Эпилог
Парад парадоксов

Было время, когда Шершень запоминал каждый прыжок, пытаясь понять, есть ли между ними отличия. После двадцатого в голове все смешалось, и смаглер плюнул на это дело. Возможно, отличия имелись, ведь каждый прыжок сквозь пространство имел свою продолжительность, даже если приходилось прыгать по одному и тому же маршруту. Но практической ценности эта информация не имела, и Шершень прекратил забивать голову ерундой. Минутой позже или часом раньше расчетного времени, но выходил он из прыжка в нужной точке пространства. Плюс-минус несколько километров. То есть можно сказать с ювелирной точностью. Это было главное.

По расчетам кифера и бортового синтетика, крейсер должен был зависнуть в прыжке на сутки с четвертью. По личным расчетам Шершня, можно было уложиться часов в восемнадцать-двадцать. Но выход в звездной системе Амир гарантировался в любом случае. Ну, и стоило ли урезать себе время на отдых? Если бы продолжал вести статистику и анализировать прыжки, чтобы стать не только самым удачливым из смаглеров, а еще и самым быстрым и точным – понятно. Но такой цели не было. Ради чего тогда напрягаться?

Этот мысленный вопрос окончательно расхолодил капитана. Шершень развалился в кресле и последние секунды разгона просто наблюдал, как звезды по бортам превращаются в длинные светящиеся трассы, а прямо по курсу расплывается пятно абсолютной темноты. Именно эта расслабленность и не позволила Шершню мгновенно отреагировать на внезапное изменение картинки.

Впрочем, отреагировать он все равно не успевал. Ведь чтобы взять управление крейсером на себя, ему требовалось секунд десять, а обстановка изменилась за две-три, а то и быстрее. Сообразив, что опоздал, Шершень вновь успокоился, теперь уже обреченно и просто уставился на необычное явление, которое вдруг возникло прямо по курсу.

Это было нечто вроде огромной призрачной воронки. Полупрозрачный конус быстро вращался вокруг оси, которая совпадала с вектором движения крейсера. Разогнавшийся корабль шел точно в центр воронки.

Вскоре вытянутые звезды по бортам подернулись полупрозрачной дымкой – это «Герцог» вошел в воронку, а еще через миг Шершень ощутил ускорение. Это было невероятно, но факт. Крейсер и так шел на скорости прыжка, но вдруг ускорился еще, да так, что перегрузил демпферы, и ускорение ощутили члены экипажа. Немыслимый случай!

Надо отдать должное инженерам, запаса прочности мароманнскому крейсеру хватило, и он не рассыпался от возникших нагрузок. Это хоть немного утешало. Ведь остальные факты были неутешительными. Ни синтетик «Герцога», ни капитан не смогли отменить прыжок. Синтетик пытался сбросить тягу, но крейсер все равно затягивало в воронку на скорости прыжка. И вскоре затянуло.

И почти сразу выбросило невесть где, но явно не в звездной системе Амир…

…Шершень вытер дрожащей рукой холодный пот и обвел взглядом окружившие корабль созвездия. Ни одного из них он не узнавал. Либо это была какая-то неизведанная часть галактики, либо стресс лишил капитана способности соображать. Шершень лихорадочно попытался наугад перебрать несколько схем из навигационного каталога, но ни одна из всплывших в памяти звездных карт не подошла. Опытнейший смаглер не имел ни малейшего понятия, куда его занесло.

Шершень обернулся и растерянно взглянул на экипаж. Хауэр и Бозе сохраняли невозмутимое выражение на лицах, но в глазах у них читалась почти такая же растерянность. Понять, что думает о произошедшем Момо, капитан не надеялся, но все-таки отметил, что кифер как-то нехарактерно присел. Почему-то Шершню подумалось, что эта поза жука на полусогнутых может означать, что и он не знает, куда занесло корабль.

– Ну и что молчим? – спросил Хауэр, обращаясь явно к Шершню.

– А что тут скажешь, – хрипло ответил капитан. – Вляпались.

– Во что?

– Не знаю.

– Связь есть?

– А у тебя? – Смаглер недовольно покосился на Хауэра.

– Я попытался связаться с Эниумом, – вмешался Бозе. – Он молчит.

– Аппаратура гиперсвязи вроде бы работает. – Шершень бросил взгляд на интерфейс, созданный крейсером специально для «неподключаемого» напрямую капитана. – Но установить контакт с гиперсетью «Герцог» не может. Нас забросило в какие-то дикие места. Поскольку поблизости нет стационарных порталов или хотя бы маяков, нет и связи.

– А мы сами не можем…

– Можем, доктор. Но только если снова разгонимся и создадим прокол пространства. Без прокола нет гиперсвязи. Стационарные порталы и маяки держат проколы постоянно открытыми, поэтому и являются гиперретрансляторами. А мы можем выйти в сеть либо через них, либо в прыжке. Но здесь никаких порталов нет на сотню парсеков в любую сторону.

– Согласен, – Борис вздохнул.

– С чем?

– Вляпались.

– Капитан, есть связь, – вдруг объявил синтетик «Герцога». – Вызывает Эниум.

– Громкую! – приказал Шершень невольно подавшись вперед.

– Будьте осторожны, вас а… – реплика Эниума оборвалась.

– Связь прервана, – бесстрастно констатировал синтетик крейсера.

– Черт! – Смаглер слегка подпрыгнул в кресле и обернулся к мароманнам. – Что значит «вас а»? Кто-нибудь расслышал?

– Нас атакуют, – спокойно пояснил Хауэр и взглядом указал на фронтальный экран. – Связь восстановилась, потому что на несколько секунд возник новый прокол пространства. Его создал… вот этот «кит».

Шершень резко развернулся к экрану и жестом увеличил изображение вышедшего из прыжка корабля. Это действительно был огромный дактианский крейсер класса «Серапион» или, если проще, «кит». Единственное, что смущало Шершня, это странное ощущение «жамэ вю». Он видел, что приближается типичный «кит», но будто бы не узнавал его. Словно видел корабль такого класса впервые в жизни. Шершень даже на миг зажмурился и помотал головой, но это не помогло. Идущий курсом атаки корабль был и одновременно не был типичным «Серапионом», такой вот парадокс.

– К бою, – приказал Хауэр.

Шершню показалось, что командор сделал это со скрытым удовольствием.

«Оно и понятно. Засиделся вояка, заскучал. Давно не громыхало вокруг. Но мне-то оно зачем? Я ведь не боевой офицер мароманнского флота, я смаглер – и только! Я умею ловко смываться, а не драться. В бою против дактианских тактиков я ноль без палочки! Неужели Хауэр до сих пор этого не понял?!»

– Корабль противника выходит на рубеж атаки, – вновь послышался голос бортового синтетика. – Фиксирую наведение вражеских торпедных систем. Рекомендую нанести упреждающий удар.

– «Герцог», спокойно, – вдруг заявил Хауэр. – Просто приготовься к отражению торпедной атаки. И никаких маневров без моего приказа.

– Может, синтетик прав? – Шершень откашлялся, чтобы избавиться от спазма в горле. Ему было до чертиков страшно. Смаглер не впервые попадал в перекрестье прицела, но до сих пор ему целились в борт или в спину, и он имел все возможности для маневра или мог спрятаться за какой-нибудь соседней посудиной, станцией, астероидом. А вот так, чтобы прямо на него пер крейсер и не было шансов смыться… такое с Шершнем случилось впервые. И смаглеру этот эксперимент до жути не нравился.

– Корабль противника открыл торпедные порты, – сообщил «Герцог».

– Я один это вижу? – словно не обратив внимания на предупреждение синтетика, спросил Хауэр.

– Если ты о внешней обшивке кита, то не один, – ответил Бозе, тоже спокойно, но было слышно, что это напускное спокойствие дается доктору с трудом. – Какой-то он… не такой. Он будто бы… будто бы…

– Он будто бы дохлый, – неожиданно для самого себя выпалил Шершень. – Но движется, как живой.

– Точно! – Борис щелкнул пальцами. – Маскировка?

– И кто маскируется? – Хауэр в сомнении покачал головой. – Наши? Сайтены? Смаглеры? Друзья хозяина «Стальной бабочки»? Нет, Борис. Тут что-то другое.

– Правильно, Хауэр, – на фронтальном экране вдруг появилось изображение… Сайруса Рема! Дактианский тактик смотрел на командора, как обычно, снисходительно, а на губах у него играла ироничная улыбка.

– Сайрус! – вырвалось у Шершня. – Слава вселенной! А мы тут переср… э-э… переполошились все!

– Вы правильно переполошились. – Сайрус обвел взглядом всех, кто был на мостике «Герцога», чуть задержался на Момо и кивнул: – Сдаваться не предлагаю. До встречи в другой жизни.

Изображение Рема исчезло с экрана, а картинка пространства между «дохлым, но функционирующим китом» и крейсером мароманнов обрела новые детали. Это были торпеды. Летели они бодро, почти со скоростью разгона для прыжка, но, во-первых, расстояние было все-таки слишком велико, а, во-вторых, при желании от них все равно могла увернуться даже такая махина, как мароманнский крейсер. Надо было только правильно рассчитать маневр и совершить его в самый последний момент. Нет, можно было просто прикрыться силовым щитом, но по затратам энергии маневр был в десять раз выгоднее. Да и пространство позволяло.

– «Герцог», работай, – приказал Хауэр.

– Десять секунд до противоторпедного маневра, – предупредил «Герцог».

– Я в шоке, – сообщил Бозе. – Что случилось с тактиком Ремом? Вы обратили внимание, что он тоже какой-то не такой. Словно не в себе.

– Ты слишком доверчив, мой друг, – проронил Хауэр. – Я говорил еще на Терранове, доверять дактианцам – последнее дело. Сайрус не простил нам поражения и не стал нашим союзником. Мы были просто попутчиками.

– Нет, Макс! Все не так! События на Терранове стали для него катарсисом! Он превратился в другого человека! То, что он сейчас делает, это… не его инициатива! Это какой-то… парадокс!

– Плевать, – отрезал Хауэр. – Некогда анализировать, что вдруг случилось с Ремом. Кит атакует, если ты еще не понял. Уничтожим противника, а там разберемся. Держитесь!

Первый торпедный залп пропал впустую, но кит не думал успокаиваться. По мере сближения, он подключил к работе орудийные системы и дал еще пару залпов. Под комплексным огнем противника маневрировать было уже бесполезно, и «Герцог» поставил силовой щит, а когда «Серапион» вошел в зону поражения, крейсер открыл ответный огонь.

Щиты дактианских кораблей ничем не уступали мароманнским, поэтому перестрелка могла затянуться. Выиграть такой бой светило тому, кто верно рассчитает, сколько энергии следует подать на щиты и сколько – на орудия, а также грамотно использует запас торпед и ракет. Примерно на такое развитие событий настроились мароманны и Шершень. Но все изменилось буквально в один момент. Вернее, в два.

Сначала возник прокол по правому борту, а затем слева и чуть позади. Из прыжка вышли еще два кита.

Выпрыгнули корабли далековато от места схватки. В пустынном секторе без порталов и маяков было трудно выйти точно по координатам. Но этот нюанс лишь давал мароманнам отсрочку. Исход боя теперь был очевиден.

– Дьявольщина, – проронил Хауэр.

– Согласен, – Бозе нахмурился. – Они все мертвые!

– Кто?

– Киты. Все три. Это не модифицированные организмы, а просто корабли той же формы и с тем же оснащением, что и живые дактианские киты. Разрази меня гром, если я понимаю, зачем Сайрусу потребовалось делать из китов эти чучела и чем они лучше нормальных живых кораблей класса «Серапион». Киты, возможно, лучшие корабли в крейсерском классе, так к чему вся эта таксидермия?

– Вообще-то я имел в виду, что теперь нам придется несладко.

– Мы можем прыгнуть отсюда.

– Куда?

– Не знаю… – Борис пожал плечами. – Назад?

– Чтобы проложить маршрут, надо знать, от чего ты отталкиваешься, – заметил Шершень. – Из пункта «А» в пункт «Б», понимаешь? А мы ни сном ни духом, где находимся. Что это за пункт «А», в какой части галактики, хотя бы в какую сторону прыгать? Будь здесь портал, направление нам было бы без разницы, но при самостоятельном прыжке это важно. Прыгнуть наугад в еще более глубокую… дыру и остаться там навсегда без энергии будет глупо.

– И что делать?

– Позвать добрую фею, – вдруг прозвучало в рубке. – Только дружно, мальчики. Три-четыре!

– Маритта! – радостно выдохнул Шершень. – Ты где?!

– Захожу в левый борт ближайшему киту… – Маритта понизила голос, будто бы обращаясь к кому-то рядом с ней. – Я правильно сказала, да?

Что ответил невидимый сосед Маритты, никто не расслышал. Вероятно, он и не сказал ничего, только кивнул.

– Только не вздумай ввязываться в бой, – предупредил Шершень. – На чем ты? А-а вижу! Это что у тебя, малый рейдер класса «Баламут»? Дорогая игрушка. Тем более не дергайся на «Серапиона»! Он разнесет твой рейдер одним залпом!

– Я поняла, Шершень, поняла… – Маритта снова приглушила голос и шепнула в сторону: – Как тут видеосвязь включить?

Странно, но, услышав про «видеосвязь», спутник Маритты не покатился со смеху и даже не хмыкнул. На краю фронтального экрана появилось объемное изображение вильдерши крупным планом. В отличие от Сайруса, в ее внешности и поведении не было ничего нового. Выглядела Маритта по-прежнему хорошо, насколько это возможно для девушки ее происхождения и степени ухоженности, вела себя просто, выражалась не задумываясь. Разве что теперь, видимо от осознания, что владеет такой классной посудиной, она практически светилась.

– Соскучились, мальчики?

– Когда бы? – Шершень бросил на девушку короткий, но полный скрытого обожания взгляд. Впрочем, на словах он, получалось, сделал все, чтобы скрыть свое особое отношение к Маритте. – Расстались всего час назад.

– Час? – Маритта вдруг заливисто рассмеялась. – Значит, вы не понимаете, почему Сайрус вдруг слетел с катушек? Вот это потеха!

– Может, объяснишь?

– Не здесь и не сейчас. – Маритта откинула с глаз прядь волос и перевела взгляд на командора. – Хауэр, ты мне доверяешь?

– Нет, но слушаю.

– Рано или поздно тебе придется уничтожить Сайруса, но в этом пространстве он сильнее. Сам видишь, расклад три к одному. Обуздай свою гордость, отдай Рему победу в этой схватке и прыгай за мной.

– Прыгну, если приведешь хотя бы один аргумент, почему я должен верить, что Сайрус сильнее…

– И почему нам придется его уничтожить рано или поздно? – добавил Бозе. – Мы ведь расстались друзьями!

– Что-то я не поняла. – Маритта наморщила носик. – Ау, мароманны, вы меня слышите? Три к одному!

– Ничего особенного. – Хауэр пожал плечами. – Бывали и пять к одному расклады. Не аргумент.

– Хорошо. – Маритта покосилась вправо, на притаившегося за кадром капитана своего «Баламута», и едва заметно ему кивнула. Видимо, он дал ей подсказку. – Видите, какой у Сайруса корабль?

– Мертвый?

– Вот именно, Хауэр. Ты видел когда-нибудь мертвые дактианские биокорабли, которые действовали бы как живые и даже лучше? И насчет времени вы заблуждаетесь. Здесь с момента нашего расставания прошел не час, а целые сутки! Сверься со своим синтетиком!

– Черт возьми, – Хауэр помотал головой. – Действительно, плюс двадцать четыре часа ровно, секунда в секунду! Что за дьявольщина?!

– Опять парадокс Дрёшера? – неуверенно предположил Бозе. – Мы ухитрились создать идеальный прокол и попали во временной парадокс?

– Вы попали в Чертову воронку, – Маритта развела руками. – Лично мне так проще для понимания. Но швыряет она сквозь время, почти как этот ваш парадокс, это да. Только с точностью до наоборот. Не назад, а вперед.

– Скорее, нам помогли попасть в эту воронку. – Хауэр скинул доктору напрямую образ «Стальной бабочки».

– Если хотите остаться и устроить разбирательства «кто виноват и что делать», оставайтесь, уговаривать не буду, – Маритта чуть повысила голос. – Может быть, вы и уцелеете. Но вряд ли вам понравится здесь жить.

– А если прыгнем за тобой?

– Тогда мы все вернемся в исходный момент времени. Мой корабль умеет делать любые проколы. Хочешь – чистые, а хочешь – с эффектом парадокса. Правда, сутки запаса – это предел возможностей. И самого себя не встретишь, как ни старайся. Короче говоря, полноценной машины времени не получится при всем желании. Но и этого достаточно в нашем случае. Между прочим, уникальный трюк!

– «Баламуты» редкие посудины, но не уникальные, – заметил Хауэр. – И трюки с опережением времени не новость. Мы на «Демоне» случайно полтора часа отыграли в последний раз.

– Ты не понял опять. Мой корабль доработан специально для таких трюков, и программа у него особая. Все настроено так, чтобы прыгать с точным, а не «случайным» запасом времени. На это уходит уйма энергии, да и ресурс корабля сокращается зверски, но ради вас…

– Маритта, откуда ты все это знаешь? И как ты управляешь таким продвинутым кораблем? Ты ведь…

– Дикарка? – Девушка усмехнулась. – Я и не знаю ничего, и не умею. У меня для этого есть капитан. Он и кораблем управляет, и нужные слова мне подсказывает. Короче, залетные, вы согласны или нет? Точку пространства можем выбрать по желанию. Только вернувшись в стартовое время, мы сможем сделать так, чтобы Сайрус Рем не очутился здесь, поблизости от Чертовой воронки, на борту странного мертвого корабля-кита и не открыл огонь по своим… не то чтобы друзьям…

– Союзникам, – подсказал Борис. – Ты хочешь сказать, что перед нами не тот Сайрус, с которым мы расстались на орбите Эниума?

– Дошло наконец? – Маритта шумно выдохнула. – Сайрус, который сейчас стоит на мостике мертвого кита, успел прожить без вас целые сутки. Кстати, как и я.

– Ты ничуть не постарела, – буркнул Шершень.

– Спасибо, – автоматически проронила Маритта. – Не так уж много, но за это время для Сайруса очень многое изменилось.

– Это твой капитан рассказал? – спросил Хауэр. – Кто он?

– Сейчас не имеет значения, кто мой капитан. Важнее другое. Вы хотите предотвратить очередное преображение Сайруса или нет?

– Какое нам дело до Сайруса, если по большому счету?

– Как раз по большому счету вам и есть до него дело. Если не прыгнете за мной, события будут развиваться по сценарию, в котором прописано, что Сайрус опять станет вашим врагом. Да не таким, как раньше – благородным противником, а злейшим и очень коварным врагом. А еще там написано, что он видел, как вы провалились в Чертову воронку. Поэтому ровно через сутки после расставания на орбите Эниума он прыгнет сюда и уничтожит вас.

– И это у него получится, потому что мы не будем ожидать от него такой подлянки и он застанет нас врасплох? – закончил мысль Бозе.

– Уже не застанет, – буркнул Хауэр.

– Так это и не все корабли его «мертвой флотилии», – слегка невпопад, но все равно понятно парировала Маритта.

– Этот сценарий лично мне совершенно не нравится, – констатировал Борис. – А что написано в альтернативном варианте?

– Не знаю, – Маритта пожала плечами.

– А твой капитан что говорит?

– Ничего. – Маритта вновь покосилась на невидимого спутника. – Что? А-а, поняла. Капитан просит передать вам лишь одно слово. «Пекло».

– И что это значит?

– Прыгайте за нами и узнаете.

– Звучит боевито, Максим, как ты любишь, – Борис обернулся к Хауэру. – По-моему, броситься в «пекло» событий лучше, чем перепрыгнуть через сутки и бесславно сгинуть, пропустив самое интересное. Помнишь, что получилось на Терранове? Мы реально сумели поменять ход событий в свою пользу, опередив время всего-то на полтора часа. А тут почти сутки в запасе. Вполне может выгореть дельце. Что скажешь?

Командор неожиданно отвернулся от Бозе и перевел вопросительный взгляд на Момо. И кифер в третий раз за все время знакомства ответил Хауэру напрямую. Без посредничества доктора Бозе. Ну, то есть как ответил. Наклонил корпус вперед, едва не тюкнув своей «башней» в затылок стоящего перед ним Бозе. Телодвижение жука явно означало согласие.

Хауэр тут же дал отмашку Шершню.

– За тобой, милая, хоть на край вселенной! – воодушевился Шершень и приказал крейсеру следовать за корабликом Маритты.

– Перефразируй, – поморщившись, попросил Борис. – Я уже сглазил один раз. Видишь, куда занесло.

– Опять будет прыжок без нормального разгона, – предупредил Шершень. – Держитесь крепче, тряхнет, как в прошлый раз. Надеюсь, теперь прыгнем к Амиру…

…Тряхнуло действительно как в прошлый раз, а вот сам прыжок продлился чуть дольше. Минут десять. Однако выпрыгнула связка из двух кораблей все-таки не в системе двойной звезды Амир. Поблизости вообще не было никакой обитаемой планетной системы.

Но крейсер хотя бы вышел в секторе, где окружающие созвездия были знакомы и киферу, и Шершню. И время вновь соответствовало общегалактическому, в этом убедились не только мароманны, но и Шершень, который тут же затребовал у крейсера связь с гиперсетью. Единственное, чего не было и здесь, в знакомом вроде бы звездном секторе, так это контакта с Эниумом. Хауэр трижды попытался с ним связаться, но все было напрасно.

– Ничего страшного, – сказал Борис. – Сайруса мы найдем сами. И до Амира доберемся без помощи Эниума. У нас целых двадцать три часа в запасе.

– Найдем, – Хауэр кивнул. – И доберемся, если потребуется. Но сначала мне интересно познакомиться с пилотом нового корабля Маритты. Почему-то мне кажется, он прояснит многие вещи и нам не придется лететь к Амиру.

– Время потерять не боишься? Это ведь лишь с одной стороны «целых» двадцать три часа в запасе. С другой стороны – «всего-то» двадцать три часа. Или твой синтетик просчитал что-то, до чего пока не дошли другие?

– Нет, Борис, обошлось без подсказок синтетика. Можешь называть это интуицией. Шершень, обеспечь стыковку с кораблем Маритты.

– Легко, – Шершень хмыкнул. – А ты вызови к шлюзу робокригов. С оружием.

– Зачем?

– Тоже, считай, интуиция. – Смаглер пожал плечами. – Хотя, если честно, ощущение, что кто-то подсказал.

Шершень невольно покосился на Момо, а затем на Бориса.

– Все правильно. – Доктор тоже с подозрением взглянул на кифера. – Береженого бог бережет.

– Ну, – смаглер кивнул. – И я о том же. Начинаю маневр сближения, командор?

– Хорошо. – Хауэр дал короткую отмашку. – Поехали!