон, бросается к отцу и, радостный, говорит:

– Выйди скорее, отец! Ты увидишь великое чудо, которого ты и не ждал.

Вышел Эак из покоя и увидел живыми тех людей, которых видел во сне. Провозгласили люди, бывшие раньше муравьями, Эака царем, а он назвал их мирмидонянами. Так была заселена вновь Эгина.

В мифопоэтических и культурно-исторических традициях с муравьем связываются различные символические значения. В Китае муравей символизирует справедливость, праведность (иногда добродетель, патриотизм и эгоизм); белый муравей в буддизме – символ кротости, самоограничения (в некоторых других традициях – образ разрушения). В предсказаниях роль муравья двояка: они указывают и благой (у эстонцев), и плохой (у болгар, швейцарцев) исход. Разрушение муравейника во многих традициях символизирует несчастье. В иудаистической и соответствующей мусульманской легендах рассказывается о муравьях, учивших царя Соломона мудрости и смирению.

В мусульманской традиции муравей – одно из десяти небесных животных.

В Индии чёрные муравьи почитаются как священные насекомые.

Полезными считаются муравьи у индейцев зуньи. Считается, что муравьи уничтожают следы человека и сбивают с толку преследователя (отсюда – особая ритуальная функция так называемого «муравьиного общества» в танцах зуньи).

Лечебные свойства муравьев отмечены во многих традициях. И напротив, согласно представлениям индейцев пуэбло, за разорение муравейника или обливание его мочой муравьи насылают болезни, которые могут быть вылечены только специальным муравьиным врачом или муравьиным обществом. Аранта считают, что укус муравья особого вида убивает медицинские способности лекаря. Наличие у муравья ряда свойств, напоминающих человеческие (в частности, таких, которые приписываются идеальному человеку), позволяет объяснить представления о муравьях как превращённых людях или, наоборот, о том, что люди некогда были муравьями. Такое поверье отмечено у индейцев хопи; апачи называют индейцев навахо муравьиным народом; в некоторых индейских традициях считается, что женщины, вступившие в связь с белыми людьми, превращаются в красных муравьев. Нередко подобные превращения связываются с громовержцем. Так, мирмидоняне (т. е. «муравьиные люди», от греч. μύρμης, «муравей»), колонизовавшие остров Эгина, ведут своё начало от Мирмидона, сына громовержца Зевса и Эвримедузы, к которой Зевс явился в виде муравья.

По другой версии, как говорилось выше, Зевс по просьбе царя Эгины Эака превращает муравьев в людей, после того как всё население острова погибло от чумы.

В «Ригведе» есть упоминание об одном из превращений громовержца Индры, который «в образе муравья пробил насыпи стремящегося к небу, уже возросшего, но (всё ещё) растущего». Превратившись в муравья, Индра незаметно вползает на насыпь вражеской крепости. Благодаря хитрости (предельное уменьшение в размерах, тогда как противник стремится увеличить свои размеры) Индра одерживает победу (в германском фольклоре известен сюжет о муравье, проносящем в темницу шёлковые нитки, из которых плетётся верёвка, чтобы узник мог выбраться на волю).

В мифах индейцев карири (чако) рассказывается о красных муравьях, подточивших дерево, по которому первые люди влезли на небо.

В западноафриканских мифах муравьи выступают в роли посланцев бога-змеи и связаны они с миром мертвых.

Так, туземцы Новой Гвинеи верят, что после первой смерти может наступить и вторая смерть, когда душа превращается в муравья. У индуистов и джайнов известен обычай кормления муравьев в дни, связанные с поминовением души.

Во многих традиционных мифах отражена связь муравья с землёй или даже с нижним миром и одновременно с процветанием и богатством, иногда с основным местным культурным растением, дающим и пищу, и опьяняющий напиток. Ацтеки считали, что чёрные и красные муравьи показали Кецалькоатлю место, где растёт маис. В евразийской мифологии широко распространён фольклорный мотив о муравье и кузнечике, где речь идёт о своевременной заготовке запасов еды. Этот мотив получил развитие в литературе, где эти насекомые ассоциируются с запасливым хозяином.

В полесских ритуалах вызывания дождя (которые имеют параллели и в южнославянской традиции) дети разрушают муравейник палкой (кием), имитируя болтание палкой в колодце (при этом муравьи соотносятся с брызгами воды по принципу: «сколько муравьев, столько и капель»). Муравейник разгребают и для того, чтобы муравьи принесли хорошую погоду (солнце).

У ряда финно-угорских народов известен обряд жертвоприношения лесным духам, совершаемый на муравейниках.

В Западной Африке (в частности, у племени сусу) муравейники иногда рассматриваются как жилище демонов. Аборигены в Майсуре (Индия) считают муравейники местопребыванием кобры или змей-нага.

Муравейник нередко трактуется как символ плодородия.

Тема «Муравей и куча зерна» известна в разных версиях: например, в басне Леонардо да Винчи, сюжет которой восходит к фольклорной традиции, зёрнышко проса просит у муравья снисхождения и обещает вернуться к нему сторицей.

В литературе часто встречается тема помощи муравьев человеку – муравьи выбирают зерна из скирды, по зернышку переносят кучу зерна, пересчитывают зерна и т. д.