Это предположение зависит от толкования фразы (полный контекст которой не сохранился) «единый бог, величайший между богами и людьми». Kirk at al (1983), p. 169, сомневается в том, что Ксенофан признал бы «других, менее могущественных богов, имеющих хоть какое-то отношение к „единому богу“, разве что в смутных человеческих представлениях о нем». Во всяком случае, Аристотель называл Ксенофана (см. с. 171) «первым… кто выдвинул постулат единства».
