2010 год важен для нашей страны в первую очередь тем, что именно в этом году мы отметили 65-летие Великой Победы. Но! Почему, когда я включаю телевизор, я вижу все, что угодно, только не передачи о нашем великом прошлом? Почему, когда такие передачи все же выходят, я смотрю их с ужасом? Всегда боюсь кадров, в которых показывают наших стариков. И меня трясет от чувства несправедливости, когда показывают ровесников наших ветеранов, воевавших с другой стороны. У меня возникает вопрос: кто победил? Почему в «Речнике» сносили дома, где, в частности, жили, если я правильно понимаю, чуть ли не 10 ветеранов Великой Отечественной? Об этом никто не думает.

Сейчас даже невозможно понять, через что прошли наши отцы и деды, наши бабушки и матери за эти четыре года войны. Когда смотришь фильмы, все-таки не можешь себе представить весь ужас того времени. Война – это, конечно, страшное испытание.

Я говорил с очень талантливым режиссером и писателем Говорухиным-младшим, который сам был тяжело ранен, потерял ногу. Так вот, он сказал, что при всем ужасе Афганистана, Чечни и других конфликтов это были по сути локальные войны, не идущие ни в какое сравнение с тем кошмаром, который был тогда, с 1941 по 1945 год. Мой друг Саша Рязанов прошел несколько современных войн, в том числе был в Афгане. И вот мы с ним разговариваем, и он мне так, между прочим: «Я тут посчитал, сколько погибло людей во Второй мировой войне. Это что же получается, по три девизии в день?» Действительно, об этом страшно подумать. Прав был Симонов, который говорил, что жизнь одного человека – трагедия, а многих – статистика.

И кто бы сейчас ни пытался пересмотреть результаты Великой Отечественной войны, и кто бы ни пытался сейчас осквернить память павших, это все бесполезно. Это больше забава для тех, кто пытается рассказывать гадости и глупости, делая вид, что открывает новую страницу истории.

И ведь воевали молодые ребята. Сейчас, когда мы смотрим фильмы, нам показывают генералов, которых играют шестидесятилетние актеры, а было ведь все не так. Как пел Цой: «Война – дело молодых». И действительно, она косила ребят, которым было восемнадцать-девятнадцать-двадцать. Которые и в жизни-то ничего не видели, но на их долю выпало тяжелейшее испытание, и они прошли его с честью.

Мой дед был фронтовым разведчиком и не вернулся из-за линии фронта. Второй дед, к счастью, прошел всю войну – вся грудь в орденах. Он об этом мало рассказывал. Это человек другого поколения. Но он дошел до Берлина, и в Берлине занимался эвакуацией авиационной техники, в звании подполковника.

И кто бы сейчас ни пытался пересмотреть результаты Великой Отечественной войны, и кто бы ни пытался сейчас осквернить память павших, это все бесполезно. Это больше забава для тех, кто пытается рассказывать гадости и глупости, делая вид, что открывает новую страницу истории.

Хочется, чтобы мои дети выросли, зная, что было тогда. Потому что, по-моему, нет лучшей прививки от человеконенавистнических идей и коричневой чумы, чем знание того, что случилось в Европе в середине прошлого века. Хочется, чтобы взрослые рассказывали своим детям и внукам, у кого они есть, о том, как героически воевали их деды и прадеды. И что они сделали для того, чтобы наша страна была счастлива и свободна. Не их вина, что в конечном итоге жизнь оказалась трудной. По крайней мере, она не была рабской.

Но почему, когда эти люди улыбаются, это выглядит приговором нашей власти и нам всем? Страшные, испещренные всеми бедами и несчастьями лица. Почему? Как можно в очередной раз им обещать: «Мы вам квартирки дадим», – и тут же сносить дома в «Речнике» у этих несчастных десятерых. Вы меня, конечно, простите, граждане, но сколько можно любить власть и не любить людей? Неужели непонятно, что все доклады ИНСОРа, как бы они ни были важны, ничто по сравнению с тем, как реально живут наши старики. Эти ужасающие, омерзительные, позорящие нас с вами дома престарелых. Я специально не говорю о детях, это отдельная тяжелая тема.

Вы посмотрите, как относятся к нашим старикам.

Во время эфира мне на радио позвонила милая дама и рассказала о своей пенсии. Это унизительно! Сколько осталось этих ветеранов? Неужели нельзя сделать так, чтобы хотя бы в последние годы жизни они могли почувствовать себя людьми? Чтобы их несчастные заскорузлые больные руки, их страшные, исковерканные непосильным трудом пальцы не были протянуты за милостыней к власти! У нас в стране такое количество богатых людей, такое количество чиновников, катающихся на замечательных машинах по доверенностям от своих богатых родственников, такое количество милиционеров, которые могут себе позволить роскошь снимать для своих мероприятий рестораны! А мы все миримся с тем, что небольшое количество ветеранов Великой Отечественной войны влачит совершенно жалкое существование. И все время обещаем, обещаем: «Ну, вы еще годок потерпите и тогда закат вашей жизни уж точно будет выглядеть достойно».

Неприятно это все. Очень. А главное, неясно – хоть кто-нибудь за это ответственность несет или нет? Казалось бы, все просто: есть министр социальной защиты, поручите ей навести порядок, узнать, сколько осталось живых ветеранов, как они живут, что каждому нужно. И оказать целенаправленную конкретную помощь. Неужели это так сложно? Или будем по-прежнему на каждое 9 Мая вручать бутылку водки, банку тушенки, килограмм макарошек и килограмм гречневой крупы? Постыдно как-то это все. Неприлично.

Неужели нельзя сделать так, чтобы мы могли без омерзения смотреть по утрам в зеркало, не ощущая стыда? Нет, конечно, лучше обо всем этом не говорить и ничего не показывать по телевизору. Лучше ржать, лучше танцевать, лучше крутить какую-то полную чушь по всем каналам. Как так можно? Денег же в стране все равно достаточно, чтобы хотя бы этим людям доставить радость, выполнить свой долг перед ними.

Журнал о звездах у нас – это то, что происходит в личной жизни Собчак, Канделаки и прочих (без слез не взглянешь), потому что у нас звездами называют все то, что в любом приличном обществе нерукоподатно. Абсолютно правы те, кто считает, что мы перестали гордиться тем, чем страна должна реально гордиться. Мы воспитываем поколение дебилов и этим наслаждаемся. А дебилы не думают о том, что есть завтрашний день, потому и могут так относиться к своим родителям и к своим предкам. Конечно, это позор. Я не могу говорить об этом без слез – это такой долгий, обидный, сложный и тяжелый разговор…