Альфия

Альфия еще долго смотрела ему вслед. Конечно, она его не любит. Он слишком неопытен для нее. И глуп. Но все-таки обидно, что ее чары на него не подействовали. Она стареет? Наверное. Альфия подошла к зеркалу и внимательно вгляделась в свое отражение. На сколько хватит ее красоты? Лет на пять? На десять? А что потом? Замуж пора? Наверное, пора. Не за кого. Вот в чем дело.

Для приличия она взяла со стола бумаги и пошла на второй этаж. Она не видела Бурыкина уже больше двух недель.

Ей пришлось позвонить дважды, прежде чем санитар открыл ей дверь.

— Владимир Михайлович на месте?

— В ординаторской.

— Он там один?

— С Анной Николаевной разбирают больного.

Альфия с недоумением воззрилась на санитара.

— С какой Анной Николаевной?

— Врач-интерн.

— Давно она у вас?

— Неделю.

Она постучала. Дверь открыли не сразу. Сначала Альфия услышала шум отодвигаемого стула, потом Володя распахнул перед ней дверь, но встал в проходе, не приглашая зайти.

— Здравствуйте, не помешаю?

Взглядом она заставила Бурыкина отступить внутрь. Он молча повернулся и прошел к своему столу. В кресле у окна с вызывающим видом сидела молодая, плохо причесанная рыжеволосая барышня. Короткий халатик еле прикрывал аппетитные ляжки, и барышня даже не сделала попытки застегнуть пуговицы. Юбки под халатом у девицы не наблюдалось.

— Интернов воспитываете? — иронически прищурилась она на Володю.

— Воспитываю. А что?

— Конечно, ведь плоть не дремлет?

Володя поглядел ей прямо в глаза и промолчал. Девица высунулась из кресла и, приняв женственную позу, стала поправлять прическу. Теперь Альфие понадобилось усилие, чтобы придать своему приходу видимость правдоподобия.

— Я по делу. Все-таки я хотела бы, чтобы вы посмотрели данные МРТ.

— Это все той старушенции, что ли? Ну оставьте, мы с Анной Николаевной вместе посмотрим.

Альфия вдруг вскипела.

— Будьте любезны, спуститесь ко мне, когда освободитесь. Я думаю, Анне Николаевне, — Альфия уничтожающе посмотрела на девушку, — это неинтересно.

И вдруг девица открыла рот:

— А Владимир Михайлович не скоро освободится.

Чтобы какая-то девчонка осмелилась перечить ей, Альфие?

Владимир, увидев, как изменилось лицо Альфии, поспешно пообещал зайти. Но такой ценой он Альфие был не нужен.

— Знаете, раз вы так заняты, я снимаю свою просьбу.

Левашова повернулась и вышла.

Когда дверь захлопнулась, Анна Николаевна спросила:

— Кто эта ведьма?

Володя подошел и взял Анну Николаевну за подбородок. И тон его пресекал все дальнейшие вопросы.

— Эта ведьма — самая непонятная и странная женщина из всех, кого я когда-нибудь знал.