XVII

Сразу стало очевидно, что хотя три джентльмена, надвигающиеся на группу под яблоней, прибыли в «Быка» вместе, это не случилось по их выбору. Все они выглядели разгоряченными, и лорд Видмор смотрел так упорно на Саммеркорта, что только после возгласа мистера Уайтлифа: «Сэр Гарет Ладлоу! Здесь – и с леди Эстер?» – он осознал, кому принадлежит фигура в расшитом халате. Поскольку даже самые дикие фантазии не рисовали ему Эстер в обществе сэра Гарета, он был так ошарашен, что мог только вытаращить на него глаза. Это дало генералу возможность захватить первенство, и он не замедлил воспользоваться ею. Отстранив его светлость и уничтожив мистера Уайтлифа взглядом, от которого в былые дни стыла кровь в жилах его подчиненных, он шагнул к креслу сэра Гарета и сказал, слопно пролаял.

– Будьте так добры, сэр, даровать мне возможность личной с вами беседы. Когда я скажу вам, что моя фамилия Саммеркорт – да, Саммеркорт, сэр! – весьма полагаю, вы не воспримете как чудо то, что я проделал весь путь из Лондона со специальным намерением отыскать вас! Я не знаю и, могу добавить, не хочу знать, кем могут быть эти особы, – сказал он, бросая полный отвращения взгляд на лорда Видмора и священника, – но могу предположить, если я сообщу им, что мне необходимо обсудить с вами срочное дело, обычная вежливость побудит их отложить какое бы то ни было свое поручение к вам, пока не будет покончено с моим делом! Позвольте мне сказать, эти модные манеры мне не нравятся, хотя мне следовало бы знать, как это будет с парой криворуких молокососов, так же мало способных управлять престарелым ослом, как и парой запряженных в коляску лошадей!

– Это не мой священник, сэр, мчался вдоль узкой аллеи на скорости, которую я не постесняюсь назвать возмутительной! – вежливо заявил лорд Вид – мор.

– Место священника, осмелюсь вам заявить, не на козлах коляски, а за его кафедрой! – ответил генерал. – А теперь, если вы будете так добры и удалитесь, возможно, мне будет дозволено заняться делом, которое меня сюда привело! Мистер Уайтлиф, который смотрел на Эстер с выражением, явно свидетельствующим о чувствах шока, тоски и ужаса, обуявших его при виде ее, живущей, очевидно, в предосудительно уединенном месте вместе со своим отвергнутым соискателем руки, отвел глаза, чтобы направить суровый взгляд на генерала. Клевету на свое искусство владения лошадьми он с презрением не заметил, но сказал суровым тоном:

– Отважусь утверждать, сэр, что дело, которое заставило лорда Видмора и меня навестить сэра Гарета Ладлоу, достаточно срочное, чтобы потребовать его немедленного внимания. Более того, должен вам – напомнить, что наша коляска первой подъехала к этой гостинице. Генерал свирепо на него посмотрел.

– А! Вот как, действительно! Вряд ли я могу забыть, мистер Священник! Клянусь душой, никогда не встречал такой наглости! Лорд Видмор, чьи раздраженные нервы ни в коей мере не успокоились после шока, вызванного очень незначительным столкновением на перекрестке его коляски с почтовой каретой, запряженной четверкой лошадей, тут же начал доказывать генералу, что его свящённика не в чем винить. Поскольку раздражение всегда делало его голос пронзительным, а голос генерала сохранил свои прекрасные командные качества, обмен в результате стал достаточно шумным, чтобы заставить леди Эстер незаметно замереть и положить руку на подлокотник кресла сэра Гарета, словно для поддержки. Он почувствовал это внезапное напряжение и накрыл ее руку своей, ободряюще сжав пальцы вокруг запястья.

– Не бойтесь! Это все – шум и ярость! – тихо сказал он. Она посмотрела на него, на мгновение улыбка изогнула ее губы.

– О нет! Я не боюсь. Просто я до глупости не люблю громкие, сердитые голоса.

– Да, очень неприятно, – согласился он. – Должен признать, однако, что нахожу эту стычку чрезвычайно занимательной. Кендал, хотите пари, кто из моих занятных посетителей первым поговорит со мной наедине? Капитан, наклонившийся, чтобы услышать эти слова, ухмыльнулся и сказал:

– О, старый Саммеркорт пробьется, можете не бояться! Но кто этот второй?

– Брат леди Эстер, – ответил сэр Гарет. И добавил, глядя на лорда Видмора. – Склонен, насколько я его знаю, испортить и свою игру, и мою!

– Простите? – спросил капитан, снова наклоняясь, чтобы расслышать слова, сказанные вполголоса.

– Ничего: я говорил сам с собой. Эстер пробормотала:

– Не странно ли, как они забыли обо всем остальном и ссорятся из-за такого пустяка? – похоже, она заметила руку, обхватившую ее запястье, и попросила освободить ее. Пожатие стало сильнее, и она оставила попытку, слегка покраснев. Мистер Уайтлиф, ревнивые глаза которого не преминули заметить эту сцену, быстро шагнул вперед и скомандовал голосом, приподнятым от сурового гнева:

– Отпустите ее светлость, сэр! Эстер с удивлением взглянула на него. Сэр Гарет сказал совершенно дружелюбно:

– Идите к черту! Слова священника, произнесенные резким голосом, напомнили разгоряченным спорщикам о делах более срочных, чем царапина на стенках экипажа. Ссора резко прекратилась; и генерал, поворачиваясь, чтобы посмотреть на сэра Гарета, похоже, внезапно осознал присутствие дамы, стоящей около его кресла. Его брови сдвинулись с уничтожающим неодобрением; он спросил:

– Кто эта дама?

– Это вас не касается! – ответил лорд Видмор, направляя на сэра Гарета взгляд, в котором смешались запрет и угроза. Сэр Гарет спокойно взглянул на него и повернул голову в сторону генерала:

– Эта дама, сэр, – леди Эстер Тиль. К несчастью, она сестра лорда Видмора и к тому же не любит жаркие стычки. Сердитый, но бессвязный протест его светлости был перекрыт более мощным голосом генерала:

– Я попал сюда по ошибке? – прогремел он. Он повернулся к капитану Кендалу. – Вы, молодой осел, я велел вам держаться подальше от моих дел! Я мог бы знать, что вы пошлете меня по ложному следу! Капитан Кендал, совершенно не напуганный этой яростной атакой, ответил:

– Да, сэр, некоторым образом я так и сделал. Но все в порядке, как я вам объясню, если вы позаботитесь зайти в дом на несколько минут. В глазах генерал вспыхнуло облегчение; гораздо тише от спросил:

– Нейл, где она?

– Здесь, сэр. Я послал ее наверх умыть лицо, – сказал капитан.

– Здесь? С этим… этим… И вы говорите, все в порядке?

– Да, сэр. Вы очень многим обязаны сэру Гарету, как я вам объясню. Прежде чем генерал смог ответить, их прервали. Аманда и Хильдебранд, привлеченные звуками недавней стычки, вышли из дома и остановились, удивленные, обнаружив, что вокруг сэра Гарета собралось так много народа. Аманда смыла следы слез, но выглядела непривычно покорной. Хильдебранд осторожно нес полный до краев стакан молока. Генерал увидел внучку и бросил всю компанию, устремившись к ней с протянутыми руками:

– Аманда! О, моя крошка, как ты могла так поступить? Она кинулась в его объятия, крича, что сожалеет и никогда, никогда больше так не сделает. Капитан, с удовлетворением заметив, что его суровым указаниям подчинились, перевел свой бесстрастный взгляд на священника, который, узнав Хильдебранда Росса, указывал осуждающим пальцем на изумленного молодого человека и восклицал:

– Это тот негодяй, который заманил леди Эстер сюда, милорд! Несчастный мальчик, ты попался! Не пытайся оправдать себя ложью, это тебе не поможет! Хильдебранд, вглядывающийся в него с полуоткрытым ртом, взглянул на сэра Гарета в поисках руководства, но прежде чем сэр Гарет смог заговорить, мистер Уайтлиф предупредил его, что бесполезно прятаться за спину нанимателя.

– О, Хильдебранд, это молоко сэра Гарета? – спросила Эстер. – Какой вы хороший, памятливый мальчик! Но я была уверена, что дала стакан Аманде, сразу видно, какая у меня ужасная память!

– Да, Аманде, но она выбросила его, – ответил Хильдебранд. – Вот, сэр! Простите, что я так долго, но у меня вылетело из головы.

– Единственное, что я могу поставить вам в вину, – что это снова влетело в вашу голову, – сказал сэр Гарет. – Разве сейчас время для стаканов молока? Унесите его!

– Нет, умоляю, не надо! Гарет, доктор Чантри сказал, что вам необходимо пить много молока, и я не позволю выбрасывать его только потому, что все эти нелепые люди надоедают вам! – сказала Эстер, принимая стакан от Хильдебранда. – И сэр Гарет не нанимал мистера Росса! – сообщила она священнику. – Конечно, мой зять тоже не нанимал его, но это неважно! Это полностью моя вина, что ему пришлосьне быть абсолютно правдивым с вами!

– Леди Эстер, я в ужасе! Я не знаю, каким образом вас затащили сюда…

– Хильдебранд привез меня в почтовой карете. Ну, Гарет!

– Вы не поняли меня! Будучи осведомлен, что предложение сэра Гарета было для вас невыносимым, я не сомневался: вас выманили из Бранкастера какой-то хитростью… Какая хитрость – я не сказал угроза! – была применена, чтобы вызвать вашу очевидную покорность сегодня, я могу только догадываться! Но позвольте заверить вас…

– Довольно! – прервал сэр Гарет с острой ноткой в голосе.

– Да, но это же все совершеннейшая ерунда, – сказал Хильдебранд. – Я не выманивал ее! Я просто привез ее сюда, потому что дядя Гари – сэр Гарет, я имею в виду, – в ней нуждался! Она приехала ухаживать за ним, и мы притворились. будто она его сестра, поэтому вы можете пере стать смотреть так осуждающе, ведь это, хотя я не хочу быть невежливым со священником, изрядная наглость! А что касается угроз, хотелось бы мне только посмотреть, как кто-нибудь попытается, вот и все!

– О Хильдебранд, – вздохнула Эстер, расчувствовавшись. – Как вы добры!

– Умница! – одобрительно сказал сэр Гарет, вручая ему пустой стакан. – Видмор, если вы сможете выйти из состояния, напоминающего каталепсию, соберете те крохи ума, которые дал вам Господь, и послушаете меня, я, надеюсь, смогу успокоить вашу братскую тревогу!

Лорд Видмор, который с момента прибытия на сцену Аманды стоял, словно зачарованный, очнулся и заговорил, запинаясь:

– Как это? Клянусь душой! Я не знаю, что и подумать! Это переходит всякие границы! Это та девушка, которую у вас хватило бесстыдства привезти в Бранкастер! Так это для того, чтобы отвезти ее к этим родственникам в Ондле, вы преследовали моего дядю? Не то, чтобы я верил этому! Надеюсь, я не такой глупец!

– Эта девушка, сэр, – сказал капитан Кендал, опуская на плечо сэра Гарета сдерживающую руку и не отрывая пронизывающего взора от лица лорда Видмора, – мисс Саммеркорт. Она скоро станет моей женой, поэтому если вы собираетесь делать дальнейшие замечания на ее счет, можете обратиться ко мне!

– Видмор, постарайся не быть таким глупым! – попросила Эстер. – Не могу понять, как у тебя может быть так мало здравого смысла! Это совершенная правда! Я приехала сюда ухаживать за сэром Гаретом, ведь с ним произошел очень серьезный несчастный случай, и он чуть не умер; но также я приехала, чтобы быть компаньонкой для Аманды – не то, чтобы в этом была хоть малейшая необходимость, когда она была под опекой сэра Гарета, но хотя у меня самой не слишком много разума, я знаю, что особы вроде тебя могут подумать. И я должна сказать, Видмор, это очень унизительно – быть в близком родстве с человеком, у которого такой ужасно банальный ум, как у тебя!

Он был настолько поражен этим беспрецедентным нападением, что не смог найти слов. Аманда, изливающая историю своей одиссеи на ухо дедушке, воспользовалась возможностью обратиться к нему.

– О, лорд Видмор! Умоляю, простите, я была так невежлива и убежала с вашим дядей, не попрощавшись, с вами, и с леди Видмор, и лордом Бранкастером, и не поблагодарила за очень приятный визит! И пожалуйста, дядя Гари, простите меня, ведь я принесла столько хлопот и была невежливой и говорила людям, будто вы меня похитили, а Нейл сказал, что нет, хотя должна сказать, это похищение, если вы, вынуждаете человека ехать с вами. Однако и искренне благодарна вам за доброту и за разрешение взять Джозефа. И тете Эстер – тоже. И теперь я прошу у всех прощения, кроме Хильдебранда, – продолжила она без малейшей паузы, – поэтому, пожалуйста, Нейл, не сердись больше на меня!

– Вот умница, – сказал ее жених, обхватывая ее рукой и слегка сжимая.

– Аманда! – резко сказал генерал в то время, как она потерлась щекой о руку капитана Кендала. – Иди сюда, дитя! Капитан отпустил ее, и дедушка приказал ей бежать и собирать саквояжи. Похоже было, она собирается восстать, но капитан Кендал подтвердил приказ, отчего она вздохнула и медленным шагом направилась в дом.

– А теперь, сэр! – сказал генерал, поворачиваясь к сэру Гарету, – я уверен, что вы вели себя как человек чести с моей внучкой, и добавлю, что я благодарен вам за заботу о ней. Но хотя я и не скажу, что вы в этом виноваты, это было скверное дело, очень скверное дело! Если станет известно, что почти три недели моя внучка жила под вашим покровительством, а я могу не сомневаться, так и будет, раз так много людей в курсе этих обстоятельств, вред ее репутации будет таким, что…

– Боже мой, она разве не сказала вам, что все время я была здесь? – спросила леди Эстер.

– Мадам! – сказал генерал. – Вас не было с ней в Кимболтоне!

– Простите, сэр, – застенчиво вставил Хильдебранд, – но никто не видел ее там, кроме меня и слуг, кончено, а они ничего не думали, кроме того, что она подопечная дяди Гарета. Я тоже так думал!

– Что вы думали, молодой человек, – уничтожающе произнес генерал, – ничего не стоит! Будьте так добры, не прерывайте меня больше. Ладлоу, я убежден, что нет необходимости побуждать вас принять единственное решение, возможное для человека чести! Вы знаете свет: было невозможно скрыть исчезновение моей внучки из дома от моих соседей. Я не так прост, чтобы считать, будто они не строили обильных предположений между собой! Или, позвольте добавить, что ваше усердие в преследовании ее проистекало из чисто альтруистических побуждений. Она молода, и я не стану отрицать, нее полно всяких глупостей в голове, но я не сомневаюсь, что человек с вашим тактом очень быстро преуспеет в завоевании ее привязанности.

– Поверьте, сэр, вы мне льстите! – сухо сказал сэр Гарет.

– Ладлоу, должен ли я потребовать, чтобы вы сделали единственное, что в вашей власти для защиты моей внучки?

– Я начинаю видеть, что был несправедлив, возлагая вину за исключительно трагичную природу воображения Аманды на библиотеки, – заметил сэр Гарет. – Позвольте сказать вам, сэр, ваши требования нелепы.

– Не нелепы, – вставил капитан Кендал, – это честолюбие! Лорд Видмор, который стоял, объятый поспешной и конструктивной мыслью, внезапно заявил о своем присутствии.

– Совершенный абсурд! Право, смешно! Мисс Саммеркорт – фу, школьница! Осмелюсь сказать, ее юность – достаточная охрана. Вы можете не беспокоиться, генерал: я позволяю вам известить своих знакомых, что она гостила у леди Видмор в Бранкастере, если вы считаете необходимым выдвинуть какое-то объяснение для удовлетворения любопытства вульгарных людей. Но вот затруднительное положение моей несчастной сестры – другое дело! Она не ребенок! Не говорю, будто вина в том, что она была достаточно сумасшедшей, чтобы приехать сюда, лежит на вас, Ладлоу, но я должен считать вас главным виновником продолжительного ее пребывания здесь. Я бы не поверил, что вы можете так беззаботно относиться к ее репутации, если бы не знал о происшедшем между вами в Бранкастере. Не могу сделать ничего другого, кроме как осудить средства, которые вы сочли подходящими для того, чтобы вынудить мою сестру дать вам другой ответ, не такой, как вы получили от нее не так давно; но мне ничего другого не остается, кроме как сказать ей, что у нее нет другого выбора: она должна стать вашей женой!

– Кендал! – сказал сэр Гарет. – Будьте так добры, станьте моим представителем и вышвырните отсюда Видмора! Хорошо, если сможете найти навозную кучу!

– Да, умоляю, пожалуйста! – вежливо сказала леди Эстер.

– С величайшим удовольствием! – сказал капитан, шагая вперед с решительным видом.

– Стойте! – скомандовал мистер Уайтлиф таким взволнованным и важным тоном, что все глаза обратились к нему.

– Его светлость ошибается! Для леди Эстер есть другой выход, который, смею думать, должен ей подойти больше, чем связать себя с модным бездельником. Леди Эстер, я предлагаю вам защиту моей фамилии!

– Две навозные кучи! – беспощадно сказал сэр Гарет.

– Нет, потому что я убеждена, он считает, будто очень любезно, – вмешалась леди Эстер. – Я вам очень признательна, мистер Уайтлиф, но совершенно нет необходимости кому-либо предлагать мне защиту своей фамилии, потому что Видмор говорит ерунду, как ему очень хорошо известно. И я буду еще более вам признательна, если вы уведете его!

– Не собираетесьли вы остаться здесь? – в ужасе воскликнул священник. Она не ответила, поскольку была слегка взволнована. Заговорил Хильдебранд, с горячностью заявив:

– Она может не колеблясь это сделать, потому что я не оставлю дядю Гари, и я очень хорошо о ней позабочусь, уверяю вас. То есть, я смог бы, если бы он был таким, как вы думаете, но он не такой! Дядя Гари, позвольте мне его вышвырнуть!

– Нет, – сказал сэр Гарет. – Вместо этого вы можете помочь мне встать с кресла. Спасибо! Нет, больше я не нуждаюсь в поддержке. Так вот! Я надеюсь, вы все выговорились, потому что теперь я хочу сказать несколько слов! Первое, позвольте сделать для вас очевидным, что я не имею ни малейшего намерения позволить, чтобы меня принудили сделать предложение любой из дам, чью репутацию я предположительно погубил! Второе, я, в сущности, не повредить ничьей репутации. Трудно представить, как бы я мог это сделать во время пребывания в этой гостинице, а что до ночи в Кимболтоне, ваша внучка, генерал, сошла за мою подопечную, как Хильдебранд уже сказал вам. Позвольте мне добавить, что за все время моего знакомства с ней, я не относился к ней иначе. Я не только не испытываю, как вы, похоже, думаете tendre к ней, я считаю, что трудно придумать худшую судьбу, чем быть женатым на девушке, которая не только годится мне в дочери, но и, как я подозреваю, имеет неискоренимую привычку бросаться в объятия военных. Я предлагаю вам, если вы считаете, будто ее доброе имя запятнано в глазах ваших соседей, не терять времени в отправке ее за границу. Несомненно, капитан Кендал будет счастлив помочь вам в достижении этой цели.

– Спасибо, помогу! – отрывисто произнес капитан.

– Ничего не вынудит меня… – начал генерал.

– Позвольте мне все же сказать, сэр, будьте любезны! – прервал капитан Кендал. – До сих пор я не протестовал против вашего решения не позволить Аманде стать моей женой, пока она еще так молода. Нашей привязанности уже очень много лет, но сила ваших возражений была мне абсолютно понятной. Я не буду распространяться на эту тему, потому что выходка, ею совершенная, заставила меня передумать. Мне совершенно очевидно, сэр, что ни вы, ни мисс Саммеркорт ни в малейшей мере не можете совладать с ней, и если я не приберу ее сейчас к рукам, она будет совершенно погублена. Со мной она таких штучек не выделывает, поэтому вы не должны беспокоиться, что она попадет в беду, когда я возьму ее в Испанию: я об этом позабочусь! И вы можете не беспокоиться также, что она не будет счастлива, потому что об этом я тоже позабочусь! Я бы хотел жениться на ней по специальному разрешению, с вашего согласия. Если вы продолжаете не соглашаться, я буду вынужден отложить церемонию, пока мы не прибудем в Лиссабон. Это все, что я хотел сказать, сэр! – Он различил свою невесту проходящую среди деревьев, и позвал. – Сюда Аманда, ты мне нужна!

– Знаете, генерал, я совсем, совсем уверена, что капитан Кендал – тот мужчина, который ей нужен – убедительно произнесла Эстер. Он застонал.

– Пропасть за Нейлом Кендалом! Не этого я для нее хотел!

– Пропасть? – сказал сэр Гарет. – Дорогой сэр этому молодому человеку явно суждено стать маршалом!

– Молодому Нейлу? – произнес генерал, словно такая идея была для него новой.

– Конечно! На вашем месте я бы красиво сдался. Если вы заточите ее, пока Кендал не оставит страну, я бы удивился, не узнав, что она пробралась без билета на судно, отправляющееся в Испанию. Генерал вздрогнул. Его внучка, очень любезно информированная своим умным возлюбленным что если она будет умницей и сделает, как ей велят, он в конеченом счете женится на ней и возьмет в Испанию, сначала лихорадочно обняла его, потом обхватила руками шею генерала и закончила тем что изрядно пообнимала как леди Эстер, так и сэра Гарета.

Прошел целый час, прежде чем гостиница «Бык» снова погрузилась в привычную тишину. Первой отправилась компания генерала, и если он не примирился ни в коей мере с помолвкой внучки, предложение его будущего зятя сопровождать молодоженов в Лиссабон несомненно понравилось ему. Лорд Видмор задержался, то приказывая сестре, то умоляя ее немедленно вернуться домой. Священник присоединился к этим увещеваниям. Леди Эстер терпеливо их слушала, но хотя и сказала, будто сожалеет, что сердит брата, оставалась в спокойной решимости не покидать своего пациента. Тогда лорд Видмор воскликнул, что поскольку она совершеннолетняя, то может поступать, как хочет, но со своей стороны он умывает руки.

– О, правда? – сказала она. – Я так рада, ведь именно об этом я так давно мечтала! Умоляю, передай привет Алмерии! А теперь я должна принести Гарету лекарство: простите меня, пожалуйста! Сэр Гарет, оставшись один в саду, чтобы прийти в себя после утомительного воздействия своих гостей, наблюдал, как она шла к нему, неся лекарство.

– Я рад, что вы не бросили меня на произвол судьбы, – заметил он.

– О нет! Какая ерунда! Вот это скверно пахнущее лекарство, которое доктор Чантри велел вам принимать.

– Спасибо, – сказал он, принимая от нее стакан и выливая его содержимое на траву.

– Гарет!

– Хватит с меня снадобий доктора Чантри. Поверьте, вкус у них еще хуже, чем запах! Эстер, этот ваш брат слаб на голову.

– О да, я знаю! – согласилась она.

– Я говорил, что думал, знаете ли. Я не считаю, что обязан предложить вам защиту в виде моей фамилии. Вы слышали когда-нибудь такую напыщенную речь? Клянусь, я никогда! Потому что предположение, будто я скомпрометировал вас, так же нелепо, как и тошнотворно.

– Конечно. Давайте не будем об этом говорить! Это было так глупо!

– Впредь никогда не будем даже упоминать об этом, если вы заверите меня, что у вас нет сомнений на этот счет. Посмотрите на меня! Она повиновалась, чуть улыбнувшись.

– Гарет, это так глупо! Как вы можете спрашивать меня об этом?

– Для меня была бы невыносимой мысль, любовь моя, что вы можете согласиться выйти за меня замуж по такой причине, как эта! – сдержанно сказал он.

– Нет, – ответила она. – Или для меня, что вы можете сделать мне предложение по такой причине, как эта.

– Можете быть совершенно уверены, не могу. Я не в первый раз прошу вас выйти за меня замуж, Эстер.

– Не в первый, но сейчас все иначе, по-моему, – сказала она застенчиво.

– Совершенно иначе. Когда я спрашивал вас в Бранкастере, я был к вам привязан, уважал вас, но считал, что никогда больше не полюблю. Я был не прав. Вы выйдете за меня замуж, моя дорогая и последняя любовь? Она взяла его лицо в свои руки и посмотрела ему в глаза. Вздох, словно при избавлении от тяжелой ноши, вырвался из ее груди.

– Да, Гарет, – сказала она. – О да, конечно, выйду!