Настя
Они нашли указанный дом очень быстро. Заехали во двор. Подошли к подъезду и нажали кнопку домофона. Никто не ответил. Позвонили консьержке.
— Кто-нибудь есть в квартире сорок пять?
— Не знаю, — подозрительно осмотрела их консьержка. — Хозяина я с утра не видела, а девушка, что у него гостит, ушла погулять.
Они переглянулись: «Будем ждать». Ираклий отвел машину подальше, в тень.
— Может, мне позвонить по тому номеру, что высветился? — Лариса достала мобильник и стала нажимать на кнопки.
— Смотри! — Ираклий схватил ее за руку. — По-моему, это они!
Из-за угла, обнявшись, выплыла парочка. В том, что парень влюблен, не было никаких сомнений: он так нежно поддерживал подругу за талию, так внимательно смотрел ей в глаза…
Они подошли поближе. У Насти в сумке раздался звонок.
— Тебе звонят, — сказал Дима.
— И пусть… — Она даже не пошевелилась.
Лариса проявляла настойчивость.
— По-моему, кто-то очень хочет тебя услышать. — Дима ослабил объятия, чтобы Настя могла достать телефон.
— Да я же сказала: плевать!
— Нет, так нельзя. Может, тебя разыскивают родители. Надо ответить. Они волнуются.
— Да они не могут знать этот номер. Это другой телефон!
Дима удивился:
— Как это другой?
Настя поняла, что сболтнула лишнее.
— Ну, — замялась она, — мне не нравился телефон, который у меня был, к тому же по нему все время звонила мама. И я купила другой. Получше.
— А откуда ты взяла деньги?
Ираклий дождался, чтобы влюбленные подошли к подъезду, и вышел из машины.
— Привет.
Следом вышла Лариса. Настя почувствовала и облегчение, оттого что прекратились расспросы про телефон (потом она что-нибудь придумает), и раздражение: «Ну почему их действительно не оставят в покое!»
— Здравствуйте, — сказал Дима и обнял Настю за плечи.
— Иди сюда, — скомандовала Лариса дочери. — Дома будем разговаривать.
Настя даже не двинулась с места.
— Давайте зайдем к нам домой, — предложил Дима.
— К кому это «к нам»?
Лариса еле сдерживалась, чтобы не залепить пощечину и дочери, и этому парню. Доктор называется! Как он посмел увезти их дочь из больницы? Он что, не понимает, что родители сходят с ума? Может, ему пора самому подлечиться?
— К нам с Настей. Она теперь здесь живет.
Ираклий вдруг сказал:
— Давайте зайдем.
Лариса с изумлением посмотрела на мужа, но тот крепко схватил ее за руку и направил за Димой наверх, а сам пошел следом за Настей, чтобы не сбежала.
Вошли.
— Раздевайтесь, пожалуйста. Проходите в комнату! — Дима искренне старался быть любезным. — Сейчас я чайник поставлю.
Ираклий сделал Ларисе знак молчать. Настя прошла в Димину комнату и осталась там. Правда, дверь за собой закрывать не стала.
— Милая, достань, пожалуйста, красивые чашки.
Дима вышел из кухни с заварочным чайником в руках. Настя сделала вид, что не слышит. Лариса видела, как дочь одетая плюхнулась в кресло и стала листать какой-то журнал.
— Отчего же чашки? — сказал Ираклий. — По-моему, надо уже бокалы доставать. Есть в этом доме шампанское?
— Нет, — растерялся Дима.
— Жалко, и мы не взяли, — вздохнул Ираклий. — Сейчас бы сразу свадебку бы и отпраздновали.
— Какую свадебку? Ты что? — одернула его Лариса.
— А что, мать? — Ираклий демонстративно обнял жену. — Не видишь, дети любят друг друга? По-моему, надо их поженить! Жить у них есть где. Муж будет с образованием — как-никак эскулап. Чем не пара? В прежние времена тот, кто девушку увез, был обязан жениться!
Настя вышла из комнаты и встала на пороге.
— А вы не слишком обнаглели вообще?
— А ты помолчи! — заметил ей отчим.
Дима стоял опустив глаза. Потом поставил чайник на стол.
— Я понимаю, как вы думаете обо мне. Пождите немного. Мы с Настей сами все решим. — Он повернулся к Ларисе и добавил: — Поверьте, со мной Насте будет лучше.
— Ну да, — Лариса скептически поджала губы. — Сделаешь ей ребенка и отправишь назад. А мы будем расхлебывать.
— Зачем вы так?
— А что? Гарантируешь, что этого не будет?
— Значит, тебе, мамочка, можно ребенка иметь, а мне нельзя? — выступила вперед Настя. Идея ей понравилась. Если родится ребенок — все будут заняты им, а не ей.
— Я за тебя и за Колю сама отвечаю. А ты за кого можешь ответить? — Лариса побледнела, и губы у нее затряслись.
— Ради бога, успокойтесь! О ребенке пока не может быть и речи. — Дима встал между Ларисой и Настей. — Нам нужно осмотреться, приспособиться друг к другу…
— Разумный молодой человек! — Ираклий встал и пожал Диме руку.
— Вы иронизируете? — Дима принял рукопожатие.
— Нисколько. — Ираклий прошел в коридор и подал жене куртку. — Поехали, мать: у нас ребенок не кормлен. А эти сами разберутся.
Он взял Ларису за плечи и подтолкнул к двери.
— «Ребенок у них не кормлен»! — передразнила Ираклия Настя. — Ушли и даже денег не оставили!
Дима устало остановился возле наполовину накрытого стола.
— Никто нам ничего не должен. Будем жить сами. Почистим картошку? — Он открыл дверцу холодильника. — Масла нет, но остался майонез. Тоже неплохо.
— Я не хочу. Нет ли у нас в самом деле чего-нибудь выпить?
— Только коньяк. Там, в баре. Но тебе нельзя!
— Я немного. — Она налила себе рюмку и выпила. — Будешь?
— Пожалуй, нет. Пойдем, картошку почистим.
Настя немного посидела в кухне, пока Дима чистил картошку, потом ушла в комнату.
— Голова болит. — Дима услышал, как она включила телевизор.
«Как-то у нее странно все с родителями, у меня — не так…» — думал он, ставя на плиту кастрюлю с водой. Потом положил сварившуюся картошку на самую красивую тарелку, полил майонезом, выдавил сверху дольку чеснока — для повышения иммунитета, — повязал себе полотенце на пояс и с поклоном внес тарелку в комнату.
— Кушать подано.
— Давай! — Настя небесно улыбнулась. Положила что-то назад в сумочку и принялась есть. — А ты?
— Я тоже.
Он принес кастрюльку и стал есть прямо из нее.
— Ты чего так?
Он замялся.
— А все равно майонеза больше нет.
— Давай я тебе дам.
— Не стоит. От меня чесноком будет пахнуть.
— А от меня?
— А от тебя — одно удовольствие! — Он потянулся к ней и поцеловал прямо в пахшие чесноком уста.
— Пусти, я тарелку сейчас уроню!
— Наплевать! — Дима взял ее на руки.
Но тут опять зазвонил ее телефон.
— Это мать. Я не хочу с ней разговаривать!
— Я сам поговорю. Давай телефон. — Он порылся в Настиной сумке.
— Алло?
Ларисин голос звучал так, будто они были знакомы много лет.
— Дима, спустись, пожалуйста, вниз.
— Зачем?
— Я прошу, спустись!
— Не ходи! — Настя вцепилась ему в руку. — Не ходи! Я их знаю! Они тебя убьют! Или нарассказывают обо мне каких-нибудь гадостей.
— Да не волнуйся, я сейчас.
С Настиным телефоном в руке он спустился в лифте. Машинально, пока ехал, разглядывал панель мобильника. Красивая панель. По виду очень дорогая.
— Вот, возьми! — Лариса стояла у подъезда с двумя огромными пакетами.
— Что это?
— Продукты из супермаркета. Мы с мужем себе покупали и вам решили завезти.
— Что вы, не надо!
Она посмотрела ему в глаза, и он понял: продукты надо брать. Матери так будет легче.
Он взял пакеты.
— Я забочусь пока не столько о тебе, — сказала Лариса, — сколько о дочери. Хотя ты нам с Ираклием понравился. Очень. Имей это в виду.
— Спасибо, — пробормотал Дима.
Лариса внимательно на него посмотрела.
— Ты правда любишь Настасью?
Он помолчал и коротко ответил:
— Да.
— Ну, вот и хорошо.
Она повернулась и пошла, а он вдруг спросил ее вдогонку:
— Простите за нескромность, но можно узнать: в больнице у Насти были какие-нибудь деньги?
Лариса вернулась.
— Рублей пятьсот. А почему ты спрашиваешь?
Он показал ей телефон.
— Настя купила.
По лицу Настиной матери пробежала тень.
— На те деньги, что мы ей давали, она эту штуку купить не могла.
Дима улыбнулся.
— Ну ничего. Как-нибудь прояснится. Я уверен, все будет хорошо. До свидания?
— Иди, милый мальчик. До свидания.
И пока он поднимался от входной двери к лифту, Лариса задумчиво разглядывала его спину.
