Глава 52

Райдингс

— Он хочет видеть тебя немедленно, — сказал Захария Эшу, приближаясь к машине, которая привезла его с аэродрома. — Иди за мной.

Эш молчал, пока Захария вел его через весь дом, но заметил, что после его отъезда гостей в доме прибавилось: они удивленно смотрели на него, а некоторые жадно облизывались и, усмехаясь, толкали локтем своих товарищей.

Он их больше не боялся. Когда один из них приблизился и оскалил длинные белые клыки, Эш поднял чемоданчик и с удовлетворением увидел страх на лице вампира. Вот так. Ты ведь знаешь, что там, правда?

После этого никто больше не беспокоил Эша. Даже Захарию нервировала вещь, которую нес человек. Он вел Эша на громкие звуки фортепьянной музыки, доносившиеся из восточного крыла дома. Когда Захария постучал в дверь и втолкнул Эша в комнату, музыка внезапно смолкла — прямо посреди стремительного пассажа.

Габриэль Стоун сидел за сверкающим черным роялем и смотрел на дверь, собираясь спросить, кто посмел прервать его виртуозное исполнение «Революционного этюда» Ференца Листа (включавшего сочиненные Стоуном вариации, недоступные пальцам композитора), но при виде Эша выражение его лица изменилось.

— Значит, дело сделано? — спросил он.

Эш кивнул. Габриэль вскочил со стула и осторожно взял у него чемоданчик. Потом схватил толстую цепь, три раза обернул вокруг гладкой кожи и запер на висячий замок. Эш достал из кармана миниатюрную видеокамеру и протянул ему.

— Я буду первым свидетелем событий этого исторического дня, — сказал Габриэль, с нетерпением глядя на маленький экран с высоким разрешением.

Сначала уничтожение офиса РУВ, потом не менее разрушительный набег Эша на штаб-квартиру Федерации в Брюсселе — все это вызвало у Габриэля неподдельный восторг. Когда запись окончилась, он посмотрел на Эша и с серьезным видом кивнул.

— Ты сослужил мне хорошую службу, человек. Теперь идем. Присоединишься к нашему торжеству. Все ждут.

За час до начала вечеринки не меньше сотни вампиров собрались в огромной столовой особняка, и когда до них дошла весть о победе Габриэля, гул взволнованных голосов усилился. На приставных столиках в стиле чиппендейл выстроились декантеры и графины с кровью: наконец, к удовольствию Лилит, Габриэль дал согласие использовать пленников для той цели, с которой их держали в подвале. Два упыря, Шэрон и Джеффри Хопли, ковыляли по залу, разнося серебряные подносы с бокалами (по единодушному мнению вампиров, Габриэль Стоун, несмотря на все свои достоинства, не очень хорошо разбирался в упырях). Лилит сменила свой любимый комбинезон из красной кожи на шикарное бальное платье черного цвета, глубокий вырез которого притягивал десятки восхищенных взглядов со всех концов комнаты. Однако гордое выражение на ее лице вскоре уступило место досаде — при появлении Кали в ослепительном белом платье толпа восторженно ахнула. Превосходство ее наряда усиливало сверкающее рубиновое ожерелье, подарок могущественного афганского военачальника, сделанный девять столетий назад.

По рядам собравшихся вампиров пробежал шепот — в столовую быстрым шагом вошел Габриэль. Его сразу же окружили. Каждый желал пожать ему руку, дружески похлопать по спине. Он приветственно взмахнул рукой, протиснулся сквозь толпу, вскочил на стол и поднял хрустальный бокал с кровью, взывая к тишине. Все мгновенно смолкли.

— Друзья мои, — начал он. — Мне трудно выразить словами, как я рад сообщить вам весть об этой судьбоносной победе. Непередаваемая мерзость под названием Федерация больше не существует — она уничтожена. За исключением разрозненных осколков, которые будут незамедлительно найдены и понесут наказание, если не захотят присоединиться к нам в деле восстановления той славы, которая некогда окутывала мир вампиров. Наш враг наконец уничтожен… окончательно… бесповоротно… навсегда. Сначала подлые шпионы и информаторы в Лондоне, а сразу же за ними тираны в Брюсселе. Давайте возрадуемся и поднимем бокалы за этот день, когда пали цепи рабства!

Раздался гром аплодисментов и хор радостных криков. Габриэль одним глотком выпил кровь, швырнул пустой бокал в камин и стал ждать, когда снова наступит тишина.

— И что любопытно, своей победой мы в значительной степени обязаны тому, кто не принадлежит к нашему роду — то есть пока не принадлежит. За Эша, друзья мои, которому вскоре будет оказана высшая честь, которую мы только можем предложить. Он будет принят в нашу семью. За Эша, нашего нового брата по крови.

Под гром аплодисментов все взгляды обратились на Эша, который стоял в дальнем конце комнаты, глядя в пол. Зазвенели бокалы.

— За Эша! — хором скандировали сотни голосов.

Габриэль достал из кармана длинную гаванскую сигару, схватил с каминной полки подсвечник и прикурил от пламени свечи. Потом улыбнулся, выпустив облачко дыма.

— Ну, друзья мои, как теперь принято говорить… будем веселиться!

Буйное веселье быстро распространилось по всему особняку и выплеснулось в сад. Кровь, вино и охлажденное шампанское лились рекой — под изысканную закуску, приготовленную упырями. Толпа вампиров собралась у экрана принесенного из хозяйской спальни огромного телевизора, на котором снова и снова демонстрировались кадры опустошительного набега на Лондон и Брюссель.

Тем временем в сад выпустили двух пленников — для развлечения. Лилит первой поймала одного из них, спрятавшегося в беседке, и с наслаждением перегрызла ему горло, испачкав платье. Отрубленная голова другого пленника откатилась на залитую лунным светом лужайку. Бакстер Барнетт устроился на перевернутой тележке для гольфа и, зажав между коленей коктейль из крови, бросал мячики в ее раскрытый рот.

— Осталось дождаться возвращения Роландо, Петрока и Элспет, — сказал Габриэль, который вместе с Захарией устроился в оранжерее, — с известием о том, что наша старая знакомая Алекс Бишоп наконец уничтожена. Честно говоря, мне даже немного жаль, — он вздохнул. — У нее был шанс. Она могла присоединиться к нам. Но предпочла остаться с врагами.

— Эш идет. — Захария кивнул, указывая за спину Габриэля. Тот оглянулся.

— Герой дня, — сказал Габриэль и похлопал его по плечу. — Что я могу тебе предложить?

— Мою награду, — ответил Эш.

— Да, я обещал. — Габриэль улыбнулся. — И сдержу слово. Ты ее получишь, как только твоя миссия будет завершена. Тебе предстоит выполнить еще одно задание, прежде чем получить заслуженную награду.

Из сада выскочила Лилит, а за ней пьяный от крови Бакстер Барнетт.

— Габриэль, у нас закончились люди, — сообщила она. — Марцелий спрашивает, что делать с мерзкими останками.

— Бросьте их собакам, — отмахнулся Габриэль. — Сестренка, я как раз рассказываю нашему другу о заключительной части плана. Эш, ты должен отправиться в Сибирь, к нашим — как бы это выразиться — достойным глубокого уважения дальним родственникам. Только ты способен провести заключительную церемонию, когда заключенное в оболочку из жидкого свинца оружие займет свое место в ледяной стене Зала Совета их цитадели и останется там навсегда в качестве трофея.

Эш медленно кивнул.

— А потом?

— Потом ты вернешься сюда, и я лично выполню свое обещание. Ты станешь тем, кем всегда мечтал стать.

— Сибирь. — Эш задумался. — Я не знаю, где это.

— Лилит и Захария тебя проводят, — сказал Габриэль. Его взгляд упал на Бакстера. — Что это у тебя торчит из кармана? — резко спросил он.

— А, это? Ну… просто витамины, — пробормотал Бакстер, пряча флакон с таблетками.

— Вампиры не принимают витаминов, — сказал Габриэль. — Я знаю, что это такое. Давай их сюда, слышишь?

Бакстер робко протянул таблетки. Габриэль с отвращением бросил солазал Захарии:

— Будь добр, избавься от этого мусора.

— Сибирь? — переспросила Лилит. Она собралась было запротестовать, но, взглянув на Габриэля, умолкла.

— Опять к уродам, — вздохнул Захария. — Как будто я не насмотрелся на этих ублюдков. Опять возьмем самолет Лонсдейла?

Габриэль покачал головой.

— Было бы в высшей степени неразумно пользоваться им слишком часто — рано или поздно полиция людей его выследит. Я предлагаю оставить его там, где он стоит сейчас: румынские власти не скоро его обнаружат. Самолет заменит транспортное средство нашего друга Бакстера, любителя солазала. Надеюсь, ты не возражаешь, Бакстер?

— Ну… нет, конечно, — нерешительно пробормотал Бакстер.

Габриэль потер руки.

— Превосходно. Лично я решил взять небольшой отпуск. Проблема одна — не знаю, где его провести. За столько веков в этом мире почти не осталось уголков, которые не вызывали бы у меня смертельной скуки. Можно было бы воспользоваться тосканской виллой, которую освободил покинувший нас упырь Джереми Лонсдейл, но Италия меня утомляет. А вот Швейцария… прошло добрых восемьдесят лет с тех пор, как я был там. — Он заговорщически улыбнулся Бакстеру.

— Откуда ты знаешь, что у меня дом в Швейцарии? — нахмурился Бакстер.

— Благодаря моему министру информации. — Габриэль кивком указал на Захарию. — Всемирная паутина тоже бывает полезной. Твое любовное гнездышко в охотничьем домике в девяти с половиной милях от Церматта подробно описывали люди в своей прессе. Достойное восхищения место, Бакстер. Великолепный вид на горную долину, доступ только с помощью частной канатной дороги, полное уединение, но недалеко от нескольких деревень, где можно без труда добыть пищу.

— Вообще-то я не сдаю дом в аренду. — Бакстер покраснел.

— Тем большей честью для нас будет погостить там некоторое время, — сказал Габриэль. — Естественно, это потребует кое-каких затрат. После всех этих взяток, которые пришлось платить таможенникам за то, чтобы они не досматривали наши гробы, казна быстро опустела. Как тебе известно, Швейцария не самое дешевое место для того, кто обладает настоящим вкусом.

Бакстер едва не поперхнулся от ярости.

— Я знал, что могу на тебя рассчитывать, — с улыбкой сказал Габриэль. — Скажем, десять миллионов евро наличными? Для начала.