Откровения Вилигута и последующие толкования более «научного», но все равно фантастичного инженера Рюдигераявно нуждались в каком-то обосновании. Берлинская вилла полковника была превращена в место встречи крупнейших эсэсовских ученых и эзотериков — Германа Вирта, Фридриха Шиллера, Рихарда Андерса, Отто Рана и др.

Гиммлер, знакомый с лучшими на тот момент описаниями тибетской эзотерики, хотел с помощью Тибета доказать и научно обосновать — по крайней мере, для самого себя — загадочную ирминистскую религию, и потому он настаивал, чтобы будущий глава экспедиции Эрнст Шефер был лично представлен самому Вилигуту. И хотя из этого общения так ничего и не получилось, полковник произвел на Шефера сильнейшее впечатление. Однажды, во время их спокойного разговора, Вилигут внезапно закатил глаза, впав в типичное трансово-медиумическое состояние. Рассказывая об этом случае в своих дневниках, Шефер сравнивает этот экстаз Вилигута с хорошо ему знакомыми (по экспедициям 1930–1932 и 1934–1936 годов) состояниями тибетских тулку, хотя с таким же успехом их можно сравнить с экстазом германских пророчиц или сибирских шаманов.

Не надо думать, что Шефер был строгим позитивистом и в мистике совершенно не разбирался. Незадолго перед своей поездкой он выступал с докладами о Тибете, в которых представлял эту страну как своего рода «арийскую рекреацию», где древнейшая религия и рунические (!) символы сохраняются в чистом виде на протяжении многих тысячелетий: «Под влиянием Индии и Передней Азии в Тибет попали арийские элементы, — комментировал лекцию Шефера корреспондент из «Ганноверского листка». — В качестве доказательства Шефер показал фотографию камня с выбитыми на нем религиозными символами. Среди них были рунические знаки, символы Древа Жизни, Солнечного Колеса и т. д. — такие же, как и те, что мы видим на старых домах в Германии».

Многие авторы высказывали гипотезу, будто шеферовская экспедиция была послана в Тибет «по распоряжению Вилигута», либо же что сам Шефер являлся одним из последователей ирминизма. Разумеется, это не так. Вилигут не отправлял экспедицию Шефера, хотя знал о ее отправлении и сразу после прибытия группы имел разговор со всеми членами экспедиции. Об этом нам стало известно от немецкого ариософа Манфреда Ленца, предоставившего нам эту пока не опубликованную информацию.