— Что они делают? — Ионея сердито смотрела на Лорда Бруно. — Вы разве не предупредили их?

— Предупредил, — замялся старый маг. — Вы и сами их инструктировали. Все было проговорено много раз.

— Тогда что они вытворяют?

Группа магов, добравшись до здания суда, обстреливали его сгустками огня. С крыши довольно высокого дома, на которой они устроились, было видно и Консорциум, и окрестные здания и улочки. То, что происходило внизу, выглядело странно. Спонтанность, эмоциональность и неорганизованность чувствовались в движениях магов и в их действиях. И вся затея была бы обречена на провал, если б не то обстоятельство, что от магов никто и никогда не ждал вообще никаких совместных действий.

Лана думала об этом все последние дни, но ничего не говорила. Сама она плохо разбиралась в политике, ничего не понимала в жизни Объединенных Территорий, а тем паче в столичной жизни, потому старалась молчать, чтоб не выглядеть глупо. В планы ее не посвящали. Когда Ионея запиралась с Бруно и другими магами для обсуждений разработанного плана, Лану выставляли за дверь. Она не обижалась, но сильно удивилась, когда старый Бруно и госпожа забрались на эту крышу.

Поле сражения, если это можно было так назвать, видно отсюда было великолепно. Но Лана до последнего была уверена в том, что лидеры восстания сами поведут магов на штурм здания Консорциума. Видимо, она ошибалась.

— Бруно, — сердито поморщилась Ионея, когда очередной огненный шар, разворотив окно здания суда, скрылся в его утробе, — отправьте туда кого-нибудь, пусть передадут мое распоряжение. Атаковать только Консорциум. Я запрещаю нападать на другие здания. Мы воюем с Консорциумом, а не с ОТК.

Старик сделал жест рукой, поглядел на девушку с непониманием.

— Ионея, это революция, — покачал головой маг. — Жертвы неизбежны.

— Это не революция, — жестко отрезала магесса. — Это дворцовый переворот. И, в любом случае, я не допущу, чтобы он превратился в резню. Мы боремся с властью, а не с народом. Мне нужно, чтобы это понимали все, кто еще не усвоил такую простую мысль.

Лорд поморщился.

— Мы не воюем с народом, но разве судьи…

— Судьи, — перебила Ионея, — такой же народ. И они нам еще понадобятся. Бруно, я уважаю вас, но давайте смотреть на вещи трезво. У нас в подчинении есть маги, хорошие маги. Но среди наших сторонников нет ни судей, ни приставов, ни чиновников. А если маги начнут заниматься тем, чего они не умеют, то лучше сразу закончить это восстание. Не спорьте. Выполняйте.

— Человек с вашим распоряжением уже ушел, — кивнул маг.

— Прекрасно. И отправьте группу из учеников, чтобы позаботились о безопасности простого населения. От них все равно мало толку, а лишние жертвы нам не нужны. Чем спокойнее все пройдет, тем мягче нас примут.

Старик кивнул.

Лана снова подошла к краю крыши и смотрела вниз. Позаботиться о простом населении было, пожалуй, решением своевременным. Жители Вероллы не лезли в драку, в этом расчет госпожи оказался верным. Это была не их война. Но простое человеческое любопытство было выше опасности. И если одни поспешно бежали по домам, видя, что происходит что-то совсем непонятное, то другие, напротив, лезли в самое пекло. Показывали пальцами, обсуждали. И толпы зевак все разрастались.

— Отойдите, отойдите, это для вашей же безопасности, — повторял, как заведенный, молодой парень, стараясь вместе с еще парочкой таких же юных магов отстранить толпу.

Толпа не лезла дальше, но и отступать не спешила. Люди напирали, пытаясь понять, что же там происходит. Санчес не собирался лезть в толпу, но группы любопытных встречались тем чаще, чем ближе он подходил к зданию Консорциума. А непосредственно возле правительственной громады с ее величественным шпилем толпились уже в огромном количестве. Группы людей сливались в единое целое, забивали улицы на подходах к зданию правительства. И обойти толпу здесь уже не представлялось возможным. Вокруг гудело любопытством и непониманием.

— Что, что там?

— Маги разбушевались.

— Не всех их еще посадили, тьфу.

— А что ты без них делать станешь, сажатель несчастный?

— Правильно, давно пора. Пусть уже уберут эти глупые запреты. Пользы больше будет.

— Вот у меня сосед… у него сын — маг. Так ведь сколько пользы бы мог принести, ан нет — запреты на все. Только по лицензии. А лицензию не выпросишь.

— Да что вы понимаете! Они же убийцы. Если им все разрешить, так они же…

Санчес не слушал, он протискивался сквозь толпу. В отличие от зевак ему уже многое было ясно.

— Это Лазурная. Я слышал, она вернулась, чтобы отомстить.

— Кому мстить?

— Это бунт! Сейчас приставы придут, и все закончится.

— Да не будет тут никаких приставов. Очень им надо своей шкурой рисковать.

— Что, что будет?

— Маги будут. Раньше магию запрещали, теперь механизмы запрещать станут.

— Не станут. У ваших магов никаких шансов…

— Куда вы лезете?

— Мне не видно…

Журналисту тоже пару раз давали локтем в бок, оттоптали ноги и не один раз спросили, куда он прет. Санчес не отвечал. Во-первых, нет ничего хуже, чем вступать в беседу с толпой. Во-вторых, он и сам уже не знал, куда он.

Утром он набрался смелости и решил прийти с просьбой к одному важному господину из совета Консорциума. Господин курировал патрульные службы. Это, конечно, было далеко от службы магического надзора, но все же ближе. Да и других знакомств в высшей власти у Санчеса не было. Вернее, О'Гира знал почти всю верхушку, и сталкивался с ними по работе, но личным и близким знакомством похвастаться не мог.

Советник тоже не был близким знакомым. Но в свое время Санчес оказал ему одну заметную услугу и очень надеялся, что тот его хотя бы примет и выслушает. А там, вдруг появится возможности найти другие связи и повлиять на судьбу несчастного Ниро. В том, что возможности и связи у члена совета есть, журналист не сомневался. Главное — убедить его в том, что этими связями стоит воспользоваться. Уговорить, чтобы тот захотел пошевелить хоть пальцем. Вот только, приближаясь к центру столицы, он слышал сплетни и слухи, из которых следовало, что, возможно, в Консорциум он сегодня не попадет. И говорить с ним никто не станет, так как у Консорциума другие проблемы.

Центр был забит и слухи здесь не просто носились в воздухе. Они здесь порождались.

— Смотрите, смотрите!

— Во дают!

— Они что, штурмом Консорциум брать будут?

— Никто ничего не будет брать! Сейчас приставы…

— Во-во-во! Отстреливаются. Все, хана магам.

— Видели?

Санчес протиснулся вперед, на открытое пространство и увидел. Своими глазами.

Первая мысль была о том, что на прием к советнику он точно теперь не попадает. Затем в голову пришло дежурное: «Какой материал!». А потом жахнуло, толпа испуганно отшатнулась и в ней пошли какие-то невероятные движения. Журналиста закрутило, завертело. Он потерял всякую ориентацию в пространстве, стараясь только удержаться на ногах. Снова выстрелило. Громко и жутко. Толпа заголосила, заметалась. И в голове у Санчеса осталась только одна мысль: «Только не упасть! Удержаться на ногах, не то затопчут».

Крик поднялся такой, что оглушал даже здесь, на крыше, на приличном расстоянии от толпы возле консорциума. Маги, протиснувшись мимо толпы, подобрались вплотную к зданию Консорциума и принялись обстреливать вход и нижние этажи сгустками энергии и огненными шарами.

Приставы, патрульные или дежурные, находящиеся внутри, решили наконец ответить огнем. Причем, судя по мощи, внутри были не маги, а магическое оружие. И не пистоли, а что-то не меньше пушки.

Консорциум стрелял по магам, но второй же залп пришелся по толпе. Следом долбануло еще раз и зеваки заголосили, заметались, превращаясь из зрителей в страшный, паникующий организм. Это было страшно. Лана испугалась даже здесь, находясь в абсолютной безопасности. Каково же было людям, находящимся там, внизу, внутри этой хаотично мечущейся толпы. Старый Бруно смотрел на мечущихся людей с ужасом. Только Ионея была абсолютно спокойна.

— Что делать? — спросил старик, спотыкаясь об это спокойствие.

— Ничего, — отозвалась госпожа. — Продолжать штурм.

— А люди?..

— Люди не слепы, — холодно произнесла магесса. — Они должны были понять, что мы заботились об их безопасности, а правительство Консорциума устроило по ним огонь на поражение. Это нам зачтется. Остальное неважно.

— Они же задавят друг друга, — оценил ситуацию старый маг.

— Это неважно, — повторила Ионея.

Снова прогрохотали выстрелы.

Толпа откатилась, подобно прибрежной волне, и постепенно начала успокаиваться. Кто-то бежал прочь, другие с возросшим любопытством группировались, продолжая с интересом наблюдать происходящее возле здания Консорциума. Оставшиеся без движения тела на мостовой, кажется, никого особенно не отпугнули. Зрелище притупляло чувство опасности.

Голова гудела. Первым, что выступило из темноты, было гудение. Потом пришли боль и дурнота. Затем муть перед глазами окончательно развеялась, и Санчес понял, что лежит на мостовой. Зеваки отступили на безопасное расстояние. Магов видно не было. Звуки борьбы, хлопки магических вспышек и грохот выстрелов звучали теперь откуда-то с другой стороны здания. По эту сторону все как-то притихло. Санчес огляделся. Мостовая была усеяна телами. Вокруг валялось человек двадцать-тридцать. Не то мертвых, не то без сознания. Толпа отступила вверх по улице и смотрела со стороны, хотя смотреть сейчас здесь было не на что. Маги не стреляли, защитники правительственного здания не отвечали дикими, невероятными залпами.

Журналист поднялся на карачки. Жив. Цел. Кажется, невредим. Повезло. Как же повезло. Он попытался подняться, но голова закружилась и встать не вышло.

Суета. Какая же суета.

Все как-то рвано. Неясно, непонятно. И куча зевак, глазеющих на все, даже на то, как кого-то из них убивают. Для них это зрелище. Им плевать, что происходит, главное, что необычно и интересно.

— Стадо, — пробормотал Санчес.

Вот это стадо и есть его аудитория. Те, для кого он пишет. Те, кого он развлекает. Им плевать, насколько жутко происходящее рядом. Им важно лишь, чтобы их развлекали. Они давно перестали чувствовать страх за кого-то. Пока каждого лично не начнут убивать — страха нет. Они разучились чувствовать чужую боль. Больно — это только когда убивают близкого тебе человека, или отрезают твою руку. А если отрезают руку соседу — это не больно, это интересно. Потом он напишет, как все это было. Или не он — другой. И они пообсуждают это за завтраком. Даже, может быть, поспорят до хрипоты. Возможно, в этом споре у них возникнут какие-то убеждения, которые они станут отстаивать на словах. И в таких спорах несомненное преимущество будет у тех, кто стоит сейчас в этой толпе. «Я был там, а где был в это время ты?», — скажет такой спорщик. И его собеседник смолкнет под давлением аргумента. Потому что этот зевака был здесь и боролся за свое правительство и народ, или свободу для магов и народа. За что они боролись, они придумают потом, когда станут спорить. Сейчас они просто стоят и глазеют.

А он, или его коллеги, подбросят им доводов в споре и позиций, которые они станут считать своими. И они будут спорить и отстаивать «свои» позиции до самого обеда. А потом им подбросят новую тему для развлекухи, потому что вечно мусолить одно и тоже скучно.

— Стадо, — повторил Санчес и снова попытался встать.

На этот раз получилось. Теперь надо было куда-то идти. И он пошел. Не важно куда. Вперед. Впереди упирался в небо шпилем Консорциум.

Сзади послышались шаги, захлопали срывающиеся с пальцев возомнивших о себе невесть что магов огненные шары. Один пролетел совсем рядом и шваркнулся в стену, оставив черное пятно на белом мраморе. Мраморные стены приближались вихляющими скачками. Когда вход был уже совсем близко, снова грохнуло пушечным выстрелом. Сзади дико заорали маги. На этот раз выстрел достиг цели. Внутри здания защелкали выстрелы, засветились вспышки.

Санчес обернулся. Еще одна группа магов бежала к зданию Консорциума.

Лица злые, напряженные, решительные.

Они догнали его уже в дверях. Журналист замешкался и его внесло внутрь. Снова стало дурно. Перед глазами поплыло, и он почувствовал, как что-то бьет по голове.

«Косяк», — пронеслось осознание. Он попытался уцепиться за дверной косяк, о который долбанулся головой, за стену… но ничего не вышло, и он понял, что падает.

В последний момент, когда уже готов был грохнуться на пол, кто-то любезно подхватил под руки и потащил в сторону.

Кто?

В себя журналист пришел только тогда, когда его оттащили из прохода и усадили. Рядом стоял молодой мужчина. Тоже, видимо, из магов. Лицо его выглядело напряженным.

— С вами все в порядке? — спросил озабоченно.

Санчес неопределенно мотнул головой.

— Вы ведь О'Гира, — признал его молодой маг. — Как же вас сюда занесло?

Ионея стояла на краю площадки и всматривалась в происходящее внизу. Толпа отстранилась и больше не лезла на рожон. Стрельба поутихла. Отголоски ее теперь звучали внутри здания, но понять, на чьей стороне преимущество, было невозможно. С другой стороны здания стрельбы было больше. Туда подтянули части приставов из магического надзора, который располагался совсем рядом. Маги загнали в здание внутреннюю охрану, приставы погнали туда же самих магов. Что происходило внутри, можно было только догадываться.

Возможно, вся затея уже провалилась и от бойких столичных магов, готовых вчера свернуть шею Консорциуму, не осталось и следа.

— Госпожа Ионея, — окликнул старческий голос.

Она обернулась.

Через крышу к ней бежал по мере сил Бруно. На лице мага поигрывал знакомый прищур.

— Нижние этажи наши. Сопротивление практически сломлено. Поднимаются наверх.

— Хорошо, — скрывая облегчение, сказала Ионея. — А нам с вами спускаться. Идем к Консорциуму, Бруно.