Глава XV
Лорд Руперт знакомится с Леони
На следующий день Руперт отправился в Эйвон. О своем прибытии он возвестил неистовым трезвоном в дверной колокольчик, подкрепив его несколькими оглушительными ударами. Леони, беззаботно дремавшая в холле у камина, испуганно подскочила. Решив, что настал конец света, она юркнула за ширму, предусмотрительно оставив щелку, чтобы наблюдать за грядущим Армагеддоном. Дворецкий же, не проявив особого беспокойства по поводу надвигающегося кошмара, отправился открывать дверь. До слуха Леони донесся веселый голос.
— Привет, Джонсон! Еще жив? А где мой любезный кузен?
Решив, что этот звонкий голос вряд ли принадлежит Всаднику Тьмы, Леони высунула из-за ширмы кончик аккуратного носика.
— А, это вы милорд, — ответил старик-дворецкий и с укором добавил: — Ну конечно, кто еще может так барабанить в дверь. Дома только госпожа.
Руперт кинул ему шляпу и проследовал в холл. К этому времени из-за ширмы следом за кончиком носа показались и щеки с очаровательными ямочками. Руперт затейливо взмахнул рукой и поклонился.
— Прошу прощения, мадемуазель. Разрази меня гром, что стряслось с нашей семейной лачугой?! — он потрясено огляделся. — Насколько мне помнится, эта берлога всегда напоминала склеп, а теперь…
— Это лорд Руперт, госпожа, — объяснил дворецкий, словно оправдываясь. Он сурово взглянул на молодого хозяина. — Вы не можете здесь остановиться, милорд. Это подопечная его милости. Госпожа Леони де Боннар.
— Я остановился в Меривале, старый брюзга. Мадемуазель, если вы прикажете мне удалиться, я безропотно подчинюсь.
Леони недоуменно наморщила нос.
— Руперт? Ах да, вы брат Монсеньора!
— Мон..? А, да-да!
Леони маленькими шажками неуверенно выбралась на середину холла.
— Очень рада познакомиться с вами, сэр, — вежливо сказал она. — Теперь я сделаю реверанс, а вы поцелуете мне руку, n'est-ce pas?
Руперт изумленно уставился на нее.
— Да, но….
— Eh bien! — Леони старательно присела и протянула маленькую ручку.
Руперту ничего не оставалось, как церемонно ее облобызать.
— Ни одна дама прежде не говорила мне, чтобы я поцеловал ей руку, — глубокомысленно заметил он.
— Мне не следовало этого делать? — встревожилась Леони. — Voyons, я так трудно постигаю эту науку! Скажите, пожалуйста, а где Монсеньор?
— Бог ты мой, понятия не имею, дорогая!
Леони серьезно смотрела на гостя.
— Так вы тот самый юный Руперт, Я вас знаю. Много о вас слышала.
— И как пить дать, ничего хорошего! Я в нашей семейке что-то вроде козла отпущения.
— О нет! Я слышала о вас в Париже, и мне показалось, что там вас все очень любят.
— Правда? Так вы прибыли из Парижа?
Леони кивнула.
— Я была у Монсеньора па… — она прижала пальцы к губам, взгляд ее испуганно метнулся в сторону.
Руперт заинтересованно посмотрел на Леони, глаза его светлости скользнули по остриженным медно-рыжим волосам.
— Па?..
— Я не должна говорить. Пожалуйста, не расспрашивайте меня!
— Так вы были его пажом?
Леони потупила взгляд.
— Как романтично! — довольно рассмеялся Руперт. — Вот это здорово!
— Вы не должны никому говорить! — умоляюще прошептала Леони. — Обещайте!
— Я буду нем как рыба, дорогая! — прокричал Руперт, да так громко, что Леони вздрогнула. — Никогда не думал, что мой братец склонен к романтическим выходкам! А какого черта вас держат здесь?
— Я учусь быть дамой, милорд.
— К черту милорда, не при даме будет сказано! Меня зовут Руперт!
— А прилично вас так называть? — неуверенно спросила Леони. — Я не слишком хорошо разбираюсь в этом.
— Вполне, милая! Можете вырвать мне язык, если это не так! Разве вы не воспитанница моего родного брата?
— Да.
— Тогда, eh bien, как вы говорите! Черт побери, вот и кузина Генриетта!
На лестнице показалась мадам Филд, она близоруко уставилась на гостя.
— Ну конечно! Это и в самом деле ты, Руперт?
Руперт поклонился и прокричал еще громче:
— Да, кузина, это я! Надеюсь, вы как обычно в добром здравии?
— Если не считать легкого приступа подагры. Леони! Ты здесь?
— Я представился, дорогая кузина. Полагаю, я прихожусь мадемуазель чем-то вроде дядюшки.
— Дядюшки? Какая глупость, Руперт!
— Такой дядюшка мне не нужен! — возмутилась Леони. — Вы для этого недостаточно почтенны.
— Леони!
Руперт с готовностью хихикнул.
— По правде говоря, такая племянница и мне не слишком по душе. Вы чересчур дерзки, мадемуазель Леони.
— О нет, Руперт, нет! — вмешалась мадам Филд. — На самом деле Леони очень добрая и милая девушка! — Она с сомнением взглянула на кузена. — Но, Руперт, ты уверен, что тебе пристало здесь находиться?
— Выкидываете меня из отчего дома, кузина?
— Уверяю тебя, я не хотела…
— Я приехал познакомиться с воспитанницей моего брата, дорогая Генриетта, как того требуют приличия.
При слове "приличия" лицо мадам Филд прояснилось.
— Ну раз так, Руперт… а где ты будешь жить?
— Ночевать я стану в Меривале, а днем, с вашего позволения, буду торчать здесь.
— А Джастин знает? — несмело спросила Генриетта.
— Вы считаете, что Джастин будет возражать против присутствия ближайшего родственника? — Руперт преисполнился праведного гнева.
— Конечно, нет! Ты меня не понял, Руперт! Я не сомневаюсь, что Леони смертельно скучает в моем обществе. Было бы чудесно, если бы ты иногда выезжал с ней на прогулку. Милая деточка завела привычку прогуливаться в одиночестве, а это крайне неприлично.
— Я готов гулять с ней целыми днями! — великодушно пообещал Руперт. — Если, конечно, мадемуазель Леони сама этого пожелает.
— Думаю, мне это понравится, — в голосе Леони сквозило сомнение. — До сих пор я ни разу не встречала никого похожего на вас.
— Если на то пошло, — ухмыльнулся Руперт, — я тоже никогда не встречал таких, как вы, дорогая мадемуазель де Боннар.
Мадам Филд вздохнула и покачала головой.
— Боюсь, Леони никогда не станет настоящей дамой.
— Да она сведет с ума весь Лондон! Милая Леони, не пора ли нам отправиться на конюшню?
— Я только возьму плащ! — Девушка вихрем взлетела по ступеням.
К ее возвращению мадам Филд успела прочесть Руперту нотацию и взять с молодого человека обещание, что он будет подобающим образом вести себя.
Молодые люди вышли из дома; Леони, семенившая рядом с Рупертом, подняла на его светлость взгляд и доверительно улыбнулась.
— Только что мне в голову пришла мысль, — умильно проворковала она. — Не согласитесь ли вы пофехтовать со мной на шпагах?
— Не соглашусь ли я… что сделать?! — Руперт остановился как вкопанный и ошарашено уставился на Леони, старательно шуршавшую кринолином.
Она нетерпеливо топнула ногой.
— Пофехтовать на шпагах!
— Проклятье, что это значит?! Ну ладно, так уж и быть, я пофехтую с вами.
— Большое спасибо! — На радостях Леони сделала огромный прыжок, но тут же снова засеменила, поскольку именно такой способ передвижения мадам Филд почитала convenable. — Видите ли, Монсеньор обучил меня приемам фехтования, но он уехал, а мадам Филд не слишком умелая дуэлянтка. Я как-то раз уговорила ее пофехтовать…
— Дорогая моя, за этим вам следовало обратиться к Энтони Меривалю. Я, конечно, признаю, что Джастин прекрасный фехтовальщик, но Энтони однажды чуть не одолел его.
— Ага! Я так и знала, что здесь кроется какая-то тайна! Скажите, Монсеньор заигрывал с леди Дженнифер?
— Да он удрал с ней прямо на глазах у бедняги Энтони!
— Vraiment? Думаю, ей это не понравилось.
— Конечно, нет. А какой бы женщине понравилось?
— Ну, я бы не возражала, — безмятежно обронила Леони. — Но леди Мериваль — это совсем другое дело! Она тогда уже была замужем?
— Ни черта подобного! Джастин, как правило, не связывается с замужними дамочками. Он сам хотел на ней жениться.
— Жениться? Из этого ничего не вышло бы, — Леони осуждающе покачала головой. — Она бы его утомила. Значит, милорд Мериваль пришел Дженнифер на помощь?
— Да, и попытался вызвать Джастина на дуэль à outrance. Их растащил Эдди Марлинг. Но разругались они вдрызг! И до сих пор не разговаривают. Чертовски неудобно, если учесть, что Мериваля мы знаем с детского возраста. Да и Марлинг не слишком жалует Джастина.
— О! — презрительно протянула Леони. — Мистер Марлинг очень добрый человек, но не слишком умный.
— Да уж, только глупец мог жениться на нашей Фанни.
— Странная у вас семья. Каждый терпеть не может всех остальных. Впрочем, нет, леди Фанни иногда любит Монсеньора!
— Всему виной наша покойная матушка. Она славилась своей вспыльчивостью. Да и старикан герцог тоже не принадлежал к лику святых! Не удивительно, что мы то и дело рычим друг на друга, как собаки.
Молодые люди подошли к конюшне, где Руперт оставил свою лошадь. Его светлость побеседовал с конюхом, а затем принялся осматривать лошадей. Когда Леони и Руперт вернулись домой, им казалось, что они знают друг друга тысячу лет. Его светлости настолько понравилась воспитанница брата, что он решил задержаться в Меривале. Доселе Руперту не доводилось встречать девушку, которая вела бы себя с непринужденностью мальчишки и при этом, судя по всему, не ждала, что он кинется увиваться за нею. Месяц назад Руперт целую неделю посвятил ухаживаниям за Джулией Фолкнер, но подобные развлечения ему обычно быстро надоедали; после недели бестолковой суеты он принял твердое решение избегать женского общества. Но дружеское расположение Леони и ее необычные манеры никак не вписывались в представления о том, какой должна быть истинная дама, а потому Руперт счел, что новая приятельница внесет в его унылую жизнь приятное разнообразие. К тому же Леони была слишком юна, а Руперт в качестве возлюбленных предпочитал зрелых дам. Он рассчитывал на несколько недель веселого времяпрепровождения, не замутненного мыслями о женитьбе и прочей несусветной ерундой.
На следующий день он явился вновь. Открывший дверь лакей сообщил, что Леони ожидает в картинной галерее. Руперт галопом поднялся наверх и обнаружил, что Леони нетерпеливо расхаживает в камзоле и панталонах, разглядывая портреты его предков.
— Вот это да! — его светлость восхищенно присвистнул. — Здорово!
Леони быстро обернулась и приложила палец к губам.
— Где мадам?
— Кузина Генриетта? Я ее не видел. Леони, тебе следует всегда ходить в панталонах. Клянусь честью, они тебе дьявольски идут!
— Я тоже так считаю. — Леони горько вздохнула. — Но если ты скажешь об этом мадам Филд, она страшно разволнуется и непременно упадет в обморок. Я принесла рапиры.
— Так мы все-таки будем фехтовать, моя дорогая амазонка?
— Ты же сказал, что согласен!
— Ну, как пожелаешь! Черт, хотел бы я сейчас видеть лицо несравненной Джулии! — Руперт хихикнул.
Леони прыснула. Его светлость уже успел поведать ей о Джулии Фолкнер. Из рассказа Руперта Леони заключила, что большей курицы свет не видывал.
— Вряд ли я бы ей понравилась, — выговорила она сквозь смех и ткнула пальцем в сторону портретов. — Вот этот господин довольно симпатичный. Немного похож на Монсеньора.
— Боже, дитя мое, это же Хьюго Аластер! Чертовски распутный тип! Вообще, наши предки — на редкость мрачное сборище; заметь, у каждого на лице имеется презрительная усмешка, ну точь-в-точь как у Джастина. Ты только взгляни сюда, это мой достопочтенный родитель.
Леони посмотрела на лицо Рудольфа Аластера, искаженное гнусной ухмылкой, и нахмурилась.
— Он мне не нравится.
— А он никому никогда и не нравился, дорогая. А вот ее милость. Наша матушка, как и ты, была француженкой. Боже, видела ли ты когда-нибудь такую линию рта? Восхитительная, но при этом выдает дьявольский темперамент.
Леони перешла к последнему портрету. Глаза ее наполнились благоговейным ужасом.
— Это Монсеньор?
— Написано год назад. Неплохо, правда?
Из-под полуопущенных век на них смотрели проницательные темные глаза.
— Да, неплохо, — прошептала Леони. — Наверное, Монсеньор был не в самом лучшем настроении, когда писался этот портрет.
— Ну и взгляд, не правда ли?! Впечатляет, но, бог ты мой, не лицо, а маска! Никогда не доверяй Джастину, дитя мое, он самый настоящий дьявол.
Щеки Леони мгновенно стали пунцовыми.
— Ничего подобного! А ты, Руперт, совершеннейший глупец!
— Но это же истинная правда, Леони! Говорю тебе, мой брат — сатана! Уж я-то, черт возьми, знаю! — Его светлость обернулся как раз вовремя, ибо Леони успела обнажить рапиру. — Эй! Что ты собираешься?.. — не договорив, Руперт метнулся к массивному креслу и укрылся за его спинкой.
Леони с горящими глазами угрожающе размахивала рапирой. Его светлость попытался загородиться креслом. Леони продолжала наступать; Руперт отшвырнул кресло в сторону и со всех ног припустил к лестнице, давясь от смеха. Леони следовала по пятам. Наконец она загнала его светлость в угол, Руперт вскинул руки.
— Хватит, Леони, хватит! Ты меня чуть не прикончила! Колпачок с рапиры наверняка соскочил! Черт тебя побери, ты настоящее чудовище! Прекрати же! Ну что за характер!
Леони неохотно опустила рапиру.
— Я чуть не убила тебя. — Она перевела дух. — И убью, если ты еще раз скажешь что-нибудь плохое про Монсеньора. Выходи, трус!
— Хорошенькое дело! — Руперт опасливо опустил руки.
Леони взглянула на него и расхохоталась. Руперт выбрался из угла, приглаживая растрепавшиеся волосы.
— Ну и вид! — Леони зашлась в новом приступе смеха.
Руперт мрачно смотрел на девушку.
— Давай еще раз попробуем! Ты был похож на кролика!
Руперт бочком начал отступать.
— Ради бога, не надо! — взмолился он.
— Ладно, не буду. — Леони великодушно помахала рапирой. — Но не смей говорить ничего дурного про…
— Ни в коем случае! Ни слова! Клянусь! Джастин святой!
— А теперь без лишних разговоров пофехтуем, — распорядилась Леони. — Прости, что напугала тебя.
— Еще чего! — надменно возразил Руперт, окончательно придя в себя.
Глаза девушки блеснули.
— Ты же испугался! Я видела твое лицо. Это было так смешно…
— Пусть так, — его светлость пожал плечами. — Ты просто застала меня врасплох.
— Да, я плохо поступила, — виновато вздохнула Леони. — Мне очень жаль, но ты должен понять, что у меня вспыльчивый характер.
— Да уж понял, — ухмыльнулся Руперт.
— Печальное обстоятельство, n'est-ce pas? Но мне действительно очень жаль.
В эту минуту Руперт был окончательно пленен.
