Глава 20. ИТОГ

Комната опять затряслась. Арута прижал руку к кровоточащему боку и прислушался. Откуда-то издалека доносились звуки битвы между титанами. Он подошел туда, где стояли Паг с Макросом, а с ними двое магов в черных одеждах. Арута вздохнул и кивнул им.

— Я принц Арута, — произнес он.

Хочокена и Элгахар представились, и Элгахар сказал:

— Эти двое пытаются сдержать какую-то могучую силу. Мы должны помочь им.

— Оба мага положили руки на плечи Пага и Макроса и закрыли глаза. Арута понял, что он опять остался один. Он посмотрел на лежащие в углу останки того, что называло себя Мурмандрамасом. Подойдя поближе, Арута наклонился и вытащил из змеиного человека свой меч. Он оглядел покрытое слизью тело и горько засмеялся. Новое воплощение предводителя моррелов оказалось пантатианцем! Древнее пророчество, поход моррелов и их союзников, штурм Арменгара и Сетанона — все это оказалось лишь уловкой. Пантатианцы просто воспользовались моррелами и ради повелителей драконов копили магию погубленных жизней, чтобы добраться до Камня Жизни и активировать его. И все это время моррелов жестоко обманывали, и, по иронии судьбы, они пострадали больше всех. Арута с удивлением обнаружил, что так устал, что с трудом осмотрел комнату, как бы в поисках кого-нибудь, с кем можно было бы поделиться сделанным открытием. Внезапно в стене образовалась щель, и на пол из нее просыпалось золото, драгоценные камни и другие сокровища. Арута был так утомлен, что лишь удивился тому, как это могло быть, что он не слышал звука обваливающихся камней.

Арута опустил меч и пошел обратно к магам. Видя, что выхода из подвала нет, он сел на возвышение и стал наблюдать за неподвижно стоящими чародеями. Он осмотрел свою рану и увидел, что кровь почти перестала течь. Рана была болезненной, но не слишком серьезной. Арута откинулся назад, стараясь устроиться как можно удобнее, так как ему оставалось только ждать.

Хвост Райата задел за стену, и каменная кладка разлетелась в пыль. С криками боли и ярости дракон творил заклинания против повелителя страха, одновременно нанося удары клыками и когтями. Но повелитель страха сражался решительно, и дракон постепенно уступал.

Томас старался держаться между Камнем Жизни и Друкен-Корином. Рыча и завывая, валкеру бросался на Томаса как тигр, изображенный на его доспехе. Со дней безумия, охватившего его во время Войны Врат, Томасом не овладевала такая свирепая ярость, как у его противника. Но он был опытным бойцом и хорошо владел собой.

— Ты не сможешь опять встать против нас, Ашен-Шугар. Мы повелители этого мира. Мы должны вернуться.

Томас парировал удар, повернул клинок и сделал выпад. В награду он увидел град искр: его меч ударил по броне Друкен-Корина и порвал его плащ.

— Вы всего лишь разлагающиеся остатки прошлого. Вы даже не можете понять, что уже умерли. Вы уничтожите все, только чтобы захватить безжизненную планету.

Друкен-Корин нанес хитрый удар, направленный в голову, но Томас нагнулся и ударил, острием меча попав в живот валкеру. Друкен-Корин отступил, и Томас накинулся на него как кот на мышь. Удар за ударом обрушивался на Повелителя Тигров, Томас одерживал верх.

— Нас невозможно прогнать обратно, — прохрипел Друкен-Корин и возобновил свои неистовые атаки, остановив, а потом и оттеснив Томаса. На секунду воздух замерцал, и вместо Друкен-Корина появилась Алма-Лодака. Она сражалась не менее яростно.

— Ты недооцениваешь нас, отец-муж. Мы все валкеру, а ты один.

Затем ее лицо и тело изменилось, один за другим повелители драконов вставали перед Томасом. Они менялись очень быстро, пока не слились в одно неясное пятно. Тогда снова появился Друкен-Корин.

— Видишь, нас множество, легион. Мы сила.

— Ты смерть и зло, но также и лжец, — презрительно ответил Томас. Он сделал выпад, который Друкен-Корину с трудом удалось парировать. — Если бы у тебя была сила всех валкеру, ты одолел бы меня в считанные минуты. Можешь менять свой облик, но я знаю, что ты один. Ты лишь малая часть целого, посланная, чтобы воспользоваться Камнем Жизни и открыть врата для входа Войска драконов.

В ответ Друкен-Корин лишь удвоил свои усилия. Томас поймал своим золотым клинком черный меч Друкен-Корина и отбросил его в сторону. В другом конце зала битва между драконом и повелителем страха подходила к концу, звуки сражения стали очень слабыми. Затем наступила ужасная мертвенная тишина.

Томас почувствовал приближение повелителя страха и понял, что Райат пал. Он уже сражался с повелителем страха раньше и знал, что будь он свободен, ему нечего было бы опасаться. Но схватиться с новым противником означало дать возможность Друкен-Корину добраться до Камня Жизни. В то же время не обращать на него внимания было невозможно, так как он мог нанести удар со спины.

Томас отвел следующий удар Друкен-Корина и неожиданно бросился вперед. Черный клинок мелькнул ему навстречу, но лишь царапнул по кольчуге под белым плащом. Томас от боли сжал зубы, когда клинок, повредив золотые кольца, ранил его в бок, но сумел схватить Друкен-Корина за руку. Потянув его на себя, он поменялся с ним местами и толкнул валкеру прямо в когти повелителя страха.

Повелитель страха попытался остановиться, но смерть дракона далась ему нелегко: чудовище было ранено и ослеплено, и его удар настиг Друкен-Корина сзади. Тот закричал .в агонии, так как он не успел создать защиту от вытягивающего жизнь прикосновения повелителя страха.

Томас взмахнул мечом и нанес зияющую рану в живот одетого в черные с золотом доспехи, еще больше ослабляя валкеру. Друкен-Корин споткнулся и опять был вынужден дотронуться до почти потерявшего разум повелителя страха, который оттолкнул его в сторону. Этот удар отбросил Друкен-Корина к Камню Жизни.

— Нет! — воскликнул Томас, бросаясь вперед. Повелитель страха ринулся к нему, схватив за руку. Все существо Томаса вскричало от боли, и он нанес ответный удар мечом, вызвав град шипящих искр из места, куда он ударил создание ночной мглы. Оно испустило испуганный крик и отпустило Томаса. Тот быстро ударил в самое сердце нежити, нанеся почти смертельный удар. Повелитель страха зашатался и отступил. Томас кинулся туда, где Друкен-Корин пытался выполнить свою задачу.

Друкен-Корин споткнулся и упал прямо на Камень Жизни, как бы обнимая его. Он засмеялся, хотя ощущал, что силы покидают его, но у него еще оставалось время наложить чары и открыть вход, позволив остальной части своего совокупного сознания вернуться в созданный ими мир. Скоро он снова будет невредимым.

Одним мощным прыжком Томас оказался над ним и, обеими руками держа меч острием вниз, из всех оставшихся сил одним ужасным ударом обрушил клинок вниз. Друкен-Корин издал оглушительный крик, изогнувшись назад как натянутый лук. Золотой меч пронзил его насквозь и глубоко вошел в Камень Жизни.

Затем подул ветер. Откуда-то появился мощный поток воздуха, который шел со всех сторон и поглощался Камнем. Смертельно раненый повелитель страха задрожал на ветру. Внезапно он превратился в дым, был подхвачен ветром и засосан в Камень. Очертания Повелителя Тигров тоже затрепетали, он вздрогнул, а из магического клинка Томаса появилось золотое сияние, которое охватило Друкен-Корина. Золотой нимб начал пульсировать, Друкен-Корин стал прозрачным и, подобно повелителю страха, исчез в глубине камня.

Паг пошатнулся, как от удара, и коридор был прорван, но не с другой стороны. Ему показалось, будто некая гигантская рука отвела его магические преграды, а затем нечто вступило в коридор, что-то втаскивая за собой. Паг почувствовал присутствие Макроса и понял, что каким-то образом рядом с ним были Хочокена и Элгахар. Затем проход взорвался, и их отбросило в обычную реальность.

Все поплыло перед глазами Томаса. Рядом с ним неожиданно оказались Макрос, Паг, два мага в черных одеяниях и Арута.

Он оглянулся и увидел в углу павшего Райата, все тело которого представляло ужасную, дымящуюся рану. Дракон казался мертвым, а если и был жив, то жить ему оставалось недолго. Он выполнил свое предназначение и, как и предсказывал, встретил свою судьбу. Томас поклялся, что будет вечно помнить о нем. Позади дракона на полу лежали сокровища валкеру: золото, драгоценные камни, книги, свитки. Они просыпались через щель в хранилище, пробитую во время сражения между драконом и повелителем страха. Арута вскочил на ноги и спросил:

— Что случилось?

— Думаю, что все почти закончилось, — ответил Томас, прыгая вниз.

Макрос покачнулся. Паг и маги подошли поближе. Завывающий ветер превратился в оглушительный рев. Внезапно раздался ужасный взрыв, и крыша подземного зала взлетела вверх, разрушая все, что находилось над ним. Вверх взметнулся гейзер обломков каменных стен и остатков двух зданий. Высоко в небе появилось отверстие, где на голубом фоне сверкало серое ничто. А внутри него виднелось разноцветное сияние.

Паг, Хочокена и Элгахар уже видели подобное зрелище, каждый в свой черед на Башне Испытаний в Городе чародеев. Это было видение Врага, которое появилось во времена Золотого моста, когда в пору Войн Хаоса народы бежали на Келеван.

— Оно проникает внутрь! — закричал Хочокена.

Макрос крикнул, заглушая ужасный вой, доносившийся от камня:

— Камень Жизни! Его активировали!

Паг смущенно оглянулся.

— Но мы же еще живы!

Томас показал на свой золотой меч, все еще торчащий из Камня Жизни.

— Я убил Друкен-Корина до того, как он успел полностью воспользоваться Камнем. Он приведен в действие только частично.

— Что же теперь будет? — прокричал Паг, пытаясь перекрыть голосом оглушающий шум.

— Не знаю, — по примеру остальных Макрос прикрыл уши. А потом изо всех сил крикнул:

— Нужно создать защитный силовой барьер!

Паг тут же понял, что нужно делать, и попытался наложить чары, которые защитили бы их от разрушительного действия Камня.

— Хочо, Элгахар, помогите мне!

Он начал читать заклинание, а маги присоединились к нему. Шум достиг такой силы, что Арута понял, что руки не могут защитить уши. От боли он сжал зубы, стараясь не закричать и мучительно ожидая, когда же маги закончат свои заклинания. Свет, исходящий из Камня Жизни, становился все более интенсивным, пока не превратился в ослепительно белое сияние с серебряными вспышками по краям. Из него была готова вырваться ужасная разрушительная сила. Принц оцепенел от усталости и ужаса перед всем, что случилось за последние несколько часов. Он вяло подумал, что будет, если погибнет вся планета. Затем боль стала такой невыносимой, что он закричал…

…Паг только успел закончить заклинание, как комната взорвалась.

Недра земли содрогнулись, и по ней прокатилась грохочущая волна землетрясения. Гай повернулся к городу. Солдаты Шаматы, Ландрета и цурани. бежали рядом с воинами Высокого замка и Сетанона. Их отряды перемешивались с отрядами гоблинов, троллей и остатками моррелов, но о сражении было позабыто. Все живое бежало из города, гонимое чувством неминуемой гибели, ужаса, осязаемого самой сущностью их бытия. Мрачные мысли, черный страх и отчаяние овладели всеми, лишая всякого желания сражаться. В каждом горело лишь стремление оказаться как можно дальше от источника этого тяжелого, липкого страха.

Затем появился накатывающийся волнами оглушительно резкий и болезненный шум. Все, кто находился на расстоянии слышимости, упали на колени. От ужасного чувства отсутствия направления, дезориентации стягивало желудки, людей рвало, казалось, что исчезла сила, удерживающая их на земле. Глаза наполнились слезами, уши пронзала резкая боль, когда все почувствовали, будто воспарили на мгновение, но затем их скрутило и ударило оземь, будто от шлепка исполинской руки. И тогда послышался взрыв.

Те, кто пытались удержаться на ногах, снова оказались на земле, а вдалеке вверх взметнулся столб ослепительного света. Чудовищный взрыв поднял в небо обломки камней, земли, дерева. Высоко над Сетаноном появилась красная искра, которая быстро потускнела до серой пустоты. На землю опустилась неожиданная тишина, а в серой пустоте заиграли белые энергетические вихри. Края небесной прорехи заворачивались вовнутрь, как будто материя небес вывернулась наизнанку, и сквозь нее открывалась другая вселенная. Ниспадающие каскады света — вся мощь, энергия, сама жизнь повелителей драконов — бились и пульсировали у входа, как будто стремились прорваться сквозь последний барьер, преграждающий им путь к цели. И тогда зазвучал горн.

Серебряный звук невероятной силы пронзил все живые существа за многие мили от города, будто миллионы маленьких иголочек вонзились в их тела. И опять накатила агония предельного отчаяния. В сознании каждого, кто находился рядом с Сетаноном, отчаяние отозвалось внезапной уверенностью, что их жизнь зависит от того, чему они были свидетелями. В сердце даже самых бывалых воинов поднималась паника, все кричали и плакали, ибо они наблюдали последние секунды своего существования. Затем шум прекратился.

В жуткой тишине во вспышках света что-то обретало форму. Серое ничто растеклось, покрыв все небо, и в сердце этого безумного клубка появился Враг. Сначала видны были только тусклые цветные пятнышки, которые мерцая и перемещаясь относительно друг друга, прорывались через брешь между мирами. Когда они начали проходить, то растворились в меньшие пятна ярких цветов, постепенно обретающие различимые очертания. Вскоре все стоявшие на земле могли видеть в центре дыры человекоподобные существа, каждое из которых сидело на спине дракона. Со звуком взрыва, который превзошел все предыдущие. Войско драконов вырвалось в небо, грохотом возвестив возвращение в породивший их мир. Сотни древних существ, мистически связанных друг с другом, с боевым кличем вылетели из прорыва между мирами. Эти могучие существа были ужасны в своей красоте; одетые в ярких цветов доспехи, они повелевали древними драконами. Невероятные чудовища, многие века назад исчезнувшие из Мидкемии, наполняли небеса шумом гигантских крыльев. Огромные черные, зеленые и синие драконы, уже не существующие на своей родной планете, парили рядом с золотыми и бронзовыми, чьи потомки еще были живы. Красные, которые чаще всего встречались в этом мире, скользили бок о бок с серебряными драконами, каких не видели на Мидкемии многие столетия. На лицах валкеру читалось ликование, ибо они добились победы и теперь наслаждались ею. Каждый из них обладал великой силой, они сами были силой. С их появлением невыносимая боль пронзила тела всех живых существ на планете, как будто жизнь каким-то необъяснимым образом покидала их.

Затем, когда наступил момент глубочайшего отчаяния, когда все надежды были оставлены, огромная сила поднялась вверх. Из глубокой воронки под башней города взметнулся фонтан изгибающихся и в смятении скачущих по крышам энергий. Они двигались в безумном танце, а над ними поднималось зеленое пламя, жидким огнем разливающееся все увеличивающимися кругами. Послышался глухой тяжелый удар, громкий, но не резкий, в небо вихрем взлетело облако пыли, и весь шум прекратился.

Что-то бросило вызов небесному хаосу. Его нельзя было увидеть, но все почувствовали вселенское отвержение черного и злого отчаяния, испытанного лишь мгновением раньше. Как будто вся любовь и все чудеса мироздания слились в единой песне, поднявшейся против Войска драконов. Из воронки в разрыв ринулся зеленый свет, по яркости не уступающий красному мерцанию. Он поглотил Войско драконов, и каждый, кого касалось это зеленое сияние, превращался в неосязаемое видение из прошедшей эпохи, тень прошедших времен. Повелители драконов превратились в облака цветного дыма, оставляющие за собой только туман и воспоминания. Облака эти дрожали и покачивались, как игрушки в руках противостоящих сил, пока наконец не устремились вниз, как будто гонимые к земле непреодолимым ветром. Оставшиеся без всадников драконы страшно закричали и, яростно сопротивляясь засасывающему ветру, разлетелись в разные стороны. Земля содрогнулась под ногами застывших в изумлении людей, а шум этого ветра пугал и притягивал одновременно, так как казалось, будто сами боги сочинили эту песню смерти. Затем прореха в небесах вмиг исчезла, и не осталось ничего, что напоминало бы о том, что она там была. Ветер стих.

И наступила оглушительная тишина.

Джимми посмотрел вокруг. Он обнаружил, что плачет, смеется и снова плачет. Он вдруг почувствовал, будто все пережитые им ужасы, вся испытанная боль исчезли. Он вдруг почувствовал себя исцеленным, здоровым до самой глубины своего существа. Он ощутил свою связь со всем живым на планете. И он понял, что в конце концов они победили. Каким-то образом в самый момент своего триумфа валкеру оказались поверженными, потерпели поражение. Едва держась на ногах, сквайр радостно смеялся, и слезы, которые он и не пытался скрыть, текли по его лицу. Джимми обнаружил, что обнимает какого-то цуранийского солдата, и тот тоже улыбается и плачет одновременно.

Гай, которому опять помогли подняться на ноги, глядел на развертывающуюся перед ним картину. Гоблины, тролли и темные братья с отдельными великанами бежали на север, хотя никто их не преследовал. Солдаты Королевства и цурани просто наблюдали за тем, что происходило в городе, так как над Сетаноном куполом поднялось сияние зеленого цвета, такого яркого, что купол казался осязаемым в лучах ясного осеннего солнца, и такого прекрасного, что все зрители исполнились глубокого изумления. В сердцах тех, кто видел этот купол, звучала величественная песнь радости, которую они скорее ощущали в себе, чем слышали. Повсюду люди открыто плакали, так как перед их глазами происходило нечто настолько возвышенное, что наполнившую их радость нельзя было описать словами. Зеленый купол замерцал, что могло быть результатом попадания в него пылевых облаков. Гай наблюдал за происходящим и не мог отвести глаз. Даже пробегавшие мимо гоблины и тролли, казалось, изменились, будто все их желание сражаться исчезло без следа.

Гай вздохнул и почувствовал, как переполнявшая его радость уменьшается. Он вдруг подумал, что никогда в жизни он не испытывал такого совершенного чувства, такого удивительного восторга. К своему старому союзнику подбежал Арманд де Севиньи, за ним шли Мартин и гном.

— Гай! — воскликнул Арманд, заняв место цуранийского солдата, поддерживая своего бывшего командира и друга и обнимая его. Они оба смеялись и одновременно плакали.

— Каким-то образом мы победили, — тихо сказал Бас-Тайра.

Арманд кивнул.

— А Арута?

Гай печально покачал головой.

— Ничто не могло уцелеть там. Ничто.

Во главе целого отряда гномов подошли Мартин и Долган, король гномов Запада.

— Эта красота ужасна и безгранична.

Теперь сияющий купол, казалось, принял форму огромного драгоценного камня с шестиугольными гранями. Каждая грань горела огнем и тускнела в своем ритме, из-за чего купол, казалось, мерцал. Ощущение совершенства затуманивалось, как и чувство волнующей радости, ноте, кто смотрел на зеленое сияние, пребывали в состоянии покоя и удивления.

Мартин с трудом оторвался от этого великолепного зрелища и спросил:

— Как Арута?

— Он исчез там вместе с теми тремя, что прилетели на драконе, — ответил Гай. — Их имена знает эльф.

Видение перед ними начало пульсировать, и Гай заставил себя вернуться к насущным вопросам.

— О боги, какая свалка! Мартин, ты бы взял людей, чтобы прогнать тех темных братьев домой, пока они не перестроили ряды и не вернулись обратно.

Долган медленно вытащил из-за пояса трубку.

— Мои ребята уже позаботились об этом, но от помощи они не откажутся. Хотя мне почему-то не кажется, что моррелов и их слуг потребуется подгонять. Дело в том, что после сегодняшнего у них вряд ли осталось желание продолжать войну.

Вдруг на фоне сияющей зеленой сферы и облака пыли появились силуэты шести человек, которые, прихрамывая, шли к ним навстречу. Мартин и остальные молчали, пока те шестеро не подошли поближе, так как из-за толстой пелены пыли было невозможно разглядеть их лица. Когда они прошли полпути от ворот города, Мартин закричал:

— Арута!

Тут же все побежали вперед, чтобы помочь Аруте и его спутникам. Пара солдат поддерживала каждого из них, но Арута остановился, чтобы обнять брата. Мартин обхватил рукой его плечи и, радуясь, что тот жив, заплакал от облегчения. Затем они отпустили друг друга и повернулись к сияющему куполу над городом.

Внезапно их снова охватило ощущение гармонии со всем живым, их омыло чувством любви, необыкновенным сознанием высшего совершенства. А потом оно пропало.

Зеленый свет блеснул и исчез, облака пыли начали оседать на землю.

Макрос хриплым голосом произнес:

— Все кончено.

Лиам шел по лагерю, инспектируя остатки войск, сражавшихся в Высоком замке и Сетаноне. Арута шел рядом, хотя он еще не до конца оправился после сражения.

— То, что ты рассказал, просто удивительно, — сказал король. — И я верю этому только потому, что доказательства находятся прямо перед моими глазами.

— Я был в самой гуще событий, — ответил Арута, — и то едва могу поверить, что сам это видел.

Лиам оглянулся.

— Судя по твоему рассказу нам повезло, что мы вообще что-то можем видеть. Думаю, нам есть за что быть благодарными. — Он вздохнул. — Знаешь, когда мы были мальчишками, я мог поклясться, что быть королем просто здорово. — — Он задумчиво поглядел на Аруту. — И я мог поклясться, что не глупее тебя и Мартина. — И с печальной улыбкой добавил:

— Доказательство тому, что я ошибался, это то, что я не последовал примеру Мартина и не отказался от короны. Мне достаются одни только неприятности. Хазар-хан все время рыщет вокруг, занимаясь болтовней с половиной дворян Королевства и, без сомнения, набирая секретных агентов как ракушки на берегу. А теперь, когда коридор между мирами снова открылся, мне придется снестись с императором и попробовать договориться об обмене пленниками. Проблема в том, что у нас их не осталось, мы всех освободили, так что Касами и Хокану говорят мне, что, видимо, придется выкупать наших воинов, а значит поднять налоги. К тому же появились драконы, которых здесь не видели уже многие века. Они летают, где хотят и, когда проголодаются, приземляются и охотятся тоже, где хотят. А теперь еще целый разрушенный город…

— Но подумай о том, что могло бы быть, — сказал Арута.

— И как будто этого недостаточно, ты передаешь мне Бас-Тайру, и из того, что ты рассказал, следует, что он в придачу еще и герой. Половина лордов Королевства хочет, чтобы я нашел подходящее дерево и повесил его, а другая половина готова повесить меня, если им прикажет это Гай. — Он скептически посмотрел на брата. — Думаю, мне надо было последовать примеру Мартина, отказаться от короны и отдать ее тебе. Дай мне приличную пенсию, и я так и сделаю.

Даже при намеке на то, что обязанностей у него прибавится, лицо Аруты помрачнело. Лиам посмотрел по сторонам и заметил Мартина, который что-то приветственно крикнул.

— В любом случае, — продолжил Лиам, — я думаю, что знаю, как решить последнюю проблему. — Он помахал приближающемуся Мартину. — Ты нашел ее?

Герцог Крайди усмехнулся.

— Да, она была с добровольцами из Тайр-Сога. Они шли в полудне пути за мной всю дорогу до Сетанона. Это те, что пришли вместе с ламутским отрядом Касами и гномами Долгана.

По прибытии Лиам полтора дня осматривал поле битвы вместе с Арутой. Его армия последней добралась до Сетанона, так как от Ридланона до Саладора не было благоприятного ветра. Большим пальцем через плечо он показал на представителей знати Королевства, которые собрались у его шатра.

— Ну, — сказал он, — им всем до смерти хочется узнать, что мы теперь будем делать.

— Ты же решил? — спросил Арута Мартина.

Принц провел всю ночь, совещаясь с Лиамом, Пагом, Томасом, Макросом и Лори, в то время как Мартин в поисках Брианы прочесывал лагерь. На совете они обсуждали положение вещей теперь, когда угрозы со стороны Мурмандрамаса больше не существовало. Мартин торжествующе взглянул на братьев.

— Да, мы как можно скорее поженимся. И если среди беженцев из города есть хотя бы один священнослужитель, неважно какого ранга, то мы поженимся завтра.

— Думаю, тебе придется придержать свой пыл, пока мы не сможем провести что-нибудь вроде официальной церемонии, — сказал Лиам. Лицо Мартина тут же омрачилось. Лиам засмеялся. — Черт, теперь ты выглядишь прямо как он! — и показал на Аруту.

Король вдруг почувствовал, как сильно он любит своих братьев, и обнял их. Прижав их к себе, он с волнением промолвил:

— Я так горжусь вами. И знаю, отец тоже гордился бы. — Они долго стояли обнявшись, а затем Лиам весело сказал:

— Идемте, надо восстановить хоть какой-то порядок в нашем Королевстве. Тогда мы сможем отпраздновать победу. Черт меня побери, если у нас нет на то причины.

Он по-дружески подтолкнул их, и все трое, засмеявшись, пошли к шатру Лиама.

Паг видел, как Лиам с братьями вошел в шатер. Макрос, опираясь на жезл, стоял рядом с Кулганом и другими магами из Звездной Пристани и Ассамблеи. Кейтала крепко держалась за мужа, ни на минуту не отпуская его руки, а Уильям и Гамина уцепились за его одежду. Паг ерошил волосы девочки, довольный тем, что за время своего отсутствия приобрел дочь.

Немного в стороне Касами тихо разговаривал со своим младшим братом. Они встретились в первый раз за три года. Хокану и самые верные императору солдаты были присланы на помощь Ассамблее. Оба брата из рода Шиндзаваи уже днем раньше имели беседу с Лиамом: как он и говорил, возобновление коридора между двумя мирами создавало некоторые сложности.

Лори и Бару присоединились к Мартину, который не отходил от Брианы. За ними над пикой склонился рыжеволосый воин по имени Шигга. Несмотря на незнание языка, он внимательно наблюдал за происходящим. Вместе с Брианой и другими сумевшими спастись арменгарцами он прибыл с армией под командованием Вандроса Вабонского. Большинство арменгарских солдат вместе с гномами бросились на север в погоню за войском Мурмандрамаса. Рядом с ними были Долган и Галейн. Гном, казалось, не постарел ни на один день. Единственным знаком, указывающим на его положение среди западных гномов, был Молот Тоулина, подвешенный к поясу. Во всем остальном он выглядел точно таким же, каким Паг помнил его по путешествию в шахты гор Серой Башни. Долган поймал взгляд Пага, улыбнулся и помахал ему рукой.

Лиам поднял руку.

— С момента прибытия мы услышали много историй о храбрости и героизме, удивительных повествований о долге и готовности пожертвовать собой. Последние события разрешили много вопросов. Я уже говорил с многими из вас, спрашивая доброго совета, а теперь настало время сделать официальные заявления. Прежде всего, хотя народ Арменгара и чужой нам, но он состоит в родстве с нашими подданными из Вабона. Мы приветствуем арменгарцев как вернувшихся братьев и предлагаем им место в Королевстве рядом с их родичами. Если они пожелают вернуться на север, чтобы опять поселиться на своей земле, мы окажем любую посильную помощь, но надеемся, что они останутся.

Мы также передаем нашу глубокую благодарность королю Долгану и его подданным за своевременную помощь. Я хочу еще поблагодарить эльфа Галейна за его готовность оказать помощь нашему брату. И пусть знают все, что принц Крондора и герцоги Крайди и Саладора послужили Королевству сверх всяких ожиданий, и корона теперь у них в долгу. Ни один король не смог бы требовать от своих подданных того, что они совершили добровольно. — С этими словами Лиам первым зааплодировал Аруте, Лори и Мартину. Шатер загудел от одобрительных возгласов и хлопков собравшихся в нем лордов.

— А теперь пусть подойдут граф Касами Ламутский и его брат, Хокану из рода Шиндзаваи.

Когда оба цурани вышли вперед, Лиам сказал:

— Касами, прежде всего передайте вашему брату, а через него императору и его солдатам нашу безграничную признательность за их великодушие и доблесть, проявленные при защите нашего народа от великой опасности. — Касами начал переводить его слова брату.

Паг почувствовал чью-то руку у себя на плече и, обернувшись, увидел Макроса, который звал его к себе.

Паг поцеловал Кейталу и прошептал ей:

— Я скоро вернусь.

Кейтала кивнула и осталась с детьми, зная, что на этот раз ее муж действительно сделает так, как сказал. Она продолжала смотреть на церемонию, а Макрос отвел Томаса и Пага в сторонку.

Лиам продолжал:

— Теперь, когда открыт путь, я даю разрешение покинуть Королевство тем из гарнизона Ламута, кто хочет вернуться домой. Я освобождаю их от обязательств.

Касами склонил голову.

— Ваше величество, я рад сообщить вам, что большинство решило остаться. Они сказали, что хотя ваше великодушие их ошеломило, они теперь жители Королевства, у них появились жены, семьи, родственные связи. Я тоже остаюсь.

— Я рад это слышать, Касами. Очень рад.

Когда цурани отошли, Лиам позвал:

— А теперь пусть вперед выйдут Арманд де Севиньи, Болдуин де ла Тровилль и Энтони дю Масиньи.

Названные вышли и поклонились.

— На колени, — приказал им Лиам, и все трое преклонили колена перед королем.

— Энтони дю Масиньи, отныне тебе возвращаются все титулы и земли в Калри, отобранные перед высылкой на север, а к ним я прибавляю титул и земли, которыми владел Болдуин де ла Тровилль. Я доволен твоей службой. Болдуин де ла Тровилль, я нуждаюсь в тебе. Поскольку твою должность Оруженосца Марлсборо я передал дю Масиньи, тебе найдется другая. Примешь ли ты пост командующего нашим аванпостом в Высоком замке?

— Да, сир, — ответил де ла Тровилль, — хотя, если вашему величеству будет угодно, я бы предпочел иногда зимовать на юге.

Из толпы послышался смех, а Лиам сказал:

— Даю согласие и также жалую тебе титулы, прежде находившиеся в держании у Арманда де Севиньи. Встань, Болдуин, барон Высокого замка и Гайлденхольта.

— Он посмотрел на Арманда де Севиньи и продолжил:

— У меня есть планы на твой счет, друг мой. Пусть вперед вынесут бывшего герцога де Бас-Тайра.

Стражники, одетые в королевские цвета, наполовину сопровождали, наполовину несли Гая. Он разместился в королевском шатре, где потихоньку выздоравливал рядом с Амосом Траском. Когда Гай остановился рядом с коленопреклоненным Армандом, король промолвил:

— Гай де Бас-Тайра, тебя назвали предателем и выслали с запретом возвращаться в страну под страхом смертной казни. Я понимаю, что при принятии решения о возвращении в Королевство у тебя не было выбора. — Он посмотрел на Аруту, который грустно улыбнулся. — Настоящим я отменяю приказ о ссылке. А теперь, что касается титула. Я передаю должность герцога де Бас-Тайра человеку, которого мой брат Арута рекомендовал как наиболее пригодного для ее исполнения. Арманд де Севиньи, я жалую тебе звание лорда герцогства Бас-Тайра со всеми надлежащими правами и обязанностями. Встань, герцог Арманд де Севиньи. — Лиам вернулся к Гаю. — Даже без твоего наследственного титула, я думаю, что найду, чем занять тебя. Преклони колено. — Арманд помог Гаю опуститься на колено. — Гай де Бас-Тайра, за твои заботы о благосостоянии Королевства, несмотря на то, что оно отвергло тебя, и за доблесть, проявленную при защите Арменгара и Королевства, я предлагаю тебе пост Первого советника короля. Примешь ли ты его?

Гай широко раскрыл свой единственный глаз, а потом засмеялся.

— Это неплохая шутка, Лиам. Твой отец, наверное, переворачивается в гробу. Да, я согласен.

Король покачал головой и улыбнулся, вспомнив отца.

— Нет, я думаю, он понимает. Встань, Гай, герцог Рилланона.

Дальше Лиам произнес:

— Бару из рода Хадати.

Бару отошел от Лори, Мартина и Брианы и преклонил колена перед королем.

— Тебе не было равных в храбрости, как при сражении с моррелом Мурадом, так и в пути через горы с нашим братом Мартином и герцогом Лори, которое было предпринято, чтобы предупредить нас о вторжении Мурмандрамаса. Мы долго думали, но не решили, какую предложить тебе награду. Что можем мы сделать, чтобы отблагодарить за службу?

— Ваше величество, — ответил Бару, — мне не нужна награда. Мои новые родичи пришли в Вабон и я собираюсь поселиться среди них, если вы позволите.

— Тогда я благословляю тебя, — сказал Лиам. — Если тебе потребуется что-либо из того, что в моей власти предоставить тебе, чтобы облегчите переселение твоих родичей, тебе нужно только попросить.

Бару встал и вернулся к друзьям. Все они улыбались. Бару нашел новый дом и цель в жизни.

Были розданы и другие награды, и придворная церемония продолжилась. Арута отошел. Он очень хотел, чтобы рядом была Анита, но понимал, что они всего в нескольких днях пути отсюда. Недалеко от шатра он увидел Макроса, который говорил с Томасом и Пагом. Их фигуры скрывала тень, так как день подходил к концу и приближался вечер. Арута устало вздохнул и подумал, о чем они могут говорить сейчас.

— Значит, ты понимаешь, — сказал Макрос.

— Да, но это все равно тяжело, — ответил Паг. Ему не было нужды в словах. Он осознал масштаб знания, которое он получил, когда объединил свои силы с волшебником. Теперь его сила была равна силам Макроса, а знаниями волшебник лишь ненамного превосходил его. Но сейчас, когда он знал, что ждет его впереди, он понимал, что ему будет недоставать Макроса.

— Все приходит к своему концу, Паг. Вот и моему пребыванию в этом мире подошел конец. С уходом валкеру мои силы полностью восстановились, и я перейду на какое-нибудь новое место. Гейтис отправится со мной, а об остальных на острове я уже позаботился, так что долгов здесь у меня больше не осталось. Мне нужно двигаться вперед, а тебе оставаться здесь. Здесь всегда будут короли, нуждающиеся в совете, мальчики, которых надо учить, старики, которых необходимо убедить, войны… — Он вздохнул, будто опять пожалел о невозможности окончательного освобождения. Затем он повеселел:

— Однако все это не даст тебе скучать. Скуки не будет. Расскажи королю все, что мы совершили здесь. — Он посмотрел на Томаса. Со времени последней битвы он сильно изменился, и Макрос тихо заговорил с ним:

— Томас, домой наконец возвращаются эльдары, теперь их добровольная ссылка в Эльвардейн окончилась. Тебе придется помогать королеве править новым Эльвандаром. Многие гламрелы захотят найти вас, ведь теперь они знают, что Эльвандар существует. Увеличится количество возвращений. Теперь, когда влияние валкеру ограничено, соблазн Темной Тропы во многом станет слабее. По крайней мере, мы можем на это надеяться. Обращайся к своему внутреннему миру, Томас, ибо, думаю, ты обнаружишь, что многие твои силы ушли с теми, кто был собратьями Ашен-Шугара. Ты все еще самый могущественный из смертных, но на твоем месте я не стал бы искать подчинения драконов. Думаю, что встреча с ними может оказаться для тебя большим потрясением.

— Я почувствовал, что изменился, — отозвался Томас, — в последний момент.

— После сражения с Друкен-Корином он все время был несколько подавлен. — Я опять стал смертным?

— Ты всегда оставался им. Силы валкеру изменили тебя, и эта перемена останется с тобой, но ты никогда не был бессмертным. Ты был лишь близок к этому. Но не беспокойся, большая часть наследия валкеру останется при тебе. Ты проживешь долгую жизнь рядом со своей королевой, по крайней мере такую же долгую, как у любого эльфа.

При этих словах Томас, казалось, приободрился.

— Будьте бдительны, так как пантатианцы многие века планировали и претворяли в жизнь свою хитрость. Их план был разработан до малейших мелочей. И силы, данные тому, кто выступал под именем Мурмандрамаса, были не простыми иллюзиями чародея. Он был настоящей силой. Чтобы создать его и захватить сердца и манипулировать даже таким темным народом, как моррелы, необходимо было много потрудиться. Быть может, без влияния валкеру, проникающего через космос и время, змеиный народ стал бы более похож на другие — одной из многих разумных рас. — Макрос посмотрел вдаль. — С другой стороны, быть может и не стал бы. Будьте осторожны с ними.

Паг медленно заговорил:

— Макрос… В конце я был уверен, что все кончено.

Макрос загадочно улыбнулся.

— Я тоже. Возможно, удар меча Томаса помешал валкеру воспользоваться плодами активации Камня Жизни. Не знаю. Коридор открылся, и Войско драконов уже вошло в наш мир, но… — Глаза старого чародея горели от волнения. — В конце вмешалось чудо, которое недоступно моему пониманию. — Он опустил глаза. — Было такое впечатление, будто сама жизнь, души всего живого в этом мире, отвергли вторжение. Сила Камня Жизни помогла не им, а нам. Вот откуда я в конце черпал силы. Именно Камень помог захватить Войско драконов и повелителя страха и закрыть проход. Он защитил всех нас, сохранив нам жизнь.

— Макрос улыбнулся. — Вам нужно будет со всей осторожностью разузнать как можно больше о Камне Жизни. Это чудо, о котором мы даже не подозревали.

Макрос помолчал и посмотрел на Пага.

— Некоторым образом ты для меня как сын, больше, чем кто-либо другой за многие века ты имеешь право так называться. По крайней мере, ты мой наследник и ученик, ты получаешь все магическое знание, которое я накопил со времени прихода в Мидкемию. Последний сундук с книгами и свитками, которые я хранил на моем острове, скоро прибудет в Звездную Пристань. Я предлагаю тебе скрыть этот факт от Кулгана и Хочокены, пока не разберешься, что там находится. Некоторые изложенные там знания окажутся никому не по силам в этом мире, кроме тебя и того, кто последует за тобой в нашей необычной профессии. Хорошо учи тех, кто вокруг тебя, Паг. Сделай их могущественными, но любящими и щедрыми. — Он остановился и опять взглянул на выросших в мужчин мальчиков, которых он набрал в Крайди двенадцать лет назад, чтобы сейчас спасти мир. Наконец он сказал:

— Я использовал вас обоих, и иногда не очень милосердно. Но мне хочется верить, что какую бы боль вам ни пришлось пережить, ваш выигрыш превосходит ее. Вы достигли того, о чем не могли даже подумать в своих мальчишеских мечтаниях. Теперь вы остаетесь заботиться о Мидкемии. И с вами остается мое благословение. — Его голос прервался, глаза увлажнились и засияли. Наконец Макрос сказал:

— До свидания и спасибо.

Он отошел и медленно повернулся. Ни Паг, ни Томас не могли вымолвить слова прощания. Макрос пошел по направлению к западу, к солнцу. Он уходил от них не только в пространстве. Сделав первый шаг, он стал менее материальным. С каждым последующим шагом он становился все прозрачнее и вскоре напоминал дымку, а потом и того меньше. Он ушел.

Паг и Томас молча смотрели за тем, как он исчезал. Затем Томас спросил вслух:

— Найдет ли он покой, как ты думаешь?

— Не знаю, — ответил Паг. — Быть может, когда-нибудь он обнаружит свой Благословенный остров.

Они опять помолчали, а потом вместе вернулись в шатер короля.

Празднование было в самом разгаре. Мартин и Бриана объявили о своей грядущей свадьбе, что вызвало громкое одобрение окружающих. А пока остальные веселились и пировали, празднуя жизнь и спасение, Арута, Лиам, Томас и Паг пробирались сквозь развалины того, что раньше было Сетаноном. Население разместили в менее разрушенном западном районе, и хотя он находился довольно далеко, все шли очень осторожно, стараясь оставаться незамеченными.

Томас провел их через большую трещину в земле в пещеру, расположенную под развалинами башни. — Вот здесь, — проговорил Томас, — образовалась щель, ведущая вниз в зал, который был сердцем древнего города. Ступайте осторожно.

Тусклый магический свет, сотворенный Пагом, освещал им путь, и они медленно спустились в подземный зал. Паг взмахнул рукой, и свет стал намного ярче. Томас провел короля вперед. Из тени выступили фигуры, одетые в темные рясы, и Арута вытащил меч.

Из темноты послышался женский голос.

— Убери свой меч, принц Королевства.

Томас кивнул, и Арута вложил свой магический клинок в ножны. Из темноты появилось огромное существо, сияющее светом, отражающимся на бесчисленных гранях драгоценных камней. Это был дракон, но не похожий на остальных, так как вместо золотой чешуи на нем горели тысячи самоцветов. При каждом движении по чудовищному телу прокатывалась радуга ослепительной красоты.

— Кто ты? — спросил король.

— Я Оракул Аала, — раздался мягкий женский голос из пасти дракона.

— Мы заключили сделку, — пояснил Паг, — и нам нужно было найти подходящее тело.

Томас добавил:

— Райат остался без разума, душу его похитил повелитель страха, но тело осталось, хотя и сильно израненное и готовое умереть. Макрос вылечил это тело, заменил утраченные чешуйки новыми, которые он, используя магию Камня Жизни, сделал из драгоценных камней спрятанного здесь сокровища. Потом он перенес Оракул и ее слуг сюда. Теперь Оракул живет в теле, где нет чужого разума.

— Это более чем удовлетворительное тело, — сказала Оракул. — Оно проживет многие века. И оно обладает многими магическими силами.

— Кроме того, — добавил Паг, — Оракул станет неусыпным стражем Камня Жизни. Поскольку, если кто-нибудь разрушит его. Оракул умрет со всем живым на планете. Пока мы не нашли способа Договориться с пантатианцами, все еще остается риск, что валкеру будут призваны опять.

Лиам посмотрел на Камень Жизни. Бледно-зеленый камень мягко светился, пульсируя теплым внутренним светом. В центре его торчал золотой меч.

— Мы не знаем, уничтожил ли он повелителей драконов или просто держит их в заточении, — сказал Паг. — Даже магия, которой я научился у Макроса, не может проникнуть внутрь этой тайны. Мы побоялись вытащить меч Томаса, так как может статься, что от этого не будет вреда, но, может быть, он выпустит наружу то, что заключено внутри.

Лиам содрогнулся. Из всего, что он слышал, магия Камня Жизни больше всего подавляла его. Он подошел к камню и положил на него руку. Камень оказался теплым, и одно лишь прикосновение наполняло душу спокойствием и радостью. Камень давал ощущение правоты. Король повернулся к могучему дракону.

— Я не возражаю против того, чтобы вы поселились здесь. — Он подумал и сказал Аруте:

— Надо распространить слухи о том, что теперь город проклят. Храбрый Хамфри мертв, а наследника у него не было. Мы переселим оставшихся жителей и заплатим им компенсацию. Город все равно разрушен больше, чем наполовину. Мы всех выселим, и никто не потревожит Оракул Аала. Пойдемте, а то наше отсутствие заметят, и кто-нибудь отправится нас искать.

Он снова повернулся к дракону.

— Желаю вам удачи, госпожа. Если вам что-нибудь понадобится, пришлите нам весть, магическим способом или обыденным, и я постараюсь удовлетворить вашу просьбу. Только мы четверо и мой брат Мартин будут знать всю правду о вас. А после нас наши наследники.

— Вы очень добры, ваше величество, — ответила Оракул.

Томас вывел их из пещеры, и, оказавшись на поверхности, они пошли обратно в лагерь.

Арута вошел в свою палатку и с удивлением обнаружил, что в его кровати спит Джимми. Он мягко встряхнул его.

— Что такое? Разве вам не предоставили палатку?

Джимми посмотрел на принца с плохо скрываемым раздражением от того, что его разбудили.

— Это все Локи. Весь город стоит на ушах, а он в это время находит другую девушку. Похоже, это становится привычкой. Вчера мне пришлось спать на полу. Я только хотел чуть отоспаться. Ничего, я найду другое место.

Арута засмеялся и подтолкнул мальчика, который уже начал вставать, обратно к кровати.

— Оставайся здесь. Я найду себе койку в палатке короля. Пока ты здесь спал, а Локи… ну, чем бы он там ни занимался, Лиам весь вечер раздавал награды. В этой суматохе я совсем про вас забыл. Как же мне наградить вас, двоих сорванцов?

Джимми усмехнулся.

— Назначьте Локи старшим сквайром, чтобы я мог вернуться к спокойной и тихой жизни вора. — — Он зевнул. — А сейчас я не могу ничего придумать, кроме недели сна.

Арута улыбнулся.

— Ну хорошо. Спи. Я что-нибудь для вас придумаю.

Он оставил Джимми в палатке и пошел обратно к палатке Лиама.

Когда он подошел ко входу, крики и звук трубы возвестили прибытие запыленной кареты с королевским гербом. Из нее вышли Анита и Каролина. Арута совсем растерялся, когда его жена и сестра бросились целовать и обнимать его.

— Откуда вы?

— Мы поехали за Лиамом, — ответила вся в слезах Анита. — Мы не больше могли ждать в Рилланоне. И как только пришли известия о том, что вы с Лори живы и здоровы, мы решили поехать к вам навстречу.

Арута обнял ее, а Каролина прислушалась к пению в шатре и сказала:

— Либо это любовная песнь соловья, либо мой муж забыл, что он теперь герцог. — Она опять поцеловала Аруту в щеку. — Ты снова будешь дядей.

Арута рассмеялся и обнял сестру.

— Желаю тебе любви и счастья, Каролина. Да, это Лори. Он и Бару пришли сегодня с Вандросом.

Она улыбнулась.

— Что ж, пойду, пусть немного понервничает.

— А что она имеет в виду, когда говорит «снова»? — спросил Арута.

Анита посмотрела ему в лицо.

— Королева ждет ребенка, известие пришло, когда ты уже уехал, и отец Тулли просил передать Лиаму, что по всем признакам у него родится наследник. Тулли сказал, что слишком стар, чтобы путешествовать, но он молится за тебя.

Арута усмехнулся.

— Так что скоро я смогу избавиться от титула наследника.

— Еще не очень скоро. Ребенок родится только через четыре месяца.

Из шатра раздались радостные крики, значит Лори узнал, что скоро станет отцом, а новый взрыв веселья последовал за сообщением, которое просил передать отец Тулли.

Анита прижалась к мужу и прошептала:

— Твои сыновья здоровы и быстро растут. Они скучали по своему отцу, как и я. Мы можем куда-нибудь ускользнуть?

Арута засмеялся.

— Как только предстанем перед всеми. Но мне пришлось отдать свою кровать Джимми. Похоже, у Локи оказался очень влюбчивый характер, и Джимми негде спать. Так что придется воспользоваться одной из палаток для гостей в павильоне.

Он вошел в шатер вместе с женой и собравшиеся придворные поднялись, чтобы поприветствовать принца и принцессу Крондорских.

Посланник Великого Кеша лорд Хазар-хан, поклонился, и Арута протянул ему руку.

— Спасибо, Абдур.

Он представил Аниту Хокану и снова поблагодарил его. Долган разговаривал с Галейном, и Арута поздравил гнома с получением короны всех гномов Запада. Долган подмигнул ему и улыбнулся, а потом все замолчали, так как Лори начал петь.

Все слушали очень внимательно. Это была печальная песня — героическая баллада, которую Лори сочинил в честь своего друга Роальда. В ней говорилось о том, как грустит он о его смерти, но заканчивалась песня в мажоре, триумфальным аккордом, а в конце следовала маленькая дурашливая кода. И все, кто знал Роальда, засмеялись, так точно в ней был передан характер повесы.

Затем к Аруте подошли Гардан и Волней, и граф Ландрета попросил:

— Нельзя ли поговорить с вами, ваше высочество. Анита отпустила его, и Арута вышел с ними в соседнюю с королевскими покоями палатку. Эти двое правили его владениями во время его отсутствия. На кровати тяжело дыша лежал огромный человек. Арута поднес палец к губам, прося своих собеседников говорить тише.

Гардан заглянул в лицо спящему и прошептал:

— Амос Траск?

— Это долгая история, — тихо ответил Арута. — Пусть он сам вам расскажет. Он бы ни за что не простил меня, если бы за него все сказал я. А теперь к делу. Что у вас случилось?

Волней тихо сказал:

— Ваше высочество, я хочу вернуться в Ландрет. С вашей предполагаемой смертью управлять городом было необыкновенно тяжело. Я делал все, что мог, целых три года, а теперь я хочу домой.

— Ты мне еще нужен, Волней, — ответил Арута. Граф начал возражать, но Арута остановил его. Послушай, скоро в Крондоре будет новый принц, и нам всем потребуется принципат регент.

Волней воскликнул:

— Это невозможно! Это же обязательство на восемнадцать лет! Я отказываюсь.

Арута перевел взгляд на Гардана, который усмехнулся и поднял руки.

— Можешь не смотреть на меня. Лиам обещал мне, что я вместе с Мартином и его женой смогу отправиться в Крайди. Теперь, когда мастером клинка в Крайди стал Чарлз, я могу оставить службу своему сыну. Я собираюсь проводить свои дни на рыбалке где-нибудь у волнореза в Лонгпойнте. Так что скоро вам понадобится новый рыцарь-маршал.

Арута нахмурился:

— Это значит, что если я быстро не найду кого-нибудь, то Лиам назначит меня герцогом Крондора и рыцарем-маршалом одновременно. Я хотел попробовать уговорить его дать мне какое-нибудь тихое графство, вроде Такшилла, и больше никогда не выезжать из дома. — Он задумался. — Вы оба мне нужны еще на десять лет.

— Это исключено! — вскричал Волней. Его голос дрожал от негодования. — Я могу остаться на один год, чтобы помочь передать администрирование в другие руки, но не больше.

Арута сощурил глаза.

— Ну хорошо, на шесть лет. Если согласитесь, то по прошествии шести лет сможете уйти на покой, один в Ландрет, другой в Крайди. А если нет, то я все равно найду способ вас оставить, и вам же будет хуже.

Гардан засмеялся.

— Арута, у меня уже есть разрешение Лиама. — И видя, что принц начинает сердиться, добавил:

— Но, как сказал Волней, я тоже готов остаться на один год, ну хорошо, два года, но не больше. Пока ты не возьмешь все в свои руки.

Глаза Аруты зловеще заблестели. Он сказал Гардану:

— Теперь, когда между мирами снова открыт коридор, нам потребуется новый посланник при цуранийском дворе, — и перевел взгляд на Волнея, — а еще нужен новый посол в Великий Кеш.

Гардан и Волней переглянулись, и последний резким шепотом сказал:

— Ну хорошо, это вымогательство, но я согласен на три года. Что мы будем делать эти три года?

Арута криво улыбнулся.

— Я хочу, чтобы ты, Волней, лично занялся обучением Джимми и Локи. Ты должен научить их всему, что знаешь об управлении хозяйством. Дай им столько работы, чтобы они буквально валились с ног, а потом добавь еще. Пусть эти чересчур активные умы послужат доброму делу. Сделай их самыми лучшими управляющими. Гардан, а когда они свободны от службы и обучения тому, как править государством, займись их военным обучением. Год назад этот юный бандит просил меня о награде, а теперь ему придется доказать мне, достоин ли он ее. А его молодой сообщник слишком умен, чтобы отпустить его в Край земли. Локи младший сын, так что его таланты там пропадут. Когда вы уйдете на покой, нам понадобятся новые герцог Крондорский и рыцарь-маршал, а если уйду и я, то Джимми придется стать принципатом регентом. Ему потребуется в помощь способный советник. Так что в следующие четыре года у них не должно быть и пяти свободных минут.

— Четыре года! — воскликнул Волней. — Я же сказал три!

С кровати послышался смешок, и Амос со вздохом проговорил:

— Арута, ты как-то превратно понимаешь, что значит наградить человека. С чего это тебе такое пришло в голову?

Арута открыто улыбнулся и ответил:

— Отдыхай, адмирал.

Амос тяжело откинулся на кровать.

— Да, Арута, ты просто наслаждаешься жизнью.