Можно привести миллионы примеров современных людей, которые находятся в плену у собственных пагубных моделей финансового поведения, подобно Скруджу и Крэтчиту. Найти их не составляет большого труда. Далеко не все способны изменить к лучшему свое привычное поведение, даже если они осознают, что такие денежные привычки ограничивают их жизнь или наносят ей вред. Подтверждение можно увидеть где угодно.

Современные скруджи, несмотря на свое богатство, тоже находят способы неосознанно портить себе жизнь. Мы, авторы книги, часто имеем дело с такими людьми. К нам обращаются:

● трудоголики, которые живут отдельно от своих семей или разведены. Причиной тому послужили их убеждения о том, что значит «достаточное количество денег» и что можно купить за деньги, а что – нет;

● люди, год за годом продолжающие заниматься ненавистной работой в надежде, что деньги, которые они зарабатывают, а иногда и откладывают, когда-нибудь принесут им удовлетворение, и их жизнь обретет смысл;

● неожиданно получившие большое состояние наследники, которые осознали, что богатство скорее принесло им новые проблемы, чем мир и комфорт, которых они ожидали;

● те, кто настолько боится потерять свои деньги, что ни на миг не могут выбросить эти мысли из головы, чтобы насладиться прекрасными моментами жизни;

● богатые люди, испытывающие чувство вины за свое состояние.

Крэтчитов в реальной жизни можно охарактеризовать как пассивных людей, не реализующих свой потенциал, не проявляющих всех своих способностей. Они не умеют жить по средствам и не способны позаботиться о будущем. Их легко можно узнать по следующим признакам. Они:

● погрязли в долгах по кредитной карте, а сейчас их долг еще больше, чем обычно;

● переживают позор банкротства. Каждый год регистрируется более полутора миллионов случаев – то есть каждые пятнадцать секунд в мире кто-то банкротится;

● приходят к выводу, что неспособны копить деньги;

● к выходу на пенсию не имеют достаточных сбережений;

● тратят весь доход на излишества вместо действительно необходимых приобретений;

● ставят под угрозу свою личную жизнь из-за постоянных разногласий с близкими по поводу финансов;

● не делают инвестиций, так как боятся все потерять. Вместо этого они помещают деньги на сберегательные счета, в депозиты с низкими процентными ставками, или даже просто прячут их в дальнем углу дома. В итоге инфляция и налогообложение обрекают таких людей именно на то, чего они боятся и всеми силами стараются избежать.

К слову, опрос, проведенный Американской ассоциацией психологов в марте 2004 года, показал: семьдесят два процента американцев считают своим главным стресс-фактором деньги. Деньги опередили остальные предложенные варианты – даже такие, как работа, здоровье и дети.

Миллионы людей обрекают себя на неудачу в делах, касающихся финансов. Подобно Скруджу и Крэтчиту, они полагают, что вся проблема заключается в самих деньгах.

Это не так.

Не поймите превратно и не подумайте, что деньги абсолютно не важны. Безусловно, они имеют значение. Однако один наш богатый клиент сказал: «Не знаю, что является большей бедой – иметь слишком мало денег или слишком много».

На самом деле в ловушку собственных деструктивных моделей поведения попадают люди всех социально-экономических уровней, и это поведение кажется им правильным. Независимо от того, понимают они, что необходимо что-то менять, или нет – им в любом случае это не удается.

Многим из таких людей мы смогли помочь в ходе нашей финансовой психотерапии, тренингов и семинаров. Ключевым моментом является осознание простого факта – не сами деньги составляют основную проблему. В основе нашего поведения лежит нездоровая система финансовых убеждений, о которой мы часто даже не догадываемся, ведь нам кажется, что мы все делаем правильно. Эти убеждения – созданные, взращенные и укоренившиеся в нашем детстве – управляют нами и не позволяют разбогатеть.

И ваши убеждения – даже те, о которых вы и не догадываетесь, – также управляют вашими поступками. Возможно, вы прекрасно это понимаете, но никак не можете навсегда изменить свое поведение – все из-за того, что скрытые механизмы полностью держат вашу жизнь под контролем. Вы испытываете неудобство, действуя с ними вразрез. Осознать этот факт и захотеть обнаружить свои спрятанные убеждения – вот что необходимо для того, чтобы избавиться от ненужных моделей поведения.

Ваши поступки всегда продиктованы вашими реальными убеждениями. Совет: «Делай то, что я говорю, а не то, что я делаю», – подтверждает неоспоримый факт: часто мы знаем, как в той или иной ситуации следует поступить, и при этом делаем все совершенно по-другому. Цель этой книги – помочь вам выявить ваши скрытые убеждения, не позволяющие получать удовольствие от жизни, а также полностью осознать их наличие и начать с ними работать – в конце концов, они потеряют свою власть над вами. Если вы все сделаете правильно, то снова сможете сами управлять своей жизнью и осознанно выберете установки, с которыми будете жить дальше.

В первой главе мы рассматриваем ряд наиболее распространенных убеждений, которые мы назвали «денежными сценариями поведения». Там также есть упражнения, которые помогут вам выявить наличие у себя этих убеждений. Нам самим – каждому из нас троих – приходилось вести с ними борьбу. Мы поделимся историями, которые случились с нами и с нашими клиентами, чтобы помочь вам выйти на путь финансового просветления. Многим, например, покажется близкой история Брэда.

Как клинический психолог я являюсь экспертом в области человеческого поведения. Помимо многолетних скрупулезных академических и клинических исследований я потратил немало времени и сил на то, чтобы залечить собственные душевные раны. Я имею полное представление о том, как мысли, чувства, история семьи или неудавшийся бизнес могут влиять на деятельность человека. Мне удалось помочь измениться многим людям. Благодаря этим фактам моя история выглядит отчасти парадоксальной.

Я родился в бедной семье – бедной на протяжении многих поколений. Мой отец, более подробно о котором вы узнаете далее, вырос на маленькой ферме в Огайо. В округе говорили, что в годы Великой депрессии ферму спас лишь упорный труд моего прадеда. Отец был старшим из троих детей. Раз в неделю он мылся в ванне, которая стояла на улице, а вода в ней подогревалась печкой, растапливаемой углем. Отец был удостоен чести мыться в этой воде вторым. Поговаривали, что, поскольку его младший брат – мой дядя – был самым маленьким ребенком в семье, после мытья в ванне он становился грязнее, чем был до того.

Каша из кукурузной муки считалась деликатесом, а ланч иногда представлял собой два ломтика хлеба с куском сахара между ними. Осенью детям выдавали по две пары синих джинсов на год.

Мой папа был вторым человеком в этой большой семье, кто получил высшее образование. И хотя он добился желаемой работы – стал учителем, – он все еще ощущал себя бедняком. Во времена моего детства мы постоянно жили в чужих домах. Позже отец смог купить собственное жилье, но так как оно нуждалось в ремонте, а денег у нас не было, в доме еще несколько лет не было внутренних стен – только балки, на которых их можно было бы соорудить в будущем.

В детстве я не обращал на все это никакого внимания, но позже узнал, что моему отцу мешало то, что сейчас он называет «мышлением бедняка». Он не видел для себя никакой альтернативы и не понимал, что заслуживает большего. Отец изо всех сил старался придумать способ изменить свою жизнь к лучшему, но ничего не приходило ему в голову. Он рассуждал в духе: «Если бы школа могла платить мне больше…», полагая, подобно большинству его товарищей по несчастью, что ключ к лучшей жизни держит в руках кто-то другой, а не он сам. Но даже при таком финансовом положении мой отец боролся с чувством вины, ведь он жил намного лучше, чем большинство его многочисленных родственников.

Из-за этого мышления бедняка отец, соответственно, работал за значительно меньшие деньги, чем заслуживал, не делал сбережений и никогда не шел даже на умеренный риск в отношении тех малых сумм, которые ему случайно удавалось отложить. Ведь мы все же были бедняками, потомками поколений бедняков. Отец и представить себе не мог другой жизни. Я рос и со временем твердо решил для себя: только не я! Со мной все будет по-другому!

Семья моей матери иммигрировала в Детройт в поисках работы в 40-е годы. Они были одними из многих людей, переехавших в крупные промышленные города во время эмиграции из Аппалачей. Мама была младшей из троих дочерей. Она выросла в Детройте, штат Мичиган, в рабочем районе рядом с муниципальными кварталами для малоимущих.

Мой дед по материнской линии работал на заводе «General Motors». Со временем для охраны дома он купил огнестрельное оружие – так он хотел защитить свою семью от постоянно случавшихся в округе грабежей. Несмотря на его старания, бандиты не раз проникали в дом и среди прочего крали и его недавно купленное оружие. Дед умер, когда ему перевалило за девяносто. До самой смерти он держал заряженную винтовку на расстоянии вытянутой руки от кровати.

Во время Великой депрессии, потеряв то немногое, что семья имела в виде банковских сбережений, мой дед стал хранить деньги в сейфе на чердаке. Мама также выросла с недоверием к финансовым учреждением. Разве могло быть иначе? Она ходила в школу, где дети из бедных и богатых районов учились вместе. Очень рано она начала понимать, что относится к беднейшему социально-экономическому классу, и в результате ощущала себя ниже других. Уже будучи взрослой, мама начала откладывать деньги, но решалась только на инвестиции низкого риска. Поскольку она работала учительницей на полставки, в детстве я хорошо усвоил, что мы были самыми настоящими бедняками. Но я рос и был твердо уверен: только не я! Со мной все будет по-другому!

Хотя мою семью можно было отнести к низам среднего класса, я вырос в полной уверенности, что мы бедные. Оглядываясь назад, могу сказать, что мы и в самом деле ими были – в нашем мышлении. Я стыдился своих ограниченных возможностей и совсем не богатого жизненного опыта. Многие мои однокурсники и коллеги выросли в более обеспеченных семьях, и это только усугубляло во мне чувство отчужденности и стыда. Итак, я со всей решимостью поклялся все сделать по-другому.

Я действительно сделал все по-другому, и это дорого мне обошлось.

Когда после десяти лет обучения я, наконец, получил высшее образование, то занялся инвестированием. Не имея за плечами никакой подготовки и абсолютно ничего не зная о финансах и фондовом рынке, я начал покупать и продавать акции, считая, что ничем не рискую. Именно это и представляло для меня настоящую угрозу. Так или иначе, после того, как в 2000 году лопнул так называемый пузырь высоких технологий, в течение двух лет я потерял около половины своих первоначальных вложений. Это событие серьезно повлияло на мою последующую жизнь. А в то время я испытывал безграничную боль и унижение.

Я не имел ни малейшего представления ни о скрытых убеждениях, передающихся в нашей семье из поколения в поколение, ни о своих личных взаимоотношениях с деньгами. Пытаясь «все сделать по-другому», не так, как родители, я совершил большую ошибку и в итоге получил то же, что и они, – МАЛО денег. К счастью, мои страдания научили меня в случае неудачи обращаться за помощью к другим и пытаться расширить свои знания об интересующем меня предмете. Пережив это горе, я смог посмотреть на мир другими глазами. Так начался мой путь к финансовому выздоровлению.

После того, как произошло это болезненное событие, я осознал, что мне необходимы новые знания и помощь специалистов. Мне представилась возможность участвовать в семинаре, который организовал соавтор этой книги – Рик Калер. Семинар был посвящен исследованию наших собственных отношений с деньгами, и я с радостью согласился стать его участником. Интересно, что на нем присутствовали также мой отец, моя мачеха и моя невеста. В какой-то момент нас попросили рассказать, какую смысловую установку о деньгах мы получили в семье. Отец пожелал ответить, и, когда он заговорил, у меня от удивления открылся рот. Так я и сидел в течение всего рассказа, а моя невеста осторожно толкала меня в бок после каждого нового предложения. Несмотря на то что отец никогда этого не говорил, его сложившееся в детстве представление о деньгах передалось и мне. Почти все мысли, которые он высказывал, возникали раньше и у меня, и я делился ими со своей невестой!

Я осознал, какое глубочайшее влияние эти укоренившиеся семейные установки о деньгах постоянно оказывали на мое поведение и на мои размышления на тему финансов. Это событие изменило мою жизнь. Я начал работать с эмоциями – например, с чувством боли, вины или стыда, – которые вызывали у меня какие-либо события или размышления, и со временем я смог отстраниться от своих мыслей. Постепенно эта отстраненность позволила мне рассуждать более объективно. Сейчас, когда старые денежные сценарии поведения дают о себе знать, я больше не подчиняюсь им бессознательно и машинально. В таких случаях я готов усомниться в обоснованности моих мыслей. Теперь я способен принимать более взвешенные решения. Если я вдруг оказываюсь в очень сложной и напряженной финансовой ситуации или если мне приходится противостоять каким-либо устаревшим и весьма болезненным денежным сценариям поведения, я заручаюсь поддержкой и помощью окружающих. Поступая таким образом, я могу принимать намного более взвешенные и здоровые решения по поводу денег.

Например, время от времени я начинаю думать, что недостаточно усердно работаю или зарабатываю слишком мало. В моей семье любой посчитал бы величайшей обидой, если бы его назвали ленивым. Я смог распознать в этом факте передающийся из поколения в поколение денежный сценарий поведения. Я знаю, что он появился задолго до меня, и поэтому меня он больше не касается. Я понял, что, подчиняясь этому денежному сценарию, поколения моих предков стали трудоголиками и в бесконечной погоне за «усердной работой» жертвовали собой, взаимоотношениями с близкими и радостью жизни. Тем не менее, хотя я и отдаю себе в этом отчет, временами похожие мысли снова прокрадываются в мое сознание. Раньше я бы принял их близко к сердцу и испытал чувство вины, устыдился и начал заниматься самокопанием. Пытаясь стать лучше, принялся бы за работу с еще большим старанием и работал бы допоздна. Иначе я бы обязательно счел себя лентяем и никчемным неудачником. Сейчас в удачные периоды моей жизни мне удается отстраниться от таких рассуждений и не убиваться на работе. А в мои худшие моменты мне все еще бывает трудно их отпустить.

В таких случаях я прошу близких дать реальную оценку происходящему. Тогда объективный взгляд на то, сколько я работаю на самом деле, и напоминание о моих главных ценностях, которыми я не готов пренебречь даже ради денег (то есть моими отношениями с самим собой и окружающими), быстро меняют ход моих мыслей. Чувства вины и стыда утихают, и я могу осознанно выбирать для себя линии поведения, согласующиеся с моими истинными целями и ценностями.

Сейчас со мной и в самом деле все происходит по-другому.