Поразительно! Эта книга полностью посвящена переменам в мире бизнеса, а я до сих пор не использовал термины «творчество» и «новаторство»! Однако мне придется к ним прибегать, чем дальше, тем чаще. Ведь сейчас речь пойдет еще об одном случае приложения философии Пало-Альто: о системе идей.

Как и все прочие системы, система идей стремится в первую очередь к стабильности и надежности. А новая идея, более чем что бы то ни было, способна нарушить ее равновесие. Система скорее всего будет более предрасположена принять в себя нечто знакомое (тип 1), нежели инородное (тип 2). Она открыта для новшеств, но сопротивляется творчеству. Как я провожу границу между первым и вторым? Взгляните на эту таблицу:

Управление компанией или проектом является задачей, которая осуществляется в двух различных измерениях. Существует повседневное руководство, состоящее из решений, призванных постоянно улучшать рабочий процесс. Таким образом, менеджер способствует совершению конкретных действий. Но есть и иной, не менее важный уровень, параллельный первому. Менеджер изобретает будущее, разрабатывает сценарии и ищет новые идеи. Он мыслит, стремясь изменить взгляд на вещи.

Реальность и восприятие – два жизненно важных ингредиента эффективного руководства. Это два измерения, формирующие конечную задачу – перемены, которые неминуемо должны произойти на двух уровнях. Новаторство – это подход, благодаря которому команда способна изменить реальность. Творчество – путь, на котором индивидууму удается изменить свое собственное восприятие. Изобрести что-либо означает привнести нечто новое в систему; сотворить что-либо означает создать новую систему.

Новаторство связано с действием, творчество – с мышлением. Новаторство может быть непрерывным; творчество неизбежно будет дискретным. Как сказал Пикассо, для того чтобы создать, сначала необходимо разрушить. Творчество не является новаторством. Как уже было сказано о двух типах перемен, одно вполне может существовать без другого.

Так что творчество не есть новаторство, но не забывайте, что вам необходимо измениться дважды. Как это возможно, если два процесса настолько различны?

Нам потребовалось пятьдесят лет для того, чтобы перейти от парусников к пароходам. Производители парусов сопротивлялись этим переменам и строили корабли, на которых было все больше и больше мачт. Во время переходного периода создавались судна-гибриды. Например, в 1833 году «Сфинкс», корабль, оснащенный тремя мачтами и паровой трубой, привез в Париж обелиск из Луксора, установленный затем на площади Согласия.

Рис. 1.1. Переход от парусов к паровому двигателю

Представьте себе зеваку, перед которым проплывает подобное сооружение. Как он воспримет двойной источник энергии? Если он впервые видит подобный корабль (Т1), он сочтет, что паровой двигатель – это вспомогательное средство для безветренного дня. Но если это сотый подобный аппарат (Т2), то он будет думать о парусах как о страховке, которая всегда может пригодиться, если двигатель вдруг сломается. Это означает, что один и тот же объект может быть воспринят по-разному и что однажды, наглядевшись на такие корабли, наблюдатель изменит свое мнение о том, какой механизм предусмотрен для экстренных ситуаций (пар, а не паруса), и в его восприятии произойдет перелом.

Естественно, характер этого феномена зависит от человека. Те, кто воспринимают новинки быстро и фанатично, следуют всему новому, обычно быстро адаптируются. Панурговы же овцы будут сопротивляться до конца, но в итоге, даже если их к этому просто принудят, тоже приспособятся к переменам. Стремятся ли люди к новизне или боятся ее, их мышление развивается дискретным образом, и скорость этого развития неравномерна. Суммировав миллионы образцов дискретного поведения, которые практически накладываются друг на друга, мы можем объяснить кажущуюся непрерывность, с которой меняется мир.

Переход от факса к электронной почте, от обычной фотопленки к цифровой фотографии, от чеков к электронной системе оплаты – все эти процессы сродни тем, о которых речь шла выше, когда мы говорили о переходе от парусов к паровому двигателю.

Сейчас автомобили так напичканы микропроцессорами, что непонятно, к кому надо обращаться в случае поломки. Нужен ли нам механик с хорошими познаниями в электронике или серьезный специалист по электронике, который разбирается в двигателях?

В своей книге «The Age of the Bleep» («Эпоха блипа») Бруно Джакоми задает следующий вопрос: «Как люди воспринимают ключ зажигания в автомобиле, которым можно управлять с помощью голосовых команд. Зачем им этот ключ?» Ответ всегда один и тот же: «Просто так». Потому что мы не можем избавиться от прошлого одним мановением руки.

Еще один наглядный пример. Машины «Пежо» до сих пор имеют трехзначный номер (205, 504, 708), в середине которого всегда ноль. Почему? Ноль находится на том месте, куда раньше вставлялся рычаг для ручного завода. Между прочим, последняя модель «Пежо» названа 1003-й. Шутники говорят: это для того, чтобы удобно приладить такой же рычаг, но уже с двойным разъемом.

По тем же причинам мы имеем сегодня массу «необъяснимых» вещей. Краны для воды и для газа открываются в разную сторону. Клавиатуры калькулятора и телефона устроены по-разному – цифры 1, 2, 3 находятся внизу панели на калькуляторе, и вверху панели на телефоне.

Первые вагоны железнодорожных поездов имели столько же дверей, сколько и купе, потому что они были основаны на модели дилижанса. У автомобилей не было мигающего сигнала поворота – вместо этого они были оснащены стрелой-индикатором поворота, прототипом которого стала рука водителя, высунутая из окна. Англичане продолжают выпускать автомобили левостороннего движения в основном потому, что Наполеон хотел убедить людей ездить по правой стороне, а англичанам не нравился Наполеон (который вполне здраво рассудил, что будет намного удобнее, если экипажи будут двигаться по правой стороне дороги в каждую сторону, чтобы у кучеров не путались кнуты).

Не нужно верить старой байке о соотношении ширины железной дороги и размеров римской упряжки, чтобы понять, что порой настоящее на самом деле – прошлое, которое скрыто под тонким покровом новых идей. Потенциал электричества вначале использовался просто посредством присоединения мотора к неэлектрическому прибору; таковы ранние калькуляторы и швейные машинки. В первых электрических часах с помощью тока просто запускались маятники. Можно, конечно, добавить нечто новое к существующей системе, но рано или поздно придется придумать новую.

Эта ментальная, а иногда сентиментальная привязанность к прошлому – вместо мышления, обращенного в будущее, – становится еще более очевидна, если мы обратим внимание на названия некоторых вещей. Сегодня странновато называть автомобиль железным конем, но в свое время это выражение имело смысл. Мы говорим об «информационной магистрали», а значит, вопреки внешним впечатлениям, мы застряли в прошлом. Было бы лучше взять на вооружение термин «инфодукты», как это я сделал в своей первой книге.

До тех пор пока мы привязаны к существующей идее, мы стараемся выжать из нее все, что возможно. Хороший тому пример – американская телефонная система. В больших городах существуют районные коды 212, 213 и 312 просто потому, что их было легче набрать на дисковом телефоне.

Это примеры аналитического мышления, а настоящие прорывы и квантовые скачки случаются, когда мы мыслим целостно. Телеработа это не просто сумма работы и телекоммуникаций; это также процесс постановки вопросов в контексте нашей профессиональной деятельности в мире, где провода протянуты во все стороны. Будущее состоит не в сложении идей, но в умножении возможностей!

Когда я был ребенком и моя семья отправлялась в отпуск, мы останавливались, чтобы заправить машину на бензоколонке. Сегодня мы делаем целый привал на заправочной станции. Это намного больше, чем семантическое изменение, – это настоящий привал. Мы более не считаем заправку просто местом, где можно купить горючее: мы думаем о ней, как о месте, где мы можем сделать остановку. Это изменившееся восприятие подстегивает воображение, хотя и не избавляет нас от насоса с бензином.

Причина, по которой магазин Национального географического института в Париже столь разнообразен, заключается в том, что однажды институт перестал видеть себя только производителем карт, он стал источником информации и инструментов для путешественников, спортсменов и горных туристов. Теперь в магазине можно купить не только карты, но и походную обувь, компасы и ножи.

Лимож – фарфоровая столица Франции. Обычно фарфор для нас – исходный материал для сервизов и статуэток. Но однажды некоему лиможцу пришло в голову, что фарфор можно использовать для изоляции основного элемента электроиндустрии, и в результате родилась международная компания Legrand – крупный производитель электрических разъемов и аксессуаров.

Фирма Xerox вступила в новую эру своего развития, заявив, что предлагает услуги по производству и обработке документов. То же самое произошло и с фирмой по продаже недвижимости Century 21, когда она занялась сбором арендной платы. Совсем недавно пересылочная служба UPS начала обслуживать портативные компьютеры. Вас это удивляет? Но если подумать, быстрая починка компьютеров, включая снабжение необходимыми запчастями, – задача скорее из области логистики, нежели техническая.

Идеи рождаются, когда производитель шампанского понимает, что торгует удовольствием, когда владелец гостиницы обнаруживает, что путешественник может быть клиентом, даже если он не останавливается в гостинице на ночь, когда производитель холодильников говорит себе, что он «продает холод», когда изготовитель автомашин приходит к выводу, что его товар – мобильность, и когда традиционная индустрия предлагает не только продукт, но и информацию, которая ему сопутствует.

Все эти примеры представлены в форме диаграмм на рис. 1.2.

Рис. 1.2. Двойное изменение

Однако, даже если вы согласны со всем сказанным, это не значит, что вам удастся избежать проблем в будущем.

Задумайтесь на минутку о том, как Билл Гейтс оказался вовлеченным в мир Интернета. В начале 1990-х годов Microsoft казалась чрезвычайно успешным предприятием. Компания покорила мир персональных компьютеров, продавая операционные системы – сначала DOS, затем Windows. Она стоила семьдесят миллиардов долларов и насчитывала порядка двадцати тысяч работников. Даже Билл Гейтс имел право думать, что праздник будет продолжаться вечно.

Но уже тогда Интернет начал объединять приверженцев: сначала среди программистов и хакеров, а со временем – и широкую сеть ученых и преподавателей. Это была постепенно формировавшаяся новая реальность.

Слово «Интернет» стало входить в повседневную речь, и можно предположить, что в корпоративных кулуарах Microsoft его слышали все чаще и чаще.

Затем, в 1994 году, как черт из табакерки выскочила компания под названием Netscape. Ее первым продуктом был Netscape Navigator. С помощью этого так называемого браузера можно было проложить себе путь во «Всемирной паутине».

Представьте себе, как Билл Гейтс едет вечером домой и думает: «хм… бродить по Интернету…».

Новой идее потребовался целый год на то, чтобы пустить корни в сознании Билла Гейтса, но в 1995 году он наконец понял, что Интернет – это не просто интересная «фишка», но следующий Большой Бум.

Едва только Гейтс распознал сдвиг, произошедший в привычной системе понятий, то есть изменил свое восприятие, – он предпринял несколько решительных шагов, чтобы вывести Microsoft на передовые позиции. 7 декабря 1995 года Гейтс «собрал свои войска» в штаб-квартире Microsoft в Сиэтле, пригласив лучших аналитиков индустрии и репортеров. Он собирался сообщить миру, что Microsoft прекращает разработку многих направлений, теряя миллионы долларов, уже потраченных на исследования, и направляет свое нераздельное внимание и творческие ресурсы на покорение возможностей Интернета. Он сказал, что пришло время изменить реальность.

Как следует из приведенных примеров, бизнес всегда находится под влиянием внешней среды, и тут либо пан, либо пропал. Прежде всего, нужно не терять связи с миром (об этом пойдет речь в Главе 2) и чутко реагировать на сигналы, которые подсказывают, что вы отстали от жизни.

Как возглавить процесс (Главы с 3 по 8) и преобразить мир, вместо того чтобы самому меняться под его воздействием? Необходимо изменить собственный взгляд на вещи. В процессе перемен вы должны быть не гвоздем, а молотком!