Глава 24

Саутгемптон

Томми отвел Джоэля в закопченное здание из красного кирпича на узкой пустой улочке неподалеку от порта. Спустившись по ступенькам, он открыл дверь с тремя замками и втолкнул Соломона внутрь. Это был подвал — без окон, со стенами из голого кирпича, но чистый и прибранный. Оглядевшись, Джоэль снова глотнул из бутылки. Думать о том, что он делает, было противно, однако силы прибывали с каждым глотком. Единственное, что ему удалось, — преодолеть желание выпить все сразу.

— Если ты не собираешься сам себя кормить, советую экономить, — предупредил Томми. — Вот, садись.

Джоэль опустился на стул, который подвинул к нему Томми. Ненавидя себя за желание вновь приложиться к бутылке, он сунул ее в карман, твердо решив не доставать как можно дольше.

— Чем вы занимаетесь? — спросил Джоэль. Светская беседа вампиров. Абсурд, сюрреализм какой-то.

— Покупаю и продаю, — ответил Томми. — Всякую всячину.

— А… давно вы?..

— Вампир? — Томми усмехнулся. — Не смущайся, приятель. Вечность — это слишком долго, чтобы увиливать и уклоняться от правды. Очень, очень давно — если хочешь знать.

— А как вы им стали?

Томми опустился в потертое кресло и вытянул ноги.

— А вот об этом, сынок, спрашивать не принято. Некоторые вампиры считают такие вопросы неприличными. Но я могу тебе рассказать. Слышал когда-нибудь о Бааван ши?

— Белокурые женщины Шотландского нагорья, — ответил Соломон. Заметив удивление Томми, он поспешил объяснить: — Где-то читал о них.

Он не стал уточнять, что источником информации был дневник деда, охотника на вампиров.

«Видел бы он меня сейчас», — подумал Джоэль. Вот бы обрадовался, что внук превратился в существо, которое они оба ненавидели больше всего на свете.

— Точно, белокурые женщины, — задумчиво произнес Томми. — Тогда ты должен знать, что это воинственное кельтское племя вампиров той эпохи, которую люди называют Средневековьем. Вроде амазонок, только с зубами. Они охотились на молодых парней, которых очаровывали пением. Одним из таких парней стал мой сын Стюарт. Это было в 1301 году, как раз когда Вилли Уоллес поднял народ против англичан. Холодная была зима. Однажды ночью Стюарт охотился в лесу со своим луком. Вот тогда они и взяли его. Я пошел искать Стюарта, и меня взяли. — Томми вздохнул. — Давно это было.

Мысли Джоэля путались. Значит, такую жизнь Томми ведет уже больше семисот лет. Или это не жизнь, а что-то другое?

— А что случилось со Стюартом? — наконец спросил он.

— Уничтожили, — тихо ответил Томми. — Охотники.

— Охотники на вампиров?

— Ага. Поймали его днем. Посадили моего мальчика в клетку и выволокли прямо на солнце. Козлы. — Томми сплюнул.

— Мне очень жаль, — сказал Джоэль и нахмурился. Он возвращался домой с твердым намерением уничтожать всех вампиров, которые только попадутся ему на пути. И вот теперь он сидит напротив одного из них, пьет вместе с ним кровь, искренне благодарный за оказанную услугу, и сочувствует горю — потере сына-вампира.

— У каждого своя история, — сказал Томми. — А с тобой как было?

— Со мной это сделала женщина. Я думал, что люблю ее. А она вроде как скрывала от меня, что она вампир.

Томми задумчиво кивнул.

— А теперь ты ее за это ненавидишь, да?

Джоэль молчал.

— Все нормально. Тут нечего стыдиться. Такое происходит со всеми, кого превращают против их воли. Но со временем происходит странная штука. Ты начинаешь видеть преимущества. А потом, когда проходит еще время, тебе даже начинает нравиться.

Соломон не знал, что на это ответить. Но ему не давала покоя еще одна мысль.

— Эта женщина, которая меня превратила… Она сказала, что работает на Федерацию вампиров. Что-то вроде агента.

— Агента? — Брови Томми взлетели вверх. — Она здорово рисковала, превращая человека. Нарушила правила Федерации.

— Мы говорим о Федерации… вампиров? — спросил Джоэль. — Я хочу знать о ней. Расскажи мне все, что тебе известно.

Томми вздохнул.

— Мир изменился, приятель. Люди теперь более организованны и технически оснащены, чем в мое время. Новые времена, новые нравы. В восемьдесят четвертом году — ну, то есть в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом — Верховные правители впервые собрались вместе и объявили, что все должно измениться, если вампиры не хотят, чтобы их заметили. Может, они были правы. Может, в противном случае нас всех бы уничтожили. Кто знает? В любом случае все произошло быстро. Не успели мы оглянуться, как появилась огромная организация, которая устанавливала свои правила. Первым делом запрет на превращение людей — без их особого разрешения. Строжайше запрещено, под страхом уничтожения. Казнь, — объяснил он. — При помощи носферола. Это нейротоксин для вампиров. Неприятная штука.

— А с насильно превращенными жертвами они поступают точно так же? — Джоэль вспомнил слова Томми о нелегалах.

— Боюсь, что да. Разве что федералы решат их использовать. Видишь ли, они считают, что это дело нужно строго ограничивать. Иначе слишком много людей захотят стать такими, как мы. Тут крутятся большие деньги. Приходится ставить барьеры.

— Не могу поверить, что люди хотят стать вампирами, — Джоэль был потрясен.

— Брось, приятель. Ты только подумай. Вечная жизнь, неограниченное могущество.

— И для этого всего лишь нужно каждую ночь пить человеческую кровь, — с горечью заметил Джоэль.

— Ну, возможно, многим людям это покажется слишком высокой ценой с точки зрения морали. Но есть и преимущества. Благодаря Федерации после превращения они могут жить почти так же, как раньше, — делать деньги, разъезжать на своих быстрых машинах. Только что станут бессмертными.

— А солнечный свет? — удивился Джоэль. — Как можно вести прежнюю жизнь, если…

— Я же говорил, приятель: времена изменились. Верховные правители объявили, что чем сильнее мы интегрируемся в их общество, тем меньше опасность. Вамблок не единственное лекарство, которое они заставили нас использовать. — Томми встал, потопал к буфету, выдвинул ящик, достал из него маленькую трубочку размером с упаковку мятных леденцов и бросил Джоэлю.

— Солазал? — вслух прочел тот.

— Только не спрашивай меня, как работает эта чертова штуковина. Какая-то химическая дрянь. Но позволяет вампирам появляться на солнце.

Вот, значит, как Алекс удалось его обмануть, подумал он.

— И вправду помогает?

Томми кивнул.

— Представь первого придурка, на котором это испытывали? Должно быть, обделался от страха. Бери весь флакон, если хочешь. Даже несколько — какое-то время ты на них продержишься. У меня этого добра полно. Почти не пользуюсь, только если нужно в банк или в магазин. Честно говоря, у меня от него изжога.

Джоэль внимательно рассматривал флакон, читая мелкий шрифт на этикетке. По внешнему виду обычный фармацевтический продукт.

— Потрясающе. Просто не верится, что эти люди… то есть вампиры, — поправил себя он, — создали такую организацию.

— Всемирную, приятель. Отделения почти в каждом крупном городе. Но началось все в Европе, в 84-м году. Главная штаб-квартира у них в Брюсселе. Оттуда Верховные правители заправляют всеми делами. Они устанавливают правила, а за исполнением следит РУВ. Р-У-В, Разведывательное управление вампиров. Следственный отдел и полиция в одном флаконе. Насколько я знаю, РУВ базируется в Лондоне. Точного адреса не могу сказать. Они там голубых кровей. Простым вампирам такую информацию не доверяют.

— Похоже, вы их не очень любите, — заметил Джоэль.

— Лучше не будем об этом, — ответил Томми. — Скажем так: найдется немало таких, кто с удовольствием избавился бы от этой долбаной бюрократии, будь у нас такая возможность. Они заставляют нас регистрироваться и использовать их чертовы препараты, а затем вздувают цены. — Томми помолчал. — А есть и такие, кто не просто ругает федералов. Бунтовщики. Ходят слухи, что вампиры подняли мятеж.

— Габриэль Стоун, — сказал Джоэль. — Думаю, он один из них.

— Сдается мне, ты знаешь об этом больше моего. В любом случае эти гестаповцы из Федерации уже приходили, задавали свои вопросы. Хотели узнать, не замешан ли я в этом. Допытывались, почему я не покупаю их лекарств. Других тоже допрашивали, не только меня. Но РУВ затем и создано, чтобы скрывать такие вещи. Они никогда не говорят нам правду.

— Значит, вы мятежник? — спросил Джоэль.

Томми расхохотался.

— Я? Не придумывай, приятель, — я держусь подальше от этого дерьма. Просто хочу тихо и спокойно жить в своем углу, как было всегда.

— Мне нужно найти штаб-квартиру в Лондоне, — сказал Джоэль.

— Зачем? Хочешь сдаться?

— У меня к кое-кому есть там дело.

Томми понимающе улыбнулся.

— Ага, понятно. Та девчонка, агент, что превратила тебя.

— Ее зовут Алекс Бишоп. Последний раз мы виделись несколько дней назад в Румынии. Но я уверен, что она вернулась в Лондон. Не знаю откуда, но мне это точно известно.

Томми кивнул.

— Между вампирами и жертвами, которых они превратили, существует особая связь. Вроде телепатии, я думаю. У одних больше, у других меньше. Зависит от вампира. С возрастом мы становимся сильнее.

Джоэль вспомнил, как Кейт Готорн, загнанная в угол в какой-то квартире в Уоллингфорде, смогла направить его в замок Габриэля Стоуна в Румынии, прежде чем он уничтожил ее. Тогда это казалось ему непостижимым. Теперь он понял.

— Думаете, я могу воспользоваться этой связью, чтобы найти ее в Лондоне? Как это работает? Наверное, если я сосредоточусь, то смогу…

— Все не так просто, приятель. — Томми улыбнулся и покачал головой. — Кроме того, даже если ты найдешь свою девчонку и доберешься до штаб-квартиры РУВ, то — насколько мне известно — не успеешь войти в дверь, как тебя нашпигуют носферолом. Не стоит проверять на себе его действие. Можешь мне поверить.