Портрет, наклеенный на забор, был напечатан плохо, да и нарисован прескверно. Однако же девушка с золотистыми волосами смотрела на него с довольной улыбкой. Если бы здесь оказались Ниро или Пантор, они бы никогда не узнали в девушке свою Иву. А если бы и узнали, то было уже поздно, оба кавалера к этому времени сидели взаперти.

— Как тебе эта картинка?

— Ужасно, госпожа, — совсем по-женски посетовала Лана. — Ничуть не похоже.

Эта черта в ученице злила. Вообще все, что выбивалось из стройной логики, и напоминало о том, что ученица не маг, а всего лишь человеческое существо, да еще и женского пола, раздражало. В такие минуты она жалела, что не взяла в ученики мальчишку. Но все же с Ланой во многом проще. Да и талантлива чертовка. Очень талантлива.

— Чудесный портрет, — расхохоталась она в ответ, стараясь делать это как можно обиднее.

— Почему?

— Потому что по этому портрету они могут искать свою Ионею Лазурную еще лет десять. Если б он нарисовал меня мужчиной, и то, наверное, больше походило бы.

— Но вы красивая, — с каким-то девчачьим восторгом не согласилась Лана. — А этот портрет ужасен.

— Дура, — рассердилась Ионея. — Знаешь, какое самое страшное преступление?

Лана посмотрела преданно.

— Глупость, — назидательно сообщила Ионея. — И если ты не перестанешь глупить, последует наказание.

— Хорошо, госпожа, — покорно согласилась Лана.

Ионея посмотрела с интересом.

— Когда все случится, вы ведь спасете его? — пролепетала Лана, пряча взгляд.

— Кого? — не поняла златовласка.

— Лорда Пантора.

Ионея посмотрела пристально. Смотрела долго. Потом рассмеялась.

— Хорошо, — произнесла сквозь смех. — Хорошо, что ты понимаешь, насколько это глупо.

Больше она не сказала ничего. Дальше шли молча. Петляли улочки, сверкал шпиль здания Консорциума, который здесь было видно, кажется, отовсюду. Лана вертела головой по сторонам и смотрела на все это великолепие с раскрытым ртом. Провинциалка в большом городе. На первый раз простительно, решила Ионея и не стала шпынять ученицу. Сама она по большей части глядела под ноги. В этом городе не было ничего такого, чего бы она не знала. А шпиль вместе со знаменитым зданием магесса вовсе считала практически своей собственностью. В прошлый раз не удалось. Пришлось бежать. Но в этот раз все будет по-другому.

В прошлый раз это было восстание одного амбициозного мага против Консорциума. Сегодня этот маг вернулся. И хотя амбиций не поубавилось, но теперь она не одна. Теперь она со своими амбициями и историей — легенда. За ней другие. Потому что знают, с ней можно поднять голову и даже освободиться.

Она не была бы так в этом уверена, если бы не Лорд Бруно. Старик помогал тогда. И потом, когда ее не было. Фактически старик готовил то, что было теперь подготовлено. Готовил ее именем. И подготовил. Теперь ей оставалось только появиться и сказать: «Вперед!». И все же стоило опасаться старого мага.

Бруно был верен и предан. Но Бруно был невероятно силен и вхож в Консорциум, против которого замышлялась буча. Об этом нельзя было забывать.

Дом старого лорда располагался ближе к центральной части города. Огромный особняк, окруженный пышным садом и обнесенный высоким забором. Ажурные решетки его казались воздушными, но выкованы были так, что перелезть через эту ограду, или протиснуться в щель, было невозможно. Улочка оказалась пуста, и Ионея прошла к старому магу беспрепятственно, лишь подтолкнув зазевавшуюся ученицу.

Дом мага Лорда Бруно был невероятно просторным. Лана никогда в жизни не видела таких домов. Комнаты сменяли друг друга целыми анфиладами. А в стороны от них лабиринтом разбегались другие, запертые комнаты и залы. Все это было удивительно, загадочно, непонятно и пугающе. Как, впрочем, и все, что происходило в последнее время.

Сам Лорд Бруно оказался стариком с живыми глазами и большим лбом. Он все время щурился, словно улыбался. Но глаза при этом оставались грустными.

— Иочка, дорогая, как я рад вас видеть, — искренне обрадовался старик и потащил их вместе с Ланой на второй этаж в свой кабинет.

Лана шла позади Ионеи и размышляла, не от этой ли «Иочки» произошло имя «Ива», которым она представлялась всю долгую дорогу до Вероллы.

В кабинете обнаружилось много интересного: от небольшой библиотеки на несколько стеллажей, которые приютили, видимо, самые важные и необходимые для работы книги, до множества развешанных по стенам картин с мистическими сюжетами. Лане хотелось встать, пройтись по кабинету и рассмотреть все без исключения, но вместо этого она сидела и безропотно слушала разговор старого мага с госпожой.

— Значит, у вас все готово.

— Готово, — кивал старик, щурясь. — Но я могу ручаться только за столицу. Дело в том, что вне столицы я ничего не знаю.

— Вне столицы нет Консорциума, — вежливо улыбалась Лана.

— Не храбритесь. За пределами Вероллы есть власть, которая подчиняется Консорциуму.

— Вы идеализируете, дорогой Бруно. Вне Вероллы есть местечковая власть, которая фактически не подчиняется никому, но делает реверансы и идет на уступки Веролле. Заметьте, я говорю о Веролле, а не о Консорциуме. Они согласятся с любой властью, которая здесь сидит, лишь бы им не ломали привычный уклад. Не делали хуже. Консорциум не имеет реальной власти дальше столицы. И малограмотный маг, умеющий включить вечером фонари, пользуется зачастую не меньшим уважением, чем градоначальник.

— Мы не знаем этого наверняка и обо всех городах.

— Я знаю, — жестко отрезала Ионея.

Старик поглядел на нее с уважением.

— Вот потому вы и лидер, — сказал он, выдержав паузу. — Вы лидер для всех наших магов, жаждущих хоть толики свободы. И для всего народа, который встанет не против магов, а, скорее, против Консорциума.

Лана наблюдала за ними молча, со стороны. Ионея годилась старику не в дочки даже, а во внучки, но тот смотрел на нее с неизмеримым уважением, как на человека не только равного, но и во многом поднявшегося выше. А Бруно был не просто старше. Если верить слухам, он по праву считался одним из самых сильных магов ОТК и имел вход практически во все кабинеты Консорциума.

Ионея на слова старика лишь легко рассмеялась.

— Бросьте, Бруно. Я для них только символ. Если уж кто и руководит ими, то вы. Вы мои глаза, уши и руки в этом городе все эти годы.

— Нет, — помотал головой старик. — Им нужен лидер. И этот лидер не я, а вы.

— Ерунду вы говорите, ерунду. Не бывает никаких повстанческих лидеров. Бывает только гнет обстоятельств, и тогда приходит человек, который дает толчок тому, что само давно назрело. Символ. Знамя. Портрет. Как угодно. Я не оружейных дел мастер. Я не разбираюсь в оружии. Я лишь тот палец, который спускает курок. Пуф! Не было бы меня, думаете, этого не произошло бы? Произошло бы. Просто немного позже.

— Возможно, вы и правы, — кивнул старик. — Но только эти маги вечером придут не ко мне. Они придут к вам. И пойдут они не за мной, а за вами. Потому что вы — лидер.

— Нет, — улыбнулась госпожа. — Потому что я — символ.

Лана слушала их и молчала. Все звучало и выглядело странно.

А вечером в огромной зале тайком собрались маги. Десятки, сотни магов. Лана смотрела, как появляются все новые и новые лица, и не верила, что в одном городе, пусть даже в Веролле, может быть столько магов.

Они заполняли все свободное пространство и тихо переговаривались. И огромный зал гудел грозно и устрашающе, словно улей. А потом вышла госпожа, и все сразу умолкли. Она заговорила о гнете, свободе и переменах. О том, что, когда нечего терять, когда власть требует невыполнимого, государственная пирамида переворачивается. И что они уже готовы перевернуть ее, потому что им нечего терять. Потому что жить в тюрьме невыносимо, особенно, если тюрьма эта ограничена не стенами каземата, а границами ОТК.

Она говорила и говорила, а маги, каждый из которых в отдельности был самолюбив и амбициозен, слушали ее, превращаясь в толпу, готовую по одному движению ее руки сровнять с землей всю Вероллу. Но Ионея сказала, что разрушать надо избирательно и с умом, убирать только лишнее, чтобы было из чего потом строить новое. А после прозвучал день, когда…

И Лана обрадовалась и испугалась. Испугалась, потому что это было совсем скоро. И обрадовалась потому, что это было совсем скоро, и, если все пройдет успешно, возможно, Консорциум потеряет власть прежде, чем его сошлют на острова. А тогда, пусть Ионея считает ее дурой, пусть погонит прочь, но пусть только поможет освободить его. Или вот Лорд Бруно и другие маги. Ведь не бросят же они своего собрата в тюрьме.