Глава 11
Растущие мускулы
В июне 1931 года Генрих Гиммлер провел в Мюнхене совещание с командирами подразделений СС, на котором прочитал доклад «О целях и задачах СС, об отношении СС к СА и политическим структурам». По сути, это единственный дошедший до нашего времени документ «эпохи борьбы», в котором предельно ясно и четко говорилось о будущих целях и задачах «охранных отрядов». Гиммлер полагал, что СС являлись «гвардией», которой было суждено стать «последним резервом фюрера». «СС должны быть формированиями, которые включают в себя лучший человеческий материал, имеющийся в Германии. СС должно сплачивать кровное единство, а потому их распад невозможен». И далее: «Мы идем по пути, позволяющем нам стать чем-то большим, чем группа активистов, более дисциплинированными, чем они. Только тогда можно утверждать, что мы можем конкурировать с лучшими людьми партии, что мы по праву носим “мертвую голову”, что только мы можем претендовать на звание гвардии». Разворачивая свою мысль, Гиммлер предполагал, что в данном случае СС смогут вытеснить с политической сцены союз фронтовиков «Стальной шлем», так как только СС будет являться единственной организацией лучших ветеранов войны.
Говоря о далеких политических перспективах, Гиммлер сосредоточивал внимание присутствовавших на окончательном противостоянии между «нордической расой» и большевизмом. «Удастся ли нам еще раз воспитать народ, народ нордической расы, опираясь на ценности крови, которые будут превозноситься в процессе отбора? Удастся ли нам заселить Германию нордической расой, вновь сделав немцев крестьянами, а 200-миллионный народ — крестьянским? Если да, то земля будет принадлежать нам! Если нет, то это означает победу большевизма, искоренение нордической расы, опустошение и запустение земли». В этих процессах СС должны были играть роль передового отряда: «Перед нами поставлено величайшее и благороднейшее задание, которое вообще может быть поставлено перед народом. Мы обречены создавать народ на основе идеалов крови. Мы призваны для того, чтобы создать фундамент, на основании которого поколения будущих немцев будут формировать свою собственную историю. Если же мы правильно заложим этот фундамент, то эта история будет великой. К нам должны добровольно прибыть лучшие бойцы, все лучшие немцы, которые в один момент обнаружат, что СС сформированы правильно, что СС действительно великолепны».
Нельзя не обратить внимания на то, что в своем выступлении Генрих Гиммлер делал ставку на некое итоговое столкновение между большевизмом и «нордической расой», а выполнение своей миссии СС могли завершить только в далеком будущем. В данном случае ключом к формированию элитной организации партии должен был являться «расовый отбор». Уже на основании этого Гиммлер требовал, чтобы к заявлению о вступлении в СС прилагалась фотография. Поводом для этого требования являлось желание Гиммлера, чтобы формирования СС не имели «славянского облика». Особо строгие требования он предъявлял к потенциальным руководителям СС — они ни при каких условиях не должны были иметь славянских или азиатских черт лица. Кроме этого прежде чем перевести рядового эсэсовца на руководящую должность, надлежало тщательно проверить его семью. «Хороший и вполне безупречный руководитель не может происходить из плохого окружения, в противном случае он не будет обладать силой, позволяющей ему принять решение, а эта сила должна быть у каждого из руководителей СС». Только после этого Гиммлер стал рассуждать о роли СС в рамках национал-социалистического движения в целом. «В отношениях с СА мы должны быть лучшими приятелями, но при этом быть образцом для подражания. Мы должны действовать, а не говорить. Мы должны руководствоваться старой поговоркой: больше дела — меньше слов». Принципиальным для СС должно было являться безоговорочное подчинение партийному руководству. «Мы не должны рассчитывать на всеобщую популярность, после проделанной работы нас могут недолюбливать, но мы не должны требовать никаких знаков признательности взамен. Однако наш фюрер должен знать, что в его распоряжении всегда имеются СС. Мы должны быть для него самой преданной и самой ценной организацией, а потому мы не имеем права разочаровывать его».
Приблизительно в то же самое время Генрих Гиммлер составил «Приблизительный служебный Устав для деятельности СС», в котором подробно описывались обязанности эсэсовцев. Например, члены СС должны были собираться вместе не реже четырех раз в месяц. Поводом для встреч могли являться пропагандистские и агитационные мероприятия. Кроме этого еще два дня в месяц эсэсовцы должны были посвящать собственно «службе в СС». В это время они должны были заниматься физической подготовкой. В качестве таковой Гиммлер рекомендовал дзюдо, которым он пытался заниматься в студенческие годы. Гиммлер вновь и вновь подчеркивал, что СС должны были являться элитной организацией. Именно по этой причине служащие СС не имели права вести между собой «мелочные споры». Он вновь указывал на то, что служащим СС было запрещено участвовать в дискуссиях, которые шли на общих партийных собраниях. Кроме этого Гиммлер приказывал воздерживаться от вмешательства в дела СА.
Вдобавок в проекте служебного устава оговаривалось, какие песни должны были знать все служащие СС, и как должна была выглядеть их униформа (коричневая рубашка, черный галстук, черное кепи с «мертвой головой», черные брюки, черные сапоги и черный ремень). Под страхом исключения из рядов СС запрещалось носить с собой оружие — в то время НСДАП всячески подчеркивала свою «легальность» и не хотело давать поводов для запрета деятельности, что могло быть осуществлено на основании декретов, принятых рейхспрезидентом. К кандидатам на вступление в СС предъявлялись очень жесткие требования — они должны были быть не ниже 170 сантиметров роста, не быть моложе 23 лет, иметь крепкое физическое сложение. После принятия служебного устава он был дополнен многочисленными приказами, распоряжениями и директивами, которые определяли «внутренний распорядок» несения службы в СС. В частности, речь шла об организации штабов СС, о формировании музыкальных подразделений, о медицинском обследовании эсэсовцев.
Летом 1931 года Генрих Гиммлер принял решение, которое предопределило характер эсэсовской службы на долгие годы вперед. Он отдает приказ о формировании собственной разведывательной службы. За несколько месяцев до этого он знакомится с Рейнхардом Гейдрихом, который был вынужден оставить службу в военно-морском флоте. Гейдриха и Гиммлера познакомил группенфюрер СС барон Карл Фридрих фон Эберштайн. Поначалу Гейдрих, был введен в состав СС, базировавшихся в Гамбурге. Но вскоре он оказался в окружении Гиммлера. Тому с самого начала было ясно, что Гейдрих. получивший на флоте специализацию «офицер связи», должен был заниматься отнюдь не передачей сообщений, но шпионажем. 1 августа 1931 года Гейдрих приступил к исполнению обязанностей в качестве руководителя новой эсэсовской службы, которая тогда была названа на военный манер — отдел 1с. Чтобы облегчить деятельность Гейдриху, в сентябре 1931 года Гиммлер издал секретный приказ, в котором распорядился создать сеть информаторов. Она должна была принизывать всю структуру СС вплоть до отдельных штандартов. Однако поначалу в новом отделе числился один-единственный человек — сам Гейдрих. Ситуация несколько изменилась после того, как в апреле 1932 года правительство Веймарской республики запретило деятельность СС и СА. Чтобы замаскировать работу эсэсовской разведки, она была переименована в «информационную пресс-службу». После этого Гейдриху удалось обзавестись множеством сотрудников по всей Германии. Они регулярно направляли свои сообщения в «центр». Когда 19 июля 1932 года деятельность СА и СС была вновь разрешена, то «пресс-служба» была превращена в службу безопасности СС (СД). Десятью днями позже Гейдрих, являвшийся ее руководителем получил звание штандартенфюрера СС.
Если же вернуться в 1930 год, можно отметить, что после успехов на выборах в рейхстаг численность Национал-социалистической партии стала стремительно расти. НСДАП ожидал прорыв на местных выборах и выборах в ландтаг. Одновременно с этим ширились и ряды СА. Только за 1931 год численность штурмовых отрядов выросла с 88 тысяч до 260 тысяч человек.
Несмотря на то что численность СС тоже увеличивалась, они не могли похвастаться столь стремительным приростом. 1 января 1931 года в рядах СС числилось 2727 человек, 1 апреля -4490, а октябре 1931 года Гиммлер констатировал, что численность СС перевалила за 10 тысяч человек, к которым надо было прибавить еще 3 тысячи человек, которые хотели вступить в СС. К этому моменту СС делились на 39 штандартов, которые распределялись между 8 абшниттами СС (единица территориального деления, которая пришла на смену области оберфюрера СС).
В своем выступлении перед руководителями СС в июне 1931 года Генрих Гиммлер подчеркнул, что его организация должна быть не просто элитным формированием партии, но «расовым авангардом немецкого народа». Теперь для принятия в СС все кандидаты проходили строгое «расовое освидетельствование». Поначалу изучением фотографий кандидатов на вступление в СС занимался лично рейхсфюрер. Это было отличительной чертой Гиммлера. Во многих случаях он предпочитал самостоятельно заниматься изучением вопроса, не решаясь делегировать полномочия своим подчиненным. Однако к 1933 году наплыв желающих вступить в СС стал настолько огромным, что некоторое время принимали всех без разбору. Действительное «расовое освидетельствование» проводилось только в тех случаях, когда человек претендовал на одну из руководящих ролей в СС, то есть планировал стать «офицером» (в то время «офицер СС» еще не было официальной формулировкой). Критерии расового отбора ужесточились в очередной раз, когда Гиммлер подписал приказ «О помолвке и бракосочетании». Теперь «расовому освидетельствованию» подлежали даже будущие жены эсэсовских руководителей. С этого момента для вступления в брак служащим СС требовалось получение специального разрешения. Чтобы облегчить эту работу, Гиммлер отдал приказ о формировании расового управления СС, которое возглавил его приятель по союзу «Артам» Рихард Вальтер Дарре. Ему же было вменено в обязанность ведение специальной «родовой книги СС». Нельзя отрицать того факта, что приказ «О помолвке и бракосочетании» сразу же натолкнулся на массовое непонимание со стороны служащих СС, а сам Гиммлер выглядел едва ли не нелепо. Однако он смог переломить сложившуюся ситуацию. На самом деле «приказ о бракосочетании» был всего лишь составной часть политики, проводя которую Генрих Гиммлер намеревался окончательно отмежеваться от «плебейских» СА. Если эсэсовцы должны были стать расовой и политической элитой, то они должны были быть полной противоположностью штурмовикам, известным всей Германии своей тягой к выпивке и распущенностью. В СС же планировалось культивировать «нордические» черты характера, то есть строгость, сдержанность и т. д.
Если говорить о первых руководителях СС, то в период 1930–1932 годов в их число, как правило, попадали люди, которые родились в период между 1890 и 1900 годами. Это было поколение военной молодежи, причем значительная часть руководителей СС были молодыми фронтовиками. В большинстве случаев они пошли на фронт добровольцами, затем продолжили свой боевой пусть в составе фрайкоров. Они не могли вписаться в мирную («гражданскую») жизнь, в которой воспринимались как маргиналы. Список этих людей хорошо известен: Карл Вольф (1900 года рождения), Август Хайсмайер (1897), Курт Веге (1891), Рихард Хильдебрандт (1897), Фриц Вайцель (1904) Фридрих Вильгельм Крюгер (1894), Фридрих Иекельн (1895), Зепп Дитрих (1892), Вернер Лоренц (1891), Курт Виттье (1894), Курт Далюге (1897), Альфред Роденбюхер (1900), Вильгельм Редис (1900). Сразу же бросается в глаза, что Гиммлер предпочитал ставить во главе СС людей, которых мог назвать своими ровесниками.
В конце 1931 года Гиммлеру пришлось привести территориальное деление СС в соответствие со структурой СА. Все абшнитты СС были подчинены двум командованиям групп: «Южная Германия» и «Северная Германия». В качестве их руководителей выступали Фриц Вайцель и Зепп Дитрих. В течение 1932 года появились группы «Восток», «Юго-Восток», «Запад», которые позже были преобразованы в оберабшнитты СС. На низовом же уровне количество новых формирований росло почти постоянно. В январе 1932 года Гиммлер отдал приказ сформировать при СС собственные «летные штурмы», которые должны были быть независимыми от Национал-социалистического летного корпуса. Этим шагом рейхсфюрер СС хотел привлечь в свою организацию энтузиастов авиаспорта и планеризма, которые в то время были весьма популярны в Германии. Когда в апреле 1931 года были запрещены военизированные формирования НСДАП, то в рядах СС находилось 25 тысяч человек. Некоторое время спустя деятельность СС была вновь разрешена, тогда они уже насчитывали 41 тысячу человек. Теперь СС удалось достигнуть предложенного Рёмом коэффициента — эсэсовцы должны были составлять 10 % от общей численности штурмовиков. В те дни СС финансировались наполовину из членских взносов и пожертвований так называемых способствующих членов.
Тем временем Гиммлер решает навести порядок в организации мюнхенского центра СС. 15 июля 1932 года он распоряжается создать управленческий отдел СС, во главе которого ставит бывшего торгового агента Герхарда Шнайдера. В октябре 1932 года он распускает существовавшее с 1930 года Имперское финансовое управление. Его начальника Пауля Магнуса Вайкерта не только лишают должности, но и исключают из СС. В данном случае причина крылась скорее всего не в организационных преобразованиях структуры СС, а в подозрении, что Вайкерт занимался финансовыми махинациями. Гиммлер всегда проявлял нездоровую щепетильность в части того, что касалось денег. Мошенничество и присваивание казенных средств было для него едва ли не «смертным грехом». Именно по этой причине он требовал детального отчета обо всех деньгах. После войны сотрудники проекта «Источник жизни» («Лебенсборн»), который был начат в 1935 году в рамках реализации задумок Гиммлера по формированию «идеального нордического немца», вспоминали, что рейхсфюрер СС требовал отчитываться едва ли не по каждому грамму маргарина, который поступал в дома «Источника жизни». В любом случае после отставки Вайкерта управленческий отдел стал развиваться, со временем превратившись в важную составную часть структуры СС. Однако в 1934 году Шнайдера постигла участь Вайкерта, его лишили должности из-за подозрений в воровстве и утаивании денег. И эти случаи были отнюдь не единичными.
Между тем Гиммлер озадачился тем, что ему надо было привести к некому общему знаменателю быстро растущий руководящий корпус СС. По этой причине с 31 января по 20 февраля 1932 года в Мюнхене были проведены так называемые «учебные курсы рейхсфюрера СС». Во время этих курсов Гиммлер впервые предстал перед подчиненными в черном мундире. Он хотел подчеркнуть, что эсэсовцы должны были дистанцироваться от коричневых рубашек, которые «подобали» штурмовикам. Как и можно было бы предположить, учебные курсы по своему содержанию не отличались особой оригинальностью. Руководителям СС рассказывалось о мировой революции, еврействе, масонстве, расовых проблемах, о христианстве. Многие годы спустя Карл Вольф так описывал события тех дней: «Многие тогда еще ни разу не сталкивались с рейхсфюрером СС лицом к лицу. Суть этого мероприятия заключалась в том, чтобы установить живую связь, чтобы каждый мог убедиться в силе его личности». Однако после войны Вольф предпочел изменить тон своих воспоминаний: «Бледный, в очках — облик Гиммлера поначалу всех разочаровал. В нем не было типично военных и мужественных черт, которые могли бы вызвать доверие слушателей… Когда мы беседовали с ним после чтения докладов, то за холодным блеском круглых очков могли разглядеть теплые и веселые глаза». Впрочем, Карл Вольф не раз менял описание Гиммлера. В зависимости от ситуации (например, во время допросов союзниками) он мог характеризовать его как «холодного», «авторитарно жеманного», «ненадежного», а его «приветливость» была всего лишь «попыткой скрыть эти неблаговидные качества характера». Впрочем, очень многие из современников вспоминают, что Гиммлер действительно был несколько брезглив и предвзят в общении с другими людьми.
Принимая во внимание, что Генрих Гиммлер не выглядел как типичный солдат, становится понятным, почему он хотел компенсировать это впечатление ношением черной униформы. В нем продолжал жить юноша, который переживал по поводу того, что так и не стал офицером. А это выражалось в подчеркнуто «солдатских» манерах. Весной 1929 года Альберт Кребс, один из гамбургских национал-социалистов, провел во время железнодорожной поездки вместе с Генрихом Гиммлером более шести часов. Кребс вспоминал, что Гиммлер произвел на него впечатление человека, который пытался своим поведением компенсировать некие внешние недостатки. «Он вел себя подчеркнуто браво, буквально бахвалился манерами ландскнехта и своим презрением к буржуазной морали, хотя, наверное, хотел посредством этого скрыть свою собственную слабость и неуклюжесть». Кребс подчеркивал, что для него была просто невыносима «глупая и беспредметная болтовня» Гиммлера, которую тот вел почти на протяжении всех шести часов. Речи рейхсфюрера СС были «странной смесью из воинственного хвастовства, мелкобуржуазных разглагольствований и усердного фанатизма сектантского проповедника». Как видим, Гиммлер со временем не избавился от своих юношеских привычек. Как и в студенческие времена, он продолжал позиционировать себя в качестве исключительного человека, чем немало раздражал окружающих.
Между тем наступил 1932 год. НСДАП на выборах в рейхстаг ожидал очередной успех. Однако, несмотря на это, национал-социалисты не вошли в состав правительственного кабинета. После того как была вновь легализована деятельность СА и СС, страну буквально охватила волна беспорядков. Национал-социалисты ожидали, что они захватят власть буквально со дня на день. В Восточной Германии эти акции превратились в форменный террор. Причина этого крылась в том, что многие штурмовики больше не верили в «легальный курс» Гитлера. И у них были для этого свои основания — НСДАП была одной из сильнейших партий, фактически победившая во время выборов в рейхстаг, однако она так и не пришла к власти. В этих условиях стали возрождаться путчистские настроения, характерные для национал-социалистического движения начала 20-х годов. Самые кровавые события происходили в Кенигсберге, где было убито несколько человек, в том числе депутат городского совета от Коммунистической партии. На нескольких видных противников НСДАП были совершены покушения. Постепенно волна террора распространилась по всей Восточной Пруссии, а затем перекинулась на Силезию. Имеются неопровержимые доказательства того, что Генрих Гиммлер был причастен к этим акциям. По крайней мере он соответствующим образом инструктировал командира СС в Восточной Пруссии Вальдемара Ваппенхауса. Этот эсэсовец после прихода к власти национал-социалистов фактически остался не у дел. Именно по этой причине он в 1938 году направил Гиммлеру письмо, в котором напоминал о своих «прошлых заслугах». В частности, он сообщал: «Я, как руководитель штандарта “Восточная Пруссия”, в 1932 году по Вашему приказу участвовал в преследовании главарей коммунистов, что в результате привело к моему аресту». После прихода к власти национал-социалисты любили говорить о «боевом времени», об «эпохе борьбы», но все-таки предпочитали не распространяться о деталях, которые были связаны с террором. Они не хотели производить впечатление политической силы, которая была готова начать в Германии гражданскую войну. Генрих Гиммлер и вовсе предпочитал молчать о своей причастности к вооруженным акциям. Хотя, как видели, для него было какой-то моральной проблемой участие в нелегальных операциях, связанных с насилием. В 20-е годы он состоял во многих военизированных организациях, которые ориентировались на вооруженный захват власти. В 1922 году он одобрял убийство Ратенау, о котором знал явно больше, чем говорил. В 1923 году он принимал участие в «пивном путче». Некоторое время он рассматривал политическую борьбу всего лишь как продолжение мировой войны, и даже готовился к гражданской войне.
В августе 1932 года силам правопорядка удалось взять под свой контроль ситуацию в Восточной Германии. Приблизительно в то же самое время должна была состояться встреча Гинденбурга и Гитлера. В НСДАП надеялись, что фюреру будет предложен пост рейхсканцлера. Тем не менее Гитлера всего лишь пригласили к сотрудничеству с новым правительством. С этого момента политическая организация попала под сильнейшее давление штурмовиков. Те шли на многочисленные жертвы, так как им обещали приход к власти. Однако, как казалось, «легальным путем» прийти к власти национал-социалистам не удавалось. Когда рейхстаг был распущен в очередной раз, НСДАП с трудом могла начать новую избирательную кампанию. Люди устали от бесконечных шествий, а финансовые средства подходили к концу. Разочарование коснулось не только штурмовиков, но и эсэсовцев. Если еще несколько месяцев назад ряды СС стремительно росли, то к осени 1932 года этот процесс почти остановился. В сентябре 1932 года к Гиммлеру стали приходить множественные сообщения, в которых аккуратно сообщалось о зревшем среди эсэсовцев недовольстве. Из Брауншвейга сигнализировали: «Роспуск рейхстага и связанная с этим задержка захвата власти вызвали определенную подавленность… Однако сохраняется вера в нашу победу. Дух — революционный, вера в национал-социалистическую программу непоколебима». Командир группы «Восток» писал: «Настроение моих людей хорошее, нет места для каких-то проявлений депрессии». Принимая во внимание, что нередко об истинном положении вещей писалось между строк, в данном случае надо обратить внимание на следующий пассаж: «Лишь отдельные из людей обеспокоены финансовыми трудностями, но их подавленность вызвана исключительно финансовыми проблемами». В сообщении из группы «Юг» (первоначально «Южная Германия») звучали более честные слова: «Не состоявшийся захват власти вызвал определенное брожение». Из группы «Юго-Восток» (Силезия) рапортовали о хорошем состоянии СС, но опять же с оговорками: «Неустойчивое политическое положение приводит к разладу».
Недовольство, зревшее в СС, приводило к тому, что отношения между эсэсовцами и штурмовками испортились окончательно. В декабре 1932 года Эрнст Рём в секретном донесении, которое было адресовано в том числе Генриху Гиммлеру, сообщал, что конфликт между двумя структурами стал принимать «вызывающие опасения формы». Предполагалось провести совместное совещание, в котором должно было принять участие и руководство СС, и руководство С А. Оно было запланировано на 10 января 1933 года. Однако к этому моменту ситуация стала меняться. На очередных выборах в рейхстаг НСДАП получила 33,1 % голосов. Кроме этого много голосов было отдано правым и консервативным партиям. Национал-социалисты могли считать, что добились очередной победы. Но и на этот раз Гитлер не стал канцлером. Им был назначен фон Шлейхер, который посчитал возможным опираться одновременно и на националистов, и на умеренных левых. Более того, он планировал отколоть от Гитлера «левое крыло», представленное Грегором Штрассером, чтобы сформировать правительственный кабинет, в котором были бы представлены: рейхсвер, профсоюзы и левые национал-социалисты. После подобного предложения Грегор Штрассер был вынужден оставить все посты в партии, так как Гитлер обвинил его в «измене». Несмотря на то что Грегор Штрассер воспринимался в окружении Гитлера как «сектант» и «предатель», Генрих Гиммлер не прекратил общения со своим бывшим покровителем. Так, например, в апреле 1933 года он попросил Штрассера, который стал зарабатывать на жизнь торговлей недвижимостью, продать земельный участок в Вальдтрудеринге.
Тем временем шли закулисные переговоры, которые в итоге и привели Гитлера на пост рейхсканцлера Германии. Гиммлер принимал в них участие. Так, например, 10 января 1933 года Гиммлер в сопровождении известного предпринимателя Вильгельма Кеплера появился у Иоахима фон Риббентропа (тогда еще бизнесмена) с просьбой помочь с организацией встречи Гитлера и фон Папена, который некоторое время назад утратил пост рейхсканцлера. Эта встреча состоялась 18 января 1933 года в загородном доме Риббентропа. На ней кроме Гитлера и фон Папена также присутствовали Эрнст Рём и Генрих Гиммлер. После всех этих закулисных игр Гитлер был назначен главой коалиционного правительства, в которое вошли национал-социалисты и правые консерваторы. Произошло это 30 января 1933 года.
